Не заметить книгу Владимира Шарова «Будьте как дети» было сложно. «Книга года-2008», одна из шести книг, выдвинутых на русский Букер... Тем более что контекст романа отчетливо христианский. Центральный персонаж — Евдокия Муханова — проходит вместе с русским обществом сложный путь: от гимназистки, влюбленной в учителя закона Божия, через несколько экзальтированную аскезу офицерской вдовы, до юродивой Дуси, духовной наставницы интеллигентского кружка советских 70-х.

Достоверность и даже типичность (по большей части выдуманных) исторических обстоятельств русской жизни околореволюционной эпохи и послевоенных лет советского времени является, пожалуй, наиболее сильной чертой произведения. Вполне любопытна изощренная историософская фабула: русская революция — разумеется, не Октябрьский переворот, а сложный и продолжительный процесс ломки русского общества — осмысленная, как детский крестовый поход.

Такой поход уже был один раз: в XIII веке множество детей со всей Европы, покинув родные места, устремились в Иерусалим, освобождать Святой град. Тогда все кончилось плохо: дети, толпами прибывшие в Марсель и Геную, частью были проданы в рабство «оборотистыми» купцами-судовладельцами, частью просто погибли. Приблизительно так же заканчивается, по Шарову, русский крестовый поход — несколько двоящийся с пасхальным крестным ходом.

Проводниками крестоносной концепции становятся детдомовцы и энцы — наивный северный народ, недавно, но горячо принявший христианство. Главными организаторами похода оказываются: о. Никодим, строгий аскет, из интеллигентов, с естественнонаучным образованием, и Ленин, впавший в детство и доживающий последние дни в Горках. Довольно экзотично, не правда ли? Впрочем, для романа-притчи в самый раз.

А как же христианство? С этим возникают некоторые сложности. Христианство у Шарова какое-то странное, именно что юродивое, причем не в лучшем смысле. Изредка встречающиеся довольно разумные оговорки не меняют общей картины: православные герои живут среди мучительных беспросветных самоистязаний. Тон задает, конечно, Дуся: болезненные каждодневные исповеди и самовыворачивания, старческое руководство, замешанное на всевозможных страстях, отпевание живых как средство воздействия на них — духовная жизнь несильно отличается от шаманских практик, параллель с которыми автор настойчиво предлагает.

Основная мысль, остающаяся после прочтения: «Будьте как дети» — пародия на произведение Достоевского. У Федора Михайловича бесы образно соединяются с революционерами-социалистами, у Шарова в качестве такой притчи-лейтмотива выбран крестовый поход, дополненный евангельским призывом «Будьте как дети!». Герои Достоевского спорят с Богом, бунтуют, возвращают Ему билеты, в целом ведут себя с Ним весьма свободно.

В романе В. Шарова общение с Богом тоже принимает своеобразные формы: мать умершей девочки сознательно погружается в разврат, чтобы отомстить Ему за единственную дочь, а у Дуси вообще целый торговый баланс, кого она приносит в жертву Богу и за что.

Но если Достоевский исходил из христианства и все его «вольности» только подчеркивают традиционность взглядов, то Шаров, несмотря на точность описания деталей церковной жизни, оказался явно не в теме: претендующая на «еретическое прозрение» теория, будто Христу лучше было бы оставаться ребенком, не является ни прозрением, ни даже еретической — чтобы быть ересью надо хотя бы напоминать истину.