Основным докладчиком был кандидат философских наук, доцент философского факультета Высшей школы экономики, участник исследовательского проекта «Энциклопедия современной религиозной жизни России» Борис Кнорре. Доклад вызвал широкий и живой интерес. В его обсуждении приняли участие религиоведы, социологи, священнослужители Русской Православной Церкви, представители других конфессий и религиозных организаций.
Доклад согласно своему названию делится на две части. Касаясь социального служения РПЦ, докладчик заметил, что это служение можно понимать двояко — во-первых, это помощь бедным, больным, бездомным, наркозависимым и т.д., во- вторых, это служение обществу в целом.
Докладчик заметил, что картина, касающаяся служения Церкви социально незащищенным людям, «неоднозначная и малопрозрачная». Есть удачные и довольно известные проекты (социальные центры в пос. Саракташ Оренбургской области, в Нижнем Новгороде, реабилитационный центр в с. Никольское, Свято-Димитриевское сестричество в Москве). В 43 субъектах Российской Федерации действует Всероссийское общество православных врачей, есть Координационный совет женских благотворительных организаций.
Но на вопрос, каково общее количество социальных проектов Церкви в рамках всей страны, в самой РПЦ остается без ответа. В Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению последние данные датированы 2004 годом. Согласно этим цифрам, существует 2 253 церковных социальных центра, из которых 1 577 благотворительных столовых, 183 приюта для престарелых и 161 детский дом. Что из себя представляли оставшиеся 332 социальных центра — это неизвестные даже для самого отдела. Более того, выясняется, что большинство благотворительных столовых, о которых говорится в том отчете, — это столовые при храмах для бесплатного питания священнослужителей и сотрудников, то есть они не несут социального служения.
Что касается Москвы, то епархиальная комиссия по социальному служению, которую возглавляет протоиерей Аркадий Шатов, пытается наладить координационную деятельность и даже создала информационную службу. Согласно этой службе в столице существует 66 групп милосердия, 12 патронажных служб и т.д. Но, как выяснилось, большинство этих служб реально не существует, это лишь, скорее, заявление о намерениях, которые уже вписаны в отчеты, как действующие проекты. В комиссии же о. Аркадия нет возможностей сверить реальное состояние дел с существующим только на бумаге.
Говоря о работе молодежи, Б. Кнорре отметил, что, несмотря на множество заявлений на самом высоком церковном уровне, несмотря на множество конференций, проводимых Синодальным отделом по делам молодежи, большинство декларированных задач и в этой сфере не реализовано. Хотя докладчик отметил и ряд удачных проектов, например, Патриарший центр духовного развития детей и молодежи, но главная беда церковной работы с молодежью, как и вообще социальной деятельности — это отсутствие координации.
Православные гимназии, по словам докладчика, в 1990-х годах открывались довольно хаотично, не имели поддержки со стороны епархий и многие из них сейчас влачат жалкое существование, давая уровень образования ниже, чем общеобразовательные государственные школы. Более того, те немногие высококлассные гимназии (например, классическая гимназия в Ясеневе) не только не получали поддержки Церкви, но и получали «нагоняй» за то, что слишком много выпускников поступает в светские вузы, а не в семинарии.
Если говорить о высших учебных заведений, то, по словам докладчика, успешными оказались те, которые создавались по инициативе и при поддержке мирян — Библейско-Богословский институт, Свято-Филаретовская школа, Свято-Тихоновский университет.
Во второй части доклада Борис Кнорре коснулся стереотипов поведения людей, работающих в церковных организациях. В этой среде очень актуальна проблема «выгорания», психологической усталости, доходящей до депрессии. Докладчик видит следующие причины этого.
Причина в первую очередь в очень маленькой зарплате. Так, средняя зарплата сотрудников церковных организаций в Москве составляет 8-8,5 тыс. рублей. Так, преподаватели Московской духовной академии, по словам докладчика, получают меньше уборщицы. При этом в церковной среде, где процветает принцип «во славу Божию» не принято требовать повышения зарплаты. Положение с малой оплатой труда обычно объясняется отсутствием у Церкви денег, но это лишь отговорка. По мнению Б. Кнорре, нужно говорить не об отсутствии денег, а о неправильной системе их распределения: нет денег на хорошую зарпплату, но при этом несоразмерно большие средства находятся на «церковную парадность» — фуршеты, концерты и подобные пиар-кампании. Это признак «дефицита солидарности» — социальные центры не получают поддержки со стороны епархий и Церкви в целом под предлогом отсутствия средств.
Говоря о церковном менеджменте, докладчик коснулся еще такого момента, что в церковных организациях все делается «по благословение» — по благословению принимают на работу и увольняют с работы, открывают библиотеку, совершают паломничество и т.д., а всякая работа сотрудников называется послушанием. Это приводит к тому, что во главу угла ставятся не профессиональные навыки, реальные результаты профессиональной деятельности сотрудников, а его послушание начальству, что может прикрываться заботой о духовной пользе этого сотрудника. Не редки случаи, когда глава церковной организации является одновременно и духовником своих подчиненных. Таким образом, любая церковная организация превращается в мини, а, скорее, в псевдо-монастырь. Даже церковный деловой этикет при этом выражается в псевдо-сакральных формах, когда заявления являются «прошениями», в которых подающий испрашивает благословения, себя называя «недостойным», «смиренным», «окаянным» послушником.
Эти особенности отношений между начальством и подчиненными в церковных организациях приводят к отсутствии у последних инициативности (энтузиазм — это своеволие), к тому, что человек может, по мысли Б. Кнорре, деградировать как профессионал и как личность. Такая тотальная виновность и тотальная греховность позволяет человеку не заботиться о своем и профессиональном, и духовном совершенствовании: «Если я виноват во всем, то я, значит, не виноват ни в чем. Если я грешен во всем, то я ни в чем не грешен».
В Церкви принята идеология тотального противостояния: все, что в светском мире есть зло, что в Церкви — все добро. При этом в Церкви, по словам докладчика, господствует идеология иждивенчества — светский мир обязан помогать Церкви. А она будет учить этот мир, как ему жить, в то время как сама не может обеспечить людей, работающих в ее структурах, социально.
Свое выступление Борис Кнорре закончил словами: «Людям в Церкви свойственно заботиться о своем материальном положении и о душе ближнего. Давайте заботиться о материальном положении ближнего и о своей душе».
Доклад вызвал весьма оживленную и продолжительную дискуссию. Были споры о роли РПЦ в заявленной в России модернизации — Церковь такая потому, что такое общество, или все же она способно положительно повлиять на все российское общество. Спорили о том, являются ли озвученные негативные явления наследием советского периода или они были и в Российской империи. Много говорили о перспективах РПЦ при ее новом Предстоятеле, который, по мысли Б. Кнорре, стремится «систематизировать работу Церкви, привести ее к упорядоченному режиму». Здесь очень важно, что по настоянию Патриарха на приходах вводятся обязательные ставки катехизатора, социального и молодежного работников. Удастся ли Патриарху Кириллу с помощью этих и других шагов изменить негативные «церковные низовые традиции» прошлых лет — покажет время.