В продолжение полемики вокруг антицерковных акций портал «Богослов.Ru» предлагает вниманию читателей статью Серея Мазаева, содержащую рассуждения о смысле акта прощения.

Представляем Вашему вниманию вторую часть статьи Сергея Мазаева Религия и киберпространство, посвященную восприятию человеком области сакрального, а также отношению христианина к киберпространству.

Представленная публикация открывает серию статей постоянного автора портала «Богослов.Ru» Сергея Мазаева, посвященных феномену существования религиозных мотивов в виртуальном пространстве.

Плеяда античных философов, получивших наравне с ветхозаветными пророками именование «христиане до Христа», не раз привлекала внимание исследователей. О том, в чем именно выражалось прохристианское стремление одного из великих мыслителей древности, рассказывает статья С.А. Мазаева.

Современная культура страдает безрассудством булгаковской Маргариты: «...у нее была страсть ко всем людям, которые делают что-либо первоклассно, мастерски; так что она согласилась заключить сделку с дьяволом, чтобы получить желаемую технологию». Современные художники зачастую пускаются во все тяжкие в стремлении высечь из души искру исключительного переживания, выводящего их за рамки обыденности. Однако добро они мыслят исключительно как средневековую творческую парадигму, которая давным давно исчерпала себя. Но ведь дать можно только то, чем сам обладаешь, а дьявол в силу своей ангельской природы не способен к творчеству. «Цветы зла» —фикция, ибо зло — солончак, на котором нет и не может быть никаких цветов.

Такие родственные имена как «смирение» и «долг» часто понимаются неадекватно. Смирение воспринимается как бесхребетность, безволие и слабость перед миром, а долг оказывается отождествлен с тягостной повинностью, от которой следует по возможности избавиться. Превратно истолковав эти ключевые в христианстве имена, человек нередко отвергает и само церковное учение. На это можно было бы возразить, используя любимый тезис наших богословов: в христианстве в сравнении с другими культурами нет ничего нового, кроме самого Христа. Смирение, и долг равно почитаются людьми и без прямых ссылок на Откровение. Эти имена явно и неявно присутствуют в заочной полемике спартанцев и японских камикадзе, Толстого и Достоевского, мастеров Возрождения и современных авангардистов... Ницше и Экзюпери здесь сходятся в едином мнении с Карлосом Кастанедой, а Пушкин следует правилу Конфуция.