Судитесь с вашей матерью, судитесь,
ибо она не жена Моя
и Я не муж ее;
пусть она удалит блуд от лица своего
и прелюбодеяние от грудей своих,
дабы я не разоблачил ее донага
и не выставил ее, как в день рождения ее,
не сделал ее пустынею,
не обратил ее в землю сухую
и не уморил ее жаждою.
И детей ее не помилую,
потому что они дети блуда.
Ибо блудодействовала мать их
и осрамила себя зачавшая их;
ибо говорила: «пойду
за любовниками моими,
которые дают мне хлеб и воду,
шерсть и лен,
елей и напитки».
За то вот, Я загорожу
путь ее тернами
и обнесу ее оградою,
и она не найдет стезей своих.
И погонится за любовниками своими,
но не догонит их,
и будет искать их, но не найдет.
И скажет: «пойду я
и возвращусь к первому мужу моему,
ибо тогда лучше было мне, нежели теперь».
А не знала она,
что Я, Я  давал ей
хлеб, и вино, и елей,
и умножил у нее серебро
и золото, из которого сделали Ваала.
За то Я возьму назад
хлеб Мой в его время
и вино Мое в его пору
и отниму шерсть и лен Мой,
чем покрывается нагота ее.
И ныне открою срамоту ее
пред глазами любовников ее,
и никто не исторгнет ее из руки Моей.
И прекращу у нее всякое веселье,
праздники ее и новомесячия ее, и субботы ее,
и все торжества ее.
И опустошу виноградные лозы ее и смоковницы ее,
о которых она говорит:
«это у меня подарки,
которые надарили мне любовники мои»;
и Я превращу их в лес,
и полевые звери поедят их.
И накажу ее за дни служения Ваалам,
когда она кадила им
и, украсив себя серьгами и ожерельями,
ходила за любовниками своими,
а Меня забывала,
говорит Господь.
Посему
вот и Я увлеку ее,
приведу ее в пустыню
и буду говорить к сердцу ее.
И дам ей оттуда виноградники ее
и долину Ахор, в преддверие надежды;
и она будет петь там, как во дни юности своей
и как в день выхода своего из земли Египетской.
И будет в тот день,
говорит Господь,
ты будешь звать Меня: «муж мой»,
и не будешь более
звать Меня: «Ваали».
И удалю имена Ваалов от уст ее,
и не будут более вспоминаемы имена их.
И заключу в то время
для них союз
с полевыми зверями,
и с птицами небесными,
и с пресмыкающимися по земле;
и лук, и меч, и войну
истреблю от земли той
и дам им жить в безопасности.
И обручу тебя Мне навек,
и обручу тебя Мне
в правде и суде,
в благости и милосердии.
И обручу тебя Мне в верности,
и ты познаешь Господа.
И будет в тот день,
Я услышу, говорит Господь,
услышу небо,
и оно услышит землю,
и земля услышит хлеб,
и вино, и елей;
а сии услышат Изреель.
И посею ее для Себя на земле,
и помилую Непомилованную,
и скажу не Моему народу: «ты – Мой народ»,
а он скажет: «Ты – мой Бог!»[1].

Эту пространную пророческую речь можно разделить на две части, в первой из которых звучат обвинения в прелюбодеянии, за которое выносится приговор в форме судебного постановления (2:2-13), а во второй говорится о помиловании и о восстановлении брачного союза (2:14-23). Разводной процесс Осии с Гомерью изображает собой расторжение Завета Бога с Израилем; прощение пророком своей жены и восстановление отношений с ней изображает восстановление этого Завета.

Осия первым из пророков применил брачную метафору, образ брачного союза мужчины и женщины для изображения отношений Бога с Израилем. Несмотря на измену Гомери, предавшей любовь Осии (1:2-9), пророк продолжает любить ее со всей нежностью и страстью, готов, если она вернется к нему, простить ей все и восстановить разрушенные отношения. Так и Господь готов простить Израилю идолопоклонство, если Израиль оставит служение Ваалу, обратится и вернется к истинному Богу. Хотя на разведенной нельзя жениться вновь, хотя отпущенная и вышедшая за другого не может вернуться к первому мужу даже в случае смерти своего второго мужа (Втор 24:1-4), все-таки Осия готов простить и принять обратно свою бывшую жену. Так и Господь готов увлечь Израиля (2:14) и сызнова начать историю любви.

Луис Алонсо Шёкель (+ 1998), пионер в применении методов общего литературоведения в библеистике, считал этот текст одной из величайших библейских поэм. Это, писал он, «поэма любви, на которую ответили изменой, но которая жива, несмотря ни на что, любви страстной, страдающей, но сильной… способной вернуть изменницу. Если поэма соответствует живому опыту пророка, то это человек страстно влюбленный, настолько, что когда жена изменяет ему, силится освободиться от любви, чтобы перестать страдать – и не может. Лучше было бы забыть ее, но любовь этого не позволяет. Называет ее “проституткой”, надеясь, что так перестанет любить ее, однако это слово выражает лишь огорчение, вызванное любовью. Хочет отомстить, отнимая дары, выставляя на публичный позор – но любовь остается. И тогда он начинает вновь ухаживать за ней… Если Осия пережил эту страшную боль, то однажды… в глубине своей любви он нашел отражение любви еще более высокой и глубокой – любви Бога к своему народу. Чем глубже колодец, тем глубже отражается в нем небо»[2].

Как тут не вспомнить строк другой поэмы? – «Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные, она – пламень весьма сильный. Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее» (Песн 8:6-7). Вот как комментирует эти стихи Песни Песней протоиерей Геннадий Фаст: «Любовь всесильна. Любовь ведет к верности и преданности, даже если это дается ценою смерти. Как смерть отымает все, так любовь отдает все и требует всецело. Как требовательна смерть, так требовательна любовь, не терпя никакого лукавства, никакого подлога, никакой половинчатости… Умирают эпохи и культуры, народы и материки. И только любовь крепка как смерть. Она одна может померяться с ней силою – и побеждает!»[3]. Подлинная любовь не может быть половинчатой, верно отмечает отец Геннадий. Истинная вера – это верность Единому, чуждая всякого двоеверия. Невозможно быть преданным Богу, совмещая служение Ему со служением иным богам. Религиозное почитание вместе с истинным Господом кого-то еще, например Ваала, вызывает божественную ревность. Как супруга не может остаться верной мужу, развлекаясь во время его отсутствия с другими мужчинами[4], так невозможно оставаться верным Богу, воздавая божественные почести кому бы то ни было помимо Него.

Судитесь с вашей матерью, судитесь, ибо она не жена Моя и Я не муж ее… Здесь и далее изображается разводной судебный процесс. Образ судебного процесса мы встречаем и у других пророков – например, у Михея (Мих 6:1-5), у Исайи (Ис 1:18; 3:13-14; 5:3), у Иеремии (Иер 2:9). У Осии он появится еще раз в 4-й главе. Она не жена моя и я не муж ее – видимо, обычное юридическое выражение, использовавшееся мужем во время разводного процесса. Нечто подобное встречается в раннеассирийских текстах XV века до н.э.: «Муж говорит своей жене: “ты мне не жена”, а она говорит: “ты мне не муж”»; «Если жена уйдет к другому мужу и станет жить с ним, дети отнимут одежды этой женщины и выгонят ее из дома»[5].

И мать, и дети здесь – это Израиль. Детям, то есть израильскому народу, повелевается судиться со своей матерью, то есть все с тем же израильским народом: израильтяне должны осудить поведение своей «матери» и призвать ее к исправлению (далее, 2:2b). Дети призываются выступить на стороне отца против матери: этим, видимо, пророк хочет сказать, что верные Господу должны осудить идолопоклонников. Впрочем, не будем забывать, что мы имеем дело с пророческой поэзией, а поэтические тексты невозможно объяснять по законам формальной логики. Для пророка важно показать справедливость претензий Господа к Израилю, и он делает это с помощью образа разводного процесса, на котором дети выступают против матери на стороне отца, что, видимо, было обычной практикой в тогдашнем израильском судопроизводстве.

Еврейский глагол ריב означает не только «судиться», но и «обвинять», «предъявлять иск», «ссориться»[6]. Цель этого суда и обвинения – исправление жены, что видно из дальнейших слов:

…пусть она удалит блуд от лица своего и прелюбодеяние от грудей своих… Видимо, под блудом, а точнее, под проституцией (זנונים знуним ) здесь следует понимать какие-то рисунки или татуировки, которые продажные женщины наносили на свое лицо, а под прелюбодеянием (נאפופים наафуфим – hapax legomenon) – амулеты, которые те носили на цепочках между грудями. Нельзя исключать, что все такие знаки могли иметь и культовое значение, если, конечно, мы допускаем, что стоящими в параллели друг другу терминами זנונים и נאפופים пророк обличает не только идолопоклонство, но и культовую проституцию.

Иероним отмечает в своем комментарии, что целью судебного обвинения подсудимой является ее покаяние: «Обрати внимание на снисходительность Мужа. С нею уже расторгнут брак, она уже отвержена, Он уже сказал ей: она не жена Моя и Я не муж ее , однако, Он повелевает детям, чтобы они говорили не к жене Отца, которую тот оставил, а к своей матери, которая родила их. Говорить же ей они должны, призывая ее к покаянию… Он угрожает, что если она не захочет возвратиться к Мужу своему, то она… будет без Бога и Мужа, как прежде была в Египте»[7].

Из Таргума аллегория (мать, дети, суд) полностью исчезает, и весь стих парафразируется так: Внушите собранию Израиля и скажите ему, что оно не получит ответа во время служения Мне, ибо Слово Мое (Мемра) не примет его молитву, пока оно не удалит злые дела от лица своего и служение своим идолам – из города своего .

…дабы я не разоблачил ее донага и не выставил ее, как в день рождения ее… Задача мужа – обеспечивать свою жену едой и одеждой (ср. Исх 21:10). В случае развода по вине жены бывший супруг уже не обязан кормить и одевать свою прежнюю жену. В момент расторжения брака бывшая жена лишается всего, что в свое время получила от мужа. Но есть ли что-то, чего Израиль получил бы не от Господа? Поэтому, лишаясь исключительных, определяемых Заветом («браком») отношений с Ним, израильтяне лишаются и Его земли, полученной ими когда-то по обетованию, и тех материальных благ, которые эта благодатная земля производит[8].

Поразительно, что этой угрозе разоблачить донага вскоре надлежит сбыться в самом буквальном смысле слова. По законам того времени военнопленных раздевали догола, обривали и скованными друг с другом цепями уводили в плен. Это и произойдет после захвата Израиля ассирийцами.

…не сделал ее пустынею, не обратил ее в землю сухую и не уморил ее жаждою. Земля, в которой «подлинно течет молоко и мед» (Числ 13:28), может легко превратиться в сухую пустыню. Периоды засухи в Палестине, как и повсюду на Ближнем Востоке случаются нередко, поэтому вода значит в этих краях очень много: нет воды – не будет урожая; не будет урожая – всех ждет голод и смерть. Отсутствие дождей ведет к засухе. Если осадки не выпадают или выпадают в недостаточном количестве несколько лет подряд – вода в каменных водосборниках иссякает, землю становится нечем орошать, и тогда даже такие плодородные долины, как Изреель или Бекаа, становятся сухими, безжизненными, уморенными жаждою.

У соседей Израиля – финикийцев и хананеев – богом дождя считался Ваал. Ему, по словам одного угаритского гимна, «отверзающему катаракты облаков», молились о дожде, его умилостивляли кровавыми жертвами, ради него блудили в священных рощах и капищах, провоцируя его тем самым снизойти на землю, пролиться на нее, «совокупиться» с нею, оплодотворить ее собой. Такая «духовность» была для евреев всегдашним искушением, и часто, особенно в годы наибольшего финикийского влияния, они в той или иной мере ее практиковали. Но пророки Господни, жившие в Израиле, единогласно и порой рискуя собственной жизнью, убеждали: дожди и росы подает не Ваал, а Господь. Тот, кто вывел Израиля из Египта, ввел в обетованную патриархам землю, Он же и посылает этой земле Свой благословенный дождь. Противостояние официальному ваализму, насильственно введенному в Израиле Ахавом и его финикийской женой Иезавелью, ярко и пластично описано в Третьей книге Царств, в цикле рассказов о пророке Илие. Но и после того, как династия омридов сошла с исторической сцены в результате чисток Йеху, ваализм оставался для израильтян постоянным искушением, вплоть до самого ассирийского плена[9].

Таргум парафразирует этот стих весьма пространно: чтоб Я не удалил от нее (имеется в виду כנשתא דישראל , собрание Израиля – см. предыдущий стих) Мою Шехину(שכינה) и не угасил ее славу(יקר) и не умалил ее как когда-то, до установления служения Мне. И обрушится гнев Мой на нее, как на поколение, нарушившее закон Мой в пустыне, и умалю страну до пустынной области и уморю ее голодом. Термины שכינה шехина и יקר йекар, стоящие здесь в параллели друг другу, – понятия, чрезвычайно распространенные и в Таргумах, и в арамейской литературе вообще. В Танахе встречается только второй из них, יקר – однажды, в арамейской части книги Даниила, где Навуходоносор обещает своим тайновидцам и гадателям, что если те объяснят увиденный им сон, то получат от него «дары, награду и великую почесть (שגיא יקר)» (Дан 2:6). Термин שכינה, восходящий к чрезвычайно распространенному в библейском иврите общесемитскому корню שכן пребывать, поселяться (кстати, от него же греческие гебраизмы σκηνή и σκῆνος – скиния), в тексте Танаха отсутствует (зато в Танахе часто встречается другая производная от того же корня – משכן мишкан , чаще всего применяющаяся для обозначения походного храма, созданного евреями во время странствования по пустыне). В Таргумах термины שכינה и יקר (иногда יקרא) обретают свое религиозное значение и означают присутствие Бога и Его славу (в Танахе обозначаемую другим термином – כבוד, кавод). Для богословия Таргумов особенно важен первый из них, שכינה. Им, означающим в Таргумах спасительное присутствие Бога среди Своего народа, заменяется собственное имя Божие, YHWH. В Таргуме Осии мы встретимся с этим термином еще не раз – в Ос 5:6,15; 9:12; 11:9; 13:14.

Кстати, большое значение Шехине придается не только в иудейских Таргумах, но и в христианских памятниках Сирийской Церкви. Этот термин встречается у ранних сирийских отцов Церкви и в древних сирийских литургических текстах, а у Исаака Сирина о Шехине говорится в связи с Ковчегом Завета и Крестом Христовым: «Не повергались ли Моисей и народ перед ковчегом в великом страхе и трепете? Не лежал ли Иисус сын Навин перед ним с утра до вечера, простершись на лице? Не были ли страшные откровения Божии явлены в нем, <вызывавшие> почитание его? Ибо Шехина Божия жила в нем – <та самая>, что живет теперь в Кресте: она ушла оттуда и таинственно вселилась в Крест»[10]. Влияние Таргумов на учение сирийских отцов Церкви о Шехине несомненно, но эта малоизученная тема еще ждет своих исследователей[11].

Если Шехина покинет собрание Израиля, говорит Таргум, то вместе с ней Израиль лишится и собственной чести. Как честь и слава жены – в ее муже, так честь и слава Израиля – в божественной Шехине, которая покрывает его, словно одежда. Бесчестие, «обнаженность» Израиля – в отсутствии этого Божьего нетварного покрова. Без Шехины Израиль наг, опозорен и беззащитен перед врагами. В раввинистической литературе удаление Шехины часто связывается с разрушением Второго иерусалимского храма[12].

…дети блуда. Таргум поясняет: дети, которые почитают идолов.

…блудодействовала мать их и осрамила себя зачавшая их… Вина матери, персонифицирующей собой страну и ее народ, состоит в идолопоклонстве – духовном блуде.

Таргум: их собрание брело за пророками лжи и учители их запутались.

…ибо говорила: «пойду за любовниками моими, которые дают мне хлеб и воду, шерсть и лен, елей и напитки». Хананейские божества и идолы, за которыми она «ходит», названы здесь любовниками (מאהבים меа hавим ). В усилительной породе piel глагол אהב любитьвстречается лишь дважды – здесь и в Зах 13:6, причем в обоих случаях – в партиципной форме с местоименным суффиксом первого лица единственного числа: מאהבי меа hавай . Но если в Зах 13:6 это наречие использовано в положительном контексте, то здесь контекст – резко отрицательный. За свою связь с этими любовниками, выражающуюся прежде всего в культовом почитании Ваала, но также, видимо, и других божеств, поскольку речь идет о множестве любовников, жена-изменница надеялась получить не только хлеб и воду (обильные осадки и урожай), но и шерсть и лен (одежду животного и растительного происхождения), а также елей и напитки, иначе говоря, все необходимое для благоденственной жизни. Последний термин – שקוי шиккуй, переданный русским Синодальным переводом через напитки, – очень редок, и помимо этого места встречается еще лишь дважды (также во множественном числе) – в Пс 102(101):10 (Синодальный перевод: «питье») и в Притч 3:8 (Синодальный перевод: «питание»). По всей видимости, שקוי здесь – синоним вина (יין) или, быть может, сикеры (שכר), поскольку стоит в паре с שמן шемен (елеем) – термином, часто выступающим в паре именно с вином. Вполне возможно также, что любовниками здесь называются сильные иностранные державы, прежде всего Ассирия и Египет, политического покровительства которых искали правители слабевшего Израиля. В древности так интерпретировал этих любовников Таргум: пойду за народами (אממיא), друзьями моими (רחמי). Не чуждо такое понимание и святоотеческой мысли. Преподобный Ефрем: «Матерь ваша Самария и союзный с нею Иерусалим во время бедствий будут призывать соседних народов и не обрящут помогающего»[13]. Иероним: «Под любовниками… народа иудейского… сообразно истории того времени мы должны разуметь ассириян, халдеев, египтян и других народов, с идолами которых он блудодействовал и от которых во время войн и при гнете бедствий тщетно ожидал помощи»[14].

LXX переводят שקויי мои напитки через πάντα ὅσα μοι καθήκει – все, что мне необходимо. Попутно отметим, что в Пс 102(101):10 это же слово переведено через πóμα – «напиток», «муст», «виноградное сусло», а в Притч 3:8 – через ἐπιμέλεια – «забота», «попечение» (не исключено, что у греческого переводчика Притч 3:8 мог быть под рукой вариант еврейского текста, отличный от того, которым пользовались масореты).

Итак, неверная жена убегает от мужа к своим любовникам. А что же тот? Он не остается в бездействии, но предпринимает колоссальные усилия, чтобы пресечь гибельный порыв изменницы, преградить ей путь и вынудить вернуться обратно:

За то… Первый לכן (второй – 2:9; третий – 2:14). Первый и второй לכן вводит наказание, третий раз, парадоксальным образом, – прощение и благословение. См. ниже.

…Я загорожу путь ее тернами и обнесу ее оградою, и она не найдет стезей своих. И погонится за любовниками своими, но не догонит их, и будет искать их, но не найдет.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, автор замечательных Собеседований (V в.), в одном из них, посвященном божественному попечению о человеке, пишет: «Любовь Свою и постоянство Своего расположения Бог представляет под видом любящего мужа, оставляемого женою своею, который обыкновенно воспламеняется тем сильнейшею любовью к ней, чем холоднее она к нему. Точно такова любовь Божия к роду человеческому: оскорбления наши не охлаждают Его попечения о нашем спасении, неправды наши не отвлекают Его от главного намерения»[15].

…путь ее… В МТ: דרכך путь твой. Но многие современные переводы, в том числе русские, следуют традиции LXX: τὴν ὁδὸν αὐτῆς, и это оправдано, поскольку если бы здесь действительно имел место резкий переход от третьего лица ко второму, что само по себе не редко в пророческой поэзии, и с чем мы столкнемся в этой же 2-й главе Осии (2:16-17,19), то второе лицо сохранялось бы до конца стиха, тогда как этого не наблюдается – к ограде и стезям присоединены местоименные суффиксы третьего, а не второго лица: גדרה; נתיבותיה. Поэтому редакторы BHS предлагают конъектуру: דרכה. Эта конъектура согласуется также с сирийской версией, в то время как Таргум соответствует МТ: אורחתיך .

Терны (סירים) еврейского текста становятся у LXX частоколом : σκόλοψ, что, видимо, более соответствовало контексту эллинистического Египта, в котором составлялся перевод.

Таргум продолжает устранять аллегорию и интерпретировать любовников как языческие народы: будет искать мира с народами, друзьями своими, но не получит ничего; будет искать помощи, и не найдет ее.

Отчаявшись «догнать» и «найти» любовников (которым она, видимо, стала не очень-то и нужна), жена скажет сама себе:

…«пойду я и возвращусь к первому мужу моему, ибо тогда лучше было мне, нежели теперь». Раскаявшись, жена решает вернуться к тому, от кого ушла, – к своему первому мужу. Ей плохо, она лишена всех средств к существованию и бедствует. YHWH, представленный в образе супруга, ждет возвращения своей неверной жены, изображающей собой израильский народ. Он, говорит Осия, только этого и ждет, только этого и желает. Он готов, если она вернется, простить ей измену. Эта тема возвращения к Богу, развиваемая большинством письменных пророков, счастливо переходит в Новый Завет. В Евангелии от Луки для ее развития использована не супружеская метафора, а сыновняя. В притче о блудном сыне (Лк 15:11-32) один из ее персонажей, как и жена первых глав Осии, оказывается в безвыходном положении на краю гибели. Перспектива голодной смерти заставляет его возвратиться к отцу. Как и Осиева жена, он потерял какое бы то ни было право на восстановление прежних отношений, но как и в случае с женой у Осии, дома не перестают ждать его возвращения. И в метафоре Осии, и в притче Луки главный персонаж – тот, кто ждет этого возвращения (у Осии – муж, у Луки – отец)[16]. И метафора Осии, и притча Луки – об одном и том же: о милосердии Божьем, о Его всепрощении и готовности восстановить прежние отношения, несмотря на, казалось бы, полную невозможность этого восстановления.

…возвращусь… אשובה. В религиозном контексте, когда речь идет о возвращении к YHWH, глагол שוב шув чаще всего переводится на русский язык через «покаяться», «раскаяться». От этого глагола происходит существительное תשובה тшува – покаяние. «Покаяться» в Библии – значит возвратиться к Богу. Здесь, поскольку мы находимся в метафоре, глагол переведен буквально: возвращусь. Ясно, что речь идет о покаянии.

LXX переводят אשובה через ἐπιστρέψω. Это обычный для LXX и других греческих версий перевод: по подсчету Альберто Соджина[17], в ²/₃ случаев греки переводят שוב именно глаголом στρέφειν поворачивать и его производными.

Таргум парафразирует слова жены так: «пойду и возвращусь к прежнему служению моему Господу (רבוני риббони), потому что когда я служила Ему, мне было лучше, нежели теперь. Не буду служить идолам. Титулом רבון риббон в Таргумах часто нарекаются цари или начальники: например, в Таргуме книги Исход Онкелоса (TgOИсх 21:4,6,8) так называются хозяева рабов, а в Таргуме Первой книги Самуила  (Первой книги Царств) – царь амаликитян Агаг (Tg1Сам 15:32). Поэтому Карбоне и Рицци справедливо отмечают: «Это наименование не является глубоким исповеданием веры»[18]. Однако Таргум 12-го (11-го в привычной нам нумерации) Псалма говорит, что нечестивец не может иметь Бога своим риббоном(TgПс 12:5). В мидрашах титул רבון (иногда רבונא риббона) тоже может прилагаться к начальствующим. Например, в Б^ерешит Рабба так называется Иосиф по отношению к фараону (ср. Быт 45:8). В Талмуде термин может использоваться и применительно к Богу. Например, в трактате Йома этим словом (в тексте сокращенном до ר') начинается молитва: ר' העולמים («Создатель миров…», Йома 87b). Подобный случай – в трактате Б^ерахот: רש''ע (аббревиатура слов רבונו של עולם, «Создатель мира…», Б^ерахот 9b).

Вот как комментирует эти слова преподобный Ефрем: «Возвращуся к мужу моему первому, то есть к Богу отцов моих, Авраама, Исаака и Иакова, потому что ни боги, которых я возлюбила и о которых думала, что любят меня, ни народы, которые чтут их, не оказали мне помощи»[19]. А святитель Григорий Двоеслов находит решению жены возвратиться к прежнему мужу нравственно-психологическое приложение, полезное для всякого удаляющегося от Бога и благочестия человека: «Прежний муж – Господь, который связал с Собою чистую душу любовью Духа Святого. И дух всякого человека будет искать Его после того, как обретет всяческие горести, как некие шипы, в тех наслаждениях, к которым будет в жизни временной стремиться. Ибо, когда душу начнут терзать превратности мира, который она возлюбила, тогда полнее поймет, насколько лучше было ей с Мужем прежним. Итак, тех, кого совратило нечестивое наслаждение, часто возвращает к Богу страдание»[20].

Алонсо Шёкель и Сикре Диас, анализирующие этот стих, как и всю книгу Осии, прежде всего с помощью литературоведческого инструментария, задаются вопросом: «Возвращение жены предвозвещается как будущее событие, или это лишь… желание мужа?» Авторы филологического комментария склоняются ко второму решению: «Нам представляется, что вторая гипотеза более соответствует всей поэме (2:2-23): будет ли это возвращение подлинным? достаточным для любящего мужа? Продолжение той же ситуации в следующих стихах и повторение синтаксической схемы с lakhen поддерживают такую манеру понимания произведения»[21]. Со своей стороны добавим, что и конкретно-исторически никакого возвращения Израиля к YHWH не произошло. Вместо этого произошел ассирийский плен северных колен и их ассимиляция на просторах великой империи.

…Я, Я… В еврейском тексте нет этого повтора, местоимение אנכי я употреблено один раз.

…давал ей хлеб, и вино, и елей, и умножил у нее серебро и золото… Не любовники заботятся о жене, а муж. Не любовники, как она думала (2:5), а муж питает ее и украшает. Из серебра и золота – серьги и ожерелья, украсившись которыми, она ходила за любовниками своими(2:13). Здесь, в отличие от 2:13, жена не украшается изделиями из драгметаллов, а пускает их на переплавку:

…из которого сделали Ваала … Важно отметить переход от единственного числа к множественному – עשו сделали, то есть израильтяне. Первым слушателям пророческой речи, как и первым читателям книги, этот прорвавшийся сквозь метафору глагол во множественном числе давал понять: неверная жена есть метафора самих слушателей и читателей пророка – израильского народа.

Выражение וזהב עשו לבעל (буквально: и золото сделали Ваалу) можно понять так, что из золота отливали какие-то предметы, предназначенные для культа Ваалу (так считают, например, авторы комментария в BJ), или так, что из золота изготовляли сами изображения Ваала (так считают, например, наш Синодальный перевод, вставляющий слово истукан, перевод РБО: сделали Ваала, Андрей Десницкий, переведший: Ваалов отливали[22]). Вполне возможно, осуждается и то и другое: и отливание статуй Ваала (ср. 8:4; 13:2), и изготовление предметов, предназначенных для служения ему. Комментарий в ТОВ предлагает еще одно понимание: золото или изделия из него приносились в капища Ваала в качестве пожертвований.

Средневековый иудейский комментатор Танаха Авраам ибн-Эзра (XII в.) поясняет это труднопереводимое выражение так: «Ювелиры (צורפים) сделали изображения (צורות) из золота и серебра для украшения Ваала»[23].

Таргум: золото, из которого сделали идолов (טעותא). Множественное число.

LXX: αὐτὴ δὲ ἀργυρᾶ καὶ χρυσᾶ ἐποίησεν τῇ Βααλ она из серебра и золота сделала Ваалу. Речь идет о жене (сохраняется, в отличие от еврейского текста, метафора). Что конкретно она сделала, непонятно: амулеты? культовые фигурки? Необычным в этом месте LXX является то, то Ваал здесь оказывается женщиной: перед собственным именем стоит артикль женского рода. То же – в 13:1 (во всех других местах книги Осии Ваал, Ваалы – с артиклем мужского рода).

Склонные к аллегориям греческие церковные писатели, видящие в «Израиле» душу, под «любовниками» обычно понимают демонов, соблазняющих ее. Климент Александрийский, давая проходящим катехизацию женщинам наставление в том, что им не должно украшать себя драгоценными камнями и золотом, цитирует в подтверждение своих слов пророка Осию: «Питомцы Христа должны украшать себя не золотом, а Логосом… Наши жены должны воздерживаться от золотых украшений: беспутная погоня за золотом делается идолом, подлежащим огню, ведь туда только и годятся сработанные из него предметы роскоши, потому что они суть идольские изображения, а не истина. Поэтому-то Логос упрекает евреев устами пророка: Серебро и золото, из которого сделали истукана Ваала, и именно галантерейных вещиц… От этих пустяков жены поэтому должны отказаться и предоставить их лукавому этому софисту (диаволу); они не должны принимать участия в прелюбодейном этом щегольстве, под прекрасным покровом не должны идолам служить»[24].

За то… Второй לכן. Первый и второй לכן (2:6,9), считают Алонсо Шёкель и Сикре Диас, «очень важны для композиции, поскольку подготавливают к удивительному парадоксу третьего (2:14): формальное продолжение при прерывании судебного процесса»[25]. См. ниже.

Провозглашается решение наслать засуху:

…Я возьму назад хлеб Мой в его время и вино Мое в его пору и отниму шерсть и лен Мой, чем покрывается нагота ее. Ср. 2:3,5. Сельскохозяйственными циклами управляет не Ваал, тем более не люди[26], а Владыка мира – YHWH. Засуха приведет к голоду и жажде. Не из чего будет делать и одежду: погибнут овцы и завянет лен.

Таргум: Слово Мое (מימרי Мемри, ср. 1:7,9; 2:4) отымет зерно в то время, когда его собирают, и вино во время, когда собирают (виноград) в давильни, и отыму ее одежды из шерсти и тонкого льна, которые Я давал ей, чтобы прикрывала срам свой.

…открою срамоту ее пред глазами любовников ее… Ср. Ис 47:2-3. Наум 3:5-6. Публично обнажить женщину значит опозорить ее, обесчестить. У Исайи и Наума говорится именно об этом: у первого обесчещенная Господом женщина – Вавилон, у второго – Ниневия. Здесь, у Осии жене – Израилю – нечем прикрыть наготу потому, что не из чего сшить одежду: засуха лишила ее и шерсти, и льна. Слово נבלות навлут, происходящее от корня נבל (в породе piel – «презирать», «выставлять ничтожным», «оглуплять» и т.п.) – hapax legomenon, больше нигде в Танахе не встречается. Вульгата переводит это слово через stultitia, глупость. Но учитывая, что глупость в Библии – не интеллектуальная, а нравственная категория, понимать под נבלות бесчестием срамоту – вполне оправдано. Переводы Макария Глухарева и РБО: обнажу срам; перевод Десницкого: срам… выставлю. «Нагота, – пишет Йеремиас, – подчеркивает нищету брошенной женщины»[27].

У LXX срамота (נבלות) становится ἀκᾰθαρσία – нечистотой. Церковнославянский перевод следует LXX.

…никто не исторгнет ее из руки Моей. Наказание публичным позором неотвратимо. Любовники в этой ситуации окажутся бессильны, не смогут прикрыть наготу своей любовницы, вынуждены будут лишь смотреть на ее бесчестие. Комментирует блаженный Иероним: «Когда она будет предана любовникам своим ассириянам, или демонам, в порабощении которых и она, и ассирияне находятся, то никто, говорит, не будет в состоянии исторгнуть ее из руки Моей»[28].

…прекращу у нее всякое веселье, праздники ее и новомесячия ее, и субботы ее, и все торжества ее. Какие уж праздники при таких-то бедствиях – засухе, голоде, и тем более в ассирийском плену. По всей видимости, речь идет о прекращении религиозных праздников и торжественных собраний (מועדים – торжества русского Синодального перевода, ср. 9:5), установленных в честь YHWH. Алонсо Шёкель и Сикре Диас считают, что в народном благочестии праздники (חגים) тесно переплелись с культами плодородия и потому не могли оставаться угодными YHWH[29]. Но прекращены будут не только праздники, под которыми, вероятно, подразумеваются три главных праздника в году, тесно связанные со сбором урожая (ячменя, пшеницы, фруктов), в которые полагались общенародные религиозные собрания – Песах, Шавуот и Суккот (ср. Исх 23:14-17; 34:18-23), – прекратятся также новомесячия (ежемесячные празднования новой луны – ср. Ам 8:5) и субботы. Иероним: «Будучи предана… в рабство, она не будет в состоянии совершать три праздника – Пасхи, Пятидесятницы и Кущей, и праздновать новомесячие, то есть календы, и субботу и все торжества, обозначаемые одним именем»[30].

Праздники сбора урожая сопровождались паломничествами к святилищам, прежде всего связанным с памятью патриархов: в Бэйт-Эль (Вефиль), Гилгал (Галгал), Беэр-Шева (Вирсавия) (ср. Ам 5:5), возможно, также в Мицпу (Массифу) и на Фавор (ср. 4:15; 5:1). Кроме этих великих мест были популярны и паломничества к местным «высотам» (жесткая критика умножения жертвенников и локальных «святых мест» прозвучит у Осии далее – в 4:13; 8:11; 10:1). Судя по этим текстам, местные высоты, эти малые «святилища», были связаны с культами Ваалов (именно множественное число בעלים бэалиммы встречаем у Осии в 2:13,17 и в 11:2, а также, среди других мест, в Суд 2:17; 3:7; 8:33; 10:6,10; 1Цар 12:10; 3Цар 18:18; 4Цар 10:21; 2Пар 33:3; Иер 9:13). Ваал, хананейский климатический бог, дробился в народном сознании на местных ваалов – покровителей источников, пашен, рощ, урожая. В Танахе встречается немало топонимов с именем בעל: בעל חרמון, בעל פעור, בעל ברית  בעל גד, בעל המון, בעל חצור, בעל מםעון, בעל פרצים, בעל תמר, בעל צפון, בעל שלשה, בעלת באר, בעלי יהודה и др. Топонимика, связанная с Ваалом (и с, если можно так сказать, «Ваалицей», ибо это имя имеет и женский вариант: בעלה хозяйка, госпожа) – вещь весьма интересная, чего стоит хотя бы последнее из перечисленных названий בעלי יהודה (2Цар 6:2 – Ваал Иудин)! Но заниматься ею значило бы выйти за рамки комментария к книге пророка Осии.

Нельзя не заметить в этом стихе игру слов: השבתי hишбати (прекращу) – שבתה шаббата h (субботы ее).

LXX переводят מועדים торжества, торжественные собрания через πανηγύρεις. Πανήγυρις – классический в эллинистической культуре термин для обозначения общенародного праздничного собрания. Это же слово использовано Септуагинтой при переводе מועדים в 9:5, а также в Иез 46:11. А в Ам 5:21 этот термин греки использовали для перевода слова עצרה ацара, близкого по значению слову מועד моэд.

…опустошу виноградные лозы ее и смоковницы ее, о которых она говорит: «это у меня подарки, которые надарили мне любовники мои»; и Я превращу их в лес, и полевые звери поедят их. Виноградные лозы и смоковницы – типичный показатель благосостояния древнего ближневосточного крестьянина. О царствовании Соломона, «золотом веке» израильской истории, сказано: «И жили Иуда и Израиль спокойно, каждый под виноградником своим и под смоковницею своею» (3Цар 4:25). Теперь за грех служения иным богам (любовникам) народ лишится этой безмятежной жизни, Господь рукою ассирийцев опустошит сады и виноградники, превратит их в лес, и полевые звери поедят их. Мирная и благоденственная жизнь вернется в Землю Израиля только с наступлением мессианских времен. Иудейские пророки будут пользоваться этим же образом отдыха под виноградной лозой и под смоковницей для изображения грядущего мессианского мира и изобилия: Мих 4:4. Зах 3:10.

Пророк рисует эту удручающую картину заброшенности садов и виноградников с помощью двух элементов – леса и полевых зверей. Земля покинута ее обитателями, ее некому больше возделывать[31], она поросла диким лесом (ср. Ис 7:23-25), ограды разрушены, и полевые звери господствуют там, где раньше хозяином был человек. «Возделывающие землю отведены будут в плен, а земля опустошена пленившими их», – истолковывает этот стих преподобный Ефрем[32].

Виноградная лоза – это еще и широко распространенный в Танахе образ самого израильского народа: «Из Египта перенес Ты виноградную лозу, выгнал народы и посадил ее, очистил для нее место и утвердил корни ее, и она наполнила землю. Горы покрылись тенью ее, и ветви ее – как кедры Божии. Она пустила ветви свои до моря и отрасли свои до реки. Для чего разрушил Ты ограды ее, так что обрывают ее все, проходящие по пути? Лесной вепрь подрывает ее и полевой зверь объедает ее» (Пс 79:9-14)[33]; «Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду – и будет он опустошаем, разрушу стены его – и будет попираем. И оставлю его в запустении: не будут ни обрезывать, ни вскапывать его, – и зарастет он тернами и волчцами, и повелю облакам не проливать на него дождя. Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев…» (Ис 5:5-7). Этот образ переходит и в Новый Завет. Самый яркий пример его использования в Евангелиях – в притче о злых виноградарях (Мф 21:33-44. Мк 12:1-11. Лк 20:9-18). Ср. также Ин 15:7-8.

…подарки, которые подарили мне любовники мои… Собственно, говорится не о подарках, а о плате (אתנה). В форме единственного числа этот термин встречается только здесь, обычная форма –אתנן  (в том числе в книге Осии – 9:1). Йеремиас считает, что единственное число употреблено ради создания игры слов: т^еэна (смоковница) – этна (плата)[34].

Плата проститутке – мерзость пред Господом: «Не вноси платы (אתנן) блудницы и цены пса в дом Господа, Бога твоего, ни по какому обету, ибо то и другое есть мерзость пред Господом Богом твоим» (Втор 23:18). Урожай и благосостояние, считали израильтяне – плата Ваала (ваалов) за воздаваемое им почитание. Однако это не так: виноградники, смоковницы и мирная жизнь под ними – благословение YHWH, а не Ваала.

В LXX в этом стихе на месте превращу их в лес находим: положу их во свидетельство. А к зверям полевым греческая Библия добавляет птиц небесных и (гадов) пресмыкающихся по земле. Этой глоссой, вставленной, видимо, в соответствии с Быт 1:28, LXX дополняют картину опустошения и необитаемости израильской земли (не хватает только «рыб морских», что понятно: рыбы на суше не обитают и сады для них не доступны). «Реконструкцией этой классической для библейского языка “триады” подчеркивается полное разрушение организации жизни в стране», – комментируют Карбоне и Рицци[35] эту глоссу.

Истолковывающие LXX блаженный Феодорит Кирский и святитель Кирилл Александрийский пишут: «Повреждаемое и уничтожаемое зверями, птицами и гадами будет обвинять их в нечестии и свидетельствовать о наложенном Мною наказании. Потерпит же это потому, что Ваалов, то есть идолов, предпочла Моему служению и во всем убранстве совершает их праздники»[36]; «Здесь говорится или о том, что все, находящееся в полях, сделается пищею зверей, так как уже не будет обитателей земли... так что земля самарян сделается обитанием одних только зверей и пресмыкающихся. Или же это означает то, что вавилоняне, подобно некоторым зверям, будут пожирать плодородие страны»[37].

В Таргуме тоже имеется небольшое отличие от еврейского текста, а именно в словах жены. В арамейской парафразе она говорит: это слава моя, которую дали мне народы, соседи мои. Термин יקר йекар может в Таргуме обозначать как славу Божию (напр., TgИс 6:5), так и славу человеческую (напр., TgИс 14:11). Последняя, как справедливо отмечает исследователь Таргума Исайи Флорит Рибера, «незначительна и предназначена к исчезновению»[38]. Всякая человеческая слава – лишь пустое тщеславие.

…накажу ее за дни служения Ваалам, когда она кадила им и, украсив себя серьгами и ожерельями, ходила за любовниками своими, а Меня забывала… Дни служения Ваалам – культовые праздники в честь Ваала. Вполне возможно, что эти особые дни народных собраний (2:11) совпадали по времени с праздниками в честь YHWH, почитание которого вытеснялось в народном сознании и на практике почитанием Ваала (Ваалов).

…кадила им… Осуждается не каждение как таковое, а каждение в честь Ваалов. То, что надо было делать в честь YHWH, посвящалось Ваалам. Глаголом קטר в Танахе может обозначаться не только каждение (воскурение благовоний), но и, например, сжигание тука (напр., Лев 17:6. 1Цар 2:16) или сжигание жертв целиком или частично в различных видах жертвоприношений (напр., Исх 30:20. 4Цар 16:13. Иер 33:18). То есть вместо кадила им вполне допустимо перевести: приносила им жертвы (такому прочтению следует, в частности, перевод РБО[39]).

Не только каждение, но и серьги (נזמים) с ожерельями (חליה) здесь – элементы культа. Вероятно, амулеты נזמים незамим носились в ушах и в носу. Термин חליה халья – hapax legomenon больше нигде в Танахе не встречается; число – единственное. Может быть, это ожерелье, может – какая-то налобная повязка.

Блаженный Иероним так истолковывает поведение прелюбодейной жены: «Здесь удерживается образ блудницы, которая украшает себя золотом и драгоценными камнями, чтобы понравиться любовникам своим… Эти серьги, которыми были украшены уши ее чрез божественное учение, и эти драгоценные жемчужины, которые висели на шее ее, так что жених и муж говорил ей: «Шея твоя в ожерельях» (Песн 1:9), она бросала пред свиньями и отдавала святыню псам (Мф 7:6). И исполнилось то, что мы читаем в Притчах: «Что золотое кольцо в носу у свиньи, то женщина красивая и безрассудная» (Притч 11:22). Делала же она все это для того, чтобы ходить за любовниками своими и оставить мужа. И настолько она стремилась к сладострастию и распутству, что утратила всякое воспоминание о муже и забыла о том, что она была супругою»[40].

…а Меня забывала… У Осии забвение YHWH и Его закона (ср. 4:6; 8:14; 13:6) противоположно знанию. О знании, ведении говорится у Осии 15 раз. «Знать Господа» – значит любить Его и служить Ему. Этому истинному религиозному знанию[41] пророк противопоставляет «проституцию» («блудить», или, точнее, «проституировать» в книге встречается 13 раз) – идолопоклонство, служение иным божествам. «Проституция» (идолопоклонство) – недостаток ведения истинного Бога. Хорошо известно, что в Библии «знание», «познание» означает глубинную, интимную связь (ср., напр., Быт 4:1. Ис 1:2). Трагедия состоит в том, что YHWH «знает» Израиля, а Израиль «не знает» своего Господа – предает Его, изменяя Ему с любовниками (идолами). Израиль, чтобы «познать» YHWH, должен отказаться от своей связи с иными божествами, должен прекратить заниматься «проституцией» (идолопоклонством). В 2:20 прозвучит пророчество о том, что так оно и произойдет, что Израиль «познает» Господа.

Этот стих не имеет существенных отличий в LXX, а в Таргуме изъясняется так: И воздам ей за дни, в которые она служила идолам, которым кадила и была подобна женщине, оставившей своего мужа, украсившейся своими украшениями и своим жемчужным ожерельем и бродящей за своими любовниками. Так община Израиля предпочла служить идолам и забыла Мое служение.

…говорит Господь . У Осии выражение נאם-יהוה встречается четыре раза: 2:13,16,21; 11:11. Это обычный у пророков оборот, служащий маркером, указывающим на завершение пророческой речи или ее существенной части (как здесь и в 11:11), а также для подчеркивания важности сказанного: говорит не пророк, а Господь (2:16,21)!

Так заканчивается первый раздел этой великой поэмы. Но прежде, чем перейти ко второму ее разделу, необходимо сказать, что на некоторые стихи первого раздела, а именно на 2:8-12 в привычной для нас нумерации, имеется толкование Кумранской общины. Текст 4QpHosbII, впервые изданный в 1959 году[42], был переведен на русский язык и исследован советским кумрановедом Иосифом Амусиным. Вот этот перевод:

«[А (разве) она не знала, что] это Я давал ей хлеб [и вино [и елей и серебро] во множестве и золото, (которое) они употребили [для Ваала. Толкование этого]: (имеется в виду), что [...и на]сытились и забыли Бога... [и] забросили за свою спину Его заповеди, которые Он послал им [устами] его пророков-рабов, и прислушались к вводящим их в заблуждение и почитали их, и в слепоте своей боялись их, как богов. Поэтому Я отберу Мой хлеб в его время (зрелости) и вино Мое в его пору] и отниму шерсть Мою и лен Мой, чтобы она не могла покрывать свою (наготу). И теперь Я обнажу ее бесстыдство перед глазами возлюблен[ных ее и никто] не спасет ее от руки Моей.Толкование этого: (имеется в виду), что (Бог) покарал их голодом и наготой на позо[р] и бесчестие перед глазами иноземцев, на которых они опирались, а те не избавят их от их бедствий. И Я положу конец всякому ее веселью, пра(здникам, новоме)сячиям, субботам и всем торжествам ее. Толкование этого: (имеется в виду), что [все пра]здникиони устанавливают по срокам иноплеменных и [и веселье] обернулось для них печалью. И опустошу [виноградные] [и финиковые (насаждения ее)], о которых она говорит: это мне дары (за блуд), [которыми одарили] [меня возлюбленны]е мои; а я превращу их в лес и пожрет их т[варь полевая]».

Опираясь в значительной степени на «Иудейские древности» Иосифа Флавия (XIV,2) и на косвенные свидетельства талмудической литературы (Sotа, 49b, Baba Kamma, 82b и Menahot, 64b), Амусин датирует этот кумранский комментарий 65-м годом до Р.Х. и считает, что в нем нашли отзвук события, связанные с осадой Иерусалима Гирканом и союзным с ним набатейским царем Аретой (в таком случае, הגואים , «иноземцы»  кумранского комментария – это набатеи). «В сохранившемся отрывке 4QpHosbII, – пишет Амусин, – отражены события 65 г. до н. э., т. е. продолжение гражданской войны между Гирканом (фарисеи) и Аристобулом (саддукеи) после смерти царицы Саломеи и до прямого вмешательства Помпея в дела Иудеи в 64 г. до н. э.»[43]. «Вводящие в заблуждение» кумранского комментария – это, очевидно, фарисеи, идеологические враги насельников Кумранских пещер.