Священник Григорий Петров, известный дореволюционный литератор и оратор, воспринимался некоторыми современниками как социалист. Одним из первых социалистом его назвал Максим Горький, который сам тяготел к социалистическим взглядам. Однако со временем менялись как взгляды самого Горького на социализм, так и его отношение к Петрову. В статье кандидата исторических наук, кандидата богословия, доцента, проректора по научно-богословской работе, доцента кафедры церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии протоиерея Константина Костромина прослеживается эволюция взглядов Горького на социализм в контексте его «богоискательства», а также отношений с большевиками, показана эволюция отношений Петрова с писательским сообществом. Анализ содержания книги Петрова «Евангелие как основа жизни» показал, что его трудно однозначно считать социалистом, что отразилось и на отношении к Петрову Горького. История их взаимоотношений реконструирована путем анализа сохранившейся и изданной переписки Горького с близкими и друзьями.

Одним из самых ощутимых изменений, которые в сознании многих современных православных христиан осуществили богословы через синтез, обычно называемый «неопатристическим», является возобновление «сильного» ожидания прихода и присутствия Царства Божьего. Сами корифеи неопатристической теологии (особенно ее более поздней стадии, такие как И. Зизиулас) часто узаконивают этот несомненный вклад, описывая его как мысленное воплощение эсхатологического сознания, само по себе присущее православному литургическому этосу[1]. Однако не так давно тема присутствия Царства Божия и его предвкушения действительно была зарезервирована (методологически и хронологически) для последних глав учебников догматики[2], а ее реальное присутствие в литургическом сознании Церкви было заменено довольно «пространственной» индивидуальной эсхатологией и концепцией «двух миров» и «двух Церквей».

В статье кандидата богословия, магистра религиоведения, доцента, заведующего кафедрой богословия Санкт-Петербургской духовной академии, заведующего кафедрой богословских и церковно-практических дисциплин Псково-Печерской духовной семинарии священника Димитрия Лушникова анализируется фундаментально-теологическое наследие епископа Хрисанфа (Ретивцева; 1832–1883). Показано, что, будучи преподавателем основного богословия в Казанской и Санкт-Петербургской духовных академиях, епископ Хрисанф впервые в отечественной богословской науке применил историко-философский метод исследования религий для обоснования как истинности христианской религии, так и ее богооткровенного характера. При этом основная сложность в исследовании его метода заключается в том, что тексты лекций по основному богословию епископа Хрисанфа не сохранились, поэтому судить о методе, предметной структуре и содержании его курса можно лишь исходя из: 1) краткого свидетельства профессора П. В. Знаменского, 2) анализа некоторых журнальных публикаций епископа Хрисанфа, 3) составленной им же программы по основному богословию и 4) трехтомного труда автора «Религии Древнего мира в их отношении к христианству».

Вспоминаем статью священника Никиты Басманова, в которой рассмотрено отношение к вопросам брака одного из самых известных апологетов христианства ХХ века, английского писателя Клайва Стейплза Льюиса.

Исследование кандидата философских наук, профессора кафедры систематического богословия и патрологии Богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Петра Борисовича Михайлова посвящено вопросу о наличии в греческой патристике такого элемента рациональной теологии, как божественный атрибут (божественные атрибуты). Показано, что подобная постановка не характерна для древнехристианской письменности. Место и роль атрибута занимает категория понятия о Боге, имеющая совершенно особую природу и функционал. Прослеживается внутренний строй и происхождение этого важнейшего элемента богословской мысли, как производного от взаимодействия с божественным, а не плода человеческой рациональности. Его функционирование подчинено диалектике непознаваемой сущности и доступной энергии, а достижение верифицируется религиозным опытом. Понятие получает закрепление и выражение в имени, подчиненном правилам различия апофатических и катафатических высказываний

В работе профессора православного богословского факультета Белградского университета Богдана Лубардича реконструируются способы отражения отношений русской и сербской духовной культуры через философии обеих наций в XX – начале XXI века. Приводятся причины, по которым институциональное восприятие русской философии в сербском духовном пространстве имеет значение. Показывается, что российско-сербские отношения в философии важны и теоретически, и духовно, а также как вид политики самобытности в культуре.

В статье игумена Антония (Каменчука) обозначаются ключевые особенности христианского понимания Промысла в сравнении с философскими течениями Античности с I по III в. (до неоплатонизма). Автор выделяет три парадигмы понимания Божественного Промысла в античной языческой философии указанного периода — атеистическую, пантеистическую и деистическую — и в этом контексте определяет христианскую парадигму как диалогический панентеизм. По мнению автора, христианство в самой своей основе предлагает нехарактерное для язычества мировоззрение, согласно которому космос сосредоточен на осуществлении диалога человека с Богом и достижении экзистенциальной близости Творца и творения. Также отмечается, что христианство, в отличие от античной мысли, ставит акцент на том, что фундаментальным свойством высшего Божества является Его разомкнутость по отношению к Иному, а не просто самосозерцающее или самодовлеющее спокойствие. Это, в свою очередь, определяет два других аспекта в христианском учении о Промысле: всепронизывающее участие Бога в жизни мира и Его попечение об индивидуальном и несовершенном. Также указывается на то, что православное понимание Промысла представляет собой гармоническую середину между крайностями пантеизма и деизма.

Вспоминаем заключительную часть доклада Алексея Львовича Беглова, посвященного месту старческого руководства в духовной традиции Русской Церкви. Автор размышляет о сходствах и различиях между старчеством и приходским пастырским служением и ставит вопрос, можно ли отождествить два эти вида духовного подвига.

Вспоминаем апробационную статью соискателя научной степени кандидата богословия Павла Юрьевича Лободы, составленную по материалам диссертации на тему «Богословский анализ этики французского постмодерна».

Начиная с 1960-х гг. зарождается междисциплинарное направление «богословская эстетика», которое обращается к красоте как к богословской проблеме. Исходя из мировоззренческих установок, характерных для этого направления, ряд авторов приступает к реконструкции нравственно-богословской категории красоты в Античности и Средневековье. Одним из малоизученных вопросов остается проблема красоты человеческой души. В статье магистра богословия, аспиранта кафедры догматического богословия Сретенской духовной академии диакона Артемия Овчаренко предлагается краткий обзор концепций, связанных с осмыслением внутренней красоты человека в философской традиции Античности. В рассмотрение включены Платон, Аристотель, Плотин. На основании анализа отдельных фрагментов предлагается обобщающий вывод о том, что наблюдаемое у античных философов развитие концепций, связанных с красотой души, можно понимать как все более эксплицитное разворачивание посылов, заложенных в диалогах Платона.