Начаток язычников. Размышления над Рождественским Евангелием
События

Рождество Христово – один из главных праздников Православной Церкви, а на Западе – самый главный. Но возник он, как известно, не сразу. Сперва он был частью праздника Богоявления, и лишь с середины четвертого века стал отделяться от него (впервые – в Римской Церкви). Впрочем, и сейчас некоторые богослужебные тексты позволяют заключить, что Рождество – своего рода предпразднство Богоявления. Вот что мы слышим на 9-м часе в рождественский сочельник: «Днесь раждается от Девы рукою всю содержай тварь, пеленами, якоже земен, повивается, Иже существом неприкосновенен Бог. В яслех возлежит утвердивый Небеса словом в началех, от сосцев млеком питается, Иже в пустыни манну одождивый людем, волхвы призывает Жених церковный, дары сих приемлет Сын Девы. Покланяемся Рождеству Твоему, Христе; покланяемся Рождеству Твоему, Христе; покланяемся Рождеству Твоему, Христе: покажи нам и Божественная Твоя Богоявления». Те православные христиане, которые приходят в храм не только на Пасху, но стараются бывать и на службах Страстной седмицы, конечно, узнали образец, в соответствии с которым написано это песнопение: это – стихира Великой пятницы «Днесь висит на древе…» Как страдания Спасителя есть необходимое условие его восресения и победы над смертью, так и Его рождение мыслится как пролог к Его открытому явлению всему миру.

Но и Рождество, и Крещение, и вся земная жизнь Богочеловека имела целью спасение не одного лишь избранного народа, но всех людей – в том числе и язычников. И тот отрывок из Евангелия, который мы читаем на рождественской литургии, – он не столько о самом событии праздника, сколько о его последствиях.

В третьем зачале Евангелия от Матфея главные действующие лица – волхвы. Что мы знаем о них? Из Евангелия – почти ничего. Но читая Священное Писание, мы можем (и даже должны) руководствоваться Священным Преданием (частью которого, собственно, и является Библия). Поэтому мы можем вновь обратиться к рождественской службе.

Из текста службы мы узнаём, во-первых, что наименование вохвов царями – не только лишь западноевропейская традиция. Персидскими, восточными царями их именует и наше богослужение: «Волсви, персидстии царие, познавше яве на земли рождшагося Царя Небеснаго, от светлыя звезды водими, достигоша в Вифлеем, дары носяще избранныя, злато, и ливан, и смирну, и, падше, поклонишася: видеша бо в вертепе Младенца лежаща безлетнаго» (стихиры на литии, слава); «Приидите, видим, вернии, где родися Христос, последуем прочее, аможе идет звезда с волхвы, восточными цари; Егоже Ангели поют непрестанно тамо, пастырие свиряют песнь достойную, слава в Вышних, глаголюще, днесь в вертепе Рождшемуся от Девы и Богородицы в Вифлееме Иудейстем» (седален по полиелее). Таким образом, земные, восточные цари принесли дары Царю царей и Востоку востоков.

А во-вторых – и это, пожалуй, интереснее, – в волхвах Церковь видит первых язычников, обратившихся ко Христу. «Начаток язычников небо привело Тебе, Младенцу, лежащему в яслях, звездою призвав волхвов…» (ипакои по 3-й песни канона); «Волхва древле Валаама словесы ученики, мудрыя звездоблюстители, радости исполнил еси, звезда от Иакова, возсияв, Владыко, языков начаток вводимый приял же еси яве: слава силе Твоей, Господи» (2-й тропарь 4-й песни 1-го канона на утрене; русский перевод иеромонаха Амвросия (Тимрота): «Воссияв, как звезда от Иакова, Владыка, Ты исполнил радости посвященных в тайны слов Валаама, древнего прорицателя, мудрых наблюдателей звезд, к Тебе как начаток языческих народов приведенных, и открыто принял их, дары Тебе приятные приносящих»).

В событиях, непосредственно связанных с Рождеством Христовым, мы видим предвосхищение истории Церкви, предвосхищение самой Церкви – богочеловеческого Собрания. Вот на иконе и в службе пастухи – евреи, избранные из избранного народа, а вот волхвы – избранные из язычников. Те и другие пришли к новорожденному Богу, собрались у Его колыбели. Младенец Христос объединил их друг с другом, соединил с Собой, претворил в Церковь. (Да, вероятно, пастухи и волхвы пришли не одновременно, но хронология тут не так уж важна, а иконография и гимнография со смелостью, свойственной символическому мышлению, ставят рядом тех и других.)

Волхвы, поклонившись Богу, Богом сохраненные от злобы Ирода, ушли, как говорит евангелист, в страну свою. Могли ли они молчать о виденном? Нет – так же, как, наверняка, не молчали и пастухи. И вот мы видим апостолов прежде апостолов, проповедающих языческим народам пришествие в мир Бога-младенца.

Волхвы ушли – а звезда осталась. Она и сейчас висит над колыбелью младенца-Христа и зовет нас повторить путь волхов и поклониться новорожденному Богу.

Православие и мир / Сайт СПбПДА


Другие публикации на портале:

Еще 9