После домашней подготовки Георгию Говорову предстояло обучение в духовном училище, которое располагалось в ближайшем уездном городе — Ливны, в 28 верстах от его родного Чернавска.

Переезд в другой город предполагал расставание с отчим домом, родными и близкими, что было испытанием не только для самого отрока, но и для любящих его родственников. Его отъезд в Ливны сохранялся в памяти близких родственников. Племянник святителя И.А. Крутиков сообщает, что «в день отправления отслужили молебен Царице Небесной пред местночтимой иконой Владимирской Божией Матери», и «все родные усердно молились, чтобы юный мальчик усердно учился и вел себя хорошо»[1]. Далее биограф так описывает его расставание с родными: «Мать Татьяна Ивановна, снабдив любимого сына съестными припасами и дав на гостинцы несколько гривен[ников] (серебряных десятикопеечных монет — прим. МК), завернутых в белый лоскуток, начала крестить сына, желая ему здоровья и успехов, причем видны были слезы ее и близких родных женщин, отправляющих ребенка на чужбину — в школу. Отец сам видимо был встревожен этими последними минутами разлуки. Сцена была трогательная: она нередко оставляла на всю школьную жизнь глубокое впечатление и служила побуждением хорошо учиться, особенно если мальчик видел заплаканные глаза родителей»[2].

Ранее считалось, что он переехал в город Ливны для получения начального образования в 1823 году[3]. Не так давно в частной переписке начала ХХ века была выявлена другая дата его поступления в школу. На основании документов архива правления Ливенского духовного училища сообщалось, что «Егор Говоров, сын священника села Чернавска Елецкой округи, Василия Говорова, поступил в Ливенское духовное училище в 1825 году»[4], то есть не в восемь, а в десять лет. В XIX веке при поступлении в духовное училище решающим был не возраст ребенка, а его подготовленность к самостоятельному обучению. В первый или в подготовительный класс зачисляли мальчиков от 8 до 14 лет.

Если исходить из года окончания училища (1829), то и в таком случае датой поступления мог быть и 1823, и 1825 годы. Дело в том, что продолжительность обучения в духовном училище также могла быть различной, в зависимости от успеваемости ученика, основная программа была рассчитана на четыре года и еще один или два года отводились на подготовительный курс, который был необязательным. Так что обе указанные даты начала школьной поры в жизни Георгия вполне возможны с точки зрения правил того времени.

Родственники святителя также по-разному вспоминают о его возрасте поступления в Ливенское духовное училище. Если один из племянников И.А. Крутиков писал, что «достигши десяти лет, мальчик Георгий Говоров был хорошо дома подготовлен для поступления в школу»[5], то другой племянник Н.А. Крутиков задается вопросом: «Не слишком ли полагался о. Василий на способности своего сына, и потому очень рано повез его в Ливны?»[6]

Перед священником Василием Говоровым действительно стояла дилемма, в каком возрасте отдавать в школу столь любознательного и способного к обучению ребенка. С одной стороны, пребывание Георгия в стенах родного дома, где учеба давалась ему легко, могло развить в нем чувство превосходства перед менее способными братьями и нерадение в приобретении знаний и навыков. Отец Василий понимал, что чем раньше мальчик окажется среди одаренных и развитых сверстников, тем скорее научится равняться на лучших и преодолевать трудности.

С другой стороны, обучение в другом городе предполагало самостоятельное проживание малолетнего отрока в общежитии, среди ровесников и старших подростков. В то время в одном классе обучались совместно и только что поступившие дети, и второгодники, не показавшие достаточно хорошую успеваемость для перевода в следующий класс. Много опасений родителю добавляли условия проживания учеников, поскольку он хорошо был знаком с ними по своему жизненному опыту. «Квартирная жизнь учеников духовных училищ того времени далеко была не привлекательна и нередко портила мальчиков, — писал очевидец, — жили в одной небольшой комнате по 10 или 15 учеников, взрослые нередко обижали маленьких или подавали дурные примеры грубости, лености и непослушания»[7].

Признавая за своим сыном определенную резвость нрава[8] и не желая, чтобы развитию его природных дарований помешали дурные привычки, бытующие в подростковой среде, отец Василий поселил Георгия в Ливнах не с братьями, а отдельно: в семье своего друга и преподавателя Ливенского духовного училища Ивана Васильевича Петина[9]. Такому решению, хотя это и стоило дороже, способствовало и то, что Петин в 1823 году женился на дальней родственнице отца Василия – дочери клирика Сергиевской церкви г. Ливны священника Василия Максимовича Говорова. Это обстоятельство, возможно, и послужило тому, что отрок Георгий был отправлен на учебу в Ливны в 1823 году, т.е. не в десять лет, а в восемь.

В любом случае в лице И.В. Петина будущий святитель обрел хорошего воспитателя. О его незаурядных способностях свидетельствует то обстоятельство, что впоследствии он стал инспектором училища и протоиереем Троицкого собора города Ливны. Иван Крутиков, который учился в этом же училище 30 лет спустя и лично знал отца Иоанна Петина, описывает его как «важного и серьезного протоиерея, украшенного сединами и орденами», достойного представителя старой школы, которая «закаляла характер, внушала страх и уважение к старшим — что в детском нравственном развитии весьма важно — приучала к самостоятельному и усидчивому труду»[10].

Иван Васильевич Петин оказал благотворное влияние на формирование личности будущего святителя. Он обращал особое внимание на развитие в воспитаннике трудолюбия, почтения к людям старшего возраста, степенности и благовоспитанности, а также поддерживал в Георгии религиозность, заложенную в нем еще в детском возрасте. О своем первом наставнике святитель Феофан всегда вспоминал с особой благодарностью и состоял с ним в переписке[11].

На воспитание Георгия оказывали воздействие и другие преподаватели Ливенского духовного училища. Среди них, в первую очередь, заслуживает внимания учитель древнегреческого языка Иван Павлович Тезавровский. Он прослужил в училище в общей сложности 42 года, а тогда был еще молодым, но весьма усердным педагогом, «который с прилежными учениками занимался и во внеклассное время»[12]. Можно с уверенностью сказать, что успехи в усвоении греческого языка семинариста Георгия Говорова, а затем и увлечение иеромонаха Феофана переводами древних греческих рукописей уходят корнями в эти дополнительные занятия с неравнодушным к своему делу учителем.

О преподавателе Закона Божия Алексее Высотском, который впоследствии был в училище инспектором, а затем служил священником храма Казанской иконы Божией Матери в Ливнах, сведений сохранилось мало, но указывалось, что он «отличался особенно добросердечием»[13]. Эта черта характера преподавателя, с одной стороны, смягчала шок, возникавший у подростков от разлуки с родными и погружения в строгость училищной жизни. С другой стороны, педагог подавал ученикам собственный пример христианской любви к ближним, о которой учил на занятиях.

Смотритель училища протоиерей Иоанн Скрябин уделял особое внимание воспитательной стороне учебно-педагогического процесса и способствовал формированию благоприятной атмосферы для духовного и нравственного возрастания воспитанников училища. Также его отличала любовь к храмовому богослужению, которое он совершал с особой торжественностью.

Обучаясь в училище, Георгий изучал Закон Божий, русский язык, арифметику, пение, греческий и латинский языки, географию. В Ливнах так же, как и дома, он учился охотно, развивая свои умственные способности. Однако, вопреки распространенному мнению, первое время это давалось ему нелегко. «Ученик Говоров, долгое время занимал невысокое место в списках»[14], — писал Н.А. Крутиков, имея в виду списки учеников по успеваемости. Со временем прилежные занятия и внимание наставников к способному мальчику положительно отразились не только на обучении, но и на поведении отрока Георгия. В списках учащихся 1827 года он уже был отмечен, как ученик «поведения скромного, успехов отлично хороших»[15]. Два года спустя он значился в списке лучших учеников училища, которые имели право продолжать свое образование в духовной семинарии.

Стоит отметить, что в обучении и воспитании, которое осуществлялось начальными духовными школами того времени, были как преимущества, так и недостатки. Однако мудрое отцовское решение и таланты преподавателей Ливенского училища сыграли положительную роль, и личность будущего святителя испытывала на себе главным образом влияние первых, а не последних. Благодаря сильным сторонам современной ему системы начального духовного образования, Георгий Говоров еще в отрочестве помимо знаний усвоил целостность мировоззрения, приобрел систематичность мышления и закалил свой характер.