К истории восстановления богословского образования 1943–1955 гг.
Жизнь Русской Православной Церкви середины минувшего
ХХ века, принесшего столько испытаний стране и Русской Православной Церкви, для
нынешнего молодого поколения пастырей представляется уже далекой историей,
суждения о которой зачастую носят причудливый характер. Например, встречаются такие
утверждения: «в советское время была запрещена всякая проповедь с амвона», а касательно
духовных школ говорится о выработанных в них «советской» закалке в дисциплине и
«богослужебной картинности», которая «угнетает молодую и ищущую душу»,
раздаются призывы «перестать жить советско-церковной ностальгией», благодаря
которой якобы «выпускник семинарии или академии оказывается в изначальной
оппозиции ко всему окружающему миру».
Подобные картины рисуются в некоторых умах, очевидно, от незнания истории и реальной жизни не только восстановленных духовных школ – середины минувшего века, но и прежних. И если в нынешних духовных школах существуют вышеперечисленные явления, то в таком случае они больше напоминают дореволюционные школы начала прошлого века, когда в период между двумя революциями бастовало больше половины семинарий, ставших кузницами революционных кадров. Странно слышать такие мнения еще и потому, что так называемых советских духовных школ вот уже двадцать лет как нет. О том, как они возникли, расскажет этот небольшой очерк.
Согласно проекту архиепископа Саратовского и Сталинградского Григория (Чукова), утвержденному Св. Синодом 22 октября 1943 года, еще до окончания войны в июне 1944 г. открылся Богословский институт и богословско-пастырские курсы в Москве, а в ноябре 1945 г. – в Ленинграде, и постепенно еще в восьми епархиях. Осенью 1946 года институт был преобразован в Московскую Духовную Академию, курсы – в семинарии, и открылась Ленинградская Духовная Академия. Двухгодичные богословско-пастырские курсы в епархиях постепенно превратились в семинарии, и к 1948 году семинарий в стране было уже восемь.
В новой системе духовного образования владыка старался учесть все недостатки дореволюционных школ, главный из которых – их сословность (т.е. принудительность обучения для детей беднейшего духовенства) – был уничтожен, как это не печально, именно декретом 1918 года, правда, вместе с самими семинариями.
То, какими митрополит хотел видеть новые духовные школы, он сформулировал в публикуемой речи при открытии Богословского института в Москве и в речи при открытии Ленинградской Духовной Академии: «Оглядываясь на пройденный исторический путь прежней духовной школы, давшей богатые плоды и в области богословской мысли, и в области церковно-религиозной жизни, мы должны извлечь для своего дальнейшего пути и все необходимые уроки прошлого. Эти исторические уроки обязывают новую школу ставить богословскую науку так, чтобы она не оставалась ни схоластическим упражнением ума, ни безразличной теорией христианства, а прежде всего и главным образом была бы руководящим началом жизни, устрояемой на основе евангельских начал, по примеру св. Отцов и подвижников Церкви. Здесь образовательная задача новой духовной школы должна сливаться и перерастать в задачу воспитания будущих пастырей Церкви, когда воспринимаемые в преподавании богословских наук православные истины превращались бы в принципы жизни, содействовали развитию нравственных качеств, и вместе со всем строем жизни школы, богослужений, взаимоотношений и пр. создавали убежденных и твердых носителей Св. Православной веры, ревностных сеятелей добра и правды, всецело проникнутых духом патриотизма, любви к своему народу, верных и честных граждан великой Родины».[1]
О возрождении, а скорее, о создании новых Духовных школ Русской Православной Церкви рассказывается в данном кратком очерке «от первого лица», по материалам личного архива митрополита Григория.
Первоначально, при организации новых Духовных школ в 1943 г., в «Положениях» о Богословском институте и Богословско-пастырской школе владыкой Григорием были указаны учебные планы предметов преподавания, учебная литература, а в «Положениях» 1946 г. – все то же для академий и семинарий. 3 апреля 1946 года владыка Григорий составил «Положение» об Учебном Комитете; 4 апреля на заседании Св. Синода были утверждены «Положения» Отдела внешних церковных сношений, Учебного Комитета и Миссионерского Совета при Св. Синоде. На заседании 5 апреля были утверждены составы отделов. В Учебный комитет вошли проф. С.В. Савинский, прот. Казанский, секретарь Л.Н. Парийский и председатель митрополит Григорий.
«Положения» о Духовных академиях и Духовных семинариях с учебными планами митрополит Григорий составил в июне 1946 года, после того, как на совещании у председателя совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова, 6 июня, было получено разрешение на открытие трех академий и преобразование Богословско-пастырских курсов в семинарии. 19 июня «Положения» были приняты Учебным комитетом, а 20 июня утверждены Св. Синодом. Владыка записал в дневнике: «20 июня 1946 г. …теперь твердая база положена в основание организации Духовных Академий и Духовных семинарий».
В связи с указаниями опыта учебные планы изменялись, пока, наконец, не были точно установлены. Под руководством митрополита Григория типовой учебный план разрабатывался Учебным комитетом в ходе совместных совещаний представителей корпораций обеих академий и был утвержден Святейшим Патриархом и Священным Синодом в 1949 г. для семинарий и в 1950-году для академий.
Типовые программы преподавания предметов для семинарий были утверждены 19 октября 1949 г., а до этого Учебный комитет указывал руководствоваться прежними синодальными программами. В отношении же академий, согласно принятым прежде порядкам, «Положением» было предоставлено право Совету Академии в начале каждого учебного года утверждать представляемые наставниками программы лекций по каждому предмету, имея в виду углубление и расширение курса семинарских программ на научно-исторической основе. Таким образом, с самого начала открытия духовных школ началась научная работа корпорации по усложнению программ для Академии.
За точным исполнением учебных планов и программ были обязаны наблюдать, согласно «Положению», ректор и инспектор Академии и Семинарии. За тем, как исполняются типовые учебные планы и программы и как ректоры и инспекторы выполняют свои обязанности, внимательно наблюдал Учебный Комитет, который посылал для ревизии семинарий представителей академий. Уроки в Московской Духовной Академии и Семинарии владыка посещал каждый раз, когда приезжал в Москву (т.е. раз в две недели приблизительно), а ревизовал сам.[2]
В процессе выработки и изменения учебных планов (открытие заочного сектора в ЛДА и др.) утверждались новые редакции «Положения» об академиях и семинариях.
При наличии установочных документов и разрешений от властей, открытие семинарий по епархиям в дальнейшем целиком зависело от понимания правящими архиереями важности данного вопроса, их желания и организаторских способностей, так как дело устроения школы – трудное и многосложное. Нужно было найти здание, добиться разрешения его занять, обеспечить общежитием, инвентарем, библиотекой и др., и содержать. Корпорации в основном подбирал Учебный комитет.
Ленинградские духовные школы были созданы владыкой и находились под его непосредственным руководством.
За всеми сторонами жизни Ленинградской Духовной Академии и Семинарии наблюдал непосредственно митрополит Григорий: выбор и ремонт разрушенного бомбежкой здания прежней Духовной Семинарии, создание строительного комитета, назначение ректоров и подбор членов корпорации, разработка типового учебного плана и программ предметов преподавания семинарий и все вообще стороны жизни школы. Ректоры прот. Иоанн Богоявленский (еп. Исидор), еп. Симеон (Бычков) и прот. М.К. Сперанский делали доклады владыке по вторникам. Инспекторы, которых также сменилось несколько, – по пятницам. Библиотека Ленинградской Духовной Академии постоянно пополнялась, к 1948 году составляла 100 тыс. экземпляров и делилась с библиотекой Московской Духовной Академии, имевшей тогда только 25 тысяч экземпляров, библиотеками Саратовской и др. семинарий. Владыка писал Патриарху: «3 декабря 1948 г. […]. На днях какие-то лютеране посетили нашу Академию, знакомясь с ее устройством, и ушли в полном изумлении от того, что они видели, не ожидая грандиозности того, что нашли, и особенно от громадности библиотеки».
С большим трудом митрополит в течение всех девяти лет собирал корпорацию. Ни одного из городских приходских священников, которые преподавали с ноября 1945 года на Богословско-пастырских курсах, владыка не счел возможным допустить к преподаванию в Академии, так как они были обременены требами и мало интересовались школьными окладами, а потому и делами. Владыка, побывавший в Эстонии в марте 1945 г. с целью снятия схизмы, решил пригласить ученых богословов почти что «из-за границы».
Были приглашены отцы Иоанн Богоявленский, Михаил Ридигер, Георгий Алексеев, Григорий Селиванов и, по рекомендации Патриарха, «магистр богословия Юрьевского университета» о. Александр Осипов. Приехать смогли не все, и владыка был очень рад, когда занять кафедры согласились магистр богословия В.В. Четыркин и кандидат богословия С.А. Купрессов. Когда владыка их нашел, они преподавали историю и литературу в военно-морских школе и училище. Аналогичная ситуация с кадрами была в Москве и в других семинариях. За период полувекового небытия духовных школ оставшиеся в живых магистры и кандидаты богословия трудились уже по многу лет в гражданских учреждениях, и многие боялись, перейдя в церковные школы, лишиться всего, в случае если их вдруг снова закрыли бы. Поэтому в «советской», как теперь говорят, духовной школе было разрешено совместительство. Главной задачей владыки было «воспитать воспитателей» и «научить учителей», некоторые из которых порядком подзабыли предметы. Поэтому он регулярно посещал занятия всех преподавателей, и после этого беседовал с каждым, как это видно из фрагмента одной из дневниковых записей владыки конца первого учебного года:
«1947 год 26 мая. Понедельник. 10 часов утра. В Ленинграде пробыл неделю и с субботы (24-го) снова в Москве. В день отъезда из Москвы (26 мая) утром, до заседания Синода, я был на экзамене догматического богословия в III классе Семинарии Московской, у Савинского. Отвечали порядочно, иные очень хорошо; знания есть довольно хорошие. По приезде в Ленинград также был дважды в Академии на экзаменах – Ветхий Завет (I-й класс Академии) – 20 мая; на немецком языке – там же и на истории раскола, в III-м классе Семинарии – 23 мая. По Ветхому Завету отвечали очень плохо; причина – теоретичность преподавания, любовь к «элоквенции» непроработка со студентами; при повторении надо было твердо усвоить «скелет» пройденного, сущность, и не преувеличивать знаний учащихся. По немецкому языку отвечали хорошо, как и по расколу (в главном...). 23-го скончался доцент П.Д. Вознесенский, похороны в академическом храме в воскресенье уже без меня. В Ленинграде постарался в главном закончить дела и дать указания на период моего отсутствия (глазным образом, о кредитах на ремонт и содержание Академии). С завхозом – осложнение: не прописывали, как не ленинградца. Уполномоченный порекомендовал прописаться в Парголове или Колпино… С.А. Купресову предлагал ректуру – отказывается; указывал на В.В.Четыркина, но тот болен. Затруднение, как и в Москве. От Дерюгина получил два письма; для меня не ясно, кандидат ли он? Писал ему, он молчит об этом. А был бы желательный кандидат-педагог».
Ничему не надо было учить проф. А.И. Сагарда, которого в декабре 1947 года владыка в письме Патриарху просил отпустить из Одесской Семинарии в Ленинград:
«Ваше Святейшество, Дорогой и Святейший Владыка!
Л.Н.Парийский по моей просьбе докладывал Вам о профессоре А.И. Сагарде. Вы ответили, что хотели бы оставить его у себя в Москве в иностранном отделе. Московская Академия не хочет в нынешнем году брать его к себе. Между тем, в Ленинградской Академии сейчас прямо безвыходное положение: проф. Четыркин умирает, его предметы не читаются вот уже около двух месяцев, а это самые главные основные предметы курса: Новый Завет и История древней церкви. Их ни в каком случае нельзя оставить, между тем все наставники перегружены уроками, кандидатов для замещения кафедр нет. Для нужд иностранного отдела проф. Сагарда мог бы быть полезен в случае нужды и отсюда, к тому же там у Вас имеется проф. С.В. Троицкий, так же хорошо знающий греческий язык, как и А.И. Сагарда. По всему этому очень прошу разрешения Вашего Святейшества позволить мне снестись с проф. Сагардой и просить его занять указанные кафедры в Ленинградской Академии ради пользы общего дела. Было бы хорошо, если бы с января 1948 г. он мог бы приступить уже к чтению лекций, что для нас очень важно ввиду пропущенного времени и важности предметов. С надеждой ожидать положительного ответа Вашего Святейшества преданный слуга и богомолец М.Г.
18 декабря 1947 г.»
В годы войны А.И. Сарагда работал в Одессе администрации Черноморского пароходства. В марте 1947 года он был допущен Одесским университетом к соисканию степени кандидата исторических наук путем сдачи устных испытаний по кандидатскому минимуму и защиты кандидатской диссертации; в мае 1947 года сдал испытания по археологии, истории древнего Востока, истории древней Греции и истории древнего мира при самой высокой оценке. Такая быстрая и успешная сдача экзаменов оказалась возможной благодаря тому, что, находясь на гражданской службе, профессор в течение ряда лет углубленно занимался историй древнего мира. В июне 1947 года он сдал испытания по философии, также при самой высокой оценке. Исторический ф-т Одесского ун-та утвердил ему тему для кандидатского сочинения: «Социальное течение в Александрийской церкви в конце II – начале III века. Очерк из истории древнего христианства». С 1 июля 1947 г. до 7 января 1948 г. проф. А.И. Сагарда являлся преподавателем открывшейся Одесской Духовной Семинарии, где его и обнаружил владыка Григорий. 1 февраля 1948 г. А.И. Сагарда был утвержден профессором Ленинградской Духовной Академии и Семинарии по кафедрам истории Древней Церкви и Патрологии. Он составил курс лекций по Свящ. Писанию Нового Завета – о Евангелиях, два курса лекций по патрологии и приступил к переработке курса проф. В.В. Болотова по Истории древней Церкви.
Из Саратова, где разрешение на открытие Богословско-пастырских курсов архиепископом Григорием было получено еще в мае 1944 г., было подготовлено здание и нашлись преподаватели, в июне 1947 г. владыка пригласил Феогноста Дерюгина, который совместно с доц. С.А. Купрессовым много потрудился в деле подготовки к открытию в 1948 году заочных отделений Академии и Семинарии для духовенства.
В августе 1949 года в корпорацию влился прот.
Иоанн Козлов, бывший учитель церковно-приходской школы и Олонецкий епархиальный
миссионер, экстерном закончивший семинарию, ректором которой был прот. Н.Чуков.
Отец Иоанн закончил МДА, в 30-е годы служил в Москве в храме Флора и Лавра. Прот.
Иоанн присылал владыке письма из Андижана, куда забросила его судьба, просил
помочь выехать оттуда и принять его в Академию. Для преподавателей, многих из
которых владыка приглашал из других городов, был отведен отдельный флигель с
прекрасными отдельными квартирами во внутреннем дворе Академии.
Дневниковая запись владыки 4 марта 1948 года: «Сагарда прописывают. Он хвалит порядки Академии – “даже лучше прежней Академии”».
В письме Патриарху от 17.09.1949 г. митрополит Григорий писал: «Проф. ЛДА А.И. Сагарда в настоящее время является наиболее ярким представителем церковно-исторической науки в СССР. Он закончил работу над своей докторской диссертацией... Он и в дальнейшем может считаться наиболее авторитетным ученым в цер[ковно] исторических трудах на пользу Православной Церкви. В целях сохранения его сил для церк[овной] науки РПЦ я считал бы полезным: 1) ограничить его учебную работу лекциями в Дух[овной] Академии, освободив его от уроков в семинарии, 2)назначить его официальным ученым консультантом при Московской Патриархии по церковно-историческим и догматическим вопросам и 3) для возмещения его утраты при сокращении уроков и для вознаграждения по консультированию назначить ему ежемесячный оклад 4000 р. 17 окт.1949 г. Пометка: Исполнено 22 ноября 1949 г.».
Письмо Св. Париарху также от 17.09.49 г.: «Имею честь почтительно просить Ваше Святейшество об утверждении в ученой степени магистра богословия проф. Ленинградской Духовной Академии А.И. Сагарда. Проф.А.И. Сагарда представил свою диссертацию о Клименте Александрийском еще в Совет СПб Дух. Академии. По рассмотрении специалистами, Совет СПБ Духовной Академии нашел ее достойной ученой степени магистра богословия, и постановление об этом поместил на страницы академического журнала «Христианские Чтения» в отделе «Журналы Совета Духовной Академии». В силу того, что печатание диссертации Сагарды началось в момент революции в 1917 г., оно не было окончено, и потому вопрос об утверждении Сагарды в ученой степени своевременно не мог быть оформлен».
«Организация ученого дела есть истинно ученое дело; даже больше чем написание какой-нибудь книжки; теперь нет возможности и печатать, и необходимо смотреть на дело с точки зрения только фактической работы»[3], – сказал в свое время выдающийся русский богослов Н.Н. Глубоковский, когда в 1920 году в Петроградском Богословском институте был поставлен вопрос о присуждении звания профессора ректору прот. Н.Чукову, который от него отказывался, не имея еще магистерской степени. Ситуация с печатанием статей и монографий мало изменилась и к середине прошлого века, но даже не столько поэтому, сколько для повышения научного уровня преподавания в Академии, было принято решение в качестве магистерских диссертаций утверждать курсы лекций. Первая публичная защита диссертации на соискание ученой степени магистра богословия на тему «Чин всенощного бдения в Греческой и Русской Церкви» (историко-архелогическое исследование) профессором Академии Н.Д. Успенским состоялась 22 июня 1949 года в открытом заседании Совета Ленинградских Духовных Академии и Семинарии. Диссертацию оппонировал проф. А.И. Сагарда, и первоначально отдал ее соискателю на доработку. Для оформления диссертации Н.Д.Успенский получил испрошенные им 2 тысячи руб. на оплату работы машинистки.
Плодотворным в плане научной деятельности стал для Академии 1951 год, когда степени магистра богословия были удостоены Л.Н. Парийский, заведующий заочным сектором С.А. Купрессов, прот. Иоанн Козлов, прот. Иоанн Сокаль, которого митрополит Григорий прочил в ректоры ЛДА, митрополиты Антиохийской Церкви Хауранский Афанасий, кандидат богословия Киевской Духовной Академии выпуска 1913 года, и Эмесский Александр (Холмский), кандидат богословия Казанской Академии выпуска 1918 года. Степени кандидата богословия в 1951 году был удостоен Ф.А. Шишкин. В 1952 году успешно защитился К.А. Сборовский. В 1953 году Совет Академии признал представленные архиепископом Ижевским и Удмуртским Ювеналием (Килиным) сочинения (и справку об окончании им 3-х курсов Харбинского Богословского института с высокими отметками), достойными степени кандидата богословия.
Первые четыре года ЛДА функционировала исключительно благодаря финансированию Ленинградской митрополии. Дотацию прислал из Сибири только митрополит Новосибирский и Барнаульский Варфоломей (Городцев). Патриархия выделила испрошенные Академией в 1949 г. 516 тыс. руб. и в начале 1950 г. 263 тыс. руб. на капремонт и устройство парового отопления. С расширением высокозатратного заочного сектора и соответственно расширением корпорации во второй половине 1950 года Академии потребовались дополнительные дотации Патриархии. Испрашивалась сумма всего 250 тыс. рублей (в том же году Киевской епархии, не несшей расходов по содержанию Академии, была отпущена дотация в 2 млн рублей).
Сразу же после того, как митрополиту удалось испросить дотацию, Хозяйственное управление Синода стало непрестанно вмешиваться в ее экономическую жизнь, в том числе оплату профессорско-преподавательского состава. За несколько лет появилось три редакции «Положения об отплате». Под руководством владыки Григория корпорация в Ленинграде жила лучше, чем в Москве. В течение нескольких лет митрополит боролся за аналогичные условия и для московских школ и в конце конов добился этого.
При ревизии МДА в декабре 1950 года, в числе других замечаний, митрополит поддержал аналогичную инициативу инспектора протоиерея Всеволода Шпиллера, поставил вопросы разумного распределения почасовой нагрузки преподавателей Академии и вопрос об оплате их труда. Также он поднял весьма болезненный вопрос о большей определенности финансового положения Московской Академии.
Последствия ревизии были следующие: прот. Всеволод был уволен из Московской Духовной Академии, а митрополит Григорий едва удержался в должности председателя Учебного комитета.
Но борьбу за улучшение оплаты труда московской корпорации владыка продолжил.
2 августа 1952 г. в дневнике владыка писал: «Я заготовил Патриарху доклад о создавшемся положении с оплатой наставников и прошу, предоставить мне право по-прежнему оплачивать преподавателей, не касаясь средств Патриархии. В Совет представлено 1) Цифровые данные за учебный год по Академии и Семинарии и 2) Переработанные «Положения» об Академиях и Семинариях».
В докладе Св. Патриарху в мае 1953 года митрополит писал: «Почтительнейше прошу Ваше Святейшество поставить на обсуждение сессии Св. Синода «Положение об оплате наставников Московской и Ленинградской Духовных Академий и Семинарий». У нас нет единого текста «Положения об оплате», хотя за последние 3 года было составлено и введено в действие несколько разных «Положений об оплате»… 1-е «Положение» было составлено в декабре 1949 г.; оно действовало в обеих Академиях от 1.12.49 до 1.09.51 года. Его заменило 2-е «Положение», в некоторых пунктах противоположное 1-му; оно действовало с 1.09.51 и уступило свое место 1-го апреля 1952 г. третьему. …3-е «Положение» в основном возвратилось в 1-му «Положению», но признало и некоторые статьи 2-го, не указав, какие именно… Кроме специальных «Положений об оплате труда профессорско-преподавательского персонала» имеются отдельные постановления по разным поводам и находящиеся в разных документах, например: …Ленинградские Академия и Семинария в 1951/52 г. и в 1952/53 учебном году, с особого разрешения Св. Патриарха, жили по «Положению 1951 г.». Московская Академия и Семинария испытали на себе последовательно действие всех «Положений». Все это говорит за то, что настало время привести в порядок «Положение об оплате». Для этого требуется собрать и сравнить тексты всех постановлений по этому предмету. На основе их надо выработать текст «Положения об оплате», приняв во внимание и требования строгой экономии, выдвигаемое Хозуправлением, и необходимость внимательного отношения к профессорско-преподавательскому составу Академий, на чем настаивает Учебный Комитет. Примирить и согласовать различные точки зрения Отделов при Священном Синоде, по моему мнению, должен Священный Синод своим авторитетным решением на пленарном заседании».
Формат статьи не дает возможности привести здесь проведенный митрополитом сравнительный анализ всех существовавших «Положений об оплате» и разработанный им оптимальный вариант «Положения об оплате».
В постановлении, принятом Св. Патриархом и Св. Синодом 25 июля 1953 года, где устанавливались твердые принципы оплаты преподавателям во всех семинариях, по мнению владыки Григория, требовалось уяснить, каким образом будет реализовано это постановление в академиях. В очередном своем докладе Патриарху (от 15 августа 1953 г. исх. № 2793), считая, что профессорский и доцентский оклады в академии должны отражать «достоинство ученой степени наставника, работа которого отличается от работы в семинарии самостоятельным научно-исследовательским характером изложения предмета, вместо преподавания по готовому учебнику в семинарии», митрополит настаивал на необходимости, при выделении оплаты часов в семинарии, изменить месячную норму учебных часов в академии с 50 до 32.
И в письме Патриарху 7 сентября 1953 г. владыка писал: «В Академии все кафедры распределены. Литургика поручена прот. Козлову; Гомилетика свящ. Гнедичу; Успенскому – Ц[ерковный] Устав и 4 часа Древней Истории в Академии; иеромонаху Леониду (Полякову) – История Русской церкви в семинарии и академии; свящ. Чубу – Общая церковная история в семинарии и академии. Принято в 1 класс семинарии 27 чел.; на 1 курс академии 16 чел. Всего в семинарии 75 чел., в академии 63 чел. Московская семинария предлагает нам принять еще 10 чел., которым не оказалось места там. Согласно Вашему указанию, дополнительно к посланному мною докладу от 15 августа об окладах в академии я пришлю на этих днях поименные ведомости наставников с точным указанием окладов как минувшего учебного года, так и намеченных на предстоящий 1953–54 учебный год. Моя усерднейшая просьба – утвердить вариант №3, как наиболее справедливый и обеспечивающий наставников. По нему в семинариях устанавливается 50 р. за час всем преподавателям независимо от ученой степени; в академиях же выдержаны прежние оклады, но при норме 32 уроков в месяц (вместо 50) с пропорциональным уменьшением оклада при меньшем числе уроков. Такой порядок объединил бы обе академии…».
Во времена резкого недостатка кадров, истребленных в годы гонений епископата, под управлением митрополита Григория в 1947 году, к примеру, находилось 325 приходов в шести епархиях: Ленинградской, Новгородской, Псковской, Олонецкой, Эстонской и в Финляндии. Владыка активно участвовал в дипломатической деятельности РПЦ, и при этом он был абсолютно открыт и доступен не только всем клирикам вверенных епархий, преподавателям, но и воспитанникам обеих академий и всех семинарий (и их родителям), находившихся в ведении Учебного Комитета. Он внимательно выслушивал мнения и предложения отцов, профессоров, преподавателей, студентов, и многие ложились в основу принимаемых владыкой решений.
В апреле 1951 года митрополит получил уведомление из финорганов, в котором говорилось, что налоговые исчисления на несколько тысяч превышают то, что он получил за прошедший год. Обложению подвергались также и «представительские» расходы, выделявшиеся ему соборами и храмами епархии на командировочные расходы, прием многочисленных иностранных делегаций, из тех же средств владыка выплачивал зарплату библиотекарю митрополичьей библиотеки, певчим митрополичьего хора, шоферу, курьеру и др.
Владыка, которому в феврале исполнился 81 год, от расстройства слег на несколько месяцев после инсульта, результатом которого было повреждение речи. Прием посетителей был прекращен, но неровный почерк дневника говорит о том, что митрополит продолжал работать. Однако в престольный праздник академического храма, 9 октября, он уже смог вновь приветствовать своих питомцев.
Как известно, в советское время была запрещена социальная деятельность Церкви. Однако никогда не были запрещены дела личного милосердия. Нескончаемым потоком в то полуголодное время шли к владыке возвращавшиеся из ссылок отцы, их матушки и вдовы, простые прихожане, студенты, их жены, и «никтоже тощ и безутешен отъиде». Иподиакон рассказывал, что однажды владыка спросил, нет ли у него денег, когда они ехали в поезде из командировки. Большую часть своих «представительских», правящий архиерей отдавал просящим помощи.
В архиве СПб епархии имеется опись «Пенсии и пособия вдовам священнослужителей и другим просителям», из которой следует, что за 1949, 1951 и 1952 гг. нуждающиеся подали митрополиту Григорию более 800 прошений, которые были удовлетворены им из личных средств, кроме тех, которые он направлял для обеспечения через пенсионный фонд епархии. Суммы были значительные, все просьбы митрополит рассматривал лично и никому не отказывал. С 1953 г., когда прошения шли через секретаря (бывшего обновленца, прот. С.Румянцева), удовлетворенных оказалось в три раза меньше; с 1959 по 1989 гг. это были единицы.[4]
Помимо слов митрополита Григория, обращенных
к питомцам на праздник ап.Иоанна Богослова, в публикуемом материале
представлено также напутственное слово окончившим курс Академии и Семинарии в
1953 году. На фотографии среди выпускников мы видим священника А.М. Ридигера, будущего
Святейшего Патриарха Алексия ΙΙ, прот. Ф.А. Цибулькина, игумена Филагрия
Каминского, священников М.П. Иванова, А.А. Таркмееса, С.С. Кружкова, выпускников
В.Т. Ермакова, Б.М. Воскресенского, П.А. Нэнчук.
В 2004 году покойный приснопоминаемый отец Василий Ермаков помогал атрибутировать фотографии из архива митрополита Григория при подготовке к публикации его трудов и говорил: «Вот уж я напишу о теплой ручке владыки…» Не успел… Из выпуска Академии 1953 года ныне здравствует один только архиепископ Оломоуцко-Брненский Симеон, студент Яковлевич Радивой, прибывший в 1947 году на учебу из Чехословакии.
Владыка Григорий возлагал на воспитанников духовной школы большие надежды. Он знал об успехах, способностях и материальных условиях каждого отдельного учащегося. Ни казарменной муштры, ни панибратства не позволял владыка инспекторам и наставникам по отношению к питомцам. Инспектору прот. А.Осипову, который, например, велел студенту Никитину шпионить за своим конкурентом (по борьбе за место ректора) отцом Феогностом и доносить ему, владыка никак не мог доверить дело воспитания питомцев. Сыграв свою положительную роль при восстановлении и строительстве здания, в 1950 году о. Осипов в качестве инспектора был заменен сначала прот. Иоанном Козловым, а затем Л.Н. Парийским. Парийский, в свою очередь, «воспитывал» питомцев методом заискивания перед ними. Вследствие слабости инспекторского надзора в Академии и Семинарии владыкой еще с января 1948 года была введена штатная должность духовника.
Владыка самолично ограждал воспитанников от имевших иногда место несправедливых нападок или безразличия инспектора, преподавателей и администрации, помогал с пропиской, лечением и т.д. Он относился к питомцам с уважением и надеждой, зная, что именно они будущее Русской Православной Церкви.
В блокадном Ленинграде владыка потерял троих детей такого же возраста примерно, какого были студенты духовных школ. И как рассказывал и отец Василий Ермаков, и фронтовик инвалид отец Борис Никитич Кирьянов, имевший тогда троих малых детей, и ныне здравствующий заслуженный профессор МДА К.Е. Скурат: «В Семинарию пришли люди – все до единого – опаленные огнем битв, испытаний, страданий. Среди нас имелись и бывшие фронтовики, и партизаны, и много потрудившихся в тылу для Победы... Какие это были люди!.. Немало их уже ушло в мир иной. Господи! Прими их в Свои Небесные обители, а оставшимся в земном пути умножь благие лета!».[5]
Бережно, как цветы, растил владыка своих
питомцев, и подавляющего большинства из них уже, как и владыки, тоже с нами нет…
Несмотря на острую нехватку на приходах образованного священства, по результатам первого семестра несколько человек было отчислено из семинарии за неуспеваемость. Согласно «Положению» 1946 года прием в Академию был 50 человек, в Семинарию – 30. В июне 1948 г. митрополит подал рапорт Святейшему Патриарху: «Учитывая значительный отсев в текущем учебном году и в последующем учеников, принятых в I-й класс Духовной Семинарии, и принимая во внимание опыт Московской Духовной Семинарии, имеющей параллельный I-й класс, из состава которого возможно укомплектование основного класса после неизбежного отсева, имею честь почтительнейше ходатайствовать пред ВАШИМ СВЯТЕЙШЕСТВОМ о разрешении Ленинградской Духовной Семинарии также иметь параллельный I-й класс и принять в наступающем учебном году (в августе месяце) 60 человек. 28 июня 1948 г. №2744/23. ВАШЕГО СВЯТЕЙШЕСТВА преданный слуга и богомолец М.Г.».
Вопрос был решен, но не в виде параллельного класса, а в форме разрешения Советом по делам РПЦ увеличить прием до 50 человек, и в 1948 году на первый курс Семинарии было принято 46 человек.
Владыка беседовал с каждым выпускником, заботясь не только об образовании и воспитании, но и о разумном распределении: на приход, в монастырь, преподавателем в семинарии или профессорским стипендиатом с правом преподавания.
Первыми профессорскими стипендиатами в ЛДА в 1952–1953 учебном году стали окончившие курс Ленинградской Академии отцы Леонид Поляков и Михаил Чуб, в Московской – Петр Гнедич.
Заботясь о подготовке будущих профессорско-преподавательских кадров, митрополит всецело поддерживал научную деятельность способных воспитанников, давая им дорогу в будущую научно-педагогическую жизнь. «Старая гвардия» уже сформованной корпорации ЛДА этому часто препятствовала.
«Окончивший в 1949 году Московскую Духовную Академию студент (ныне уже кандидат богословия) Петр Гнедич, принявший священный сан в Ташкенте у Преосвященного Гурия, обратился ко мне с просьбой о предоставлении ему места преподавателя в Семинарии (даже на самый маленький оклад), лишь бы ему быть около богословской библиотеки, чтобы закончить свою диссертацию на магистра, чего он не может сделать, находясь в далекой провинции. О месте для него я подумаю. Но меня удивляет, почему Совет Московской Духовной Академии не оставил на год профессорским стипендиатом первого студента для подготовки к преподавательству – человека (по отзывам) очень талантливого, знающего языки, стремящегося к науке, и свободно направил на все четыре стороны, не придя на помощь ему в научном отношении?.. Мы здесь свои кадры бережем и уже за год – за два намечаем, кого из них и на что направить, чтобы использовать как научную богословскую силу. Может быть, и сейчас Московская Академия могла бы еще придти на помощь своему питомцу и устроить его для окончания своей работы? Его настроение, по-видимому, вполне надежное: он целибатом уже получил сан священника, к чему стремился особенно... О наших праздничных служениях расскажет Вам, конечно, Лев Николаевич. 12 января 1950 г.», – писал владыка в письме к Патриарху.
По поводу уже своего непосредственного воспитанника, однокурсника Св. Патриарха Алексия ΙΙ игумена Филагрия Каминского, 1908 года рождения, бывшего старшим на курсе, митрополит писал Патриарху в 1953 году: «Ваше Святейшество…! Вчера я послал Вам телеграмму о затруднениях с пропиской Инспектора Луцкой семинарии игумена Филагрия. Об этом же я вчера же телеграфировал и Епископу Палладию, прося его содействия. Вчера же вечером я получил от Еп. Палладия (Каминского. – Л.А.) странный ответ: «Инспектор семинарии игумен Филагрий в Луцке не прописан, нет надежды на благополучный конец, поэтому я отпустил его в распоряжение Учебного Комитета. Днями буду Патриархии, дам личное объяснение». Вызывает невольное удивление такое спокойное равнодушное отношение Преосвященного к факту двухмесячной задержки прописки лица, казалось бы, не имеющего оснований к отказу в прописке: он – местный уроженец, все время живший в Почаевской лавре, без всяких разговоров прописавшийся в Ленинграде во время прохождения курса обучения в академии, вполне благонадежный, истинный монах. Невольно вспоминается, что с таким же равнодушием оказался освобожденным без объяснения причин и прежний инспектор Луцкой семинарии прот. Малюжкович, жаловавшийся Учебному Комитету и оставшийся без средств к жизни… Теперь такое же положение с иг. Филагрием. И как можно «отпускать» монаха куда-то в пространство и оставлять семинарию без инспектора?.. Я счел необходимым экстренно беспокоить Вас донесением об этом, чтобы просить Вас дать указания, как быть в случае подобных действий на местах (а такие были и в Ставрополе, и в Луцке) и чтобы Вы были в курсе дела при личном объяснении с Вами Еп. Палладия. Простите за беспокойство. Сердечно приветствую Вас с наступающими праздниками и Вашим личным торжеством – днем рождения. Вашего Св-ва покорный и преданный слуга М.Г. 5 ноября 1953 года».
Прошло почти два года, и последнее письмо владыки Григория Патриарху, посланное за им три месяца до кончины, говорит о том, что правящий архиерей Луцкой епархии (однофамилец или родственник) от игумена все-таки избавился: «…Между прочим, по настойчивому представлению (почти «требованию») Преосв. Палладия пришлось отозвать из Луцка Инспектора семинарии игум. Филагрия (Каминского), которого с начала года невзлюбил Еп. Палладий и добился-таки его ухода… Постановили передать о. Филагрия в мое распоряжение. Но так как в моей епархии монастырей не имеется, то придется просить о зачислении о. Филагрия в Почаевскую лавру или в Троице-Сергиеву. Игумен Филагрий окончил курс Ленинградской Духовной Академии в прошлом 1953 году первым студентом. По отзыву даже невзлюбившего его Преосв. Палладия и ректора Прот. Тучемского, «Иг. Филагрий – безупречный инок, хороший, сердечный человек, примерный пастырь, любит церковное благолепие, уставную службу, знает пение. На приходе или в монастыре он был бы ценным и незаменимым работником». При суждении об о. Филагрии в Учебном Комитете о. Протопресвитером было высказано предположение, не подошел бы о. Филагрий к командировке в Палестину в качестве помощника к Начальнику миссии, тем более что он даже и кандидатское сочинение в академии писал на тему: «Обзор русской паломнической литературы о Святой земле». Ввиду всего вышеизложенного я присем особо представляю вниманию Вашего Святейшества доклад об игумене Филагрии на Ваше усмотрение. Вашего Святейшества преданный слуга и богомолец М.Г. 17 августа 1955 г.».
Владыка Григорий успел определить игумена Филагрия в число братии Троице-Сергиевой лавры, но через год игумен подал прошение о переводе его на юг. Какое-то время он пребывал в скиту родной ему Почавской лавры, служил на приходах Черниговской, затем Сухумской епархии. С 1970 года – за штатом в Хмельницкой епархии, старчествовал. Скончался 21 декабря 2007 года.[6] Так духовные школы лишились хорошего работника.
Похожая история происходила и с отцом Петром Гнедичем.
23 сентября 1953 г. митрополит Григорий писал Святейшему:
«К делу о диссертации свящ. Гнедича.
Рецензия анонимного автора на сочинение свящ. П.Гнедича «Догмат искупления в русской богословской науке последнего пятидесятилетия» производит впечатление не объективной серьезной критики строго научного спокойного характера, а придирчивого и как будто с оттенком личного недоброжелательного отношения памфлета, где рецензент старается лихо и с фельетонными замашками во что бы то ни стало осмеять и унизить автора, положившего не малый труд рассмотрения русской богословской литературы за данный период по поставленному вопросу… Препроводительное к рецензии письмо особенно настойчиво подчеркивает некоторые недостатки труда о. Гнедича и старается изображениями надуманных последствий опубликования труда о. Гнедича достигнуть официального запрета для дальнейшего рассмотрения этого труда и допущения его до публичной оценки на ученом коллоквиуме. Это похоже на порочные методы старинной охранительной цензуры, зажимавшей всякую попытку живой мысли.
Мне кажется, что было бы лучше предоставить дело его естественному ходу: пусть назначенные оппоненты представят свои отзывы; пусть состоится коллоквиум с выступлениями всех желающих серьезного разбора представленного труда; пусть ареопаг ученых специалистов выскажет свое авторитетное заключение о труде. В зависимости от результатов коллоквиума Свящ. Синод может поручить двум-трем архиереям-богословам высказать свой взгляд на значение труда для Церкви и представить этот взгляд на окончательное заключение Свящ. Синода.
Во всяком случае налагать запрет на дальнейшее рассмотрение труда о. Гнедича не следовало бы: этим актом мы остановили бы в самом начале научный порыв многих молодых сил к развитию богословской мысли в Русской Православной Церкви. (Доклад. Копия. Машинопись. Рукой митр. Григория подписано: передана Свят. Патриарху лично в Одессе 23 сентября 1953 г. М.Г.)».
То, как сражался митрополит за отца Петра, требует отдельного рассказа, поэтому приведем лишь последние записи в последней дневниковой тетради митрополита:
«1955 год. 30 июня. …о. Гнедич просит указать ему конкретно, что именно Совету МДА кажется неправославным в диссертации… Все мои доводы не привели к цели: Патриарх упорно стоит на том, чтобы Гнедич был уволен от доцентуры… Как ни больно, как ни позорно это, но приходится исполнять резолюции без обсуждения и даже против совести. Вот до чего доходит автократорство!..
18 июля. Испытываю неприятное чувство от решения Патриарха уволить о. Гнедича от доцентуры в Академии. Сегодня все время обдумываю способ исправления этого решения».
23 июля 1955 митрополит послал Патриарху большой доклад: «Резолюцией ВАШЕГО СВЯТЕЙШЕСТВА на Журнале №8 Заседания Совета Московской Духовной Академии от 13 июля с.г. священник П.Гнедич уволен от доцентуры в Ленинградской Духовной Академии за якобы непослушание предложению Совета переработать представленное им сочинение на соискание ученой степени магистра богословия и заявившего о прекращении рассмотрения его сочинения и возвращении ему работы […] Резолюция ВАШЕГО СВЯТЕЙШЕСТВА об увольнении о. Гнедича от доцентуры в Ленинградской Д.Академии, объявленная мной ему, повергла его в большую скорбь, а меня в большое смущение, так как вырывает из наших педагогических кадров, и без того крайне малых, одного из лучших работников-богословов с большим опытом и с большой эрудицией.
Заботясь о сохранении опытных научных кадров для поддержания научного достоинства наших Академий, я приемлю смелость просить ВАШЕ СВЯТЕЙШЕСТВО милостиво отнестись к невыдержанному выступлению о. Гнедича и под мою личную ответственность разрешить ему продолжать преподавание в Ленинградской Д.Академии».
По поводу ответного письма Патриарха от 4 августа, которое владыка Григорий получил 7 августа, в дневнике записано: «7 августа… вопрос об отце Гнедиче остается без изменения».
8 августа митрополит Григорий своей резолюцией «освободил о. Петра Гнедича от состава преподавателей и назначил священником в Лисье-Носовский приход».
Так духовные школы надолго были лишены еще одного высокообразованного отличного работника, имевшего уже опыт преподавания в ЛДА у митрополита Григория.
5 ноября исполнится 55 лет со дня кончины Владыки Григория. Но через много лет его молитвы, слова, труды, мысли и планы, благодаря порталу Богослов.Ru, доходят до поколения внуков его учеников, руководящих ныне духовными школами, и правнуков, учащихся в них. Еще в 1923 году, находясь в заключении, прот.Н.Чуков писал в дневнике: «Не думаю, однако, чтобы дело рук моих – духовное, внутреннее – пропало. Конечно, то святое, доброе, что было глубоко посеяно и в школах, и в приюте, и в семинарии, и в университетском приходе и в Богословском институте, не могло пропасть, и Господь возрастит плоды в свое время, сохранив их от гибели, ибо ради Его истины дело делалось, и не может оно погибнуть…».
Святейший Патриарх Кирилл с отличием закончил Ленинградскую Духовную Академию в 1970 году, в 1976 году был хиротонисан в епископа Выборгского и с 1974 по 1984 гг. был самым молодым в ее истории ректором.
В юбилейном сборнике «Богословские труды» в память 175-летия Санкт-Петербургских духовных школ Святейший Патриарх подчеркивал, что митрополит Григорий был глубоко убежден, что получение богословского образования должно находиться в неразрывном сочетании с воспитанием в духе православной церковности.[7]
Выпускник Ленинградской Духовной Академии 1955 года митрополит Ленинградский и Ладожский Иоанн (Снычев) в «Очерках СПб епархии» отмечал: «Нам почти неизвестны произведения митрополита Григория, а он написал более тридцати книг, очерков, статей, которые были бы чрезвычайно полезны в наше время.[8]
Высокопреосвященный Владимир, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский, поступил в 1953 году на заочное отделение, окончил полный курс Ленинградской Духовной Академии в 1958 году с отличием и был оставлен профессорским стипендиатом.
В 2007 году по благословению владыки в журнале Санкт-Петербургские Епархиальные Ведомости был опубликован большой очерк «Митрополит Григорий (Чуков): служение и труды». Фрагменты дневников митрополита ненадолго погрузят читателя в атмосферу реальной жизни Церкви и духовных школ тех лет и позволят хотя бы немного познакомиться с образом владыки Григория, с его отношением к делу и к людям:
«1945 год. Ленинград. 2 мая. […] Когда 30 апреля мы с А.И.Кушнаревым ездили осматривать здание духовной семинарии для Бог[ословских] Курсов, то заговорили о порядках в Патриархии «Кто в Москве ведает духовными школами вообще?» – Да никто, в сущности, ответил я и сообщил свой проект распределения функций между членами Синода. Тогда каждый следил бы за своей отраслью и докладывал бы Патриарху, и тот знал бы нужды и поднимал пред правительством вопросы, которых сейчас у него нет (!). На это Кушнарев заметил, что очевидно мне придется проталкивать это дело в Москве, так как отношения между Патриархом и М [итрополитом] Николаем не особенно близки, и последний м.б. намеренно ничем не помогает Патриарху в общем управлении... По-видимому, так.
1948 год. Москва. 5 июля, понедельник. В 12 1/2 ч. Был у Карпова. Передал ему фотоснимки Академии. Сообщил, что предполагаю делать прием в здании Академии. Одобрил.
По поводу отмены аренды ответил отрицательно: речь может быть пока только о снижении, да и то лучше не делать. О заочном обучении в семинарии обещал сообщить Кушнареву. Вместо параллельного класса увеличили прием до 50 чел., о чем сообщит Кушнареву. Выписку книг из-за границы можно производить через Совет, список книг взял…Был прот.А.Ильин из Аркадака; желает обучаться заочно в Академии. Очень хороший священник, на которого я обратил внимание еще в Саратове. Подал прошение.
29 июля. [...] С Л.Н.Парийским я отправил в Москву в Учебный К-т записку Самойловича (?), Патриарху - письма Галькевича. Написал (на основе записки о. Феогноста) предложение Совету Академии об улучшении постановки учебного дела, потом пошлю в Учебный Комитет. Также пошлю Патриарху письма Дарлингтона со своим заключением о необходимости принять присылаемые книги Св. Писания.
23 августа. Сочи. [...] С Полторацким какая-то некрасивая история ...Гринченко просил Парийского устроить его на духовно - учебную службу, но Киевского Митрополита нет дома пока. Русаков выехал в Ленинград, Ветелев соглашается читать лекции, оставаясь в Москве у «Пимена». Сергеенко выехал в Л-д.
25 августа. Сейчас получил от прот. Осипова телеграфное сообщение, что прием в Семинарию и Академию закончен. Новый лимит, установленный Москвой (!?) первому классу семинарии тридцать человек заполнен. Всего принято в семинарию 46, в Академию 19. Ремонт затягивается, достаточное для своевременного начала занятий число помещений имеется. Продолжается прием с заочный сектор Академии и Семинарии. - Непонятно, почему Москвой установлен «новый» лимит в 30 ч., когда Г.Г.Карпов обещал мне разрешить прием в первый класс до 50 ч.? Узнаю по приезде... Во всяком случае, прием достаточный в семинарию.
26 августа. Получил сегодня донесение от схиигум. Иоанна из Хельсинки о выборе диакона Волкова на место о.Гр. Светловского (от 26 июля). Просит дальнейших распоряжений. Мною уже возбуждено пред Патриархом ходатайство о визе для о. Волкова для проезда в СССР для посвящения; сообщено об этом приходскому Совету (очевидно еще не получили моего сообщения) и сделано распоряжение преосвященному Симеону о посвящении Волкова по его прибытии. Что еще? Подожду приезда Патриарха и Колчицкого. Дело в получении визы. Сегодня слухи о каких-то осложнениях у нас с США. Пока известно официально, что Сталин принимал послов США, Франции и представителя Англии. Здесь очень трудно доставать газеты.
Сегодня обдумывал начало V части «Моих воспоминаний», пока только I главу «Катастрофа» (разумея катастрофу государственную 1917 г., общецерковную в связи с революцией и мою личную - в смысле служебном - в связи с революцией).
29 августа. Был у литургии. […] Вечером зашли ко мне студент Московской Академии Антоний Мельников и Виктор - семинарист. Они на 2 недели приехали пожить здесь (Мельников никогда не видел моря). Всем интересуется, побывал в Л-де, в Почаеве, в Ташкенте у еп. Гурия; очень критически относится к обновленчеству; горит серьезной пастырской работой, много читает. Интересный и хороший юноша - идеалист[...].
30 августа, понедельник. Вчерашняя беседа с юношей Мельниковым, остро воспринимающим недостатки нашей церковной жизни, навела снова на целый ряд вопросов, которые было бы необходимо разрешить, но которые задерживаются иногда по причинам законодательного порядка - и с этим необходимо считаться, конечно. Иногда же по - причинам малопонятным, и которые можно бы тем или иным способом устраивать, договорившись с кем следует. Так, организация хорошей церковно-приходской жизни (братства, забота о помощи бедным, больным - частного порядка, о чем рассказывал Мельников, говоря об еп. Гурии в Ташкенте); - устройство рел. философских бесед по вопросам апологетики, богослужения и т.п. - регулярное и последовательное - в храмах; печатание Богословского вестника, о чем речь ведется уже не один год - вообще печатание церковно-богослужебных книг и Св. Писания; открытие храмов, например, в Ленинграде (Казанский, Лавра, Сампсониевский и др.); запрещение параллельных классов в Ленинграде; восстановление музея с «мощами» в Л-де.
Все эти вопросы надо бы для пользы общего дела разрешить положительно, а они стоят и оттягиваются, или даже замалчиваются... К этому можно добавить - вопрос о налогах на духовенство и способах его выколачивания финогранами, причем никакие жалобы не действуют...; запрещение служения по селам в часовнях и домах, где нет храмов; - длительная задержка в разрешении открытия храмов в селах, - наконец затягивание вопроса о помещении для Митрополита в Л-де, хотя это было бы, полезно, и в видах самой гражданской власти...
Все это невольно приводит к мысли, когда заговорят о Церкви, ее положении - только терпимом, и в то же время - весьма и весьма не бесполезном для государства. Нам не надо господствующего положения, они даже вредно, но только бы не было препятствий хотя бы в самом необходимом для религии и церкви и совершенно безопасном для государства.
В этом я виню во многом нашу центральную церковную власть, которая сама замалчивает многие вопросы, может быть, не желая поднимать их из личных мотивов.
Я думаю, что по многим вопросам можно было бы договориться с государственной властью, строго установив пределы возможного.
31 августа. Сегодня в 12 ч.30 м. приехали Коля с Ольгой Александровной (сын и невестка) Владыка Флавиан (Иванов, епископ Кубанский и Краснодарский. – Л.А.) прислал 2 машины, на которых и встретил своих гостей. Днем он предложил проехаться с гостями по окрестностям. В 5 1/2 ч. Мы на двух машинах прокатились до Адлера и обратно, посмотрели весь путь курортный - очень красивый. Дорогой преосв. Флавиан рассказывал о своей епархии, в которой он 27 лет живет, говорил о том, что он сделал за это время в смысле открытия церквей (всего у него около 251 приходов, 20 благочиний), в смысле улучшения внешней обстановки быта и архиерейского помещения, в смысле улучшения состава причта.
Между прочим, он жаловался на Ставропольского архиеп. Антония (Романовского. – Л.А.), который все время доносил в Учебный Комитет о неплатеже соседними архиереями, а сам не позаботился ставить их в известность о ходе учебного и хозяйственного дела в семинарии. Верная мысль, которую надо провести в Учебном Комитете в отношении всех семинарий, чтобы епископы этих семинарий сообщали отчеты о семинариях тем преосвященным, которые участвуют средствами в их содержании, чтобы приглашали их (или их представителей) знакомиться с жизнью этих семинарий, через участие на актах, на экзаменах и проч.
Хорошо также у преосв. Флавиана, что у него дважды в год съезжаются благочинные и с отчетами, и для общих осведомлений. Теперь, например, после Московского Совещания, у него собрались все благочинные, и он сообщил им обо всех вопросах, обсуждавшихся на Совещании, снабдил их даже литературой по ним и, кроме того, надо принять к сведению, как меру очень положительную и помогающую держать все духовенство в курсе текущих церковных событий.
Вечером получил от Колчицкого телеграмму, сообщающую, что Святейший выезжает в четверг 2 сентября курьерским номер 9 и будет в Сочи в субботу в 14 часов. 8 часов вечера. Сегодня ночью не спалось, и я записал мысли, какие пришли в голову о ближайших желательных и необходимых делах: 1.Надо поручить Л.Н.Парийскому составить отчет о работе Уч.К-та за истекший учебный год на основании отчетов семинарий и Академий - для Синода и Патриарха. 2.На будущее время годичный епархиальный отчет не мешало бы представлять (в копии) и Совету по делам Церкви. 3. По приезде в Л-д надо рассмотреть внимательно программу занятий по философии (в Семинарии и Академии) в виду всяких разговоров о занятиях марксизмом - ленинизмом. Как, впрочем, надо внимательно рассмотреть и все вообще программы.4.Ознакомиться с вопросом о приготовлениях преподавателей к получению ученых степеней. 5. Побывать на лекциях - особенно у новых преподавателей.
С Патриархом надо переговорить по вопросам: 1) о недоразумении по поводу доклада о параллельных классах, 2) предупредить о подготовке музея в Казанском соборе, 3) обратить внимание на замораживание учебного дела в Киеве, 4) узнать, в каком положении сейчас дела с книгами Св. Писания из Америки, 5) напомнить об открытии церквей в Л-де, 6) напомнить об архиерее в Америку, 7) поговорить о доме в Л-де и условиях его занятия, 8) о налогах вообще.
2 сентября, четверг. 7 1/2 утра. Сейчас получил телеграмму от еп. Симеона и прот. Тарасова. Последний сообщает, что ремонт в соборе окончен, квартира заканчивается, в академии ремонт задерживается. Ректор сообщает о начале учебного года с молитвенными пожеланиями мне. Я ответил ректору: «Господь да благословит успехом труды наставников и учащихся в новом учебном году. Благодарю за молитвенные пожелания. Сердечно приветствую всех. М.Г.».
7 1/2 ч. вечера. В 5 часов с еп. Флавианом ездили на дачу Совета Министров посмотреть, как приготовлено все для Патриарха, и затем проехались по дороге на Туапсе, посмотрели окрестности и побывали в Мацесте - новой и старой. Телефон дачи Патриарха 21-17, наш телефон 25-70.
5 сентября, воскресенье. 7 часов утра. Вчера в 3 часа встречали Святейшего. С ним приехали: о.Колчицкий с супругой и Остаповы. Поместились на даче Совета Министров (12), там и обедали. В 6 ч. вечера прибыли на пр. Сталина, 71, где остановился Колчицкий, и там еп. Флавиан устроил закуску и чай. Потом съездили в Мацесту и проводили домой.
Патриарх привез мне бумаги из Финляндии (от Г.Светловского, диакона Л.Чернышева и иером. Иеронима), специальный Журнал Патриархии о Совещании и предложение Учебному Комитету, и Циркулярное Преосвященным. Особо наедине передал мне поручение : 1) взять Московскую Академию в ведение Учебного Комитета (давно пора!), 2)обратить внимание на кафедру истории русской религиозной мысли в Московской Академии и на доцента Ведерникова (тоже!...) и 3) принять некоторые общие меры по Академиям (стипендии и проч.). Это сделать теперь же - путем моего личного письменного доклада как председателя Учебного Комитета (в виду разъезда членов.). Поручение исходит от Г.Г.Карпова.
Колчицкий рассказал о новостях по поездке Патриарха по Волге. […] Епархии сейчас все заняты. 76 человек архиереев. Патриарх говорил о желательности викария в Новгородскую епархию (Старорусского, например). Еп. Борис (Вик – Л.А.) сообщает о своей семинарии и жалуется, что соседние архиереи не участвуют в содержании семинарии. Надо приискивать меры. По-видимому, мне придется ехать поездом и задержаться в Москве по делам Учебного Комитета и в Совете по делам Финляндским.
7 ч. вечера. Был у литургии, Патриарха не было. Написал доклад по порученному делу о Ведерникове.
7 сентября, вторник. 1 час дня. Вчера вечером у меня были Патриарх, Колчицкий, еп. Флавиан и Остаповы. Пили чай. Было шампанское и фрукты. С Патриархом переговорил о делах. Потом поехали до Адлера и обратно и ужинали у него. В разговоре выяснилось, что архиеп. Серафим Соболев перемещается в Париж вместо Серафима Лукьянова, который намечается в Одессу. Преосв. Никон Ворошиловградский намечается в Америку помощником архиепископа Макария (Ильинского. – Л.А.), с отозванием Адама (Филипповского – Л.А.). Это хорошо. Доклад я переработал в смысле закрытия временно в Москве кафедры истории русской религиозной мысли в виду несоответствия преподавания указанной программе и несоответствия преподавания Ведерникова требованиям научной подготовки. Вместе с тем рекомендую ввести по обычаю Ленинграда стенографическую запись лекций. На заседании Учебного Комитета надо провести вопрос о помощи соседних епархий существующим семинариям чрез взносы их Патриархии (больше порядка будет) и о более тесном общении этих епархий с опекаемыми семинариями. Также нужно обсудить вопрос и о стипендиях (нужны ли они всем и на какой предмет).
10 сентября, пятница. Позавчера, в среду после обеда Патриарх пригласил меня прокатиться в сторону Туапсе до Лоо (около 20 км.) Дорогой говорили опять о Московской Академии и А.И.Георгиевском. А вчера с 8 утра до 6 1/2 вечера ездили в Пицунду, смотрели старый храм и монастырь. [...] 6 часов вечера. Утром с Виктором я послал Патриарху на дачу свой доклад и его предложение о пересмотре учебных планов. Днем он с А.Мельниковым прислал мне на просмотр проект его резолюции на моем докладе…Вместе с бумагами Святейший прислал сопроводительное письмо, в котором пишет, что «не следовало ли бы пересмотреть оклады с целью унифицировать их, а то - у нас (разумеет - в Москве) так, а у вас - иначе. Тем более, что после денежной реформы рубль уже не тот, что до нее. - Относительно стипендий также можно было бы Вам обсудить в Учебном К-те. Посылаю телеграмму М [итрополита] Николая. Меня беспокоит болезнь Архиеп. Мануила, из-за которой потребовалось управление епархией передать Уфимскому. Посылаю также письмо сумбурной квази-Магдалины... За сим «приветствую и благожелаю». Сердечно преданный П.А.».
12 сентября, воскресенье. 3 часа дня. Сегодня я служил литургию по праздничному… Сослужили: о.Колчицкий, о. Валентин из Смоленской епархии, о.Ляшенко-настоятель и о. Валентин - второй священник здешний. Протодиаконствовали о.В.М.Халяво, диакон здешний; иподиаконы – Борис (еп.Флавиана), Виктор и Леня Остапов. В алтаре присутствовал Патриарх. После молебна я сказал небольшое слово об Александре Невском и благословил весь народ. Потом Патриарх с Остаповыми и Колчицким были у меня на завтраке. Служба была с 9 до 12 1/2 часов дня. Было жарко, но терпимо, хотя подрясник был мокрый… Говорил об отказе М[итрополита] Иоанна принять Гринченко. Патриарх предлагает Учебному Комитету назначить его в Ставрополь, т.к. Киевский митрополит все равно не согласится... Все-таки надо ему дать понять необходимость считаться с общими нуждами; а он только занят коплением денег на затягивающийся ремонт и под этим предлогом уклоняется от дела: Семинария всего 24 чел. (!), а ведь предполагалось через год открыть Академию. Жалуется на отсутствие помещения, а Лаврские помещения давно можно отремонтировать на те же миллионы, которые он затратил на ремонт своего дома... Надо все-таки попросить его осведомить, идет ли и в чем подготовка к открытию Академии?.. Патриарх сегодня шутливо предложил такой вариант: открыть Академию в Одессе (где помещение имеется), назвать ее Киевской, и предложить Киевскому митрополиту содержать ее на средства Киевской епархии... Было бы оригинально...
В разговоре с Патриархом сегодня коснулись «болезни» архиепископа Мануила. Высказано предположение, что эта болезнь может быть в кавычках: он м.б. изолирован в связи с какими то молодыми монахами, как предполагает Патриарх.
14 сентября, вторник. Сейчас звонил Д.А. Остапов, сообщил, что Патриарх хотел бы меня видеть и с этой целью приглашает приехать к нему к 3-м часам, там и пообедать. Колчицкий звонил, что доктор прописал ему ванны, поэтому он останется пока в Сочи, в Москву не едет. И потому просил меня, не отслужу ли я в Праздник Рождества Пресвятой Богородицы 20 и 21 сентября в Елоховском соборе. Я согласился; он телеграфировал сделать распоряжение. 6 ч. вечера. Был у Патриарха. Он надумал, кроме письма Архиепископу Герману (Ааву. – Л.А.) от себя с подтверждением мысли о даровании автокефалии Финляндской церкви, составить еще журнал заседания Синода от 3 июня с.г., где провести вопрос о решении «возможности дарования автокефалии по определенным мотивам», сообщив это решение после того, как последует обещание о Финляндском Соборе... Он предложил мне написать в частном письме Архиепископу Герману об этом с приложением копии постановления, сообщив, что «в частном порядке», и отправить из Москвы авиапочтой. Я нашел текст постановления, как и письма, приемлемым. Сегодня перепечатают, и завтра я возьму у него. Патриарх прочел мне письмо к нему митрополита Николая, в котором тот сообщает, что архиепископ Мануил арестован, что надо подыскать секретаря архиепископу Серафиму Соболеву для Парижа, так как не дают виз ни Ливену, ни Ухтомскому, ни Старицкому, что у них (в Москве) предположение послать на 6 месяцев в Париж Шишкина... Патриарх с этим не согласен: Шишкин слишком выпирает ...и обновленец; указанные лица были бы вполне надежны и приемлемы даже для эмигрантов, и сам думает, что может быть, больше подходил бы Парийский.
15 сентября, среда. Вчера вечером ко мне зашел только что приехавший в Сочи еп. Варсонофий Гродненский (Гриневич - Л.А.). Высказал ряд своих ходатайств и пожеланий.
1. От Гродненской епархии, по мысли архиепископа Василия Ратмирова, отняли Барановскую область, присоединив ее к Минской. Таким образом, Жировицкой монастырь, искони принадлежавший к Гродненской епархии, отошел к Минской, а там Духовная Семинария. Между тем Гродненская епархия (76 приходов) бедна, а Минская имеет около 700 приходов и богатых! В Гродненской епархии пастыри бедствуют, и никто не едет (особенно при больших налогах). Семинаристы, оканчивающие Жировицкую семинарию, расхватываются Питиримом (Свиридов, еп. Минский и Белорусский. – Л.А.). Желательно возвратить Барановскую область и Жировицкий м-рь к Гродненской епархии; этим будет исправлена несправедливость и восстановлена историческая правда.
2. До сих пор еп. Варсонофий устраивал месячные пастырские курсы (и устраивал хорошо); теперь хотел устроить двухгодичные курсы. Было бы еще лучше, если бы руководство Жировицкой Дух. Семинарией перешло к нему, потому, что Питирим не может руководить (с семинарским образованием...).
3. В интересах русского дела на Польской окраине необходимо обратить внимание на бедность приходов Гродненской епархии. Раньше там были миссионерские приходы с жалованьем от казны...
4. Еп. Варсонофий хочет восстановить церковь XII века Бориса и Глеба – полуразрушенную и нуждается в пособии 80 т. рублей. Ходатайство передавал м. Николаю. Просил поддержать. Жаловался, что при приеме в Москве (в Патриархии?) плохо и мало обращают внимание на просьбы; все торопятся...
2 ч. дня. В полдень у меня были с визитом оба Колчицкие. Сидели долго. Он посылает со мной завтра письма и снова просил служить в Елохове. Поговорили о Московской Академии о Савинском, который нахватал много денег, и отстроил прекрасную дачу; такую же - его главбух по строительству, о Ведерникове - прекрасно себя обставившим…; о «спайке» в Академии; о бессилии Гермогена (еп., Кожин, ректор МДА – Л.А.) что-либо поделать при непоследовательности Патриарха, об архим. Вениамине (Милове – Л.А.), которого едва ли пропустят в Инспекторы, и еще менее в начальника Иерусалимского подворья, хотя был - бы - по словам Колчицкого, желательный человек. В Московской Академии необходима полная ревизия как по учебной, так и по хозяйственной части. Об этом надо подумать. Заговорили об Остапове, об отношении Патриарха к нему, о названии его «тайный советник».... В 3 часа был у Патриарха - по делам и к обеду. Он приготовил письмо к Архиеп. Герману (с копией мне и Карпову), и протокол заседания Синода (тоже). Я ознакомил его с проектом моего письма к Архиеп. Герману, которое он вполне одобрил. Завтра утром он пришлет мне письмо для м[итрополита] Николая и Карпова. Просил написать ему из Москвы о делах (он вообще любит получать письма). Поговорил о м[итрополите] Николае, что он занимает один весь дом на Баумановской, что живет замкнуто, никого не впускает в дом, хотя нужно бы туда перевести канцелярию еп. Макария; вообще что-то таинственное есть в жизни м. Николая, что он куда-то ездит на метро в штатском и т.п.
Сообщил Патриарх, что музейное управление покушается на все помещения Новодевичьего монастыря, хотя Патриарх с Карповым говорил лишь о Лопухинском корпусе; что м [итрополит] Николай относится ко всему очень оппортунистически и готов все сделать, о чем просят, не обращая внимания на церковные нужды...
19 сентября, воскресенье. Москва. Вчера приехал в 6 1/2 вечера. На вокзале встретили: Л.Н. Парийский, [...]. Вчера вечером Л.Н.Парийский был у меня и рассказал новости.
1. Передал бумаги из Л-да – от Феогноста об его уходе из Академии с протоколом о перераспределением плана учебного. [...] 5. Сообщил о Гринченко. Владыка М.Иоанн отвечал на телеграммы М.Николая Ружицкому, и отвечал странно: пусть обратится во Львов!!... Надо сегодня хорошенько узнать у М.Николая. В Ставрополь Гринченко идти не может; в Киев не желают его принять – М.Иоанн и Ружицкий; в Минск в монастырь - сопьется; в Львов – куда и для чего? Остается Одесса?.. 6. Резолюцией Патриарха о Ведерникове поражен (не зная причин), называя «душой всей жизни Академии»» (!!).
20 сентября, понедельник. 8 ч. утра. Вчера был у М.Николая. Болен (простужен), не выходит из дому. Пакет от Виктора получил. С письмом Патриарха Герману знаком, как и с постановлением Синода. [...] Затем я показал обе резолюции Святейшего 1)о подчинении учебной части обеих Академий Уч.К-ту и 2) на моем докладе о Московской Академии. В общем, он уже знал об этом. Трудно что-либо ему было воражать, но все-таки спросил о литургистах - о Георгиевском, о котором Патриарх в резолюции не говорил, но с общим докладом (следовательно, и с этим) написал: «Согласен». Он заговорил о недоразумении с Лопухинским корпусом Новодевичьего монастыря. Оказывается, ввела в заблуждение неточность фразы в телеграмме М.Николая: дело идет о возвращении музею только Лопухинского корпуса, а не всего здания. Затем речь об Архиепископе Мануиле. Оказывается он, там производил большие крестные ходы, устроил у себя в покоях общественную столовую ввиду неурожая, говорил, что вот Господь наказал их, а он как Архипастырь должен заботиться и т.д. и т.п. Иерусалимское имущество перешло к нам, потому что все тамошнее карловацкие владельцы (архиеп. Анастасий?) разбежались с уходом покровителей-англичан; имущество осталось безхозным, и ключи переданы были в наше посольство в государстве Израиль. Надо было немедленно посылать туда своих людей. […] Об экзархе Болгарском только слухи. […] Относительно Парижа Митрополит Николай сообщил, что кандидатура Шишкина отпала. Вероятно, разрешат ехать с архиеп. Серафимом кому-либо из приближенных к нему (м.б. о. Пантелеимону). Кроме того, м[итрополит]Николай передавал из напечатанных воспоминаний М[итрополита] Евлогия характеристику архиеп. Серафима Соболева как большого мистика с мировоззрением весьма простецким, с видениями, снами и т.п. …как бы это не было «ко двору» в Париже... Я указал на его большую духовность и хорошее духовное влияние в Софии. Заговорили о Дерюгине и Гринченко. Первый уже успел беседовать с М.Николаем об Осипове и его правлении и своем «разочаровании», о желании уйти, куда бы ни было. «Неврастеник» - заметил М.Николай. [...] Вчера я говорил с еп. Борисом. Он берет и Дерюгина (ректором в сане архимандрита) и Гринченко преподавателем, желая сплавить о. Черникова (? –Л.А.) (м.б. в Ставрополь) и освободить Цветкова (? – Л.А.).
20 сентября, понедельник. 10 ч. вечера. В канцелярии подготовил бумаги – в 1 час дня заседание Учебного комитета. Заслушали предложения и резолюцию Патриарха. Впечатление сильное. Савинский заявил – «жестоко» (о Ведерникове), он искренно религиозен и с душой отдается делу Академии. Но ...пришлось принять... Парийский говорил, что перед всенощным бдением прибегал к нему Георгиевский справиться о себе, говорил, что Савинский плачет... Сделали постановление о немедленной высылке отчетов по семинариям и Академиям и составлении общего. О стипендиях решили в течение года вопрос продумать.
Заседание Учебного К-та. Киевскому я послал запрос о положении дела по подготовке к открытию Академии. По Саратову - отпустили 100 тыс. руб. на здание общежития; назначили Гринченко туда преподавателем. Если с Феогностом ничего другого не будет, то его - ректором в Саратов в сане архимандрита.
17 ноября, среда. Сегодня был у Г.Г. Карпова.
1. Подал ему доклад о разрешении приобретать для общепита семинарии и академии продуктов на базе оптом. Совет возбудит об этом ходатайство пред Министерством торговли. 2. Выяснил я неудобство впуска в Академическую церковь по пропускам до 500 человек. Необходимо увеличить хотя бы до 750-800 человек. Карпов сообщит завтра об этом Кушнареву. 3. По поводу разговоров о преподавании философии я подал записку о задачах преподавания философии, и ее необходимости. Карпов ответил, что препятствовать вам мы не будем. Только необходимо представить на утверждение Совета: Положение о Семинариях и Академиях и программы по общеобразовательным предметам; проконсультировавшись, он утвердит и сообщит. Это хорошо. 4. Об единоверцах - сообщить о практических затруднениях в осуществлении (нет храма и кадров). О финляндских ходатайствах, о пособии - нет возможности... 5. По поводу инцидента в Крис... (неразб.) Новгородской области. Карпов сказал: «им попадет»... 6. Предположение о переводе Тарасова в Новгород окружным благочинным одобрено. 7. Сообщил о Духовском корпусе в Лавре для Митрополита, канцелярии и церкви - Согласен. 8. Сообщил о ревизии в Академии и семинарии.
Колчицкий просил прислать ему программы испытаний на священника, диакона и псаломщика. Он же сообщил, что в Московской Академии не стенографируются лекции. Надо проверить. Вечером после ужина гуляли с Патриархом. Беседовали о отце Тарасове, о посылке ревизии в Петрозаводск. [...] Между разговором Патриарх сообщил, что в Совете не особенно довольны Митрополитом Киевским Иоанном и Г.Г. Карпов спрашивал, как посмотрел бы М[итрополит] Григорий на Киевский Экзархат... Патриарх ответил, что по значимости Киевский Экзархат выше, но М.Григорий «прирос» к Ленинграду всей прежней службой. Независимо от всего другого, в Киеве - очень сложно и довольно неупорядоченно, да и Харченко, как уполномоченный, если верить словам М[итрополита] Иоанна, совсем не поддерживает интересы Церкви там. К тому же - незнание языка хитрых хохлов, неладный состав архиереев, много батюшек, перебывавших в разных расколах, неопределенность в средствах, идущих в больших количествах на восстановление разрушенного, а главное - распущенность архиереев вследствие нетвердой политики с ними Экзарха. Все это осложняет дела, и переходить от налаженного к неустроенному нежелательно, да и силы не те у меня...
19 ноября, пятница. 6 часов вечера. В заседании Синода сегодня подписали журналы и заслушали доклад архиепископа Стефана о ревизии Уфимской епархии. Состоялись переводы: [...] О деяниях архиепископа Иоанна (Братолюбов -?- Л.А.) в Уфе рассказывают ужасы (грубость, крики, биения...).
Вечером (4 ч.) был Учебный Комитет. По вопросу о программах завязался большой спор: архиепископ Гермоген и отчасти Парийский - прямые обскуранты и настаивали на непреподавании истории философии. Гермоген твердил только о том, что нам все запрещено... Подерживал меня только о.Колчицкий. Удивляюсь обскурантизму Гермогена, который вообще смотрит очень приниженно на объем преподавания в Академии и семинарии. Колчицкий объясняет это «осторожностью Гермогена»; а я думаю, что это - вообще «безразличие», доходящее до удовлетворения одними только начетчиками, а не образованными широко богословами. Он протестовал и против стенографирования лекций. Вчера в Патриархии показывали фильмы 1) совещание в июле 48 г., 2) сельская учительница.
1949 год. 4 марта, пятница. Ленинград. …был о. Осипов с докладом по инциденту между надзирателем Андреевым и семинаристом Смирновым Дм. Беседовал об этом и с еп. Симеоном. Не одобряю казарменное отношение к семинаристам надзирателя и заступничество за Андреева Симеона.
14 марта, понедельник. Вчера служил и совершил полный чин Православия. […] Службу закончил в 2 1/2. Народу было очень много. Исповедников и причастников было около 2-3 тысяч. Вчера за ранней около 5-6 тысяч, и за поздней около 2 тысяч человек - в Никольском соборе. Духовенство в унынии из-за большой завышенности налогового обложения. Поданы протесты-заявления в Райфо. Копии я представляю уполномоченному. Частично все взносят. Еп. Симеон запутался с декларацией: забыл подать вовремя; сейчас не знает расчеты по Князь-Владимирскому собору; фининспектор сам приедет сегодня, чтобы разобраться с ним.
Я жду результатов сношения уполномоченного с финогранами, чтобы просить содействия Совета в снижении обложения. Вчера получил от Парийского сообщение, что еп. Борис переведен в Чкалов. Для Саратовской епархии ищут кандидата.
1950 г. 4 мая. Вечером с о.Л.Поляковым был у больного А.И.Сагарды. Положение тяжелое; продолжается уже 11 дней. При появлении высокой температуры - бред. При мне говорил вполне сознательно; несколько слабая дикция... Все еще говорит о продолжении работы по предмету.
9 мая. Сегодня в 6 ч. умер А.И. Сагарда. Похороны, вероятно, в четверг, если успеет приехать его сын. Послал телеграмму Патриарху об этом. А.И. Макаровский прислал рапорт о затруднении его в ближайшее время заняться магистерской диссертацией. Но у него так много печатных и рукописных трудов, что можно было бы поднять вопрос об удостоении его степенью за какой-либо из его трудов, м.б. за разработку курса (части) по Русск [ой] Церк [овной] Истории - его лекций. Надо поручить дать отзыв об этом кому-либо из доцентов.
12 мая. Вчера отпевали проф. Сагарду. Пред отпеванием я сказал слово. За причастным стихом говорил А.И.Макаровский. Пред «Со святыми упокой» - Чуб - плохо, я ждал лучшего. На отпевании было 32 священника. Патриарх телеграфировал свое соболезнование и сообщил о неожиданной смерти Патриарха Сербского Гавриила 7 мая. Сегодня фотосъемка в Академии с оканчивающими курс. С.А.Купрессов был по вопросу о Заочном Секторе - необходимость районирования, если будет открыт таковой и в Моск. Д.Академии. Советует задержать в Уч. К-те на год открытие это в Москве, боясь, что отнесутся ли там к этому серьезно…В субботу прот. Осипов сообщил мне о прибытии бывшего семинариста Дм. Смирнова в сане иеродиакона, постриженным и посвященным еп. Гурием – тоже без всякого предварительного сношения с кем бы то ни было…Срочно послал этот доклад о. Осипова о. Колчицкому. Из Патриархии прислан циркулярный указ, с запрещением постригать и молодых и старых без разрешения Патриархии. Великолужский еп. Михаил (Рубинский – Л.А.) - как жалуются прихожане из Великих Лук - напостригал и посвятил до 50 ч. молодых людей. Это вероятно для избавления от воинской повинности. Посему я написал об этом Колчицкому, и в результате указ. Это хорошо.
В семинарии происходит что-то странное. На Совете рассматривали дело об оканчивающих курс. Между прочим – о Шмунине, которого признали окончившим по I разряду семинарии. Проф. Успенский не был на заседании; узнав потом, протестовал п.ч. по его предмету у Шмунина 3-ка, которую он обещал исправить при передержке. Тот подготовился, но Успенский не пожелал его переспросить, и наспех был собран из нескольких человек новый Совет, и вопрос об Шмунине пересмотрели: выпустили по II разряду. Шмунин подал подробное заявление, и я не утвердил журнал, признав Шмунина окончившим по I разряду. Тот же Успенский, вместе с ним Сборовский, проявили большую бестактность, не пожелав присутствовать на отпевании проф. Сагарды. Еп. Симеон не поставил меня об этом в известность, оставив без внимания эту грубую бурсацкую выходку. Накануне, когда К.М.Федоров (преподаватель пения, регент хора – Л.А.) спросил Успенского, будет ли он в церкви, тот отвечал : « а я разве родственник ?»..!
Вчера был у меня Макаровский. Беседовали 1)о квартире г-жи Сагарды – чтобы оставить ее в той же квартире: я ответил, что это невозможно и грозит переходом нашего дома с преподавателями из ведомственного в жактовский. 2) о пенсии Сагарде – я обещал возбудить вопрос. 3) о похоронах и саботаже Сборовского и Успенского – обратить внимание Еп. Симеона и пр. Осипова. 4)об Осипове – «опустив рукава»; не служит в церкви, не поднимается в общежитие, занят приготовлением своей новой квартиры, своевольно ходить начинают с экономом (захват комнаты для свинарок в ущерб гаражу, постройка палисадника и проч.) 5)об Актовой речи. Я рекомендовал речь о Болотове отнести к специальному вечеру памяти о нем, а для актовой речи взять другую тему. 6)На будущий год Чубу предоставить Общ.Ц.Историю только в семинарии; лекции в Академии передать Макаровскому (вместе с Русск.Ц.Историей). Чубу может быть, можно прибавить уроки по Патрологии (если не Сергеенко). 7) вопрос о Зеленецком. Показывается пьяным в коридоре, гуляет с семинаристами. Надо вызвать его к себе и предупредить – и изъять, или дать уроки только в семинарии. Академические – новому инспектору или Ректору.
25 мая, четверг. 10 ч. вечера. Сегодня большой прием. В 2½ ч. был у Уполномоченного. Вопросов много….4) о пользовании книгами из Синодального Архива для кандидатских исторических работ; надо написать Уполномоченному для закрепления из Москвы – кто будет заниматься, какой срок, цель, какой материал….6)для Духовского корпуса Уполномоченный рекомендует воспользоваться люстрами из закрытых церквей. Хорошо. 8) с 15.VI Уполномоченный выдает регистрационные карточки всем академическим и семинарским питомцам и профессуре для служения в храмах.
27/14 мая. Суббота. 10½ утра. Вчера был в Академии на экзамене Литургики (II курс) и в Семинарии на Основном Богословии у Сборовского, IV класс. У Успенского знают. У Сборовского очень краткий курс и сравнительно слабые познания. Вечером был М.В.Колбасьев, приехавший из отпуска, и сообщил, что наши студенты Трофимов и Гришин – в Ялте, Сочи […]. Трофимов ведет себя не особенно скромно, веселится с барышнями на пляже и в экскурсиях, переезжает с курорта на курорт, обедает в ресторане, собирался проехать по Черноморскому побережью; словом, вояжирует на отпущенные дважды деньги из Академии и, по-видимому, не особенно заботится о лечении. Зачем дали вторую сумму ему ?!...
1952 год. 30 июля, среда. В воскресенье служил в соборе., рукополагал В.Сашина (?) во диакона. Вечером выехал с Костей (иподиакон К.К.Федоров - Л.А.). [...] Вчера, во вторник, было заседание Учебного Комитета. Заслушали переработанное Положение об Академиях и Семинариях и произвели назначение на преподавательские должности.
В Минскую семинарию - св.П.Котова, Прокофьева и Вискоцкого.
В Саратовскую - иером. Антония Мельникова (по представлению Архиеп. Филиппа) и Колобова, с устранением Яхонтова от инспекторства.
В Волынскую - Владыка (? –Л.А.) на Ц[ерковную]Историю, и в Одесскую предложить Архиепископу Никону представить, кого он желает в инспекторы, и также - кого он желает на Церковный Устав (на целиком 12 уроков, а не на 6, как предполагает он «в помощь» Монахову - его любимцу и «правой руке»)...
Я не рискнул рекомендовать никого из своих ни в Саратов, ни в Одессу вследствие неуравновешенности тамошних архиереев, могущих «по своему праву» испортить в самом начале карьеру молодых кандидатов, если они чем-либо не понравятся им.
Сегодня был «бой», потому что вчера мне вручили резолюцию Патриарха на Журнале Хозуправления №25 от 25.07.52, в сущности, закрывающую возможность обсуждения вопроса об оплате преподавателей.
14 августа, четверг. 8 часов вечера. Прием был небольшой. Был о.П.Гнедич, рассказывал о впечатлениях от проповедей М [итрополита] Николая от Тихонова и Фаддеева - писателей, которые особенно возмущались его разговорами с каждым из них в отдельности о своей кандидатуре на патриаршество (возмущались его карьеризмом)... Передавала ему Платонова, тоже бывшая писательница, знакомая Тихонову и Фаддееву... Сообщал Гнедич о разговоре с ним проф. Шабатина по поводу написания в ЖМП статьи обо мне по случаю 10 летия епископства. Я отклонял эту затею.
8/21 августа, четверг. 9 часов вечера. Сегодня на приеме у меня был новый ректор Академии прот.М.К.Сперанский, только что прибывший. Делился первыми впечатлениями. Уже присутствовал на распорядительном собрании правления. Очевидно, со слов А.И.Макаровского, как сокурсника, он уже до некоторой степени ознакомлен с окружением и его характеристикой. Поэтому мне, немного пришлось добавить о Парийском, как инспекторе, об экономе - Прилежаеве.
22 августа, пятница. 7 часов вечера. Между прочим, по словам Шишкина, он писал в Москве доклад Карпову о положении дела в Германии, говорил о проповедях м[итрополита] Николая и с Карповым и будто бы с самим М[итрополитом] Николаем (указывая, что помещаются в ЖМП проповеди м[итрополита] Николая только, и это за границей расценивается как разрешение властей говорить только одному м[итрополиту] Николаю...).
25 августа, понедельник. 8 часов вечера. На приеме был о. Гнедич....Передал характеристику о. Василия Верюжского, что «семинария есть, а Академии нет» - нет научной работы профессоров. Это правда. Надо обратить на это внимание ректора и корпорации.
28 августа, четверг. Необходимо освежить состав и подумать о перераспределении предметов и часов ради пользы Академической науки. Надо стремиться к тому, чтобы наставники Академии по возможности читали только одну дисциплину, сосредотачивая на ней всю научную работу.
29 августа, пятница. Получил срочное письмо прот. Сперанского, которому отказали в прописке и предложили сегодня же выехать из Ленинграда. С Кушнаревым он сносился, и тот обещал содействие. Я сразу послал телеграмму Карпову и Патриарху, прося о содействии. Сперанскому посоветовал сегодня же выехать в Москву и лично побывать в совете по делам РПЦ.
2 сентября, вторник. 11 час утра. Вчера на приеме были проф. Купрессов и доц. Сергеенко - по вопросу предложения сокращения их уроков для разгрузки и привлечения новых кадров... Я разъяснил, что моя конечная цель сделать Академию действительно Академией, чтобы в ней шла научная работа, для чего желательно, чтобы наставники Академии (главным образом по богословским предметам) не были загружены уроками по семинарии...
5 сентября, пятница. 9 часов вечера. Мою резолюцию о разгрузке от уроков, не поместили в Журнале!...Парийский интригует давно против. Кстати: он просил Библиотеку никому не выдавать «его лекции по Патрологии». Понятно: лекции составлены Сагарда, а подписался под ними «Парийский»!.. Предложил Совету Академии, чтобы экзаменационные Комиссии передавали в Учебный Комитет доклады с сообщением о степени подготовленности поступавших в Академию.
4 октября. Сдал в Совет по делам РПЦ сведения о количестве и составе учащихся и распределении предметов между наставниками Лен[инградской] Д[уховной] Академии на сент[ябрь] 1952 г. со справкой о числе заочников - 239 чел.
11 октября, суббота. 7 ч. вечера. Вечером меня посетил проф.
Макаровским и беседовал о разных делах Академии.1) о книгах Н.Н.Глубоковского,
оставшихся в Болгарии после его смерти и о доставке их в Россию от его
душеприказчиков. Если их предполагает взять Московская Академия (если
патриархия уплатит деньги), то мы могли бы перепечатать его труды для Ленинградской
Духовной Академии. Имею это в виду при поездке в Болгарию. 2) дело с
корректурой наставниками их лекций и конспектов для выдачи студентам и
заочникам теперь налажено. 3) к проф. Макаровскому обращаются за справками и
указаниями ученого характера (по специальности) научные работники - Сапунов и
Голланд, обнаружившие полное незнание истории нашей церкви и догматики, и
пишущие на темы, касающиеся богословский предметов…5) отмечается, что в
Академии, где нет самостоятельных операций (денежных), имеется слишком большой
бухгалтерский штат, который можно было бы сократить…10) о студентах: на 2 -м
курсе сильными являются Стойков, Шоломицкий (с самостоятельным умом) и
Дарманский (больше песняслов). На 3 - м курсе Махровский - средний студент, но
большой знаток богослужения, дает справки и регенту, и наставникам. Нуждается в
пошивке пальто, а администрация относится к этому довольно холодно.
31 октября, пятница. Был Инспектор Парийский. Беседовал с ним о его отношениях к эстонцам в Академии и семинарии. Прямая дискриминация, извращение государственной национальной политики: студенту Таркмеесу препятствовал поступить стационарным; заявил, что вообще «не любит эстонцев», что «у них у каждого наготове нож в спину русского»... и это высказал студенту, который передаст, конечно, другим… Студентам Яковлевичу и Влад. Гримму - «как им, - студентам Академии не стыдно быть служками у викария?» (они - иподиаконы). То же - Ридигеру. Все это подтвердил сам Парийский. По-видимому, он восстановил и Уполномоченного. О преосвященном Романе заявил Парийский, что тот - «злой гений»; это потому, что против желания Парийского я настоял на устройстве квартиры викария в здании Академии (еп.Роман Танг, которому также не давали прописки в Л.-де. - Л.А.). Я предупредил Парийского, что такое отношение к эстонцам - воспитанникам и к Викарию не может быть одобрено, что это может вызвать разговоры у меня с Карповым.
14/27 ноября, четверг. 10 часов вечера. Со слов Ведерникова, Чуб передает, что м [итрополит] Николай переживает тяжелый удар по самолюбию: запрещено печатать в ЖМП его проповеди.
15 ноября, суббота. Вчера вечером были о. Ректор и А.И.Макаровский. Выяснилось, что Парийский сознательно и намеренно подводит Ректора: как новому человеку не подсказал ему особого молебна и телеграммы в день рождения Патриарха, ...сваливает свою работу на других, заставляет составлять расписания и план сочинений о. Осипова, а тот учитывает только свои интересы, не считаясь с другими; отношение к ученикам жесткое и недопустимое: ученика 2 - го класса Кирьянова Парийский обозвал при учениках «набитым дураком» (также и о. Козлов позволяет себе называть «дурачками» студентов, грозить им добродушно кулаком из алтаря...), призванного в армию Бучковского Парийский жестко лишил пособия, поехал к бухгалтеру требуя возвратить ссуду за подрясник... Не говоря уже об отношении к эстонцам и еп.Роману.
16 ноября. В беседе с Макаровским усмотрел, что он не прочь, бы, занять место инспектора (т.е. Л.Н.Парийского. – Л.А.).
1953 г. 5 марта, четверг. 10 часов вечера. Утром сегодня ректор сообщил, что проф. А.И.Макаровский сегодня в 6 часов утра арестован. Обыск продолжался с 12 ч. ночи до утра. Пока ничего не известно о причинах ареста.
12/25 марта, среда. Утро. Была Макаровская. Сообщила, что «изъятая» - было при обыске речь (на съезде учителей в 1926 г. - Л.А.) оказалась в столе; по содержанию говорящая в его пользу... Говорила о подозрительно любезном отношении Парийского («какой подлец сделал донос?») и о странном отношении Осипова (смотрите на вопрос, как на частый, и не замечайте…
30 марта, воскресенье. Получил сегодня доклад Ректора, сегодня же послал доклад Патриарху, поставив вопрос об освобождении Парийского от Инспекторства.
11 апреля, суббота. 6 час. вечера. Был о. Е[вгений] Бобовский - представлялся и просил места. Дал ему 500 руб. (прибыл из ссылки, а 06.07.53 назначен настоятелем Казанской церкви в Тосно. - Л.А.).
9 июля, четверг. 7 часов вечера. Сегодня приготовил письмо Г.Г.Карпову по делу проф. Макаровского; прошу его освидетельствовать при разборе дела в Верховном Суде СССР при выяснении дела с принципиальной стороны - в отношении религиозных взглядов по отношению к марксистским... Была Макаровская. Я ознакомил ее с моим письмом к Карпову.
25 июля, суббота. 9 часов утра. Был вчера у Г.Г.Карпова. По вопросу о Макаровском Карпов сказал, что мое письмо сразу передано им Председателю Верх. Суда и ответ его Карпов мне показал. При мне он звонил к Зам. Председателя Верховного Суда Тарасову (Алекс. Фед.), и тот сказал, что в течение 7 - 10 дней дело будет внимательно рассмотрено.
22 августа, суббота. Была М.С.Макаровская. Со слов мужа сообщала, что сын Сборовского, несомненно, участник работы отца. Из речи обвинителя видно, что работа по воспитанию юношества в Академии - причина возбуждения вопроса о Макаровском. Приемлемы только такие, кто «ни то, ни се», или кто разваливает работу (вроде Зеленецкого - пьянствующего...).
23 сентября. Телеграмма от о. Филагрия о непрописке в Луцке. Учеников в семинарии: 1 класс - 1 гр. 24 чел., 2-я группа 18 чел. всего 42 чел.; 2 класс - 34 чел.; 3 класс - 22 чел.; 4 класс -15 чел.; Всего 113 чел.
11 сентября, суббота. Вчера был прием в 16 час. Были - Успенский, отец Гнедич - по своим академическим делам; отец Михаил Гундяев - о невозможных условиях жизни из - за налогов фининспектора. Сегодня были: Осипов, Парийский и Ректор. Осипов доложил подробности его предложения об издании трудов Ленинградской. Духовной Академии для распространения в семинариях и академиях. Парийскому я поручил представить для Патриарха доклад о предпочтительности 3 - го варианта оплаты наставников. (114 т.р. в месяц). Ректор прочитал проект статьи по истории Ленинградской Духовной Академии для общего сборника. Сделаны некоторые исправления мною.
23 октября, пятница. 6 часов вечера. Сделал назначения: […] кандидата богословия В[асилия] Ермакова в Никольский Каф[едральный] Собор.
4 ноября, воскресенье. 8 ч. вечера. Сегодня служил в Князь Владимирском соборе. Сказал краткое слово перед молебном. Посвятил во иерея В [асилия] Ермакова и во диакона Евг[ения] Филатова (в Чудово). Написал обращение к прихожанам Петрозаводского Кресто - Воздвиженского собора по поводу ухода из Петрозаводска о. Н [иколая] Фомичева.
16 сентября, среда. У уполномоченного. […] Служение студентов и семинаристов - только во время каникул, иначе …(неразб.). Как исключение разрешил о. И [оанну] Снычеву по внеучебным и праздничным дням ездить в Суйду для замены уехавшего в отпуск священника.
11 октября. В Загорске. Был Талызин и высказал пожелание еженедельно бывать в Л-де с делами...[...] Патриарх не согласен с проектом Талызина. Просил поставить вопрос в Учебном К-те, и потребовать непосредственных сношений с местами по учебным вопросам в Л-де. Подал сегодня доклад об утверждении игум. Павла Голышева делопроизводителем Учебного К-та с 1 ноября, и освобождения Талызина от секретарства. Талызин проведет еще исполнение по Журналу 9 октября и пришлет также все текущее делопроизводство. Надо сообщить всем Правлениям Семинарий и Преосвященным, где есть семинарии, о приеме всех дел по Учебному К-ту непосредственно в мой адрес - Л-д, Набережная Монастырки, 1. Наконец окончилась борьба из - за оплаты наставников. Московская Академия согласилась с нашей о желательности ввести оплату по представленному мной варианту № 3 (общая месячная сумма оплаты преподавателей у нас 114.450 руб., в Моск.Дух.Академии - 75.850 руб.). Патриарх согласен. Программы рассмотрены Московской Духовной Академией; наши еще не представили своих замечаний. Необходимо согласовать к 12 ноября и провести в Учебном К-те и Синоде.
С 1 января окончательно ввести и оплаты, и программы, и измененные учебные планы.
16 октября, пятница. В понедельник 11-го приехали с Патриархом в Москву. Здесь полдня я отдал изготовлению Журнала заседания; в 7 часов снес Патриарху, который и утвердил все постановления Учебного Комитета. Таким образом, наконец, утверждены оклады наставников Академии – Ленинградской и Московской (по варианту №3), утверждена реорганизация Канцелярии учебного Комитета; назначен новый делопроизводства штат ко мне; предложено направлять всю корреспонденцию по Учебному К-ту непосредственно ко мне... Утверждены мои предложения разослать по библиотекам всех семинарий и в Московскую Духовную Академию по 22 номера изданий «Творений Св. Отцев», в избытке находящиеся в Ленинградской Академии и отсутствующие в других. Разрешена и выписка из заграницы богословских изданий, вышедших с 1917 года.
Характерно, что вопрос об окладах, в конце концов, осознан и даже на желание С.И.Филиппова опять воражать против моего проекта последовало от Патриарха указание «прекратить ввязываться не в свое дело»...
А вопрос о реорганизации канцелярии Учебного К-та, поднятый мною, нашел твердых защитников и в Остапове, и в Патриархе... Наконец-то!
Весь прием мой у Патриарха и в Загорске, и в
Москве был очень внимательный.
27 ноября, пятница. 9 ч. утра. Вчера вечером неожиданно возвратился из заключения проф. А.И. Макаровский. Был у меня с супругой. Благодарил за содействие. Рассказал некоторые подробности суда, где выступали Сборовский, Нелидова и Некрасов. Особенно убийственными были обвинения Сборовского, касающиеся якобы антисоветских выступлений. Нелидова ...(неразб.) («м.б., не так поняла»), Некрасов жалко что - то болтал, сбивчивым языком...
В конце концов, Верховный Суд СССР вынес оправдательное решение, сняв судимость и выдав совершенно чистый паспорт... Интересно, как встретят его - Сборовский, Осипов и прочие?..».
К вопросу о природе «гонений»
В историографии последних двадцати лет ключевым словом является слово «гонения». В биографии митрополита Григория также было пять арестов, камера смертника и пять лет ссылки. Но ключевыми словами все же являются «сопротивление гонениям», «отстаивание интересов» Церкви и ее Духовных школ, репрессированных сослужителей, коллег. К сожалению, не удалось найти материалов относительно реакции московских архипастырей на арест инспектора МДА, профессора, магистра богословия, архимандрита Вениамина Милова в ноябре 1949 года, кроме записи в дневнике митрополита Григория: «Патриарх послал о. Милову пособие».
Возвратившийся из заключения проф. А.И. Макаровский не смог далее общаться с коллегами в преподавательской, и владыка Григорий по его просьбе благословил богослова на работу в библиотеке.
Думается, что знание истории своей Церкви не будет полезным для ее дальнейшего строительства и укрепления, если не только подвиг мученичества и исповедничества, но также и нерадение будут покрываться понятием «гонения от богоборческой власти».
Что касается Духовных школ, то «гонения» в середине прошлого века, оказывается, были главным образом от «своих», то есть «внутрисистемными» и при этом разного рода.
Так же как и в случае с увольнением из МДА выдающегося пастыря и организатора духовно-учебного дела прот. Всеволода Шпиллера, именно Хозуправление Синода, «из соображений строгой экономии», препятствовало в 1952 году открытию заочного отделения в МДА, проект которого, с четким районированием для всех епархий, был подготовлен совместно корпорациями обеих академий. После того как летом 1952 года этот проект был представлен в Синоде, 82-летний митрополит Григорий был наказан переводом канцелярии Учебного Комитета в Москву.
А ведь благодаря открытому еще в 1948 году заочному отделению в 1949 году Духовные школы в Ленинграде давали богословское образование представителям всех епархий.
И как видно из дневника владыки, ни власти, ни хозуправление Св. Синода не препятствовали открытию Академии в Киеве. На совещании в Совете по делам РПЦ в июне 1946 года было дано разрешение на открытие трех академий, и Киевскому экзархату были отпущены большие дотации из Патриархии. Потрудиться для организации школы или нет – зависело от правящего архиерея. В результате отцы украинские поехали учиться в Москву или в Ленинград на заочное.
И нынешние раскольничьи действия украинских автокефалистов выглядят тем более неприглядными, что богословское образование они получили в наших школах.
Не письмом, а телеграммой просил митрополит Святейшего остановить увольнение правящим архиереем преподавателей Ставропольской семинарии: «Москва 34. Чистый 5. Протопресвитеру Колчицкому. Доложите Святейшему мою просьбу не производить увольнение преподавателей Ставропольской семинарии, как того хочет Архиепископ, отложив решение дела до выяснения и расследования Учебным Комитетом. 20.ΙΙ.53 г. Ленинград. Передала по телефону Зависская».
После ревизии семинарии митрополит послал Патриарху письмо следующего содержания: «Ваше Святейшество Святейший и дорогой Владыка! Я получил сейчас телеграмму Протопресвитера о.Н.Ф. Колчицкого с резолюцией Вашего Святейшества об удовлетворении просьбы Преосв. Архиепископа Антония (Романовского. – Л.А.) об увольнении прот. Богдановича от должности ректора семинарии.
30 июня я получил предварительный доклад проф. Доктусова об обследовании им Ставропольской семинарии, в котором он сообщает о колебании преосв. Антония в вопросе о ректоре между прот. Богдановичем и архим. Амвросием и предлагает проект своей комбинации.
Я подтверждаю Прот. Колчицкому телеграммой о необходимости исполнения просьбы Преосв. Антония; что же касается дальнейших перемещений, то в июле Учебный Комитет займется этим вопросом.
Прилагаю при сем Вашему Святейшеству выписку из письма ко мне проф.Доктусова с его соображениями о желательных перемещениях, а также и о положении дела и отношении к семинарии Преосв. Антония.
У себя в Академии я произвел некоторое изменение в распределении предметов между наставниками с целию разгрузки их от большого числа уроков и включения в состав корпорации молодых сил, о чем представляю доклад Учебному Комитету. Вопрос же об инспекции разрешите доложить Вашему Святейшеству при личном свидании в июле в Москве. Владыка Киевский отбыл из Ленинграда 1 июля через Москву. Вашего Святейшества усерднейший слуга и богомолец. 3 июля 1953 г.».
Фрагменты из выписки профессора МДА Н.П. Доктусова митрополиту Григорию о ревизии от 25.06.53 г. о положении Ставропольской семинарии говорят о том, что недопустимая ситуация была в семинарии задолго до ее закрытия в 1960 году:
«…Семинария имеет все данные быть в хорошем состоянии, если в ее жизнь внести некоторые перемены в управленческом аппарате и в улучшении ее хозяйства. Ректор семинарии прот.И.Богданович отличается тихостью нрава, слабостью характера, недостаточной инициативностью, но глубокой религиозностью и истовостью выполнения церковных служб. По отзывам всех – это добрейший человек. При хорошем инспекторе он вполне справлялся с своими обязанностями, управлял семинарий шесть лет. Инспектор прот. М.Майталло – человек культурный, в прошлом с богатым педагогическим опытом в светской школе. По-видимому, честолюбив и добивается ректорства любыми средствами. Имеет, по его словам, дипломы двух высших учебных заведений, но богословскую подготовку только в пределах семинарского курса. Архимандрит Амвросий, бывший до того времени преподавателем Ставропольской семинарии и оставивший ее по болезни, имеет академическое образование. Весьма преклонных лет (82г.), а главное – очень одряхлевший….Преподаватель Д.П.Осицкий – серьезный человек, но крайне осторожный, нерешительный…руководствуясь правилом: «как бы чего не вышло». Из разговора со мной накануне моего отъезда из Ставрополя Владыка пришел к тому заключению, чтобы оставить ректором прот.И.Богдановича, а инспектором назначить Д.П.Огицкого. Утром в день моего отъезда он переменил такое решение и выдвинул на должность ректора архим.Амвросия, а инспектора – М.Майталло. […] Положение дел в Ставропольской семинарии настолько серьезно, что, порученная мне […] миссия […] заставляет меня, как это ни тяжело, совершенно определенно заявить для пользы учебного дела, что положение Ставропольской Семинарии будет в застое, в среде корпорации будут неуемные рознь и вражда, если Архиепископ Антоний не будет отстранен от влияния на Семинарию, так как действия владыки объясняются его хронической неизлечимой болезнью».
В пятидесятые годы власти начали проведение очередной атеистической кампании, стараясь помешать церковной жизни. Так, например, сберкассы в Гатчине и Мариенбурге отказывались принимать и выдавать церквям денежные взносы, строительных рабочих снимали с работ по ремонту церквей, хотя они являлись собственностью государства, служащим запрещали петь в церковных хорах и просто посещать храм; шофера Ленинградского торгового порта, например, собирались репрессировать за охрану храма, служащие Епархиального управления нигде не могли получить места и так далее.
В личном домашнем архиве митр. Григория сохранился листок газеты «Порховская правда» 1950 года с подчеркнутой его рукой заметкой: «Не ходите к нам в гости в поповский праздник «Троицу»» следующего содержания: «Религиозные праздники, как правило, отвлекают массу людей от колхозного производства. Особенно они большой вред наносят тогда, когда на полях колхозов идет борьба за высокий урожай, за дальнейший рост благосостояния колхозников. Учитывая это, члены нашей бригады №2 колхоза «Заря» Старищенского сельсовета решили отказаться от празднования так называемой «Троицы» и в день 28 мая выйти в поле и работать с таким же напряжением, как в любой другой день. Потому мы просим всех наших родственников и близких знакомых не ходить к нам в гости в поповский праздник «Троицу». По поручению общего собрания бригады: председатель колхоза Степанов, бригадир Григорьев, член колхоза Иванова».
В 1954 г. антирелигиозные выступления в печати достигли широких масштабов, поскольку 7 июля 1954 г. вышло уже постановление ЦК КПСС «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения».
31 августа митрополит Григорий подготовил
Патриарху Алексию доклад для передачи в Совет по делам РПЦ, в котором изложил
факты нарушений законодательства при закрытии храмов, увеличения числа
хулиганских выходок в отношении духовенства и верующих, вандализма и поджогов
церквей и молитвенных домов и др., указав в целом на нежелательные результаты
антирелигиозной пропаганды. Прот. Александр Медведский старался отговорить владыку
от небезопасного для его жизни выступления, но не таков был митрополит.
9 октября 1954 г. на престольном празднике академии владыка выступил с публикуемой ниже речью, в которой резко критиковались действия властей и основные «научные доводы» атеистических публикаций, и 10 ноября 1954 года ЦК КПСС принял уже другое постановление: «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», осудившее администрирование в отношении верующих и религиозных обществ и остановившее дальнейшее развертывание антирелигиозной кампании.
Митрополит Григорий записал в дневнике: «11 ноября 1954 г. В «Правде» появилось постановление «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Впечатление большое и значение громадное. Это, по-видимому, прямой ответ на представленный Патриархом Правительству (Карпову) мой доклад от 31 августа. За ужином у Карпова были разговоры общего характера по этому поводу. Во время ужина молчал по этому поводу только м[итрополит] Николай… 12 декабря 1954 г. Сегодня по радио сообщили, что Патриарх был на приеме у Маленкова. Это хорошо, я усиленно настаивал ему на этом, когда подал ему доклад по поводу травли газетной на Церковь и религию».[9]
Таким образом, не была запрещена в советское время евангельская проповедь с амвона. А если у проповедника хватало мужества, то была и проповедь с ответом на вызов времени. Но одной проповеди было бы мало. Основную роль в приостановке антирелигиозного натиска на несколько лет сыграл доклад владыки. В Русской Православной Церкви советского периода, как до, так и после, были свои подвижники, были и члены теплохладные. Владыка Григорий принадлежал к первым.
Хочется, чтобы сегодняшние критики системы богословского образования в России, которую они называют «советской», знали, что она создана пастырем старой синодальной школы, прошедшим путь от смотрителя духовного училища до председателя Учебного комитета Синода. Им были учтены, по мере возможности, все недостатки дореволюционной системы духовного образования, находившейся на самом деле в глубоком кризисе. Две академии и восемь семинарий находились в ведении митрополита Григория, как председателя Учебного Комитета, в течение девяти лет. По разработанной им концепции «советские» духовные школы просуществовали полвека, до 90-х годов, когда система духовного образования подверглась реформированию.
Несмотря на то, что проф. А.И. Сагарда, украсивший собой в 1948 году корпорацию ЛДА, мнению которого можно доверять, считал порядки в сформированной Академии «лучше, чем в прежней», список недовольных «советской системой духовных школ» возглавляет непосредственно сам митрополит Григорий.
В письме митрополиту Новосибирскому Варфоломею
(Городцеву) в июле 1951 года митрополит писал «об удручающем положении наших Духовных
школ, особенно Московских».
«Традиция и поиск» – так назвал в свое время Святейший Патриарх Кирилл на праздновании 40-летия Духовных школ Северной столицы свой исторический очерк. В каждой системе, безусловно, можно найти свои недостатки и достоинства, тем более что изменение с течением времени внешних условий, качественного и количественного состава абитуриентов требуют корректировки деятельности духовно-учебных заведений. Согласно приведенным Святейшим Патриархом Кириллом данным, за первые 40 лет существования Ленинградские Духовные Академию и Семинарию окончили 1423 человека, степени кандидата богословия были удостоены 367 человек, магистерские диссертации защитили 25 человек, степень доктора была присуждена 12 соискателям, было открыто регентское отделение.[10]
Еще можно добавить, что Ленинградские «дореформенные», «советские» школы дали Русской Православной Церкви двух Патриархов.
И, несмотря на разного рода «гонения», Духовные школы сохранили духовенство, единственное из традиционных сословие.
* * *
В день памяти преставления апостола любви евангелиста Иоанна Богослова, единственного из учеников, который не оставил Господа во время Его распятия, которому Он доверил заботу о Своей Матери и который прожил более ста лет, проповедуя Евангелие во многих странах, вспомним эпизод из жития святого, описанный Климентом Александрийским.
Когда в Азии апостол Иоанн обходил города, то в одном из них увидел юношу, расположенного душой к доброму делу; святой апостол научил и крестил его. Намереваясь же уйти оттуда на проповедь Евангелия, он при всех поручил этого юношу епископу того города с тем, чтобы пастырь научил его всякому доброму делу. Епископ же, взяв юношу, научил его Писанию, но не настолько заботился о нем, как должно было, и не давал ему такого воспитания, какое подобает юношам, а предоставил его своей воле. Вскоре отрок начал вести дурную жизнь, свел дружбу с разбойниками. Вернувшись через некоторое время, Иоанн пришел в тот город и, услыхав про того отрока, что он развратился и стал разбойником, сказал епископу: возврати мне то сокровище, которое я передал тебе на сохранение, как в верные руки; возврати мне того юношу, которого я вручил тебе при всех для того, чтобы ты научил его страху Божьему.
А епископ с плачем ответил:
– Погиб тот юноша, душой – умер, а телом – разбойничает по дорогам.
Иоанн же сказал епископу:
– Так ли подобало тебе хранить душу брата твоего? Дай мне коня и проводника, чтобы пойти и поискать мне, кого ты погубил.
Когда Иоанн пришел к разбойникам, то просил их отвести его к начальнику своему, что они и исполнили. Юноша же, увидев святого Иоанна, устыдился и, встав, побежал в пустыню. Забыв свою старость, Иоанн погнался за ним, крича:
– Сын мой! Обратись к отцу своему и не отчаивайся в падении своем; грехи твои я приму на себя; остановись же и подожди меня, так как Господь послал меня к тебе.
Юноша, остановившись, припал к ногам святого с трепетом и стыдом великим, не смея взглянуть ему в лицо. Иоанн же, с отеческою любовью обнимая, лобызал его и привел в город, радуясь, что обрел погибшую овцу. И много учил он его, наставляя покаянию, в котором, усердно подвизаясь, юноша угодил Богу, и получил прощение грехов…
* * *
Позвольте поздравить Учебный Комитет Синода, учащих и учащихся Духовных школ с праздником Святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, а Московскую Духовную Академию с 325-летием и пожелать устами приснопоминаемого владыки митрополита Григория:
«Да поможет вам Господь, по молитвам Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, под Покровом Божией Матери, честно нести служение делу Христову, которое вы избрали, и на которое пришли в духовные школы!»
И на пороге новых реформ руководствоваться девизом Святейшего Патриарха Кирилла: «Находясь в поиске, помнить историю и традиции, а следовать лучшим».
К вам, братие, дорогие питомцы нашей духовной школы, мое слово
Р Е Ч Ь
(сказанная при открытии Православного Богословского Института в Москве)
Ваши высокопреосвященства, достопочтенные Отцы и Братие!
Позвольте приветствовать новый нарождающийся рассадник духовного просвещения, ставящий своей задачей продолжать дело высшего богословского образования, чтобы подготовлять для церкви достойных пастырей и богословски-просвещенных деятелей на ниве Христовой – продолжателей подвига апостольского.
Задача великая, дело святое! «Исследуйте писания, яко в них мните имети живот вечный» сказал Христос (Ис. 5, 39); а ап. Павел хвалил и одобрял своего ученика Тимофея, говоря: «из млада Священная Писания умееши, могучая тя умудрити во спасение» (2-Тим. 3, 15).
На пространстве двух тысячелетий идет это «исследование» и изучение «Писаний», уясняющее глубину и высоту христианского учения. Трудами подвижников науки и жизни накоплен громадный материал – богословский, церковно-исторический, аскетический, литургический, который и явится здесь предметом изучении, исследования и усвоения.
История церкви знает, что это исследование и накопление шло не всегда прямым путем. «Стремись туда, где истина мерцает» - вот правило для всякого исследователя. Но хотя «истина – проста, однако простое не всегда ясно для человека», и потому это «искание истины» шло с большими уклонениями в сторону от прямого пути, увлекаемое очень ценным, но и очень опасным стремлением к «свободе научного исследования».
В этом отношении корифеи нашей православной богословской науки оставили нам мудрый завет – внутреннего сочетания знания и веры, - завет свободного исследования в области богословской и церковно-исторической науки, но – при полном внимании и послушании общецерковному вселенскому преданию, как повелел апостол: «пленять разум в послушание Христово» (2-Кор. 10, 5).
Это и понятно: жизнь во Христе и со Христом должна быть высшим стремлением христианина, а тем более пастыря и руководителя пасомых. Христианство – не теория, а жизнь, и между изучением богословия и строем жизни должна быть теснейшая связь, потому что давно сказано: «qui pruficit in litteris, sed teficit in maribus – plus deficit, quam proficit»*.
Отсюда вытекает самое горячее пожелание, чтобы наша богословская школа в осуществлении своей великой задачи шла «прямым» путем, органически объединяя в своих питомцах и искреннее стремление к Истине, и глубокое проникновение ею; чтобы она воспроизводила в своем строе и характере древние знаменитые христианские школы – Александрийскую и Антиохийскую с их Оригенами и Лукианами, которые воспитали и великих богословов, и великих светил и столпов Церкви.
Пусть это пожелание – дерзновенно, но пусть оно предносится в общей дружной работе наставников и питомцев как хотя бы и высокая и отдаленная, но яркая, освещающая путь и указующая его направление звезда, - как маяк, сверять с которым свой путь всегда полезно кормчим всякого корабля…
Итак, vivat, crescat, floreat ** новый рассадник богословского просвещения на славу Св. Церкви, на радость всем верным чадам Ее, на полное удовлетворение духовных запросов тех, кто пришел сюда, ища приобщиться к Вечной Истине.
* Кто преуспевает в науке, но не успевает в нравах, тот больше не успевает, чем преуспевает.
** Да здравствует, растет и процветает…
14 июня 1944 г. Архиепископ Псковский и Порховский Григорий
С Л О В О
(на литургии в семинарской церкви г. Ленинграда в день памяти Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова 26 сентября (9 октября) 1950 г.)
В день памяти Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова Св. Церковь в евангельском чтении говорит нам о событии усыновления Христом на Голгофе Апостола Иоанна Пречистой Деве Богоматери, возводя таким образом нашу мысль к Кресту Христову, к Его крестной смерти, как величайшему подвигу, завершившему служение Христа спасению грешного мира.
«Когда я вознесен буду от земли, Я всех привлеку к Себе», говорил Христос Своим ученикам за несколько дней пред Своими страданиями, «давая разуметь, какою смертию Он умрет» – замечает евангелист (Ио. 12,32-33).
Мы знаем из евангелия, что «слово Христа было со властию» (Лк. 4,32); Его всегда окружало множество народа, принося к Нему больных и страждущих для помощи и исцеления, слушая Его наставления, забывая при этом даже о пище…
А когда по воскресении Он послал Своих учеников на проповедь Евангелия, то «слово о Кресте» апостолы пронесли по всему тогдашнему миру (I Кор. 1, 18), и апостол Иоанн в своем послании уже восклицал: «сия есть победа, победившая мир, вера наша» (I Ио. 5, 4).
В чем же сила этого явления? – сила победы «слова о Кресте?». Ведь евангельское учение с его призывом к всепрощению и любви не только к ближнему, но даже к врагам, с его призывом к смирению и терпению «до конца», к самопожертвованию «даже до смерти», к подавлению всяких нечистых вожделений и к совершенной внутренней чистоте – все это учение до противоположности расходилось со взглядами и обычаями жизни тогдашнего мира с его развращенностью и жестокостью; и однако оно привлекло мир ко Христу…
Мы видим в жизни и знаем, что всякое наставление только тогда бывает жизненно и убедительно, когда оно подтверждается примером. И чем строже правило, тем необходимее подтверждение его жизни примером. И потому евангельское учение для своей действенности должно было явиться непременно в виде живого увлекательного примера.
И мы видим, что вся жизнь Христа на земле и особенно Его Крестная смерть явились таким живым, совершенным, убедительным и увлекательным примером, запечатлевшим Его высокое нравственное учение о любви, терпении, самопожертвовании и идеальной внутренней чистоте.
Христос на кресте, невинно осужденный, униженный, поругаемый, изъявленный. Издевательства и тут не оставляют Его: окружающая толпа и сами первосвященники с книжками и фарисеями продолжают свои дикие насмешки и ругательства. А Он?… Он, сокрушаясь о духовной слепоте Своих распинателей, только молится о них: «Отче, отпусти им: не ведят бо что творят» (Мф. 27, 39-43; Лк. 23, 34)…
И эта всепрощающая любовь поражает самих распинателей. И сам глава римской стражи у Креста Христова – сотник – восклицает: «воистину Он был Божий Сын» (Мф. 27, 54)…
Вот в чем сила влияния Христа на мир, сила перерождения взглядов и строя языческого мира и торжества нравственного учения Христа: в живом ярком поражающем примере и всепрощающей любви проповеданного Христом учения…
По завету Христа святые апостолы пошли и пронесли «слово о Кресте» по всему миру, запечатлели это «слово». Эту проповедь примером своей высокой жизни и этим привлекли Христу мир, и изменили направление всех движений человеческого сердца от греха и зла в сторону добра и правды…
К вам, братие, дорогие питомцы нашей духовной школы, мое слово.
Вступив под своды нашей школы, вы тем самым выразили стремление послужить Христу, пронести свет учения Христова в массы и упасти их в Церкви Христовой.
Таким образом, вы взяли на себя задачу быть продолжателями дела Христова, дела Св. Апостолов: быть светом мира, быть солью земли, воспитать в людях нравственные начала учения Христа, воспламенить сердца людей теплотою евангельской любви и чистотою евангельского совершенства.
Задача великая, прекрасная, святая.
Но помните, что эта задача может быть осуществлена только чрез личный пример жизни каждого из вас. В нем – в личном примере – может быть сила вашей пастырской проповеди, пастырского служения, пастырского звания.
Помните: в нравственной области «сказать» – ничего не значит, и – все «сделать» – показать личным примером возможность и действенность проповедуемого учения.
«Кто сотворит и научит – сей велий наречется в Царствии Небесном» сказал Христос (Мф. 5, 19).
А если этого нет, то сколько бы мы не говорили «Господи! Господи!» – мы можем услышать только «Я никогда не знал вас, отойдите от Меня делющие беззаконие» (Мф. 7, 22-23).
Таковы, братие, ваши задачи, такова ответственность и таковы могут быть результаты вашей деятельности.
Несите же взятый вами на себя подвиг – честно, твердо, до конца, с крепкой надеждой на помощь Божию, с ярким пламенем любви в сердце, с напряжением всех сил до самопожертвования, верьте, что даже невозможное для обычных сил человеческих возможно при помощи силы и благодати Божией, по слову Христа Иисуса.
Григорий митрополит Ленинградский и Новгородский
С Л О В
О
(перед молебном в храме Ленинградской Духовной Академии 9 октября 1951 г.)
Приветствую, вас, братие, с престольным праздником вашего храма, посвященного памяти возлюбленного ученика Христова Апостола Иоанна Богослова.
Св. Церковь наименовала Апостола Иоанна Богословом потому, что он в своих писаниях (Евангелии и Посланиях) раскрыл глубокую тайну внутренней жизни Божества, как безмерной неизреченной Любви, пред которой в изумлении поникает внутренний человеческий взор и в беспредельной радости и благодарности должно истаивать человеческое сердце.
Уяснением этой великой тайны и ее проявления в жизни мира и каждого отдельного человека и занимается та богословская наука, деятельно изучать которую и явились сюда – в нашу духовную школу – вы, ищущие найти свет Богопознания и ощутить радость Богообщения, чтобы пронести этот свет и эту радость в мир и научить людей «како подобает в Дому Божием жити, яже есть церковь Бога живаго».
Трудно пастырское служение. Оно требует – для истинного своего исполнения – большой силы знания, твердой веры, высокого благочестия, непоколебимой ревности, широты и ясности христианского мировоззрения и глубокого проникновения сердца духом Христа – вплоть до самоотверженного перенесения всяких скорбей даже до смерти.
Вы изъявили готовность взять на себя это «иго Христово», отдать себя на служение Св. Церкви. Здесь, в нашей духовной школе, вам представляется возможность сосредоточить все внимание на подготовке к своему будущему пастырскому служению, и прежде всего – опытно, в жизни своей научиться всецелой отданности своего сердца Христу.
Припомните, какое самое первое условие пастырского служения поставил Господь апостолу Петру, когда, явившись по Своем Воскресении ученикам, восстановил и ободрил его (после его отречения) в апостольском достоинстве: «Симоне Ионин, любиши ли Мя?…». Трижды Господь настойчиво вопрошал Своего апостола: «Любишь ли Меня?». И когда, по слову Евангелия, «оскорбе Петр» этим троекратным вопрошанием, Господь в дальнейшем предсказании предстоящей ему судьбы пояснил ему, что этот вопрос – о всецелой отданности сердца Господу – должен быть самым главным для апостольского служения.
Итак, каждый из вас, пришедших в нашу школу для подготовки к пастырскому служению, должен в своей совести прямо поставить и честно осознать и уяснить себе этот важнейший, поставленный Господом ап. Петру вопрос: «любиши ли Мя?».
Да поможет вам Господь, по молитвам Небесного Покровителя нашего храма и нашей школы – Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова, честно нести служение делу Христову, которое вы избрали и на которое пришли сюда.
Григорий митрополит Ленинградский и Новгородский
С Л О В
О
(в Академической Церкви города Ленинграда пред молебном в день праздника в честь Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова 9 октября 1952 г.)
Приветствую вас, братие, с вашим престольным праздником в этом преукрашенном ныне Храме, но под тем же покровительством и предстательстве Св. Апостола и Евангелиста ИОАННА Богослова, одного из ближайших учеников Христа Спасителя.
Применительно к назначению настоящего храма и нашей Богословской школы, в назидание всех, я хочу сейчас коснуться личности и характера вообще св.Апостолов, этих первых проповедников Евангелия Христова, которые служат вечным примером для пастырей всех времен, а в частности и для вас, пришедших в этот храм науки для того, чтобы подготовиться к делу проповеди Св. Евангелия и привлечения и укрепления в вере во Христа всех ищущих света истины.
Двенадцать первых учеников Христа были в большинстве простецы, и однако, они пронесли новое учение Христа по всему тогдашнему миру, - учение о Распятом – «для иудеев соблазн, для эллинов безумие», - учение, которое шло совершенно в разрез со всем строем языческой жизни, со всеми привычными наклонностями людей, - учение, которое говорило о самоотречении, о всецелой отданности себя для других, о любви даже к врагам. И мир принял это учение, и мир пришел ко Христу.
Конечно, это дело не могло совершиться одними человеческими силами. Божественная благодать Св. Духа преобразила, просветила и вдохновила тех, которые прежде были и просты и боязливы, и немощны, а теперь стали и мудры, и мужественны, и сильны словом и делом.
Но было нечто и в самих апостолах – в этих проповедниках Евангелия, что благодать Божия восполняла и укрепляла. Это было – цельность характера, непосредственность чувства, решительность воли. Посмотрите, как они вступают в общество учеников Христа: «Идите за Мной» – и они бросают все и идут. Знают со слов Иоанна Крестителя, только, что это Пророк – больший Иоанна; еще не слышат Его учения; еще не видят Его дел; но повинуясь силе обаяния личности Христа, силе Его властного слова, Его любвеобильного влекущего взгляда, идут, ничего не ожидая для себя… И только потом, долго спустя, спрашивают: «вот мы оставили все, что же будет нам?». Но в первый момент их влекло только сердце, жаждавшее истины и добра. Да, завидно цельные натуры! И именно только такие характеры, такие люди и могли пронести по всей вселенной новое учение, чтобы перевернуть нравственно мир, чтобы влить в него оздоровляющую струю духовной жизни. Потому что только такие натуры, безраздельно, а не «кое-как» отдающиеся идее, делу, - действительно могут совершать великие дела; потому что сами энтузиасты, сами увлеченные, они заражают этим энтузиазмом других и увлекают за собою…
«Всякий кладущий руку на плуг и озирающийся назад, не надежен для Царствия Божия» сказал Христос. И мы видим из примеров всей истории Христианства, что истинные чада Христовы всегда проявляют те же апостольские черты – решительность воли, непосредственность чувств, всецелую бесповоротную отданность Христу, отданность тому делу, на которое их призывал Христос.
Вы пришли сюда, братие, чтобы подготовиться к делу проповеди Христа, чтобы быть продолжателями дела Апостолов. Проникнитесь же присущими им чертами – горением религиозного чувства, пламенной веры и беззаветной любви, всецелой отданности себя решительно и бесповоротно на служение Святому призванию.
Да поможет Вам в этом Господь по молитвам Св. Апостола и Евангелиста ИОАННА БОГОСЛОВА.
Григорий митрополит Ленинградский и Новгородский
Р Е Ч Ь
(к окончившим курс академии и семинарии на молебне 24 июня 1953 года)
Приветствую вас, дорогие питомцы нашей школы, с окончанием учебного года вообще и с завершением подготовки вашей к предстоящей вам церковной работе.
Радуюсь за вас и приветствую, но и провожаю с грустью.
Радуюсь потому, что «жатва многа, а делателей мало» и, снабженные знаниями в меру сил, вы вступаете в огромное поле ожидающей вас работы. Прощаюсь с грустью, потому что расстаюсь с надеждою, но и с опасением – как встретит вас жизнь, и как вы установите себя в жизни.
Жизнь сложна. Во всех областях мысли и жизни вас охватит борьба воззрений, стремлений, направлений и требований. Вы сразу окунетесь в гущу жизни, которая потребует от вас определенного ответа и действия.
Что сказать вам в эту минуту вашего вступления в жизнь?
Воспитавшая вас школа напутствует вас в путь жизни таким заветом Св. Ап. Павла: «Братие, стойте в вере, мужайтеся, укрепляйтеся; вся вас любовию да бывает…».
Помните этот завет Апостола, вдумайтесь в него и руководитесь им.
Храните веру в Промысл Божий; это управит вас по наиболее верному пути жизни. Мужественно боритесь за правду в жизни, твердо веря в конечную победу правды и добра над ложью и злом. Укрепляйте себя в жизни чистой, честной, святой, храня евангельские заветы Христа. Храните свет Христов в душах ваших и ведите к свету тех, среди кого будете работать. И особенно помните завет Апостола: «вся вам любовию да бывают»: пусть любовь будет основным началом всех ваших поступков, отношений, желаний и мыслей.
С этим напутствием и благословляет вас в жизнь Святая Церковь и воспитавшая вас школа.
Григорий митрополит Ленинградский и Новгородский
С Л О В
О
(к студентам и воспитанникам Ленинградской духовной академии и семинарии в день памяти Св. Апостола Иоанна Богослова в академическом храме 9 октября 1954 г.)
Сегодня нас собрал сюда, в это училище веры и благочестия, престольный праздник храма, посвященного имени Св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова.
«Зритель неизреченных откровений и сказатель вышних Божиих Таин, сын Зеведеев, написав нам святое евангелие, богословити Отца и Сына и Духа Святаго научил есть», - так говорит сегодня Св. Церковь в одном из богослужебных песнопений, обобщая в этих словах все содержание апостольского служения Апостола – Богослова.
Наша духовная школа имеет своей исключительной целью и содержанием изучение этих «неизреченных откровений», явленных во Христе Иисусе и засвидетельствованных Учеником – Самовидцем, и восприятие сердцем и воплощение в жизни высоких завещанных Христом нравственных начал чистоты, любви и правды.
Вы пришли сюда, в эту духовную школу, добровольно и сознательно, чтобы воспринять свет Христова учения и, по заповеди Христа, проповедать его всему миру.
Принцип, который лежит в основе усвояемого вами религиозного отношения к жизни и миру – непреложен, и никакие доводы отрицательного характера его не могут поколебать, потому что он исходит из неистребимой потребности человеческого духа – ВЕРИТЬ в Бога, как Неизъяснимого, Непостижимого, Вечного, Премудрого и Всеблагого Отца и Начало вселенной, Промыслителя мира.
Между тем мы сейчас видим обострившуюся в нашей печати так называемую «борьбу с религией».
Как отнестись к этому нам, характер занятий которых весь сосредоточен в религии?
Прежде всего – этому не нужно удивляться. На пространстве всей истории человечества, наряду с людьми верующими, всегда были и люди неверующие в Бога.
Люди, отрицающие религию, всегда старались объяснить происхождение и жизнь мира без участия Бога, одними только «законами природы».
Но такое утверждение не имеет никаких научных оснований. Апологеты неверия, вопреки логике, забывают, что одними «законами природы» никогда нельзя объяснить ни самого существования мира или природы, ни собственного существования самих «законов природы». Ведь «законы природы» уже предполагают существование мира – природы, так как могут действовать только тогда, когда уже существует мир или природа; а объяснять существование «законов природы» ими самими значит, ничего не объяснять…
Таким образом, со строго научной точки зрения, отрицательное отношение к религии принципиально, безусловно, недопустимо: научными доводами нельзя доказать этого. И признавать Бога и отрицать Бога – дело исключительно ВЕРЫ; и эта вера будет неопровержимой, нисколько не противоречащей ни логике, ни данным в опыте фактам; но эту веру нельзя обратить в ДОКАЗАННОЕ ЗНАНИЕ и говорить от имени науки.
Защитники неверия в борьбе с религией, за отсутствием подлинно научных доказательств, подменивают их: или - несоответствием воззрений верующих на природу с позднейшими выводами естествознания, или - пережитками прошлого, создавшегося вследствие темноты масс, или - ссылкою на бытовые «предрассудки», в которых стараются обвинить почему - то одно духовенство, забывая, что осмеять или опозорить – не значит научно доказать, что Бога нет, тем более, что со многими предрассудками испокон века борется сама Церковь (разные «приметы», гадания, колдовство, не говоря уже о пьянстве), а другие – направлены даже против самого духовенства («встреча с попом» как предвестник несчастья и т.п.).
Все эти высказывания печали невольно смущают верующих и колеблют убеждения тех, кто искренно ищет истины.
«Да не смущается сердце наше», сказал Христос Своим ученикам на последней прощальной вечери, подготовляя их к великим дням испытания их веры, «веруйте в Бога и в Меня веруйте», говорил Он… И св. апостолы твердо хранили эту веру и завещали всем нам, верующим: «братие, стойте в вере, мужайтеся, укрепляйтеся…».
Посему, не следует смущаться этими нападками на религию, не надо падать духом; а то, что в этих нападках может быть полезно для еще большего укрепления нашей веры и для лучшего устроения нашей нравственной жизни, это надо с любовию принять.
Если люди неверующие считают нас «невеждами» и «отсталыми» только за то, что мы веруем в Бога, то постараемся еще более укреплять себя постоянною молитвой в живой горячей вере в Бога и пламенеть огнем всеобъемлющей любви к Нему, как Отцу и к людям, как братьям.
Если неверующие укоряют нас в несоответствии нашей жизни и поведения исповедуемым нами евангельским заветам Христа и по справедливости осуждают нас за это, то они правы в своих осуждениях; и мы со всею твердостью должны направить свою волю к искоренению владеющих нами пороков и малейшей нравственной нечистоты, чтобы быть действительно светильниками, «поставленными на свещнице» для принесения света тем, кто еще не осознал вреда нравственной нечистоты.
Если люди, гордые успехами знаний, достигнутых передовыми людьми всех времен, обвиняют нас верующих якобы в «мракобесии» и сознательном «затемнении» сознания масс за то, что эти массы еще не успели выйти из темноты невежества и освободиться от неверных и извращенных воззрений на мир и жизнь, усвоенных еще в далекие времена язычества, то – это «перенесение боли с больной головы на здоровую» и вместо обвинения всех, кто мог бы и должен был бы нести свет просвещения в темные массы, бросать обвинение только духовенству, тому духовенству, которое на своих плечах пронесло первые зародыши просвещения на родную Русь и создавало школы для просвещения народа. И наша задача и теперь – заботиться об углублении понимания истинного нравственного учения Христа и очищения его от искажений и извращений.
Если, наконец, сейчас в нашей стране идет
дружная объединенная работ всего многомиллионного населения над построением
социализма в экономической жизни страны, то верующие люди рука об руку с
неверующими одинаково, с полным энтузиазмом, работают над созданием лучших
условий жизни и торжества правды и обеспечения мира во всем мире, и обвинять
или заподазривать верующих в противном значит говорить заведомую неправду.
Итак, дорогие питомцы нашей духовной школы, - не смущайтесь нападками на религию; будьте уверены; НРАВСТВЕННОЕ сознание в глубине совести каждого составляет одно нераздельное целое с сознанием РЕЛИГИОЗНЫМ и разорвать их для блага жизни нельзя, как бы ни отрицали этого неверующие: «без Бога ни до порога», говорит русская пословица… Даже из среды их самих, мы слышим голоса признающие это. Один писатель-философ (Гюйо), написавший самую яркую по отрицательным выводам книгу о религии («Иррелигиозность будущего») – даже он признает вековечные и нерушимые устои религии. Он говорит: «Иррелигиозность будущего СОХРАНИТ ОТ РЕЛИГИОЗНОГО ЧУВСТВА все, что было в нем наиболее чистого: восхищение космосом и теми бесконечными силами, которые развиваются в нем; с другой стороны – она сохранит искание идеала не только индивидуального, но и общественного…». А великий Апостол Павел в одном из своих посланий вдохновенно и твердо вещает нам, что, в конце концов, «БОГ БУДЕТ ВСЯЧЕСКАЯ ВО ВСЕХ» (1 Кор. XV. 28).
Митрополит Григорий
Источники
1. Григорий (Чуков) митрополит. Дневник (фрагменты) 1943 – 1955 гг., речи и слова, документы и письма (копии), фотографии. Архив Историко–богословское наследие митрополита Григория Чукова © Александрова Л.К.СПб.2010.
2. Его же. Дневник (фрагменты). Опубл.: Александрова-Чукова Л.К. Митрополит Григорий (Чуков): служение и труды // СПб Епархиальные Ведомости. 2007. Вып.34.С.17 -133.
[1] Григорий (Чуков), митрополит. Речь при открытии Ленинградской Духовной Академии и преобразовании Богословско-Пастырских курсов в Ленинградскую духовную Семинарию 14 октября 1946 г.
[2] Его же. Отчет по ревизии МДА 22-26 декабря 1950 г. Машинописная копия. 24 января 1951 г. 216/2. Архив Историко–богословское наследие митрополита Григория Чукова © Александрова Л.К.СПб.2010.
[3] Его же. Митрополит Григорий (Чуков): вехи служения церкви Божией. Дневник. 1918-1923 гг. Часть 3. См.: http://www.bogoslov.ru/text/747851.html
[4] Архив СПб епархии. Ф.1.Оп.18. Д.1-6.
[5] Скурат К.Е. Антология семинарской жизни. С 1947 года…и раньше. См.: http://www.pravoslavie.ru/sm/29813.htm
[6] Ходаковская О.И. Святейший Патриарх Алексий ΙΙ. Студенческие годы в Ленинградских Духовных школах. СПб. 2009.С.128-129.
[7] Кирилл (Гундяев) архиепископ. Богословское образование в Петербурге-Петрограде-Ленинграде: традиция и поиск // Богословские труды. Юбилейный сборник, посвященный 175 – летию Ленинградской Духовной Академии. М.1986. С.23.
[8] Иоанн (Снычев), митрополит. Редактор – составитель. Очерки истории Санкт-Петербургской епархии. СПб.1994.С.269.
[9] Кирилл (Гундяев) архиепископ. Богословское образование в Петербурге-Петрограде-Ленинграде: традиция и поиск… С.25.
[10] Александрова-Чукова Л.К. Митрополит Григорий (Чуков): служение и труды // СПб Епархиальные Ведомости. 2007. Вып.34.С.122.