Сегодня Русская Православная Церковь вспоминает событие обретения и перенесения из Иерусалима в Константинополь мощей святого первомученика Стефана, пострадавшего за Христа в Иерусалиме.

В начале заметки о событии, отмечаемом сегодня Церковью, необходимо скорректировать само его название, обозначенное в календаре как «обретение мощей» святого Стефана. Дело в том, что в сентябре, судя по всему, произошло не обретение, то есть нахождение и эксгумация останков святого первомученика, а перенесение его мощей или целиком, или частично[1] из Иерусалима в Константинополь в 428 году. Что же касается обретения, то оно произошло несколькими годами раньше и отмечается в другом месяце и в другой день – 27 декабря[2].

Собственно эта последняя дата является самой древней среди всех остальных памятных дней, посвященных святому Стефану. В сохранившихся до нас источниках наиболее ранними указаниями на литургическое чествование обычно считают слово Григория Нисского «в похвалу» своего брата Василия Великого[3], составленное и произнесенное в период с 379 по 383 год[4], и две проповеди, относящиеся непосредственно к святому первомученику и произнесенные в день его памяти 26 декабря и на следующий день, в 386 году[5]. Наличие литургических речей, посвященных Стефану, несомненно говорит нам о существовании его широкого почитания в конце IV века едва ли уже не во всех общинах на территории Римской империи (а, возможно, и за ее пределами). Дополнительным и еще более определенным доказательством этого служит наличие памяти Стефана в Сирийском месяцеслове конца IV века. В нем 26 декабря имеется следующая заметка: «Первый мученик в Иерусалиме Стефан апостол, глава (корифей) мучеников»[6]. Вслед за восточно-христианскими общинами, практика которых отражена в этом Месяцеслове, память святого Стефана в тот же день декабря начинает отмечаться и на Западе. Прежде всего, это литургическое чествование зафиксировано в Мартирологе Псевдо-Иеронима (основная часть которого была составлена в период со 2-ой половины V века – до, приблизительно, VII века[7]), где указывается, что «в Иерусалиме [память] святого Стефана, диакона и первого мученика, которого иудеи [насмерть] побили камнями»[8]. В несколько более поздних редакциях эта заметка пополняется подробностями и выглядит так: «…в городе Иерусалиме, в селении Кафаргамала, страдания святого Стефана, диакона, мученика и апостола, которого иудеи [насмерть] побили камнями»[9]. Кроме расширения титулатуры святого здесь появляются и новые подробности относительно места его захоронения. При этом важно отметить, что первое упоминание о селении Кафаргамала относится примерно к  середине V века: о нем как о месте своего служения, а вместе и месте погребения первомученика Стефана говорит пресвитер Иерусалимской церкви Лукиан в своем «Послании ко всем Церквам об открытии мощей мученика Стефана»[10].  В  рассказе Лукиана нахождение этих мощей связано с именем Гамалиила, который, согласно тексту послания, явился во сне упомянутому пресвитеру и повелел откопать останки святого Стефана. Также в сонном видении Гамалиил сообщает, что это он похоронил на своем семейном участке в селении Кафаргамала[11] вместе с останками Никодима, приходившего ночью тайно к Иисусу[12], и сына Гамалиила Авива. Так как никаких более ранних сведений как о местечке Кафаргамала, так и почитании Гамалиила и связи его с указанным селением не имеется, напрашивается предположение о том, что такого рода идентификация имущественной принадлежности Кафаргамала Гамалиилу дело рук составителя «Послания… об открытии мощей», который сделал это на основании созвучия имени известного фарисея и названия селения. Впрочем, не исключено, что еще в IV веке (а, может, и раньше в рамках богословской полемики христиан и иудеев) оформляется какое-то предание о Гамалииле, которым и воспользовался автор послания. С другой стороны, мы выше уже установили факт почитания Стефана и до обретения его останков; вполне возможно, что это почитание первомученика было связано с селением Кафаргамала, где могло в IV веке существовать почитание предполагаемой могилы Стефана. В 415 году в декабре происходит обретение мощей Стефана. Очень вероятно, что либо к самому этому событию, либо уже задним числом была составлена легенда о захоронении Стефана Гамалиилом по образцу повествования о погребении Никодимом и Иосифом Спасителя.  

Судя по всему, вместе с мощами Стефана в 415 году в храм на горе Сион[13] были перенесены почитаемые мощи Никодима и Авива; за мощи же Гамалиила могли быть приняты останки какого-нибудь христианина, похороненного рядом с могилой Стефана – приняты или отождествлены с ними на том основании, что само селение было идентифицировано как принадлежащее Гамалиилу. Впрочем, здесь мы остаемся лишь в области догадок. Но как бы то ни было, собственно обретение происходит не в сентябре, а в декабре 415 года. К сентябрю же 428 года, согласно византийским историкам и хронистам, относится событие перенесения мощей святого Стефана в Константинополь при императрице Пульхерии. Скорее всего, была перенесена лишь часть священных останков[14].  При императоре Анастасии I (491–518 годы правления) мощи были перенесены целиком в месяце августе, почему в качестве праздника Перенесения и стали почитать больше не сентябрьское перенесение, а августовское, которое и теперь празднуется, в частности, в Русской Православной Церкви 2 августа. Что касается сегодняшнего «обретения», то просто в ряде восточных месяцесловов и в прологах по ошибке или в результате смешения событий вместо слова «перенесение» 15 сентября[15] было поставлено «обретение» мощей. В таком виде наименование этого празднования, приуроченное к сегодняшнему дню, перешло в месяцесловы и прологи славянские[16].