Библейские пророчества – это прежде всего речи. До того как быть записанными, они произносились устно. В декламации, чтобы произвести впечатление на слушателя, чрезвычайно большое значение придается подбору звуков. Так оно в устных жанрах всех народов, и древнееврейская декламация здесь не исключение. В созвучиях и другой игре со звуками ярко выражается единство формы и содержания древнееврейской литературы[1].

Поздние пророки (Исайя, Иеремия, Иезекииль, двенадцать малых пророков) для воздействия на слушателя широко пользуются фонетическими приемами. Попробуем и мы «вслушаться» в то, как звучат некоторые библейские пророчества.

Звуковой повтор. Созвучные бинарные выражения, или созвучные вербальные биномы, есть во всех языках. По-русски мы говорим: «правда и кривда», «не брат и не сват», «горы и долы», «пьянь и рвань», и т.п. А вот как это у древних евреев:

            šā mîrwāšāyit (Ис 5:6; 7:24 и др.). Синодальный перевод: терны и волчцы в первом случае; терновник и колючий кустарник – во втором.

            nînwāneked (Ис 14:22; ср. Быт 21:23; Иов 18:19). Синодальный перевод: сын и внук.

            šə māmâ ȗməšammâ (Иез 6:14). Синодальный перевод: пустыня и степь.

            ləḥorbâ ȗləḥerpâ (Иез 5:14). Синодальный перевод: пустынею и поруганием[2].

            Вербальные биномы развиваются в более сложные системы – в целые фразы с сонорными повторами. Вот как звучит поговорка «Сеяли ветер – пожнут бурю»:

            rȗaḥyizrāʽȗ wəsȗ p ā t â yiqṣōrȗ (Ос 8:7)

Сонорный повтор и аллитерация используются в пророческой поэзии и в более пространных построениях. Вот примеры такой игры со звуками в целых параллельных стихах:

            š uddad śadeh   ’ā b əlâ ’ă d āmâ…

            šuddaddāgān   hô b îš tîrôš (Иоиль 1:10)

            опустошено поле, сетует земля

            истреблен хлеб, высох виноградный сок

            wayəqawləmišpā'ṭ   wəhinnēhmiśpāḥ

                              liṣə d āqâ   wəhinnēhṣəʽāqâ    (Ис 5:7b)

            ждал Он правосудия, но вот – кровопролитие,

                            правды, и вот – вопль

А вот пример ассонанса, повторения гласных звуков:

            qārô b yôm-yhwhhaggā d ôl

            qārô b ȗmahērmə’ō d (Соф 1:14)

            близок великий день Господень,

            близок и очень поспешает

Изредка встречается у поздних пророков и сонорный хиазм, или звуковая инверсия. Порой этот хиазм неполный, но иногда полный, как, например, в следующей лапидарной фразе:

            pəērtaḥat ’ē p er (Ис 61:3), украшение вместо пепла (третье слово очень похоже на первое, только буква פ поменялась местами с буквой א). (Другой пример сонорного хиазма – в Ис 40:4).

Рифма (звуковой повтор в конце полустиха или стиха) тоже явление в библейской поэзии не частое, но и у пророков она встречается:

            ’ô qîr ’ěnôš mipāz

            wə’ā d āmmiketem ’ô p îr (Ис 13:12)

            сделаю человека более редким, чем изысканное золото,

            смертного – более редким, чем золото Офирское

Это очень редкая и изысканная рифма: зарифмованы первое и последнее слова стиха. Вот пример рифмы попроще (рифма достигается простым повторением местоименного суффикса первого лица):

            ʽā zabtî ’et-bêtî

            nāṭaštî ’et-naḥălā t î

            nā t attî ’et-yə d î d ȗtnapšî (Иер 12:7)

            Я оставил дом Мой,

            покинул удел Мой,

            отдал любезное душе Моей

Звуками слов можно подражать неречевым звукам окружающего мира. Звукоподражание (ономатопея) существует во всех языках. В русском колокольчик звенит, бумага шуршит, трактор тарахтит, ручей журчит, корова мычит, змея шипит, а кошка мяукает и мурлычет[3].

Если прочитать на языке оригинала слова Исайи «перекуют мечи свои на орала и копья свои на серпы», можно услышать звуки кузнечных орудий:

            wə k ittə t ȗ ḥarbô t āmlə’ittîm

            waḥănî t ô t êhemləmazmērô t (Ис 2:4)

Звуки, издаваемые насекомыми, слышатся в Ис 7:18:

            yišrōqyhwhlazzə b ȗ b

            ’ăšerbiqəṣê yə’ōrê miṣrāyim

            wəladdə b ôrâ ’ăšerbə’erṣ ’aššȗr

            свиснет Господь муху

            от краев египетских каналов

            и пчелу из земли Ассирийской

Еще пара примеров из Исайи. Щебет птицы:

            p ōṣeh p eh ȗməṣapṣē p (Ис 10:14) открывшего рот и зачирикавшего

Сгорание соломы:

            lā k ēnke’ě k ōlqaš ləšôn ’ēš (Ис 5:24) за то, как съедает солому пламя огня…

Весьма часто встречается в Танахе, в том числе у поздних пророков, игра слов, которая строится на многозначности одного слова или на созвучии двух или нескольких. Амос видит корзину со спелыми, а буквально летними плодами и слышит божественное объяснение увиденного:

«Что ты видишь, Амос?» Я ответил: «Корзину с летними плодами». Тогда Господь сказал мне: приспел конец народу Моему, Израилю…» (Ам 8:2).

«Лето» и «конец» в иврите – очень близкие по звучанию слова: «лето» звучит как qaîṣ , а «конец» – как qēṣ . На этом созвучии и строится игра слов.

            môṣā’ō t āywmiqqedem в Мих 5:1[4] может означать как Его происхождение – из древности, так и Его исход – от востока.

Игрой слов можно считать и парономазию. Эта стилистическая фигура часто встречается в библейской прозе, но и в поэтических текстах пророков она не редкость:

            b itəqôʽatiqəʽȗ , в Ткоа трубите (Иер 6:1[5])

            hagiləgālgālōhyigəleh , Галгал будет пленом пленен (Ам 5:5)

            tibenṣōrmāṣôr , построил Тир крепость (Зах 9:3)

Внимательный читатель пророческих текстов найдет немало и других примеров парономазии.

Иногда пророки пользуются паронимами для саркастической насмешки над кем-нибудь, как, например, в серии пар паронимов в книге пророка Софонии (Соф 2:4-9):

            ʽ azzāh ʽăzȗ b āh , оставленная Газа

            ʽ eqrôntēʽāqēr , вырванный Экрон

            ʽ ammônkaʽămōrāh , Аммон – как Гоморра

К звуковой области относится, несомненно, и ритм. Изысканная проза тоже может быть ритмичной, но четкая ритмическая структура характерна прежде всего для поэзии. Ритм – один из показателей поэтичности библейских текстов, в том числе пророческих. Не забудем, пророчества – изначально устные речи, а устным речам для лучшего их запоминания слушателями нужна ритмичность.

«Поэтический ритм, – пишет испанский библеист Алонсо Шёкель, – это всегда вопрос звука и слуха… Ритм нельзя видеть, хотя графическая запись и помогает его определить; это не абстрактно-математический вопрос. Ритм или слышат, или не слышат… Исследователь еврейского ритма должен иметь хороший слух»[6].

Самый распространенный ритм в древнееврейской поэзии выражается формулой 3+3: три ударных слога в первом полустишии (колоне) + три ударных слога во втором (симметрия). У поздних пророков в этом ритме написана, например, молитва Аввакума (Авв 3) и множество других текстов. Очень широко представлен также асимметричный ритм 3+2, за которым со времен Будде закрепилось еврейское наименование qînâ (у поздних пророков – напр., в Ион 2, во множестве пассажей и поэм Исайи и др.). Другие ритмические формулы менее часты: 2+2, 2+3, 2+4, 3+4, 4+4, 4+3, 4+2, но примеры и их использования читатель поздних пророков найдет без труда. Следует заметить, что если псалмы, как правило, выдерживают один ритм, то пророческие поэтические тексты постоянно его меняют, перескакивая с одного ритма на другой.

Определенный ритм наблюдается не только на уровне стиха, но и на уровне строфы или целой серии строф. Например, в Ис 9:7-21[7], тексте, который легко разбивается на три строфы, разделенные рефреном: «при всем этом не отвратится гнев Его, и рука Его еще простерта». Рефрен уже сам по себе задает ритм, даже если отделяемые им строфы написаны не регулярным ритмом[8].

Ритмичной может быть и пророческая риторическая проза – таковы, например, некоторые главы Иезекииля (5, 6, 7, 13, 16). Алонсо Шёкель предпочитает ритмическую прозу называть «свободным стихом»[9] (верлибром). Такой свободный стих он находит, например, в некоторых пассажах книги пророка Иеремии: Иер 14:11-16; 16:1-18; 23:25-32.

Таковы некоторые примеры того, как звучат пророческие речи.