I. Истоки

Основоположниками литургики как церковной науки в византийской и, затем, православной традиции можно назвать таких авторов XIV–XV вв., как Никифор Каллист Ксанфопул († после 1328)[1], Николай Кавасила († после 1397)[2], архиепископ Фессалоникийский Симеон († 1429)[3]. Все они находились в огромной зависимости от традиции символических толкований литургии[4], но одновременно предпринимали попытки рассмотреть историю развития византийского богослужения, проводили его сравнительный анализ, сопоставляя его с латинскими обычаями[5], предлагали систематико-богословское объяснение различным его составляющим. Толкование св. Николая Кавасилы на Божественную литургию и его трактат «О жизни во Христе» являются примером создания целой сакраментологической системы[6]; сочинения свт. Симеона Солунского образуют подробнейшую энциклопедию поздневизантийской литургической традиции; перу Никифора Каллиста Ксанфопула принадлежат трактаты, объясняющие происхождение ряда гимнографических жанров, а также серия толкований на различные памяти церковного года, раскрывающих содержание праздников и комментирующих обстоятельства их установления. Сочинения каждого из этих трех авторов оказали самое существенное влияние на развитие православной литургики и доныне пользуются широкой известностью и большим авторитетом в Православной Церкви.

Литургические вопросы вошли в число тем латино-греческой полемики на Ферраро-Флорентийском Соборе, имевшей место в 1438–1439 гг.[7]. Определяющей для дальнейшей судьбы Православия стала позиция, занятая на Соборе митрополитом Эфесским Марком Евгеником († 1445)[8], — несмотря на то, что на самом Соборе она была поддержана меньшинством. В частности, свт. Марк категорически отверг латинское учение о времени преложения Святых Даров и занял бескомпромиссную позицию и по другим вопросам богословия Евхаристии. Его перу принадлежат несколько коротких литургико-богословских трактатов[9]. Георгий (в монашестве Геннадий) Схоларий († 1472/73), друг и ученик свт. Марка Эфесского и первый патриарх Константинопольский после взятия Константинополя турками в 1453 г.[10], наоборот, во многом перенял сакраментологическое учение Фомы Аквинского и его школы, что видно из гомилии Геннадия Схолария «О тáинственном Теле Господа нашего Иисуса Христа»[11].

Падение Византии приостановило дальнейшее развитие литургического богословия в грекоязычных Церквах. В XVI веке в области литургических исследований греками не было сделано ничего нового; опубликованное в 1574 году в Венеции толкование Божественной литургии Иоанна Нафанаила[12] — единственное заметное произведение этой эпохи, посвященное православному богослужению, — представляло собой компиляцию, выполненную на основе толкования св. Николая Кавасилы, с привлечением сочинений свт. Симеона Солунского и более древних авторов. В негреческих Поместных Церквах также не создавались какие-либо труды по истории или богословию литургии, и распространение имели лишь переводы различных древних комментариев на национальные языки и компиляции из них; за пределами греческого мира оставались неизвестны даже сочинения св. Николая Кавасилы и свт. Симеона Солунского. В частности, на Руси в XVI — 1-й пол. XVII в. основным и наиболее авторитетным богослужебным толкованием была «Толковая служба» — символический комментарий на чинопоследование Божественной литургии, представлявший собой составную композицию из нескольких источников средневизантийской эпохи, включая апокрифические[13].

II. XVII век: кодификация православной сакраментологии

Конец XVI — начало XVII веков стали временем оформления официального учения Православной Церкви о Таинствах, что было вызвано необходимостью занять определенную позицию в межконфессиональных спорах, первоначально возникших в среде западного христианства в связи с появлением реформированных Церквей, отделившихся от Католической Церкви. Первый шаг в этом направлении был сделан патриархом Константинопольским Иеремией II Траносом († 1595)[14], который в 1576 г. изложил в своем пространном послании лютеранским богословам из Тюбингена основные положения православной веры, включая учение о Таинствах[15]. Сакраментологическая доктрина Иеремии в целом следует латинским схоластическим схемам: утверждается седмеричное число Таинств, в каждом из них выделяются материя, форма и т. д., но при этом подчеркиваются и некоторые отличия православной сакраментологии от католической[16]. Аналогичная сакраментологическая доктрина содержится в «Сочинении о святых и священных таинствах» (Συνταγμάτιον περὶ τῶν ῾Αγίων καὶ ἱερῶν μυστηρίων. Венеция, 1600) и других работах титулярного митрополита Филадельфии Ликийской Гавриила Севира († 1616), в письмах патриарха Александрийского Мелетия Пигаса († 1601) и других произведениях греческих авторов той эпохи[17].

На этом фоне совершенно неожиданно прозвучало «Восточное исповедание христианской веры» (первоначальное латинское издание: Женева, 1629; исправленное латино-греческое издание: Женева 1633), написанное племянником Мелетия Пигаса, патриархом Александрийским и затем Константинопольским Кириллом Лукарисом († 1638)[18], в котором его автор изложил учение о Таинствах, в целом согласное с кальвинистскими символическими книгами. «Исповедание...» Кирилла Лукариса было осуждено на целом ряде церковных Соборов XVII в. (Константинопольские 1638, 1642 и 1672 г., Иерусалимский 1672 г.[19]). Ключевыми оппонентами Кирилла Лукариса стали протосинкел Константинопольской патриархии Мелетий Сириг († 1663) и патриарх Иерусалимский свт. Досифей II Нотара († 1707), первый из которых написал «Опровержение кальвинистских глав и вопросов Кирилла Лукариса» (Κατὰ τῶν καλβινικῶν κεφαλαίων καὶ ἐρωτήσεων Κυρίλλου τοῦ Λουκάρεως, ἀντίῤῥησις, опубликовано в Бухаресте в 1690 г.) и ряд других небольших сочинений и проповедей, а второй составил «Исповедание православной веры», принятое на Иерусалимском Соборе 1672 г. и полностью следующее линии солидаризации — с определенными оговорками — с католической сакраментологией, восходящей к Иеремии II Траносу и, далее, к Геннадию Схоларию[20].

Еще один авторитетный вероучительный текст, созданный в качестве реакции на выступление Кирилла Лукариса, а также как ответ на католическую униатскую пропаганду в восточнославянских землях, — это «Православное исповедание веры кафолической и апостольской Восточной Церкви», написанное митрополитом Киевским Петром Могилой († 1646) и первым ректором Киевской Академии игуменом Исаией Козловским († 1651). Оно было изначально создано по-латыни и впервые провозглашено на Киевском Соборе 1640 года. Учение о Таинствах в «Православном исповедании...» излагалось еще ближе к католическому, чем в сочинениях греческих авторов того времени, поэтому оно вызвало критику и после перевода на греческий язык было исправлено Мелетием Сиригом. В исправленном виде «Православное исповедание...» было окончательно принято на Ясском Соборе 1642 года, а затем утверждено греческими патриархами на Константинопольском Соборе 1643 года. «Исповедание православной веры» патриарха Досифея Нотары, «Православное исповедание...» митрополита Петра Могилы, а также акты Константинопольского Собора 1691 года[21] стали основой официального учения Православной Церкви о Таинствах и доныне остаются ею: несмотря на критику некоторых положений этих исповеданий в ΧΙΧ и, особенно, ΧΧ в., вероучительные документы, отменяющие или исправляющие какие-либо положения перечисленных выше текстов в области сакраментологии, в Православной Церкви соборно не рассматривались и не принимались[22].

III. Вопросы литургики в Киеве и в Москве XVII века

Помимо создания «Православного исповедания...», в ходе полемики с незадолго до того возникшей унией значительной части бывшей Киевской митрополии с Римским престолом, митрополит Киевский Петр Могила написал книгу под названием «Λίθος...» и составил уникальную редакцию Требника, что фактически стало первым опытом исследований в области литургики, предпринятым среди православных славян. «Λίθος abo Kamień z procy prawdy Cerkwie Świętey prawosławney Ruskiey...» (Киев, 1644)[23], опубликованный Петром Могилой (возможно, работавшим над книгой в соавторстве с кем-либо из своих единомышленников) под псевдонимом Евсевий Пимин, представлял собой ответ на сочинение перешедшего сначала в унию, а затем и в латинский обряд архимандрита Кассиана Саковича († 1647)[24]. Сочинение Саковича называлось «Ἐπανόρθωσις abo Perspektiwa, y obiaśnienie Błędów, Herezyey, y Zabobonów, w Grekoruskiey Cerkwi Disunitskiey...» (Краков, 1642) и содержало уничижительные насмешки над традиционным православным богослужением. Свт. Петр Могила пространно опроверг аргументацию Саковича, но, будучи и сам последователем пост-тридентской латинской сакраментологии, согласился с отдельными упреками своего оппонента.

Окончательный — с точки зрения свт. Петра Могилы — ответ на католическую критику православной литургической традиции был им дан в подготовленном им богослужебном издании «ΕΥΧΟΛΟΓΙΩΝ албо Молитвословъ или Требникъ» (Киев, 1646). Несмотря на типовое название, Требник Петра Могилы отличался от обычных Требников того времени самым существенным образом: в нем были даны пространные богословские и практические комментарии к каждому из семи Таинств, а в число прочих чинопоследований входило несколько десятков новых, в других изданиях Требника не встречавшихся. В предисловии к своему Требнику Петр Могила писал, что взял эти чинопоследования «из грецких Евхологий и стародавных рукописаных словенских Требников», но в действительности большинство из них представляли собой собственные сочинения Петра Могилы, составленные с оглядкой на соответствующие чины римского Ритуала (и даже с использованием непосредственно текстов латинских молитв). Пространные комментарии к чинам Таинств в Требнике также основывались на латинских изданиях — в первую очередь, на «Rituale Romanum Pauli V Pontificis Maximi iussu editum» (Roma, 1615), откуда многие разделы комментариев были переведены на славянский почти без редактуры[25]. Впоследствии Требник Петра Могилы оказал большое влияние на развитие как самого богослужения, так и науки о нем в русской и, шире, славянской традиции.

Кроме свт. Петра Могилы, среди православных украинцев и белорусов XVII века были и другие авторы, интересовавшиеся проблемами литургики. Значительное распространение получила, например, книга Феодосия Софоновича, игумена киевского Михайловского Златоверхого монастыря († 1676), опубликованная на белорусском языке под названием «Выклад о Церкви святой и о церковных речах, о службе Божой и о вечерни...» (Киев, 1667), в которой была сделана попытка синтезировать толкования свт. Симеона Солунского с пост-тридентской латинской сакраментологией.

Если в Киевской митрополии в XVII веке вопросы богословия Таинств оказались в центре внимания из-за необходимости отреагировать на конфессионализацию западного христианства, а проблемы православной обрядности — из-за критики со стороны униатов, то в Московской Руси того же времени начало активного обсуждения литургической тематики было во многом вызвано открытием для себя московитами особенностей греческой богослужебной практики. К XVII веку греческая литургическая традиция несколько видоизменилась по сравнению с теми более архаичными обычаями, которые сохраняли у себя русские, и это было хорошо заметно в ходе частых визитов греческих иерархов и священнослужителей в Москву в 1-й половине XVII века, после учреждения в 1589 году Московской Патриархии и восстановления церковного общения между греками и Москвой (которое было практически прекращено в 60-е годы XV в.). Кроме того, и в землях Киевской митрополии, и в Москве с XVI века активно развивалось книгопечатание, причем редактура богослужебных книг шла разными путями, так что к середине XVII века украинские издания заметно отличались от московских.

Для изучения греческих церковных обычаев на Восток был отправлен ученый монах и церковный дипломат Арсений Суханов († 1668)[26], предпринявший в 1649–1653 годах несколько путешествий, результаты которых были изложены им в книге «Проскинитарий»[27]. Особый интерес составляет литургическая часть «Проскинитария», озаглавленная как «Тактикон, иже есть Чиновник, како греки церковный чин и ныне содержат»[28]. Во время следующей командировки Арсения Суханова на Афон им было выкуплено у греческих монастырей несколько сотен рукописей, которые он привез в Москву в 1655 году; эта коллекция образовала ядро греческой части рукописного собрания Московской Патриаршей (впоследствии Синодальной) библиотеки.

В 1653 году Московский патриарх Никон начал церковно-литургическую реформу, имевшую своей целью привести русскую литургическую традицию в соответствие греческой. В 1655 году был опубликован исправленный Служебник, а затем, вплоть до конца XVII века, выходили новые переводы и других богослужебных книг. В качестве идеологической платформы для начавшейся реформы была издана книга «Скрижаль» (Москва, 1656), которую можно назвать первым русским литургическим руководством. «Скрижаль» представляла собой перевод толкования на Божественную литургию Иоанна Нафанаила[29], с приложением ответов патриарха Константинопольского Паисия на различные литургические вопросы русских (фактический автор ответов — Мелетий Сириг) и перевода Συνταγμάτιον-а Гавриила Севира (с полным текстом книги можно ознакомиться здесь).

Исправление богослужебных книг и церковная реформа, проведенная Никоном и последующими Московскими патриархами, вызвала резкое неприятие у части клира и народа, что спровоцировало в Русской Церкви раскол, продолжающийся и поныне[30]. Раскол породил в XVII–XIX веках обширную полемическую литературу, в основном сосредоточенную на литургических вопросах, — уже просто в силу того, что ключевыми для этого раскола были именно обрядовые разногласия.

Еще одним ярким событием в церковной жизни Москвы XVII века стали споры о моменте преложения Святых Даров на Божественной литургии, разгоревшиеся между 1685 и 1690 годами. К этому времени в Русской Церкви получила распространение сакраментологическая доктрина, восходящая через труды Петра Могилы, Феодосия Сафоновича, другую малороссийскую богословскую литературу к пост-тридентскому католическому учению о Таинствах. В 1685 году в Москве появились греческие ученые братья, монахи Иоанникий († 1717) и Софроний († 1730) Лихуды, присланные патриархом Иерусалимским Досифеем ΙΙ Нотарой по запросу московских властей[31]. Они возглавили борьбу против «латинствующего» подхода в московском богословии того времени, которая вызвала к жизни целую серию трактатов по богословию Евхаристии[32] и в конце концов увенчалась успехом, так что чересчур латинизированная сакраментология в духе Петра Могилы и Феодосия Сафоновича была скорректирована в духе «Исповедания православной веры» Досифея Нотары. Заключительную точку в спорах поставил Московский Собор 1690 года; в том же году получил официальное одобрение и антилатинский догматический сборник «Щит веры», содержавший обширный литургико-богословский материал[33].

Одним из ярких участников этих споров, как и вообще интеллектуальной жизни Москвы того времени, был Евфимий Чудовской († 1705), справщик Московского печатного двора и монах кремлевского Чудова монастыря[34], которого можно назвать первым русским специалистом по литургике. Он принимал непосредственное участие в переводе, редактуре и издании целого ряда русских богослужебных книг, а кроме того, занимался переводами с греческого и латинского языков. Среди его переводов — святоотеческие литургические комментарии, богослужебные толкования свтт. Симеона Солунского и Марка Эфесского, тексты Литургии апостола Иакова и римской мессы и т. д. Перу Евфимия принадлежит «Учительное известие» — руководство практического характера, доныне помещаемое в приложении к русским изданиям Служебника[35]. По поручению Евфимия одним из его учеников был переведено с греческого языка сочинение Николая Вулгариса «Κατήχησις ἱερὰ . Ἤτοι, Τῆς Θείας, καὶ Ἱερὰς λειτουργίας Ἐξήγησις. Καὶ Ἐξέτασις τῶν χειροτονουμένων» (Венеция, 1681)[36], в котором в форме вопросов и ответов доступно излагалось учение о семи Таинствах и описывался порядок совершения вседневных служб суточного круга и Божественной литургии (у греков это сочинение быстро сделалось очень популярным и переиздается по сей день, но в России оно не получило большого распространения[37]).

В 80-е годы XVII века состоялось и знакомство московских богословов и ученых с достижениями западной литургической науки — в лице, в первую очередь, знаменитого «Εὐχολόγιον sive Rituale graecorum...» Жака Гоара (Paris, 1647), материал которого использовался и при исправлении богослужебных книг, и в ходе споров о времени преложения Святых Даров; часть комментариев Гоара к изданным им текстам была переведена на церковнославянский язык. Известность получили также книги Георга Кассандера «Liturgica de ritu et ordine dominicæ coenæ celebrandæ...» (Köln, 1558) и Петра Аркудия «De Concordia Ecclesiae Occidentalis et Orientalis in septem Sacramentorum administratione» (Paris, 1626). Другие западные исследования XVII века, касающиеся истории византийского богослужения[38], оставались менее известны.

IV. XVIII век и начало XIX века

В XVIII веке литургическая наука как в греко-, так и в славяноязычных Церквах практически не развивалась, в центре внимания находились другие вопросы. Тем не менее, существовала потребность в создании литургического пособия, адекватного времени. В 1746 году российская императрица Елизавета Петровна поручила Святейшему Синоду подготовить соответствующие издания. Поручение было выполнено лишь в 1792 году, когда из печати вышла книга митрополита Санкт-Петербургского Гавриила (Петрова) († 1801) «О служениях и чинопоследованиях Православной Греко-Российской Церкви»[39]. Согласно предисловию книги, автор имел своей целью подтвердить древность принятых в Православной Церкви чинопоследований и объяснить их предназначение. Несмотря на такую постановку задачи, подразумевающую исторический подход к проблеме, историко-литургический анализ в книге отсутствовал, а уровень изложения отличался простотой. До середины XIX века книга, напечатанная церковным шрифтом, выдержала несколько переизданий, но впоследствии утратила актуальность.

В 1799 году книга митрополита Гавриила (Петрова) была опубликована в Санкт-Петербурге в греческом переводе под названием: «Τελετουργία ἱερὰ ἤτοι διατύπωσις σύντομος τῶν ἱεροτελεστιῶν τῶν ἐν τῇ Ὀρθοδόξῳ Γραικορωσσιακῇ Ἐκκλησίᾳ». Автор перевода, архиепископ Славянский и Херсонский на покое Евгений Булгарис († 1806), являлся одним из наиболее интересных православных авторов своего времени[40]. Грекоязычный по рождению, он стал архиереем Русской Православной Церкви, а также был избран почетным членом Санкт-Петербургской Академии наук. Литургистом его назвать нельзя, но он касался вопросов богословия Таинств в своих сочинениях и переписке. Преемник Евгения Булгариса по кафедре архиепископ Славянский и Херсонский (а впоследствии — Астраханский и Ставропольский) Никифор Феотокис († 1800), этнический грек, также объединил в своем лице греческую и русскую богословские традиции. В его весьма разносторонних сочинениях встречаются достаточно тонкие рассуждения по сакраментологии[41]. Оба иерарха находились в переписке с представителями движения колливадов 2-й половины XVIII века, которое стало ярким явлением в истории греческого Православия Нового времени; в частности, благодаря ему в грекоязычном мире усилился интерес к обсуждению литургических вопросов — в первую очередь, богословия Евхаристии и практики причащения[42].

В России к концу XVIII века также возросло внимание к литургической проблематике — в том числе благодаря повышению интереса к русской истории и старине[43]. В 1803 году в Москве вышла книга архиепископа Нижегородского Вениамина (Румовского-Краснопевкова) († 1811), озаглавленная как «Новая Скрижаль». Книга представляла собой пространный комментарий на устройство храма, богослужебную утварь и облачения, чины как главных, так и менее важных церковных последований. Название книги отсылало читателя к «Скрижали» 1656 года, но «Новая Скрижаль» не имела с ней ничего общего; главным источником для архиепископа Вениамина послужили комментарии Жака Гоара к его знаменитому Евхологию. В рукописном фонде СПбДА (ныне находится в РНБ) сохранился принадлежащий архиепископу Вениамину русский перевод латинских комментариев Гоара; «Новая Скрижаль» представляет собой дополненную и отредактированную переработку этого перевода[44]. Книга архиепископа Вениамина — вероятно, по причине подробности изложения — в России сделалась крайне популярной, выдержала множество переизданий и печатается до сих пор. В 1910 году в Кюстендиле был опубликован и болгарский перевод книги.

В том же 1803 году в Москве была опубликована еще одна книга по литургике, вскоре добившаяся самого широкого признания[45], — «Историческое, догматическое и таинственное изъяснение на литургию» Ивана Ивановича Дмитревского († 1829), государственного служащего и профессионального переводчика[46]. Обычное для средне-, поздне- и поствизантийской традиции символическое толкование чина Божественной литургии соединялось в этой книге с выкладками исторического характера, для своего времени достаточно серьезными. В приложении к книге помещался выполненный Дмитревским перевод толкования на Божественную литургию свт. Симеона Солунского. Хронологически труд Дмитревского предшествовал «Новой Скрижали» архиепископа Вениамина — еще в 1791 году Дмитревский представлял свою работу к публикации, но цензорами Святейшего Синода она была отвергнута. В 1812 году вышло пятое, отредактированное и дополненное, издание книги; оно стало образцом для многочисленных последующих переизданий, включая репринты рубежа XX–XXI веков.

Наконец, все в том же 1803 году — но не в Москве, а в Венеции — вышла еще одна православная работа по литургике, остававшаяся популярной на протяжении всего XIX века: «Ἐγχειρίδιον χριστιανικόν· Περιέχον μίαν σύντομον ἐξήγησιν τοῦ Θείου Ναοῦ , τῶν ἐν αὐτῷ ἱερῶν Σκευῶν καὶ Ἀμφίων, καὶ τῶν συνήθων Ἀκολουθιών, τῆς Θείας καὶ Ἱερὰς Λειτουργίας, καὶ τῶν Ἁγίων Μυστηρίων τῆς Ἐκκλησίας» греческого филолога Димитрия Дарвариса (Δ. Δάρβαρης, † 1823). В 1837 году вышли румынский и болгарский переводы этой книги, выполненные Димитрием Струдзой и Райно Поповичем соответственно[47]. Книга представляет собой краткий (около полусотни страниц) общедоступный обзор основ православного богослужения, составленный в форме вопросов и ответов. В Греции книга (с ее полным текстом можно ознакомиться здесь) переиздается доныне.

V. XIX век: оформление литургики как самостоятельной научной и учебной дисциплины

Развитие литургической науки в православной традиции в ΧΙΧ веке неразрывно связано с историей духовного образования. В Русской Церкви в XVIII веке программа духовных школ ориентировалась на католическую систему XVII века, преподавание велось на латинском языке, литургика в программе отсутствовала. Богослужение будущие священники осваивали исключительно практически[48]. При этом богословие Таинств подробно рассматривалось в курсе догматического богословия. Впоследствии, с выделением литургики в отдельную учебную и научную дисциплину, наличие обширного сакраментологического раздела в курсе догматики вызвало некоторый дисбаланс в русских пособиях по литургике: тема богословия и истории чинопоследований Божественной литургии и Таинств, ключевая для христианской литургической науки, рассматривается в них недостаточно подробно или вовсе остается за рамками курса; этот дисбаланс отчасти сохраняется до настоящего времени.

В 1814 году произошла реформа духовных школ, и в семинариях появился отдельный предмет «Церковная археология — древности», подразумевавший в том числе изучение литургики. В 1820–30-е годы в семинариях языком преподавания повсеместно сделался русский вместо латыни. Появление нового предмета и переход на национальный язык преподавания стимулировали появление положенных на бумагу курсов церковной археологии и литургики, первоначально — в виде рукописных конспектов. До появления полноценных печатных учебников преподавание велось по этим конспектам, а также по «Новой Скрижали» архиепископа Вениамина и другой немногочисленной доступной литературе, в том числе западной. Особенной популярностью в русских семинариях 1-й половины XIX века пользовалась работа оксфордского богослова Джозефа Бингама (J. Bingham, † 1723) «Origines Ecclesiasticae, or Antiquities of the Christian Church» (10 томов, изданные в Лондоне в 1708–1722 годах); в 1829–1845 годах в Санкт-Петербурге был опубликован ее русский перевод, значительно переработанный, выполненный профессором Санкт-Петербургской Духовной академии Иродионом Яковлевичем Ветринским († 1849)[49].

В 1837 году в Санкт-Петербурге был опубликован труд протоиерея Григория Дебольского († 1881) «Дни богослужения Православной Греко-Российской Церкви», а в 1846 году вышло существенно дополненное 3-е переиздание этой книги под заглавием «Дни богослужения Православной Кафолической Восточной Церкви». Этот объемный труд доныне остается наиболее полным справочником по православной эортологии, несмотря на свой общедоступный и неакадемический характер. Книга выдержала свыше десяти переизданий, включая сделанные на рубеже XX–XXI веков. Дебольскому также принадлежит ряд других сочинений о православном богослужении, христианской нравственности и проч.[50] С 30-х — 40-х годов XIX века в русской печати появляется большое количество популярных публикаций литургической тематики[51], которые в настоящей статье уже не рассматриваются.

В те же годы кафедры литургики и/или церковной археологии начинают открываться, помимо семинарий, и в высших духовных учебных заведениях — академиях. Василий Иванович Долоцкий (†1885), первый заведующий кафедрой литургики в Санкт-Петербургской Духовной академии с момента ее учреждения в 1839 году, может считаться и первым православным ученым литургистом в строгом смысле этого слова. Ему принадлежит серия статей по литургике в журнале «Христианское чтение», напечатанных в 1840–60-х годах, а также неопубликованный курс лекций и работы по истории Византии[52]. Долоцкий основал в Санкт-Петербургской академии целую научную школу: уже исследование его ученика, впоследствии профессора Санкт-Петербургской духовной академии Александра Львовича Катанского († 1919), «Догматическое учение о семи церковных таинствах в творениях древнейших святых отцов и учителей Церкви до Оригена включительно: историко-догматическое исследование» (Санкт-Петербург, 1877) можно было назвать прорывом в литургической науке[53], а работы ученика Катанского, впоследствии профессора Московской Духовной академии Ивана Даниловича Мансветова († 1885), являются классикой мировой литургики.

И. Д. Мансветову принадлежат: первое исследование константинопольского «песненного последования»[54]; серия статей по истории византийских Типиконов и славянских богослужебных Уставов, в 1885 году переработанная в обширную монографию[55], ряд разделов которой содержит ценную информацию, с тех пор более нигде не публиковавшуюся; работа о Киевском митрополите Киприане († 1406), видном деятеле реформы русского богослужения рубежа XIV–XV веков[56]; не имеющее аналогов доныне исследование о постах в православной традиции[57]; первые серьезные работы об исправлении богослужебных книг на Руси в середине — 2-й половине XVII века с текстологической и литургической точек зрения[58] и проч.[59]

Начиная с 1860-х годов в русской церковной печати появляются полноценные — как по охвату материала, так и по своему научному уровню (на то время) — учебные пособия по православной литургике. Первое из них — «Литургика или наука о богослужении Православной восточной Кафолической Церкви» (Киев, 1861) — принадлежало профессору Киевской Духовной академии протоиерею Даниилу Смолодовичу († 1870). В 1862 году в Санкт-Петербурге вышло «Пособие к изучению Устава богослужения Православной Церкви» члена Училищного Совета при Святейшем Синоде протоиерея Константина Никольского († 1910). В 1881 году в Москве — двухтомная «Наука о богослужении Православной Церкви» Петра Яковлевича Лебедева († 1885). В 1886 году — «Руководство по литургике, или наука о православном богослужении» архимандрита (впоследствии епископа Омского и Семипалатинского) Гавриила (Голосова) († 1916). В 1895 году в Курске — двухтомная «Литургика или наука о богослужении православной церкви» Епифания Григорьевича Нестеровского. Помимо учебных курсов для духовных семинарий выходили упрощенные пособия для светских гимназий и духовных училищ: священника Феодора Хорошунова, епископа Таврического Гермогена (Добронравова) и других. До русской революции 1917 года все эти учебные курсы неоднократно переиздавались, но к настоящему времени сохранило свою популярность лишь «Пособие...» прот. К. Никольского, которое выдержало еще несколько изданий после краха коммунистического режима в России, тогда как, например, замечательные пособия П. Я. Лебедева и Е. Г. Нестеровского оказались незаслуженно забыты[60].

Протоиерей Константин Никольский известен не только как автор популярного учебника по Уставу богослужения. Ему принадлежат фундаментальные работы по истории: чина Торжества Православия, совершаемого в первое воскресенье Великого поста (и, шире, истории практики анафематствования в Православной Церкви)[61]; антиминсов и изображений на них[62]; русских редакций богослужебных книг[63] и др.

В 1869 году в Афинах был издан первый систематический греческий учебник по литургике, написанный профессором Афинского университета протопресвитером Панайотом Ромботисом (Π. ῾Ρομπότης , † 1875): «Λειτουργική» (с книгой можно ознакомиться здесь). В 1884 году книга была переиздана под редакцией профессора Афинского университета Иоанна Месолороса ( Ἰ. Μεσολωράς, † 1942), который помимо целого ряда книг по догматическому и библейскому богословию подготовил и специальный словарь по литургике: «Ἐγχειρίδιον λειτουργικῆς τῆς Ὀρθοδόξου ἀνατολικῆς Ἐκκλησίας».

В последней четверти XIX — начале XX веков появляются различные учебные пособия по литургике на румынском, сербском, болгарском языках. Среди них выделяется подробный курс ректора университета города Черновцы протоиерея Василие Митрофановича (Vasile Mitrofanovici, † 1888) «Liturgica Bisericii Ortodoxe: Cursuri Universitare» (Черновцы, 1909), изданный его преемником протоиереем Теодором Тарнавским (Teodor Tarnavschi, † 1914), вновь переизданный с различными дополнениями в 1929 году и выдержавший также несколько изданий в сербском переводе. Пользовались известностью сербский перевод учебника П. Я. Лебедева и болгарский — Е. Г. Нестеровского[64].

Помимо рамок одноименного курса и курса догматического богословия (сакраментология), литургика также рассматривалась в качестве самостоятельного раздела истории Церкви. Так, уже в труде архиепископа Псковского, Лифляндского и Курляндского Мефодия (Смирнова) († 1815) по истории раннего христианства «Liber historicus de rebus, in primitiva, sive trium primorum et quarti ineuntis seculorum, Ecclesia Christiana, praesertim quum prima Christi nati aetas floreret, gestis» (Москва, 1805) содержались сведения по истории чинопоследований Таинств. Многократно обращается к литургическим вопросам митрополит Московский и Коломенский Макарий (Булгаков) († 1882) в своей двенадцатитомной «Истории Русской Церкви» (Санкт-Петербург, 1883). Огромный материал по древнерусской литургике собран в «Истории Русской Церкви» (Москва, 1880–1881. Т. 1; 1901–1917. Т. 2) Евгения Евсигнеевича Голубинского († 1912). Еще один знаменитый историк Церкви, архиепископ Черниговский и Нежинский Филарет (Гумилевский) († 1866), является автором первого подробного справочника по византийской гимнографии: «Исторический обзор песнопевцев и песнопений Греческой Церкви, с примечаниями и снимками древних нотных знаков» (Санкт-Петербург, 1860). Попытки исторических реконструкций богослужения определенных периодов содержатся в работах епископа Христофора (Смирнова) († 1921)[65] и Никанора Федоровича Одинцова († 1906)[66]. 

VI. Расцвет литургики в России в конце ΧΙΧ — начале ΧΧ веков

Невозможно переоценить то значение, которое имели для развития литургики как науки процесс постепенного описания рукописных собраний важнейших библиотек, исследования в области палеографии и древней рукописной книжности. Опубликованные во 2-й половине XIX века описания древнейших кодексов из собрания новгородского Софийского собора[67], славянской части Синодального собрания рукописей в Москве[68], рукописных собраний Воскресенского Новоиерусалимского[69] и Соловецкого[70] монастырей и другие археографические публикации заложили прочную основу для дальнейших изысканий, в том числе в области истории православного богослужения у славян.

Автор описания рукописного собрания Воскресенского Новоиерусалимского монастыря архимандрит (впоследствии епископ Угличский) Амфилохий (Сергиевский-Казанцев) († 1893) был крупнейшим специалистом по греческой и славянской палеографии своего времени. В частности, он опубликовал множество выписок из различных рукописей, в том числе литургических, проделал большую работу по изучению текстологии славянской Библии, а также издал целый ряд памятников византийской и древней славянской гимнографии[71]. Среди его трудов в области истории гимнографии выделяется объемная монография «Кондакарий в греческом подлиннике XII–XIII в. по рукописи Московской Синодальной библиотеки №437 с древнейшим славянским переводом кондаков и икосов...» (Москва, 1879). Большинство работ епископа Амфилохия сохраняют свою научную актуальность и сегодня, поскольку опубликованные им древние источники зачастую никем более не издавались.

В свою очередь, один из авторов описания рукописного собрания Соловецкого монастыря, профессор Казанской Духовной академии Николай Фомич Красносельцев († 1898), также был высококлассным специалистом по литургике. Более того, Красносельцева можно считать основателем наиболее прославленной научно-литургической школы православного мира[72]. Ему принадлежат: монография о наиболее интересных с точки зрения историка византийского богослужения греческих и славянских рукописях Ватиканской библиотеки[73]; публикация корпуса диатаксисов Божественной литургии XIII–XV веков[74]; серия работ о древних византийских[75] и русских[76] литургических толкованиях; монография, продолжающая работу свящ. К. Никольского о чинопоследованиях древнерусского Требника, вышедших из употребления после патриарха Никона[77]; многочисленные публикации по церковной археологии и апокрифическим и псевдоэпиграфическим памятникам византийской литературы.

Алексея Афанасьевича Дмитриевского († 1929), ученика Красносельцева по Казанской Духовной академии (впоследствии Дмитриевский был профессором Киевской Духовной академии по кафедре литургики и церковной археологии и проч.), можно назвать самым знаменитым русским литургистом[78]. Он написал огромное количество работ как по литургике, так и по своей второй специальности — истории взаимоотношений греческого Востока и России и церковной дипломатии. Главный труд Дмитриевского — многотомное «Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока» (1 том: Киев, 1895; 2 том: Киев, 1901; 3 том: Петроград, 1917; издание не было доведено до конца). Ему также принадлежат монографии: «Богослужение в Русской Церкви в XVI веке. Часть I: Службы круга седмичного и годичного и чинопоследования таинств...» (Казань, 1884)[79], «Богослужение Страстной и Пасхальной седмиц во св. Иерусалиме в IX–X вв.» (Казань, 1894), «Ставленник: Руководство для священно-церковно-служителей и избранных в епископа, при их хиротониях, посвящениях и награждениях...» (Киев, 1904), «Древнейшие патриаршие Типиконы — Святогробский иерусалимский и Великой константинопольской церкви: Критико-библиографическое исследование» (Киев, 1907). Дмитриевский первым обнаружил и ввел в научный оборот такие важнейшие памятники, как Евхологий Серапиона[80], «Завещание» прп. Саввы Освященного, древнейший палестинский Часослов в рукописи Sinait. gr. 863 и др.; впервые опубликовал полный текст Типикона Великой церкви, Евергетидского Типикона и проч.

Среди учеников Дмитриевского — его преемники по кафедрам литургики и церковной археологии (единая кафедра была разделена на две) прот. В. Д. Прилуцкий и Н. Н. Пальмов, а также А. З. Неселовский, прот. М. А. Лисицын, Е. П. Диаковский, прот. К. С. Кекелидзе, каждый из которых внес тот или иной заметный вклад в литургическую науку.

Протоиерей Василий Прилуцкий († после 1917)[81] опубликовал монографию «Частное богослужение в Русской Церкви в XVI и первой половине XVII века» (Киев, 1912), Николай Николаевич Пальмов († 1934)[82] — монографию «Пострижение в монашество. Чины пострижения в монашество в Греческой Церкви: Историко-археологическое исследование» (Киев, 1914) и ряд исследовательских статей. А. З. Неселовскому принадлежит монография «Чины хиротесий и хиротоний: Опыт историко-археологического исследования» (Каменец-Подольск, 1906); Е. П. Диаковскому — монография «Последование часов и изобразительных: Историческое исследование» (Киев, 1913); прот. Михаилу Лисицыну († 1918)[83] — монография «Первоначальный славяно-русский Типикон: Историко-археологическое исследование» (Санкт-Петербург, 1911)[84], популярная книга «О древних и новых песнотворцах: Исторический очерк. (Для народных и школьных чтений)» (Санкт-Петербург, 1910) и ряд статей о церковной музыке.

Протоиерей Корнелий Кекелидзе († 1962) является создателем грузинской научно-литургической школы. В число его работ по литургике входят обширная монография «Литургические грузинские памятники в отечественных книгохранилищах и их научное значение» (Тифлис, 1908) и публикации важнейших памятников, сохранившихся в грузинском переводе: «Иерусалимский Канонарь VII века: Грузинская версия» (Тифлис, 1912) и «Древнегрузинский Архиератикон» (Тифлис, 1912).

Но учениками Дмитриевского круг русских ученых-литургистов начала XX века отнюдь не ограничивался. Среди крупнейших специалистов того времени — А. И. Алмазов, А. П. Голубцов, И. А. Карабинов, прот. С. Д. Муретов, прот. М. И. Орлов, прот. А. В. Петровский, М. Н. Скабалланович, С. И. Смирнов, Б. А. Тураев.

Перу Александра Ивановича Алмазова († 1920), выпускника Казанской Духовной академии и впоследствии профессора Новороссийского университета, принадлежат монографии: «История чинопоследований Крещения и Миропомазания» (Казань, 1884), «Сообщения западных иностранцев XVI–XVII вв. о совершении таинств в Русской Церкви» (Казань, 1900), «Тайная исповедь в Православной Восточной Церкви: Опыт внешней истории» (Одесса, 1894: в 3 томах), «К истории молитв на разные случаи: Заметки и памятники» (Одесса, 1896), серия других работ об апокрифических и полуапокрифических чинопоследованиях византийского Евхология, а также ряд исследований по церковному праву[85].

Александр Петрович Голубцов († 1911), профессор Московской Духовной академии, был автором новаторских лекционных курсов по церковной археологии и литургике[86], опубликовал монографию «Соборные чиновники и особенности службы по ним» (Москва, 1907), посвященную важной группе памятников по истории русского богослужения — Чиновникам центральных российских соборов, а также опубликовал тексты Чиновников в серии самостоятельных монографий, написал ряд статей[87].

Иван Алексеевич Карабинов († 1937), профессор Санкт-Петербургской Духовной академии, является автором монографий «Евхаристическая молитва (анафора): опыт историко-литургического анализа» (Санкт-Петербург, 1908)[88] и «Постная Триодь: исторический обзор ее плана, состава, редакций и славянских переводов» (Санкт-Петербург, 1910), а также нескольких статей[89].

Протоиерею Сергию Муретову, преподавателю Вифанской Духовной семинарии, принадлежат работы по истории чина проскомидии («Исторический обзор чинопоследования проскомидии до «Устава литургии» Константинопольского Патриарха Филофея: Опыт историко-литургического исследования» (Москва, 1895), и др.) и Божественной литургии; протоиерею Михаилу Орлову, профессору Санкт-Петербургской Духовной академии, — научное издание греческого и славянского текстов Литургии свт. Василия Великого («Литургия святителя Василия Великого... Первое критическое издание» (Санкт-Петербург, 1909)); протоиерею Александру Петровскому, профессору той же академии, — монография «Апостольские литургии восточной Церкви: Литургии ап. Иакова, Фаддея, Мария и ев. Марка» (Санкт-Петербург, 1897) и большое число статей.

Труды Михаила Николаевича Скабаллановича († 1931), профессора Киевской Духовной академии по кафедрам Ветхого Завета и Догматического богословия, доныне пользуются особым признанием. Ему принадлежат обширная работа по истории православного богослужения вообще и чина всенощного бдения в частности («Толковый Типикон: Объяснительное изложение Типикона с историческим введением» (Киев, 1910. Вып. 1; 1913. Вып. 2; 1915. Вып. 3)), серия работ о главных церковных праздниках и содержании служб на эти праздники и проч.[90]

Сергей Иванович Смирнов († 1916), профессор Московской Духовной академии, ученик знаменитого историка В. О. Ключевского, опубликовал ряд исследований о Таинстве Исповеди (включая две монографии: «Духовный отец в древней Восточной Церкви: История духовничества на Востоке» (Сергиев Посад, 1906) и «Древнерусский духовник: Исследование по истории церковного быта» (Москва, 1913)) и других литургических вопросах[91].

Борис Александрович Тураев († 1920), крупнейший специалист по истории Древнего Египта и христианству у коптов и эфиопов, издал несколько работ по эфиопским Часословам (в том числе монографию «Часослов Эфиопской Церкви» (Санкт-Петербург, 1897) и др.), коптской гимнографии и проч.[92].

Трудами указанных, а также не упомянутых здесь исследователей русская литургическая наука к 1917 году достигла высочайшего уровня. Русские ученые, безусловно, лидировали не только в области истории богослужения у славян, но и истории богослужения в Византии, в некоторых ориентальных традициях; уровень их исследований по раннехристианскому богослужению и богословско-литургической проблематике ни в чем не отставал от лучших зарубежных аналогов. Этому способстовали: свободное знание древних и новых языков, на изучении которых в дореволюционном российском образовании ставился особый акцент, широкие возможности получения финансирования для научно-исследовательской работы в библиотеках и заграничных командировок, хорошее знакомство русских ученых с западной литературой (чего не скажешь о знании западными исследователями трудов их российских коллег), сложившаяся научная среда.

Помимо академических, русская литургическая школа начала XX века была вполне готова к решению практических задач — устранения ошибок в текстах богослужебных книг, исправления недочетов приходской практики, соотнесения древней традиции с потребностями времени: русские литургисты входили в состав соответствующих комиссий, участвовали в работе Поместного Собора 1917–1918 годов и т. д. 

VII. Православная литургика в ΧΧ веке

Революция 1917 года и последующие события резко оборвали развитие как русской церковной науки в целом, так и литургики в частности. Система духовного образования была уничтожена, церковно-исторические и богословские исследования фактически оказались вне закона. Некоторые ученые были уничтожены физически (например, И. А. Карабинов, расстрелянный в 1937 по политическим обвинениям), другие просто не имели возможности писать или публиковаться (так, А. А. Дмитриевский написал после революции несколько работ, оставшихся неопубликованными; так и не были изданы два последних тома его «Описания литургических рукописей...») или же были вынуждены, как прот. К. Кекелидзе, заняться исследованиями в области светской истории и филологии.

Отчасти развитие русской научно-литургической традиции продолжилось в эмиграции, заметными фигурами которой, среди прочих, стали протопресвитер Николай Афанасьев, архимандрит Киприан (Керн) и его ученик протопресвитер Александр Шмеман.

Протопресвитер Николай Афанасьев († 1966), автор ряда работ по экклезиологии и богословскому измерению церковного права[93], написал и две небольшие, но важные работы о Таинствах Крещения («Вступление в Церковь» (Paris, 1952)) и Евхаристии («Трапеза Господня» (Paris, 1952)).

Архимандрит Киприан (Керн) († 1960) известен одновременно как литургист и патролог. Его публикации по литургике включают три книги, каждая из которых представляет собой переработанный курс лекций: «Крины молитвенные» (Белград, 1928), «Евхаристия» (Paris, 1947) и «Литургика: Гимнография и эортология» (Москва, 2000)[94]. Первая из них является опытом построения курса догматического богословия на основе цитат из богослужебных — главным образом гимнографических — текстов[95]. Вторая, по собственному признанию автора, носит компилятивный характер: в ней обобщены публикации русской и западной литургики конца XIX — середины XX века по истории евхаристического чинопоследования. Особое внимание в книге уделено проблеме эпиклезы, которой автор посвятил также три самостоятельных статьи в сербском журнале «Богословље». Наконец, последняя книга представляет собой в основном краткое изложение трудов М. Н. Скабаллановича с минимальным использованием работ других авторов.

Сочинения протопресвитера Александра Шмемана (Alexander Schmemann, † 1983), среди которых «Введение в литургическое богословие» (Paris, 1961), «Of Water and the Spirit: A Liturgical Study of Baptism» (New York, 1974), «The Eucharist: Sacrament of the Kingdom» (New York, 1988), сыграли большую роль в развитии православной литургики XX века. Они помогли взглянуть по-новому на богослужебную традицию, доставшуюся Православной Церкви в наследство от Византии, и стали для многих источником вдохновения и стимулом для начала собственных исследований. Нельзя, однако, не отметить некоторую субъективность автора, предпочитающего фактической истории тех или иных литургических установлений свои собственные трактовки, а также его зависимость, порой излишнюю, от трудов известного литургиста Грегори Дикса (Gregory Dix, † 1952) и, шире, англиканской теологии XX века.

В самой России во 2-й половине XX века стало возможно вести работу и публиковаться в области литургики — в очень ограниченной степени — после II Мировой войны, когда советское руководство решило отчасти ослабить давление на Церковь, открыло несколько семинарий и академии и предоставило Московской Патриархии возможность делать репринты богослужебных книг, а также издавать «Журнал Московской Патриархии» и сборник «Богословские труды». Среди преподавателей литургики российских духовных школ советского времени наиболее известен профессор Ленинградской Духовной академии Николай Дмитриевич Успенский († 1989), успевший в 1920-е годы поучиться у А. А. Дмитриевского. Успенскому принадлежит ряд статей, в том числе объемная работа «Чин всенощного бдения на Православном Востоке и в Русской Церкви»[96], а также музыковедческие публикации.

Помимо авторов из системы духовного образования, светские филологи и историки также спорадически затрагивали отдельные темы из истории богослужения, но идеологический контроль не позволял советским ученым специально обращаться к церковной тематике.

В советской Грузии идеологическая работа была организована несколько иначе, чем в России, что позволяло светским специалистам — таким, как Павел Ингороква, Акакий Шанидзе, Елена Метревели, Цаца Чанкиева, Лела Хачидзе, Михаил Кавтария, Лиана Квирикашвили, Лили Хевсуриани и др., — публиковать и исследовать в качестве памятников грузинской национальной истории и культуры христианские источники, в том числе литургические. Важный вклад в грузинскую литургику внесли архимандрит Григорий (Перадзе), погибший в Освенциме в 1942 году, и католический монах Михаил Тархнишвили († 1958).

Другие православные страны не пережили ни такого расцвета литургических исследований, какой состоялся в России в конце XIX — начале XX века, ни крушения всего здания церковной науки, имевшего место после революции 1917 года и установления на территории бывшей Российской империи советской власти, поэтому развитие литургики у греков, румын, сербов и болгар шло гораздо спокойнее.

Среди греческих авторов начала XX века историко-литургические вопросы затрагивали в своих многочисленных публикациях два великих исследователя рукописей: Афанасий Пападопуло-Керамевс (Ἀ. Παπαδόπουλος-Κεραμεύς, † 1912) — который жил и работал в России! — и Мануил Гедеон (Μ. Γεδεών, † 1943). Существенный вклад в развитие грекоязычной литургики внесли книги протопресвитера Константина Каллиникоса (Κ. Καλλίνικος, † 1930) «Ὁ χριστιανικὸς ναὸς καὶ τὰ τελούμενα ἐν αὐτῷ» (Александрия, 1921) и митрополита Кесарийского Амвросия (Ставриноса) (Ἀμβρόσιος Σταυρινός, † 1931) «Αἱ ἀρχαιόταται καὶ αἱ σύγχροναι λειτουργίαι τῶν κυριοτέρων τοῦ Χριστοῦ ἐκκλησιών» (Константинополь, 1921–1922, в двух томах; перу митрополита Амвросия принадлежат также книги о церковном браке и чинах вечерни и утрени).

Главным греческим литургистом середины ΧΧ века можно назвать профессора Афинского университета Панайота Трембеласа (Π. Τρεμπέλας, † 1977)[97]. В число его сочинений входят трехтомная монография по истории раннехристианского богослужения («Συμβολαὶ εἰς τὴν ἱστορίαν τῆς χριστιανικῆς λατρείας» (Афины, 1961–1966)) и критические издания текстов византийских литургий («Αἱ τρεῖς λειτουργίαι κατὰ τοὺς ἐν Ἀθῆναις κώδικας» (Афины, 1935)) и важнейших чинов византийского Евхология («Μικρὸν Εὐχολόγιον» (Афины, 1950 и 1955, в двух томах))[98]. Трембелас также писал работы по догматике и библеистике.

Следующий крупнейший греческий литургист — профессор Фессалоникийского университета Иоанн Фундулис (Ἰ. Φουντούλης, † 2007) — является автором учебника по литургике: «Λειτουργική Α΄: Εἰσαγωγή στή Θεία Λατρεία» (Фессалоники, 1995) и целой серии брошюр, посвященных отдельным чинам православного богослужения (трехтомное издание, объединяющее все эти брошюры: «Κείμενα Λειτουργικῆς» (Фессалоники, 2004)). Им были опубликованы неизданные литургические произведения Симеона Солунского («Το λειτουργικό έργον Συμεών της θεσσαλονίκης: Συμβολή εις την ιστορίαν και θεωρίαν της θείας λατρείας» (Фессалоники, 1966)). Большой популярностью в Греции пользуется собрание ответов Фундулиса на вопросы относительно различных частных случаев, возникающих в литургической практике: « Ἀπαντήσεις εἰς Λειτουργικὰς Ἀπορίας» (Афины, 2006, в пяти томах).

Особое место в мировой литургической науке занимает греческая школа гимнографических исследований, во главе которой можно поставить митрополита Леонтопольского Софрония (Евстратиадиса) (Σωφρόνιος Εὐστρατιάδης, † 1947) и которая к концу ΧΧ века достигла своего расцвета. Целый ряд современных греческих исследователей работает над изданием и анализом памятников византийской гимнографии, и в этой области греческая литургика, несомненно, занимает сейчас лидирующее положение.

Среди румынских литургистов ΧΧ века наиболее известны протоиереи Петре Винтилеску (Petre Vintilescu, † 1974)[99] и Ене Браниште (Ene Branişte, † 1984)[100]. Винтилеску принадлежат курсы лекций по литургике («Curs de Liturgică generală: Principiile şi fiinţa cultului creştin ortodox şi» и «Curs de istoria Liturghiei»; опубликованы литографически в 1940 году) и большое число различных публикаций, в том числе монографии: «Misterul liturgic» (Bucureşti, 1929), «Contribuţii la revizuirea Liturghierului român» (Bucureşti, 1931), «Liturghiile bizantine privite istoric în structura şi rânduiala lor» (Bucureşti, 1943), «Liturghierul explicat» (Bucureşti, 1972). Браниште защитил в 1943 году диссертацию о толковании Николая Кавасилы на Божественную литургию, опубликовал перевод этого толкования на румынский язык, написал литургическое руководство в двух частях: «Liturgica generală» (Bucureşti 1985) и «Liturgica specială» (Bucureşti, 1980) и ряд других работ.

Ключевой сербский литургист ΧΧ века — профессор Богословского факультета в Белграде Лазарь Миркович (Лазар Мирковић, † 1968). Помимо различных статей ему принадлежат монография о православных праздниках «Хеортологија или историјски развитак богослужења православне источне Цркве» (Београд, 1961), а также учебник по литургике «Православна литургика или наука о богослужењу Православне источне Цркве» (Београд, 1965–1967, в двух томах), ориентирующийся на упомянутый выше румынский учебник Митрофановича и Тарнавского.

Среди болгарских литургистов XX века выделяются протоиерей Иван Гошев († 1965), член Болгарской Академии наук, профессор Богословского факультета в Софии, автор монографии «Антиминсът: Литургическо и църковно-археологическо изследване» (София, 1925) и ряда публикаций по истории чина Божественной литургии и по церковной археологии, а также ректор Софийской Духовной академии епископ Макариопольский Николай (Кожухаров) († 1981), написавший книги «Светата Евхаристия: Произход и същност на св. Евхаристия» (София, 1955), «Светата евхаристийна жертва» (София, 1968), составивший словарь по литургике «Наръчник по православна литургика» (София, 1972) и проч.

*  *  *

В наши дни литургика является одним из наиболее востребованных предметов в православной среде, что вызвано в том числе менталитетом православных христиан, для которых богослужение составляет средоточие всей жизни, главную составляющую церковной традиции. За два десятилетия, прошедшие со времени крушения социалистических режимов в России и других странах Восточной Европы, литургические исследования на православном Востоке существенно активизировались и продолжают развиваться. Нельзя не отметить особый вклад в это развитие представителей «школы Матеоса» — в первую очередь, самого Хуана Матеоса, а также Мигеля Арранца и Роберта Тафта, — которые, будучи католиками, сделали очень много для православной литургической науки.

В Греции, России, Румынии, Сербии, Болгарии, православной диаспоре на Западе выросло новое поколение специалистов, интегрированное в мировой научный процесс и использующее все достижения современной литургики. За последние двадцать лет в православных странах и на Западе было опубликовано большое количество работ богословского, исторического, источниковедческого характера (исследования рукописей и археологических памятников, издания неизданных текстов и т. д.), посвященных православному богослужению, и в ближайшем будущем это обязательно приведет к новым результатам.

Библиография

Энциклопедии:

Θρησκευτικὴ καὶ ἠθικὴ ἐγκυκλοπαίδεια . Афины, 1962–1968. 12 томов.

Кирило-Методиевска енциклопедия. София, 1985–2003. 4 тома.

Православная энциклопедия. Москва, 2000– (издание продолжается, уже выпущено 25 томов).

Библиографии:

ThByzII = La théologie byzantine et sa tradition II / Sous la direction de Carmelo Giuseppe Conticello & Vassa Conticello. Turnhout, 2002. (Corpus Christianorum).

РПБ = Русские писатели-богословы — Исследователи богослужения и церковного искусства: Библиографический указатель / Сост. А. С. Чистякова, Н. С. Степанова, О. В. Курочкина. Москва, 2004 

Обзорные работы:

Николай (Кожухаров), еп. Наръчник по православна литургика. София, 1972.

Сове Б. И. Проблема исправления богослужебных книг в России в XIX–XX веках // Богословские труды. 1970. Сб. 5. С. 25–68.

Сове Б. И. История литургической науки в России / А. Г. Кравецкий, подготовка к публикации // Ученые записки Российского Православного Университета ап. Иоанна Богослова. 1996. С. 31–98.

Стойков В., прот. Литургическое богословие // Православное богословие на пороге Третьего тысячелетия. Москва, 2000. С. 124–139.

Alexopoulos S., [прот.] The State of Modern Greek Liturgical Studies and Research: A Preliminary Survey // Journal of Eastern Christian Studies. 2011 [в печати].

Инернет-ресурсы:

http://mzh.mrezha.ru

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Биографические сведения и научная библиография: Prosopographisches Lexikon der Palaiologenzeit / Erstellt von E. Trapp unter Mitarbeit von H. Beyer und E. Kislinger. Wien, 1986. 8. Faszikel: Μιχαήλ – Ξυστούρης. Nr. 20826.

[2] Биографические сведения, обзор сочинений, научная библиография: Spiteris Y., Conticello C. G. Nicola Cabasilas Chamaetos // ThByzII. P. 315–410. 

[3] Биографические сведения и научная библиография: Prosopographisches Lexikon der Palaiologenzeit / Erstellt von E. Trapp unter Mitarbeit von H. Beyer und E. Kislinger. Wien, 1991. 11. Faszikel: Σκαβαλέρος – Τιχόμηρος. Nr. 27057.

[4] См.: Bornert R. Les commentaires byzantins de la Divine Liturgie du VIIe au XVe siècle. Paris, 1966. В ближайшее время будет опубликован русский перевод этой классической работы.

[5] С разными выводами в отношении последних: если св. Николай Кавасила в целом признавал римский обряд вполне легитимным, лишь упрекая латинян в неправильном понимании собственных литургических текстов, то свт. Симеон Солунский усматривал в особенностях латинского богослужения радикальные отступления от предания древней Церкви.

[6] В которой св. Николай Кавасила частично учитывает и достижения современной ему латинской схоластики.

[7] См.: Mansi G. D. Sacrorum conciliorum nova, et amplissima collectio. Venetia, 1798. T. 31. Col. 1029, 1040–1041, 1686–1687.

[8] Биографические сведения, обзор сочинений и научная библиография: Constas N. Mark Eugenikos // ThByzII. P. 411–464.

[9] См.: Ibid. P. 425–435, Nr. 15, 16, 17, 81, 82. В частности, в одном из них, «Περὶ τοῦ καθαγιασμοῦ τῶν θείων δώρων», написанном во время Ферраро-Флорентийского Собора, была впервые озвучена теория о происхождении византийской литургии свт. Иоанна Златоуста от литургии свт. Василия Великого, а последней — от литургий ап. Иакова и сщмч. Климента Римского (= литургия VIII книги «Апостольских постановлений»), то есть именно та ошибочная теория, которая спустя столетие будет ложно приписана Константином Палеокаппой свт. Проклу Константинопольскому (см.: Leroy F. J. Proclus, «De traditione Divinae Missae»: un faux de C. Paleocappa // Orientalia Christiana Periodica. 1962. Vol. 28. P. 288–299). 

[10] Биографические сведения, обзор сочинений и научная библиография: Tinnefeld F. Georgios Gennadios Scholarios // ThByzII. P. 477–541.

[11] См.: Бернацкий М. М. Присутствие Христа в Евхаристии «по сущности (κατ᾽ οὐσίαν)»: К вопросу об интерпретации и источниках одного места из гомилии о Евхаристии Георгия (Геннадия) Схолария // Богословские труды. 2009. Сб. 42. С. 169–182. 

[12] Legrand É. Bibliographie hellénique... aux XVe et XVIe siècles. Paris, 1885. T. 2. P. 201–205, Nr. 268.

[13] См.: Красносельцев Н. Ф. «Толковая служба» и другие сочинения, относящиеся к объяснению богослужения в Древней Руси до XVIII века (библиографический обзор) // Православный собеседник. 1878. Ч. 2. С. 3–43.

[14] Биографические сведения, обзор сочинений и научная библиография: Hannick Chr., Todt K.-P. Jérémie II Tranos // ThByzII. P. 551–615.

[15] См.: Καρμίρης Ἰ. Τὰ δογματικὰ καὶ συμβολικὰ μνημεῖα τῆς Ὀρθοδόξου Καθολικῆς Ἐκκλησίας. Ἀθῆναι, 1960 (2-е изд.). T. 1. Σ. 437–503. 

[16] В частности, подтверждается необходимость эпиклезы для освящения евхаристических Даров, отвергается практика совершения Евхаристии на опресноках, и т. д.

[17] Podskalsky G. Griechische Theologie in der Zeit der Türkenherrschaft (1453–1821): Die Orthodoxie im Spannungsfeld der nachreformatorischen Konfessionen des Westens. München, 1988. S. 117–329, 392–396.

[18] См. о нем: Todt K.-P. Kyrillos Lukaris // ThByzII. P. 617–658.

[19] На последнем из этих Соборов было объявлено, что Кирилл Лукарис не является автором «Восточного исповедания...», но позднейшие исследования подтвердили его авторство.

[20] Вплоть до того, что в «Исповедании...» Досифея имплицитно цитируются постановления Тридентского Собора. Текст «Исповедания...» Досифея: Καρμίρης Ἰ. Τὰ δογματικὰ καὶ συμβολικὰ μνημεῖα τῆς Ὀρθοδόξου Καθολικῆς Ἐκκλησίας. Graz, 19682. T. 2. Σ. 734 [814] — 773 [853].

[21] Собор был собран против великого логофета Константинопольской патриархии Иоанна Кариофилла († после 1693), являвшегося последователем Кирилла Лукариса; подробнее см.: Podskalsky G. Griechische Theologie in der Zeit der Türkenherrschaft (1453–1821): Die Orthodoxie im Spannungsfeld der nachreformatorischen Konfessionen des Westens. München, 1988. S. 236–242 (здесь же приведена библиография); Τζιράκης Ν.  Ἡ περὶ μετουσιώσεως (Transsubstantiatio) εὐχαριστιακὴ ἔρις. Ἀθῆναι, 1977. Σ. 100–118.

[22] Это не исключало того, что те или иные православные авторы в своих работах излагали отступающие от перечисленных документов сакраментологические концепции, утверждая при этом, что говорят от лица Православной Церкви. Так, в получившей большую известность книге прот. Сергия Булгакова «Православие» (Bulgakov S. L’Orthodoxie. Paris, 1932), по которой многие западные богословы XX в. составили свое представление о православии, учение о Таинствах находится в резком противоречии с указанными исповеданиями веры XVII века и основывается на собственной богословской системе автора, но отнюдь не на тех или иных официальных церковных документах.

[23] См.: Голубев С. Т. (Предисл. и ред.) Лифос, полемическое сочинение, вышедшее из Киево-Печерской типографии в 1844 году, с возражениями и замечаниями Кассиана Саковича. Киев, 1893. (= Архив Юго-Западной России. Ч. 1. Т. 9).

[24] Биографические сведения и библиография: Szegda M. Sakowicz (Isakowicz), Kalikst // Polski słownik biograficzny. Wrocław, 1994. P. 343–345. 

[25] См.: Крыжановский Е. М. Повреждение церковной обрядности и религиозных обычаев в южнорусской митрополии в период, предшествующий открытому введению в ней унии // Он же. Собрание сочинений в 3-х томах. Киев, 1890. Т. 1. С. 33–50; он же. О Требнике Киевского митрополита Петра Могилы // Там же. С. 67–86; Wenger A. Les influences du Rituel de Paul V sur le Trebnik de Pierre Moghila // Mélanges en l’honneur de Mgr. Michel Andrieu. Strasbourg, 1956. P. 477–499; Olszewski M. Der Ritus des Sakraments der Busse nach Petr Mogila in seinem historischen Kontext // Ostkirchliche Studien. 1982. Bd. 31. S. 142–159; Meyendorff P. The Liturgical Reforms of Peter Moghila: A New Look // St. Vladimir’s Theological Quarterly. 1985. Vol. 29. P. 101–114. 

[26] О нем см.: Белокуров С. А. Арсений Суханов. Т. 1–2. Москва, 1891; 1894. (Чтения в Обществе истории и древностей российских).

[27] Существует достаточное количество рукописей «Проскинитария», что свидетельствует о его популярности. Издание: Проскинитарий Арсения Суханова / Под ред. Н. И. Ивановского. Санкт-Петербург, 1889. (= Православный палестинский сборник; VII: 3).

[28] См.: Larin V. The Hierarchal Divine Liturgy in Arsenij Suxanov's Proskinitarij: Text, Translation, and Analysis of the Entrance Rites. Roma, 2010. (= Orientalia Christiana Analecta; 286).

[29] Которое, как отмечалось выше, во многом повторяло «Изъяснение Божественной литургии» Николая Кавасилы; тем самым через посредство «Скрижали» славяноязычные читатели впервые получили возможность познакомиться с богословием св. Николая Кавасилы.

[30] См.: Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. В двух томах / Сост. Г. М. Прохоров. Общ. ред. В. В. Нехотина. Москва, 2006.

[31] Братья Лихуды стали первыми руководителями Славяно-греко-латинской академии — первого высшего учебного заведения Московского царства, подготовили для него целый комплект учебников, сыграли значительную роль в церковно-общественной и интеллектуальной жизни Москвы и России рубежа XVII–XVIII веков.

[32] См.: Миркович Г. О времени пресуществления Св. Даров: Спор, бывший в Москве во второй половине XVII-го века: Опыт исторического исследования. Вильна, 1886; Прозоровский А. А. Сильвестр Медведев: Его жизнь и деятельность. Москва, 1896.

[33] См.: Панич Т. В. Книга «Щит веры» в историко-литературном контексте конца XVII в. Новосибирск, 2004.

[34] См.: Strakhov O. B. The Byzantine culture in Muscovite Rus’: The case of Evfimii Chudovskii (1620–1705). Köln, 1998. (Bausteine zur slavischen Philologie und Kulturgeschichte).

[35] См.: Петровский А. Учительное известие при славянском Служебнике // Христианское чтение. 1911. Т. 235, ч. 2. С. 552–572; т. 236, ч. 1. С. 917–936; ч. 2. С. 1206–1221. Эту статью можно скачать здесь. 

[36] Legrand É. Bibliographie hellénique... au XVII siècle. Paris, 1894. T. 2. P. 366–384, Nr. 558–559.

[37] Копию оригинального издания можно скачать здесь. В 1697 году в Яссах вышел румынский перевод этого сочинения, выполненный ученым монахом Иеремей Какавеллой, что стало первой специальной публикацией по литургике на румынском языке.

[38] Как, например, Morinus J. Commentarius de sacris ecclesiae ordinationibus, secundum antiquos et recentiores Latinos, Graecos, Syros et Babylonios, in tres partes distinctus... Paris, 1655, и Habertus I. Archieraticon, liber pontificalis Ecclesiae graecae... Billaine, 1676. 

[39] См.: Никольский К. Т. Составление первого русского руководства по церковной археологии // Известия Императорского Русского археологического общества. 1882. Т. 10, вып. 2. С. 93–118.

[40] Биографические сведения, обзор сочинений, научная библиография: Stiernon D. Eugène Boulgaris // ThByzII. P. 721–837.

[41] Биографические сведения, обзор сочинений, научная библиография: Makrides V. Nicéphore Théotokès // ThByzII. P. 849–896.

[42] См.: Νικόδημος (Σκρέττας), ἀρχιμ. Ἡ Θεία εὐχαρίστια κατὰ προνόμια τῆς κυριακῆς κατὰ τὴ διδασκαλία τῶν κολλυβάδων. Θεσσαλονίκη, 2004.

[43] Что проявилось, в том числе, в появлении таких изданий, как «Древняя российская вивлиофика», где был впервые опубликован ряд источников по истории Руси и России, начиная со времен монгольского владычества и заканчивая рубежом XVII–XVIII веков, среди которых присутствовали и богослужебные памятники.

[44] Подробнее см.: Черноуцан Н. «Новая Скрижаль» архиепископа Нижегородского Вениамина: Критико-библиографический очерк. Киев, 1902 [неопубликованная диссертация, защищенная в КДА].

[45] Книга была представлена в том числе Российскому императору Александру I.

[46] См. о нем: Краткое начертание жизни и трудов сочинителя книги «Изъяснение на литургию» и прочее. Москва, 1816.

[47] Перевод «Ἐγχειρίδιον χριστιανικόν» стал первой специальной публикацией по литургике на болгарском языке.

[48] Показательно содержание учебного пособия «Четверочастный дар юным Курской епархии священно-церковнослужительским детям» (Москва, 1806) — фактически, первого русского учебника по литургике, опубликованного в печати, — авторства архиепископа Курского Феоктиста (Мочульского) († 1818). Книга объединила в себе три изданные ранее брошюры того же автора, посвященные, соответственно: навыкам определения дат церковных праздников по пасхалии, самым базовым понятиям устава богослужения, начальным сведениям из области церковного пения.

[49] Существовали и другие русские переводы работы Бингама, оставшиеся неопубликованными.

[50] Биографические сведения о прот. Г. Дебольском и библиография его трудов: РПБ. С. 23–29.

[51] В числе которых, например, «Письма о богослужении Православной Церкви» (1836) Андрея Николаевича Муравьева († 1874), «Размышления о Божественной литургии» (1845) великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя († 1852) и т. д.

[52] Биографические сведения о В. И. Долоцком и библиография его трудов: РПБ. С. 47–50.

[53] Даже и в наши дни исследование отчасти сохраняет свою научную актуальность. Перу А. Л. Катанского также принадлежат работы: «Очерк истории литургии нашей православной Церкви» (Санкт-Петербург, 1868), «Очерк истории древних национальных литургий Запада» (Санкт-Петербург, 1870) и проч.: см.: РПБ. С. 70–73.

[54] Мансветов И. Д. О песненном последовании ( ᾀσματικὴ ἀκολουθία ) // Прибавления к изданию творений Святых отцов в русском переводе за 1880 год. Ч. 26. Кн. 3. С. 752–797. Кн. 4. 972–1028.

[55] Мансветов И. Д. Церковный устав (Типик), его образование и судьба в Греческой и Русской Церкви. Москва, 1885.

[56] Мансветов И. Д. Митрополит Киприан в его литургической деятельности. Москва, 1882.

[57] Мансветов И. Д. О постах Православной восточной Церкви. Москва, 1886.

[58] Мансветов И. Д. Как у нас правились церковные книги: Материал для истории книжной справы в XVII столетии (по бумагам архива Типографской библиотеки в Москве). Москва, 1883; idem, Как у нас правились Типик и Минеи: Очерк из истории книжной справы в XVII столетии. Москва, 1884.

[59] О жизни и трудах Мансветова см.: Дмитриевский А. А. Поминки Преосвященного Порфирия (Успенского) и профессора Московской Духовной академии Ивана Даниловича Мансветова: Краткий очерк учено-литературной деятельности их. Киев, 1886 [отдельный оттиск из Трудов Киевской Духовной академии за 1886 год]; РПБ. С. 97–102.

[60] В 1998 году в Москве был сделан также репринт «Руководства...» архим. Гавриила (Голосова), не получивший большой известности.

[61] Никольский К., свящ. Анафематствование (отлучение от Церкви), совершаемое в первую неделю Великого поста: Историческое исследование о чине Православия. Санкт-Петербург, 1879.

[62] Никольский К., свящ. Об антиминсах Православной Российской Церкви. Санкт-Петербург, 1872.

[63] Никольский К., свящ. Обозрение богослужебных книг Православной Российской Церкви по отношению их к церковному уставу. Санкт-Петербург, 1858; он же. О службах Русской Церкви, бывших в прежних печатных богослужебных книгах. Санкт-Петербург, 1885; он же. Материалы для истории исправления богослужебных книг: Об исправлении Устава церковного в 1682 году и месячных Миней в 1689–1691 гг. Санкт-Петербург, 1896. 

[64] См.: Николай (Кожухаров), еп. Макариопольский. Введение в литургику. Москва, 1997. С. 90–100.

[65] Смирнов Ф. А. Богослужение христианское со времени апостолов до IV века. Киев, 1876. Краткая биография и список трудов епископа Христофора: РПБ. С. 186–191.

[66] Одинцов Н. Ф. Порядок общественного и частного богослужения в древней России до XVI века: Церковно-историческое исследование. Санкт-Петербург, 1881; он же. Униатское богослужение в XVII и XVIII вв. по рукописям Виленской публичной библиотеки. Вильна, 1886.

[67] Куприянов И. К. Обозрение пергаменных рукописей Новгородской Софийской библиотеки. Санкт - Петербург, 1857 [отдельный оттиск из журнала «Известия 2-го Отделения Императорской Академии наук» за 1857 г.].

[68] [Горский А. В., прот., Невоструев К. И.] Описание славянских рукописей московской Синодальной библиотеки. [В пяти частях]. Москва, 1855–1869.

[69] Амфилохий, архим. Описание Воскресенской Новоиерусалимской библиотеки. Москва, 1859; второе, значительно дополненное издание: 1875.

[70] [Красносельцев Н. Ф., Порфирьев И. Я., Вадковский А. В.] Описание рукописей Соловецкого монастыря, находящихся в библиотеке Казанской Духовной Академии. Казань, 1898.

[71] Биографические сведения и обзор сочинений: Воскресенский Г. А. Амфилохий, епископ Угличский: Некролог // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1894. Кн. 1. С. 72—81; Титов А. А. Преосвященный Амфилохий как ученый и палеограф. Санкт-Петербург, 1894. Библиография трудов: Венгеров С. А. Критико-биографический словарь русских писателей и учёных (от начала русской образованности до наших дней). Санкт-Петербург, 1889. Т. 1. С. 509–511.

[72] Биографические сведения и обзор сочинений: Соколов И. И. † Николай Фомич Красносельцев // Византийский временник. 1898. Т. 5. С. 819—830; Дмитриевский А. А. Незабвенной памяти профессоров А. С. Павлова и Н. Ф. Красносельцева. Киев, 1899. Библиография трудов: РПБ. С. 87–91.

[73] Красносельцев Н. Ф. Сведения о некоторых литургических рукописях Ватиканской библиотеки с замечаниями о составе и особенностях богослужебных чинопоследований, в них содержащихся, и с приложениями. Казань, 1885.

[74] Красносельцев Н. Ф. Материалы для истории чинопоследования литургии св. Иоанна Златоустого. Казань, 1889; он же. Материалы для истории чинопоследования литургии св. Иоанна Златоустого. Вып. 2: Уставы патриарха Константинопольского Филофея и протонотария Великой церкви Димитрия Гемиста по рукописям XIV в. // Православный собеседник. Казань, 1895 [1896]. Т. 1. С. 1–8 [Приложение]. Издание, начатое Красносельцевым, завершил Дмитриевский: Дмитриевский А. А. Отзыв о сочинении М. И. Орлова «Литургия св. Василия Великого» // Сборник отчетов и премий о наградах, присуждаемых императорской Академией Наук: Отчеты за 1909 г. СПб., 1912. С. 176–347.

[75] Красносельцев Н. Ф. О древних литургических толкованиях. Одесса, 1894; и др.

[76] Цитировавшаяся выше статья Н. Ф. Красносельцев, «Толковая служба»... и др.

[77] Красносельцев Н. Ф. К истории православного богослужения: По поводу некоторых церковных служб и обрядов ныне не употребляющихся (Материалы и исследования по рукописям Соловецкой библиотеки). Казань, 1889.

[78] Биографические сведения и обзор сочинений: Герд Л. А., Акишин С. Ю. Дмитриевский А. А. // Православная энциклопедия. Москва, 2007. Т. 15. С. 429–438. Библиография трудов: Л. Махно, свящ. Список трудов проф. Алексея Афанасьевича Дмитриевского в порядке их пубилкации // Богословские труды. 1968. Сб. 4. С. 95–107.

[79] Еще одна работа Дмитриевского, о более раннем периоде развития русского богослужения (Дмитриевский А. А. Богослужение в Русской Церкви за первые пять веков // Православный собеседник. Казань, 1882. Вып. 2. С. 166–183; вып. 3. С. 252–296; вып. 9. С. 346–373; вып. 10. С. 149–167; вып. 12. С. 372–394; 1883. Вып. 7–8. С. 345–374; вып. 10. С. 198–229; вып. 12. С. 470–485), представляет собой пространную критику упомянутой выше книги Н. Ф. Одинцова.

[80] Дмитриевский А. А. Евхологион IV в. Сарапиона, епископа Тмуитского. Киев, 1894 [отдельный оттиск из журнала «Труды Киевской Духовной академии» за 1894 год].

[81] Биографические сведения и библиография трудов: РПБ. С. 144–146.

[82] Биографические сведения и библиография трудов: РПБ. С. 128–133.

[83] Биографические сведения и библиография трудов: РПБ. С. 92–96.

[84] Представленное научному обществу исследование подверглось весьма строгой критике, см.: Скабалланович М. Н. Несколько поправок к книге о. прот. М. Лисицына «Первоначальный славяно-русский Типикон, Спб. 1911 г.» (Рецензия и результаты коллоквиума). Киев, 1912; [Карабинов И. А.] Отзыв о труде протоиерея М. Лисицына «Первоначальный славяно-русский Типикон...», СПБ. 1911, составленный И. А. Карабиновым // Сборник отчетов о премиях и наградах, присуждаемых Императорской Академией наук: Отчеты за 1912 г. Пг., 1916. С. 312–368.

[85] См.: Желтов М. С., К. А. М. Алмазов А. И. // Православная энциклопедия. Москва, 2000. Т. 2. С. 38–39.

[86] Голубцов А. П. Из чтений по церковной археологии и литургике / Изд. И. А. Голубцов. Сергиев Посад, 1917; он же. Из чтений по церковной археологии и литургике: Литургика / Изд. И. А. Голубцов. Сергиев Посад, 1918.

[87] Биографические сведения и библиография трудов: РПБ. С. 15–22.

[88] В монографии автор весьма смело предвосхитил многие теории происхождения анафоры, разрабатывавшиеся в XX веке; к сожалению, его работа осталась практически неизвестной западным исследователям.

[89] Биографические сведения и библиография трудов: РПБ. С. 67–69.

[90] См.: РПБ. С. 165–172.

[91] См.: РПБ. С. 173–178.

[92] Биографические сведения: Коковцев П. К. Борис Александрович Тураев. Некролог // Известия РАН, VI серия. 1920. Т. 14. С. 169–176; Авдиев В. И. Академик Б. А. Тураев: К 25-летию со дня смерти крупнейшего русского египтолога // Известия АН СССР. Серия истории и философии, т. III. 1946. № 4. С. 363–368. Библиография: Список трудов профессора Б. А. Тураева // Известия РАН, VI серия. 1918. Т. 16. С. 1707–1712; Козьмина-Бороздина Т. Посмертные работы академика Б. А. Тураева // Жизнь. 1922. № 3. С. 101–112.

[93] См.: Nichols A. Theology in Russian Diaspora: Church, Fathers, Eucharist in Nikolai Afanas'ev (1893–1966). Cambridge, 1989.

[94] См.: Ткаченко А. А. Архимандрит Киприан (Керн) как литургист // Вестник церковной истории. 2010. № 1–2 (17–18). С. 310–313.

[95] Ср. аналогичный опыт епископа Саратовского и Балашовского Вениамина (Милова) († 1955): Вениамин (Милов), еп. Чтения по литургическому богословию. Киев, 2004.

[96] В 2004–2007 годах в Москве осуществлено переиздание литургических трудов Успенского в трех томах, с предисловиями и указателями.

[97] Биография и библиография: Θεοδώρου Εὐ. Παναγιώτης Τρεμπέλας // Ἐπιστημονικὴ ἐπετηρὶς τῆς Θεολογικῆς Σχολῆς τοῦ Πανεπιστημίου Ἀθηνῶν . 1971. Σ. 7–74.

[98] Критические издания выполнены в основном по рукописям Афинской библиотеки и содержат очень ценный материал, хотя и не могут считаться окончательными.

[99] См.: Прутяну М. Винтилеску П. // Православная энциклопедия. Москва, 2004. Т. 8. С. 525–526.

[100] См.: Ткаченко А. А. Браниште Е. // Православная энциклопедия. Москва, 2002. Т. 6. С. 185–186.