Остров Сахалин второй половины XIX столетия – место особого миссионерского подвига священнослужителей Православной Церкви. Их деятельность была обусловлена рядом факторов, которые оказывали влияние на становление церковной жизни в целом: позднее освоение островной территории, климат и отдаленность от материковой части, статус каторги и многое другое. Островная территория в указанный нами период входила в процесс церковно-административного деления всего Дальнего Востока. Чтобы оценить значение работы священнослужителей в процессе становления православия на острове Сахалин, нам необходимо обратиться к источникам, которые бы в полной мере описывали происходящее в указанные нами годы. Ими, по нашему глубокому убеждению, являются отчеты епархиальных архиереев Камчатской епархии, в непосредственном ведении которой находился остров Сахалин с 1870 по 1899 годы.
За этот период в Святейший Синод было направлено 30 документов, составленных по итогам деятельности Камчатской епархии. Их авторами являлись правящие архиереи: Вениамин (Благонравов)[1], Павел (Попов)[2], Мартиниан (Муратовский)[3], Гурий (Буртасовский)[4], Макарий (Дарский)[5] и Евсевий (Никольский)[6]. В обязательном порядке отчеты содержали статистические данные за истекший год, информацию об открытии или упразднении церковных приходов, о миссионерской и противосектантской деятельности, о пастырских поездках правящего архиерея по епархии. На страницах епархиальных отчетов мы находим не только общую характеристику, но и детальное описание православной жизни отдельных территорий, входивших в юрисдикцию Камчатского епископа.
Отчеты с 1870 по 1880 годы
В отчете о состоянии Камчатской епархии за 1870 год отмечается, что сведений о деятельности местных священников острова Сахалин духовная консистория не могла получить на протяжении долгого времени [1. 11 об.]. В первую очередь это было связано с тем, что на рубеже 60 – 70 годов XIX столетия на значительно обширной территории трудился всего лишь один священник, который по ряду причин не мог регулярно направлять отчеты своему епархиальному управлению. Действительно, в составе Камчатской епархии с 1865 г. был открыт единственный сахалинский причт, который располагался в посту Дуэ. Сведения о финансировании второго причта острова Сахалин в порту Анива, а следовательно, и его существовании, имеются в Высочайше утвержденном мнении Государственного совета от 30 ноября 1871 г. [15. Л. 64 об.]
За фактом непредоставления необходимых бумаг с острова в епархиальном документе без лишних подробностей указан факт (1870 г.) одного из первых посещений Сахалина правящим архиереем. Преосвященный Вениамин (Благонравов), епископ Камчатский, Курильский и Благовещенский, летом для обозрения епархии путешествовал «вниз по Амуру до Николаевска, оттуда Татарским проливом на остров Сахалин» [1. 6].
На протяжении нескольких лет в официальных документах самой отдаленной от центра России епархии о Сахалине не будет сказано ни одного слова. Фраза «сведений с Сахалина о верующих не поступало» [2. 10 об.] повторяется вплоть до 1876 года. Только преосвященный Павел (Попов), епископ Камчатский, напишет в отчете факт своего посещения острова 30 июня 1875 года. Он путешествовал в Японию и был вынужден остановиться в посту Дуэ для того, чтобы совершить необходимый чин, «бываемый при основании церкви и водружении креста» [3. 8 об.]. Мы убеждены, что это одно из самых первых упоминаний правящих архиереев о начале сахалинского храмостроительства.
В 1879 году преосвященнейший Мартиниан (Муратовский) посетует, что церковные документы ведутся исправно по всей епархии, кроме «Анивской и Дуйской церквей на Сахалине» [4. 6 об.], а информации о православной жизни острова каторги нет из-за затруднительности сообщения с «этой местностью» [4. 23]. На наш взгляд, это совершенно справедливо. Из-за отсутствия регулярного морского сообщения остров Сахалин ежегодно оставался отрезанным от материковой части на несколько месяцев.
Отчеты в Святейший Синод за 1879 и 1880 годы коснутся увеличения паствы в Камчатской епархии. Как будет писать епископ Мартиниан (Муратовский), кроме естественной «прибыли» (через рождение) ежегодно его паства увеличивалась за счет ссыльных, доставляемых на остров Сахалин [5. 20 об.], причем ежегодно по скорбному пути Одесса-Сахалин приезжало от 1500 до 2000 заключенных [6. 11 об.]. Одно из радостных событий будет обозначено в документах – завершение строительства церкви в посту Анива, которую длительное время не могли достроить из-за финансовых проблем [6. 6 об.].
Отчеты с 1880 по 1890 годы
Начало этого временного периода было обусловлено продолжающимся увеличением населения острова. Здесь, по мнению епархиальных отчетов, находилось «множество сахалинских ссыльнокаторжных», численность которых ежегодно увеличивалось до 1500 человек. Епископ Камчатский, Курильский и Благовещенский Мартиниан (Муратовский) упоминает о материальном обеспечении духовенства своей епархии, в том числе и сахалинских священнослужителей. В начале 80-х годов XIX столетия на Сахалине числилось четыре священника, которые получали жалование от казны по 1000 рублей в год каждый [7. 18, 21 об.].
По епархиальному отчету за 1882 год, в сахалинском православии происходили довольно положительные изменения. Так, отмечается, что для невольных поселенцев было открыто два новых прихода при тюрьмах в посту Александровском и селении Тымовском «с содержанием от Правительства». Здесь же епископ Мартиниан (Муратовский) пишет, что духовной консистории удалось открыть две священнические вакансии для вышеуказанных приходов [8. 6–14]. Далее, в официальных отчетах Камчатской епархии мы видим повторение уже имеющейся информации о количестве приходов на острове и размере жалования местного духовенства. Кроме этого, в отчете 1884 года есть упоминание одного деликатного дела, которое пришлось разбирать епархиальному начальству. На священника Анивской тюремной церкви пожаловался заведующий Южно-Сахалинскими ссыльнокаторжными майор Янцевич. Суть дела заключалась в том, что он был «оскорблен» проповедью батюшки, произнесенной в церкви при большом количестве прихожан. По мнению священнослужителя, Янцевич, будучи поляком по происхождению, «не участвует в торжественных собраниях для молитвы за Царя и не разделяет с Его верноподанными радости о тезоименитстве Его»[9. 13 об. - 14]. Епископ Мартиниан (Муратовский) не увидел в проповеди ничего оскорбительного, но все же посоветовал сахалинскому священнику избегать слишком резких обличений в адрес местного начальства. Данный факт разбирательства указывает на то, что духовенство каторжного Сахалина находилось в зависимости от местной администрации, в частности от чиновников Главного Тюремного ведомства.
Уникальный материал о православии на острове Сахалин содержит отчет епархиального архиерея за 1887 год. Епископ Камчатский, Курильский и Благовещенский Мартиниан (Муратовский) довольно подробно описывал свою многодневную пастырскую поездку по епархии. На этот раз объектом его внимания стал остров каторги. В этом документе мы встречаем упоминания о местном начальнике генерал-майоре Гинце, при котором «во многом улучшилось положение как к арестантов, содержащихся в тюрьмах, так и людей, пользующихся свободой в населенных пунктах» [10. 31]. Владыке Мартиниану удалось побывать в тех поселениях, в которых он раньше не мог быть. Так, в деревне Корсаковской он смог пообщаться с ссыльнопоселенцами: «Ободрив и утешив их надеждой на благость Божию, я внушил им пользоваться предоставленной им жизнью ко спасению и не возвращаться даже в мыслях к прежней жизни, воспитывая детей своих с малых лет в страхе Божием» [10. 33]. Более того, архипастырь смог побывать на юге острова, в посту Корсаковском, где посетил тюремную Свято-Никольскую церковь, а также местную тюрьму, где «по окончанию молебна обратился со словом любви и утешения. На некоторых оно произвело желаемое действие, а другие, по-видимому, слушали оное с равнодушием» [10. 34]. Оценивая в целом роль священника для заключенных, владыка рассуждал о пастыре – священнике, который кроме всего прочего должен иметь опыт входить в жизнь каждого арестанта, а иначе, будучи безучастным исполнителем духовных треб, он, священник, «не только ничего не достигнет для их нравственного духовного отрезвления и исправления. Напротив, будет давать повод к профанированию предметов веры и благочестия» [10. 35]. Описывая материальное обеспечения причтов острова, епископ Мартиниан (Муратовский) сетовал на вмешательство во внутреннюю жизнь приходов местных начальников, которые могли церковные средства тратить по своему усмотрению. Причем, отчеты или «оправдательные» документыими не предоставлялись.
Отчеты с 1890 по 1899 годы
Упоминание о православной жизни на острове Сахалин мы встречаем в отчетах о состоянии Камчатской епархии за 1891, 1893, 1894, 1895 и 1896 годы. Авторами этих документов стали епископы Камчатские Гурий (Буртасовский) и Макарий (Дарский).
В 1891 году на острове Сахалин отмечалось установление добрых отношений между духовенством и местными гражданскими властями в лице начальников округов [11. 4 об.]. В прошлое уходили размолвки и обиды! Камчатская духовная консистория в Святейший Синод сообщала об окончании строительства церквей в посту Александровском, а также в селениях Михайловском, Дербинском и Тымовском [11. 6]. Помимо всего прочего отмечалось, что несмотря на все усилия местных священников духовно-нравственный уровень жителей острова находился на низком уровне, так как «главное зло, которое бросается в глаза – половая и супружеская распущенность. Большое зло в этом отношении представляют собой селения острова Сахалин, по исключительности положения ссыльнокаторжан и недостатком там женщин, особенно на южной половине острова» [11. 10 об.].
Преосвященный Макарий (Дарский), епископ Камчатский, Курильский и Благовещенский, в 1893 году смог посетить Сахалин, о чем писал в отчете о состоянии своей епархии. На пароходе «Байкал» он из Владивостока прибыл на северную часть островной территории. Владыке удалось посетить все церкви этой части острова, а также «освятить четыре вновь сооруженных церкви и провести закладку одной приписной церкви» [12. 5.]. Епископ Макарий (Дарский) остался доволен увиденному, так как все здания церкви соответствовали не только «благочестивым чувствам», но и «требованиям всякого эстетического чувства». Все, что он смог осмотреть, было выполнено руками островитян, причем некоторые из «чинов ведомства» также посвящали свое свободное время украшению церквей острова. Богослужебная жизнь отличалась благочинием: на службах пели местные хоры, сахалинские библиотеки радовали своим разнообразием, больницы и школы, посещенные владыкой, были «устроены и обставлены» [12. 6 об.]. Подводя итог православной жизни Сахалина, епископ Макарий благодарил своих предшественников, так как они «положили добрые устои из возможного лучшего материального их быта (островитян) и для религиозно-нравственного преуспеяния» [12. 7]. С особым удовольствием в отчете было отмечен тот факт, что начальник миссии епархии в отчетном году предпринял путешествие к берегам острова Сахалин в северной его части, «обильно населенной гиляками»[7][12. 24].
Впервые за все время в отчетах епархиальных архиереев Камчатской епархии приводится подробная статистика имеющихся школ, открытых на острове Сахалин. Так, по отчету за 1894 год, школы существовали благодаря Тюремному ведомству и располагались во всех административных округах. Общее количество образовательных учреждений приближалось к одиннадцати, в которых обучалось свыше 550 детей [13. 7 об.].
Последнее перед разделением Камчатской епархии упоминание о Сахалине как поприще духовного делания священнослужителей Православной Церкви мы находим в отчете за 1896 год. Епископ Макарий (Дарский) смог снова посетить все существующие церкви на острове [14. 3]. Благодаря этому совершено освящение новых церквей в селениях Березняки и Корсаковское. В последнем из поселений преосвященный владыка посетил приют для детей ссыльнокаторжных [14. 5]. Поездка правящего епископа показала крайнюю необходимость строить новые церкви из-за увеличивающегося населения Сахалина. Именно об этом он постоянно говорил при встречах с представителями гражданских властей разного уровня. Беспокоило архипастыря и отсутствие церковно-приходских школ для детей поселенцев. Именно эти образовательные учреждения должны были «предохранять детей от растления местной среды» [14. 8]. Епископ Макарий (Дарский) не упустил возможность обсудить вопрос о миссионерском окормлении коренных народов Севера. Он утвердил план строительства церковного приюта в селении Малки для детей аборигенов Сахалина. Так же благочинному островных церквей было поручено рассмотреть вопрос о строительстве часовни на месте крушения судна добровольного флота «Владивосток» с той целью, чтобы и живущие неподалеку «орочены крещенные и не крещенные» могли посещать богослужения, проводимые в ней. Порадовался владыка новой часовне в селении Оглы, устроенном инородцами севера Сахалина [14. 30].
Изучив отчеты правящих архиереев Камчатской, Курильской и Благовещенской епархии можно определенно утверждать, что на страницах этих документов отражалось истинное положение православия на острове Сахалин. Нетрудно заметить тот факт, что более подробную информацию о существовании островных церквей владыки направляли в Святейший Синод по итогам своих пастырских визитов, когда лично знакомились с их положением. Имеющаяся информация помогает нам понять, какие процессы происходили в целом в православной жизни населения острова, когда появлялись постоянные священнослужители или сооружались церкви и часовни.
Список источников:
1. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 372.
2. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 526.
3. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 632.
4. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 786.
5. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 835.
6. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 877.
7. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 932.
8. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 959.
9. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 1005.
10. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 1184.
11. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 1375.
12. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 1449.
13. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 1507.
14. РГИА Ф. 796. Оп. 442. Д. 1620.
15. РГИА. Ф. 796. Оп. 156. Д. 1028.