Ныне в Польше принято гордиться тем, что Конституция 3 мая стала «первой в Европе и второй в мире». Однако есть разные оценки того, к чему привело ее принятие. Как замечает варшавская газета Rzeczpospolita, это «вызвало цепную реакцию, которое в конечном итоге вызвало 123-летний» раздел Речи Посполитой и жизнь поляков под коронами Австрийской, Прусской и Российской империй. По мнению краковского историка Анджея Хвальбы, не будь Конституции 3 мая, не было бы второго раздела Польши, восстания Тадеуша Костюшко в 1794 году, вызвавшего третий раздел и исчезновение польского государства с политической карты мира. Издание задается вопросом, так ли уж нужны были такие радикальные изменения, как конституционный акт, который воспринимался и в самой Польше, и в соседних странах в качестве «системной революции, непосредственно угрожающей их образу жизни». Ведь именно это спровоцировало российскую императрицу Екатерину II пойти на проект Тарговицкой конфедерации, члены которой пригласили Санкт-Петербург военной силой подавить «реформаторов». И заключает:
«Государство, которое можно было реформировать эволюционным путем, без радикальных решений в свете Конституции 3 мая, отныне обрекалось на полный крах».
Возможно. Но мы хотели бы обратить внимание на один нюанс, который уважаемая варшавская газета предпочла проигнорировать. Во всех рассуждениях о пользе и вреде Конституции 3 мая, ее значении для будущего Польши, клеймению обязательно подлежат Российская империя и члены Тарговицкой конфедерации. Упоминаются также Австрия и Пруссия. Однако очень редко говорится о еще одном важном участнике происходящих в конце XVIII веке событий. О нем решил в эти дни напомнить бывший премьер-министр Польши Лешек Миллер. «После принятия Конституции 3 мая Ватикан и польский Костел впали в панику, — замечает Миллер. — Они опасались, что поляки пойдут дальше и лишат духовенство всех его государственных функций, ликвидируют привилегии, а также положат глаз на имущество. В ужасе папа Римский Пий VI направил благодарственное приветствие Екатерине II, в котором назвал ее «героиней века» и славил ее завоевания. Польским священникам понтифик повелел, чтобы те убеждали соотечественников, что власть царя происходит от Бога и ее следует признать без оговорок». Уточним единственно, что всё же Пий VI вначале благословил Конституцию 3 мая, оговорив условие не нарушать права Католической церкви в Польше.
Но в целом экс-премьер прав. После принятия Конституции 3 мая противники ее отправили два посольства. Одно в Санкт-Петербург, а вот второе — в Рим. Ранее апостольский нунций в Речи Посполитой Салуццо писал понтифику о том, что «майские законы» являются переворотом, произведенном при полном одобрении толпы, а его организаторы — самые настоящие «якобинцы». В мае 1792 года в стране стали распространяться слухи, будто бы папа в высшей степени недоволен конституционной реформой и даже хочет наложить на Польшу интердикт. По ходу развития событий понтифик перешел на сторону Тарговицкой конфедерации и через нунция надавил на польского короля Станислава Августа Понятовского, побуждая его примкнуть к конфедератам. А в 1795 году Пий VI уже выступил с осуждением «мятежника Костюшко», спустя год ликвидировал апостольскую нунциатуру и после третьего раздела Польши, 16 декабря 1795 года, направил бреве епископу Игнацию Красицкому, приказывая ему привить польским католикам долг верности, послушания и любви к новым господам. При этом часть высокопоставленных представителей католического епископата приняли непосредственное участие в деятельности Тарговицкой конфедерации.
Таковым стал, например, епископ инфлянтский Юзеф Казимир Коссаковский, за что он поплатился жизнью во время восстания Костюшко. Скорый суд приговорил его к повешению 9 мая 1794 года. Когда Коссаковского вели на виселицу, собравшаяся толпа толкала и плевала в него, но епископ не реагировал на это, только кричал, что рядом с ним должны висеть и другие — епископ плоцкий Шембек, епископ познаньский Окецкий и примас Польши Михал Понятовский. Последний оказался следующим объектом травли. Он тяжело заболел, 9 августа впал в бессознательное состояние и 12 августа спустя полчаса после полуночи скончался. Чтобы пресечь разговоры о якобы имевшем место побеге Понятовского и предотвратить беспорядки, его тело выставили на всеобщее обозрение. Как писал очевидец, «лицо примаса очень сильно опухло, его прикрывал зеленый платок, но любой желающий — даже варшавская шлюха — мог приподнять его и удостовериться в личности покойника». Так что в ситуации, когда, по замечанию польских изданий, «Конституция 3 мая выросла в польской историографии до ранга национальной святости, которую никоим образом не следует критиковать», Варшаве все же стоит помнить, к чему приводит иная дорога к «демократии».
Подробности: regnum.ru