Личность и деятельность третьего царя древнего Израиля Давида (1010–970 до Р.Х.) всегда являлись предметом особого интереса как библейского богословия, так и исторической науки, поскольку, с одной стороны, именно к нему и его династии обращены мессианские обетования, сказанные Богом через пророка Нафана: «будет непоколебим дом твой и царство твое на веки пред лицем Моим» (2 Цар. 7, 16), а с другой стороны, Давид является основателем древнеизраильской государственности, просуществовавшей до 586 года до Р.Х. Согласно Второй книге Царств (2 Цар. 5, 5), он царствовал над Израилем 40 лет (семь лет и шесть месяцев в городе Хевроне над коленом Иуды и тридцать три года в захваченном им Иерусалиме над всем народом. Поэтому так важно для нас освещение проблемных вопросов, связанных с историко-археологическим контекстом эпохи Давида в истории древнего Израиля.
Письменными источниками, в которых отражена деятельность Давида, являются библейские книги: Первая и Вторая книги Царств и Первая книга Паралипоменон, которые основываются, в свою очередь, на не дошедших до нашего времени источниках летописного характера. Это «דִּבְרֵי » (дивре – древневр.) – записи или летописи ранних пророков древнего Израиля: Самуила, Нафана и Гада, в которых описаны «הָעִתִּים » (хаиттим – древневр.) – происходящее, обстоятельства, факты: «Дела царя Давида, первые и последние, описаны в записях Самуила провидца и в записях Нафана пророка и в записях Гада прозорливца» (1 Пар. 29, 29). История деяний Давида как образцового царя была изложена для образованного греко-римского общества Иосифом Флавием. В связи с этим все зарубежные и отечественные исследователи XIX – начала XX вв., несмотря на полное отсутствие в то время упоминаний о нем в небиблейских источниках, считали Давида крупным государственным деятелем, создателем древнеизраильской государственности в Палестине.
Начало изменению взглядов на раннеизраильскую монархию среди зарубежных ученых было положено в 1968 г. датским исследователем Н. Фрисом, который высказал мысль о том, что библейская традиция, описывающая становление объединенной монархии при Давиде, является литературным продуктом периода плена. Так, в зарубежной историографии древнего Израиля во второй половине XX века возникает такое явление, как библейский минимализм. Его поддерживает в наше время небольшая, но влиятельная в западном мире группа ученых (Дж. Гарбини, Н.П. Лемхе, Ф.Р. Дэвис, Т.Л. Томпсон), которая вообще отрицает историчность библейских повествований о Давиде как царе, создавшем государственность в древнем Израиле. Эта группа ученых полагает, что рассказы в книгах Царств о Давиде были написаны в Иудее в период эллинизма, а подлинная государственность в древнем Израиле возникла с Севера при династии Омридов (IX в. до Р.Х.), поскольку об этой династии упоминают ассирийские источники. Например, Ф. Дэвис полагает, что царь Давид является столь же исторической фигурой, как средневековые европейские литературные персонажи король Артур или Робин Гуд. Другой исследователь-минималист Джованни Гарбини полагает, что «фундаментальное учреждение как монархия, очевидно, испытывает недостаток в мифическом основателе»[i].
Считая библейские повествования, рассказывающие о Давиде, идеологическим и теологическим продуктом совершенно других исторических эпох – когда Иудея была включена в персидскую империю и монархию Хасмонеев – минималисты видят основу для его формирования в великих империях древнего Востока, прежде всего в Персидской. Фигура Давида видится им уменьшенной проекцией с Кира Великого, который также в короткое время создал огромную империю и победил соседей-врагов, как Давид Голиафа. Главный аргумент ученых данного направления сводится к тому, что нельзя рассматривать библейскую традицию как исторически надежную, если она не была подтверждена другими источниками. Поэтому, согласно точке зрения Дж. Гарбини и Т.Л. Томпсона, «реальная история Израиля начинается с фрагментов информации, которую мы имеем о династии Омри»[ii].
Несмотря на попытки минималистов вытеснить фигуру Давида из реальной истории Израиля в мифологию или художественную литературу, влияние его личности на еврейскую историческую традицию так велико, что другая большая группа ученых полагает, что хотя почти никаких исторических фактов, подтверждающих то, что древний Израиль как государственное образование в X в. до Р.Х. существовал, нет, однако Давид – это реальная историческая фигура. Но все же он был не царем, а в лучшем случае – незначительным племенным вождем, владевшим Иерусалимом, в то время просто обыкновенной ближневосточной «деревней».
К этой группе ученых можно отнести И. Финкельштейна, М. Ливерани, Я. Соджина и др. В отличие от библейских минималистов, все эти исследователи считают Давида исторической фигурой. Признавая его историческую реальность, эти исследователи в той или иной степени отвергают возможность существования единого государства при Давиде и его сыне Соломоне. Так, Марио Ливерани считает, что «царство Давида занимало только центральную и южную часть гористой местности и было маленькой политической единицей при господстве филистимлян»[iii].
И. Финкельштейн также полагает, что «библейская история объединенной монархии не подкреплена достаточными археологическими свидетельствами. Позиции царей Давида и Соломона, по его мнению, были не значительнее, чем положение главы племени, которое сосредоточилось в Иерусалиме, скромной деревне»[iv]. Исследователь утверждает, что, во-первых, в Иудее того времени не была распространена письменность, которая необходима для государственного состояния. Во-вторых, население было очень малочисленным. Кроме этого, никакие ближневосточные источники X в. до Р.Х. ничего не говорят о Давиде. Как и минималисты, И. Финкельштейн считает, что государственность в Израиль пришла с Севера (IX в. до Р.Х.), и создателем государства является Омри (Амврий) – один из царей Северного царства, поскольку монархи Салманассар III царь Ассирии, Меша царь Моава и Хазаэль царь Дамаска – все свидетельствуют, что Израиль девятого столетия был сильной державой. Библейская история о царице Аталии из династии Омридов также указывает на то, что Омриды доминировали в то время и в Иудейском царстве. С другой стороны, И. Фикельштейн указывает, что в VII в. до Р.Х. рассказы о Давиде были сильно приукрашены, чтобы послужить идеологическим обоснованием для иудейского царя Иосии, с одной стороны, в восстановлении славы отдаленных предков; с другой – в борьбе с Египтом, этим Голиафом, который контролировал бывшие ассирийские территории в Леванте; а также, с третьей, чтобы захватить бывшие территории Северного Царства и править всей страной из Иерусалима. Ради этого грандиозного плана Иосии, с точки зрения ученого, иерусалимское священничество и придворные писцы заново «переписали» древние рассказы книг Царств.
Группу зарубежных ученых, придерживающихся такой точки зрения на возникновение и развитие ранней государственности в древнем Израиле, можно условно назвать центристами, как и охарактеризовал себя И. Финкельштейн.
Нужно отметить, что хотя в 1990-е – 2000-е гг. центристская позиция привлекла к себе пристальное внимание зарубежной научной общественности, однако не все исследователи железного века в Палестине согласились с мнением этой группы ученых относительно интерпретации древнеизраильской истории и деятельности ключевых исторических фигур, известных нам из Библии, включая Давида.
Данных исследователей можно охарактеризовать как умеренно-консервативное направление в современной историографии древнего Израиля. Они считают, что Библия – это исторический источник, а Давид является основателем древнего Израиля как государственного образования. Из зарубежных ученых сюда можно отнести А. Мазара, Э. Мазар, У. Девера, В. Дитриха, К. Китчена, А. Лемейра и т.д., также к этому направлению в идейном плане нужно причислить таких современных российских исследователей, как Ю.Б. Циркин, Н.Я. Мерперт, Д. В. Деопик, И.Р. Тантлевский.
Выступая на конференции «Новейшие тенденции в реконструкции истории древнего Израиля», которая проходила в марте 2003 г. в г. Риме, Уильям Девер заявил, что «Библия – это исторический источник, и настало время для реального сотрудничества между библеистами и археологами»[v]. А немецкий исследователь В. Дитрих говорит, что «историография никогда не является просто нейтральным описанием событий, она будет всегда включать их интерпретацию и оценку»[vi].
По мнению израильского археолога А. Мазара, Иерусалим не был в X в. до Р.Х. маленькой деревней. Он был небольшим городом, располагавшимся при Давиде на 4 гектарах земли, но имевшим крепость, так называемую ступенчатую структуру, обнаруженную еще британским археологом К. Кеньон. По интерпретации израильского ученого,«сожжение цветущих ханаанских и филистимских городов, таких, как Мегиддо (слой VIA) и Тель Касиле (слой X), может быть связано с именем Давида. В обоих этих поселениях последующие весьма бедные слои относятся ко времени его царствования. Ко времени Давида могут быть отнесены также несколько маленьких поселений, например, Хир-бет Давара около библейского Михмаша в наделе Биньямина, где круглое в плане поселение было окружено оборонительной стеной; Тель Беер-Шева (слой VII), где жилые дома были построены вокруг центральной открытой зоны. В этих слоях появились новые типы керамики, выделяющиеся своей специфической формой»[vii].
Население Иудеи, по мнению ученого, составляло в X в. до Р.Х. примерно 20 тысяч человек, но если предположительно подсчитать, сколько людей могло проживать на территориях северного Израиля, и прибавить их к жителям Иудеи, то получится приблизительно 50 или даже 70 тысяч человек. Как пишет А. Мазар, «такое население можно считать достаточной демографической основой для государства у израильтян в X-м столетии»[viii]. Также исследователь говорит о переходе израильтян того времени к городскому образу жизни.
Незначительное количество надписей X столетия до Р.Х. исследователь объясняет быстро портящимися материалами для письма: пергамен и папирус. Некоторые сохранившееся надписи на глиняной посуде и на камнях могут привести к выводу о возможности существования чиновников и профессиональных писцов в древнем Израиле в то время. Также анализируя уменьшение территории филистимского города Экрона в течение X в. до Р.Х. с двадцати до четырех гектаров, А. Мазар объясняет этот факт давлением формирующегося на востоке царства Давида. Он замечает, что «довольно скромные и немногочисленные археологические данные, относящиеся ко времени Давида, хотя и не слишком согласуются с его образом строителя империи, тем не менее, не противоречат библейскому тексту, который не приписывает ему никакой сугубо строительной деятельности»[ix].
Далее археолог говорит о противоречиях у исследователей-минималистов, которые, с одной стороны, принимают за историческую реальность библейские повествования книги Царей, где говорится о северной династии Омридов, а с другой – отрицают историческую ценность книг Самуила, в которых описывается время Давида. Надписи Северного царства в IX в. до Р.Х. также редки, но это не мешает минималистам и И. Финкельштейну говорить о развитой государственной структуре царства Омридов.
Касательно молчания древних ближневосточных источников немецкая исследовательница К. Шефер-Лихтенбергер пишет следующее: «Нехватка письменных документов относительно Израиля в древних ближневосточных источниках в течение железного века могла иметь по крайней мере четыре причины, каждая из которых независима от других. 1. Не было какой-либо значимой политической организации под названием Израиль в этот период. 2. Главные державы, связанные с историей Сиро-Палестины, Египет или Ассирия, терпели политическую неудачу в попытке расширить свою власть в этом регионе и, следовательно, не существуют письменные рассказы об этом. 3. Не осталось данных, потому что они были, вероятно, написаны на папирусе. 4. Данные еще не найдены. По моему мнению, аргументы 2-4 достаточное объяснение молчания древнего Ближнего востока»[x].
Согласно тексту Второй книги Царств, после воцарения магистральным направлением политики Давида становится внешняя политика. Главными врагами иудеев в начале царствования Давида были филистимляне. Давид разбил их в двух военных кампаниях (2 Цар. 5, 17-25). Вторая книга Царств описывает и третью войну с филистимлянами в конце жизни Давида (21, 15-22). В результате этих войн филистимляне не только перестали угрожать древнему Израилю, но речь уже не могла идти об их гегемонии в Палестинском регионе.
На восьмом году царствования, став общенациональным царем Давид захватил Иерусалим – город, принадлежавший тогда ханаанской народности, иевусееям. Давид сделал Иерусалим своей столицей, гражданским и религиозным центром. С точки зрения британского археолога К. Кеньон, «контроль над Иерусалимом означал контроль над всей Палестиной, поскольку он расположен на центральной гряде, являющейся единственным путем север-юг. Для предшествующего отсутствия внутреннего единства весьма показателен факт существования иерусалимского анклава внутри израильских земель»[xi]. Российский востоковед и историк Ю.Б. Циркин утверждает, что «перенос столицы делал царя в огромной степени независимым, в том числе и от родного племени Иуды, органы власти, которого остались в Хевроне»[xii].
Давид ведет успешные войны с соседями: моавитянами, аммонитянами, эдомитянами (2 Цар. 8, 12-14). Эти народы становятся «у него рабами, платящими дань» (2 Цар. 8, 3). Особенно примечательна здесь борьба Давида с сирийским царем Хадад-Эзером (библ. Адраазар) также стремящимся к контролю над Палестинским регионом. После победы над Хадад-Эзером, Давид стал гегемоном всего Палестинского региона, тем более что сверхдержавы древнего Востока Египет и Ассирия переживали тогда глубокий кризис, и им было не до Палестины. Однако нельзя сказать, что он действовал только грубой силой, Давид был и искусным дипломатом. Об этом свидетельствуют его взаимоотношения с филистимлянами еще до того, как он стал царем, и контакты с царем Тира Хирамом. Израильский археолог Н. Нааман считает, что создание Давидом империи в X в. до Р.Х. вполне реально с исторической точки зрения, поскольку «имеет исторические аналогии и то, что удержанию покоренных народов способствовали энергия Давида и страх перед его армией»[xiii].
Внутренняя политика Давида также была успешной, не считая двух крупных мятежей (Авессалома и Савея), которые были подавлены. Давид упорядочил государственную структуру древнего Израиля, создав хорошо устроенный государственный аппарат. По мнению американского археолога Дж.Э. Райта, «Давид мог использовать египетскую систему правления в качестве модели при создании собственного государства»[xiv]. Для подтверждения своей мысли, Райт соотносит должность дееписателя и имя собственное писца Давида Суса с аналогичными в древнем Египте. Израильский археолог О. Голдвассер полагает, что «писцы в древнем Израиле могли появиться из хананеев, а также из Египта в период упадка там, поскольку потеряли средства к существованию и поэтому предоставили свои услуги Давиду»[xv]. Во Второй книге Царств приводится два списка сановников Давида (2 Цар. 8, 16-18; 20, 23-26). Они появляются в разный период правления. Во втором списке появляется сборщик податей. Необходимость в этой должности особенно появляется после успешных войн Давида и появления большого количества населения, платящего дань.
Зарубежный исследователь Ф. Фрик выделяет три этапа развития государственности в раннем Израиле: 1. Саул и ранний Давид; 2. Поздний Давид (после восстания Авессалома); 3. Соломон. Ученый полагает, что первый этап (Саул и ранний Давид) отличается тем, что родственные и общинные связи продолжают доминировать над политическими отношениями»[xvi]. Однако К. Шэфер-Лихтенбергер считает, что наличие центральной власти, социальная дифференциация и рост прибавочного продукта уже характеризует царство Давида как раннее государство.
Иудейское население при Давиде было свободно от податей. На это указывает неприятие переписи израильтян в 1 Пар. (21, 1-17), то есть неприятие автором книги, нежелание военачальника Давида Иоава делать перепись, последующее раскаяние в этом Давида. И.Р. Тантлевский, основываясь на данных из Второй книги Царств (2 Цар. 19, 40-43), считает, что после подавления мятежей Давид начинает отдавать предпочтение родному колену Иуды, что стало решающим при его сыне Соломоне и подготовило последующее разделение на два царства.
Об экономической жизни государства при Давиде говорить сложно, но в списке управляющих царским имуществом можно увидеть, какие отрасли экономики курировали управляющие (1 Пар. 27, 25-31). Среди зарубежных ученых рассмотрением и учетом социологических и экономических факторов в истории древнего Израиля в основном занимаются только минималисты. Так, Т.Л. Томпсон считает, что на возникновение монархии повлиял именно хозяйственный фактор: «разнообразие и профессионализация сельского хозяйства, требуемые для развития товарных культур, возможно, продвинули тенденцию централизации политической власти»[xvii].
Следует отметить, что Давид во многом обогатил и культуру древнего Израиля. Он сделал Иерусалим религиозным центром, перенес туда святилище – скинию Завета. Также он распределил левитов и священников на чреды, устроил хоры при Скинии для исполнения псалмов, большинство из которых написал сам Давид. Хотя есть псалмы, принадлежащие его сподвижникам, а также его сыну Соломону. Как образ идеального царя Давид стал присутствовать вначале в иудейской религиозной традиции, а затем в христианской и исламской.
В 1993 г. археолог А. Биран обнаружил в Тель-Дане фрагменты арамейской стелы (IX в. до Р.Х.), где упоминается выражение «בית דוד » (бет Давид), то есть дом Давида. Это выражение широко употребляется в библейских книгах Царств, а также в ассирийских надписях. Для всех специалистов, занимающихся историографией древнего Израиля, это было неожиданным открытием. Минималисты сразу заподозрили в этих фрагментах подделку. Дж. Гарбини не согласился признать надпись подлинной, поскольку в ней часто упоминается древний Израиль и Иудея, соседи и враги государства Арам. Ф.Р. Дэвис предположил, что слова «бет Давид» относятся не к династии Давида, а к неизвестному пока ближневосточному божеству Доду и группе верующих, которые поклоняются Доду в храме (бет). Однако такая интерпретация оказалась настолько надуманной и фантастичной, что сразу же была отвергнута другими исследователями. Например, даже И. Финкельштейн утверждает следующее: «упоминание о “доме Давида” в надписи из Тель-Дана IX в. до н.э. не оставляет сомнений, что Давид и Соломон были историческими фигурами. И есть серьезное основание признать, что многие из историй Давида в книгах Самуила, главным образом героические рассказы и описание его жизни как предводителя военного отряда, содержат подлинные исторические воспоминания»[xviii].
Кроме надписи из Тель-Дана, учеными умеренно-консервативного направления были найдены другие ближневосточные надписи с именем Давида. Американский исследователь К. Китчен находит выражение «высоты Давида» в победной надписи египетского фараона Шешонка в храме Амона в Карнаке (Египет). Французский ученый А. Лемейр находит именование «бет Давид» и в надписи Меши, которая была найдена еще в 1868 г., но там есть неясные места.
В последнее время особый интерес представляют археологические исследования Э. Мазар (2005 г.), считающей, что она раскопала остатки дворца Давида; впрочем, не все зарубежные ученые согласны с такой идентификацией найденных ею развалин. В разное время с ней вели полемику И. Финкельштейн, З. Герцог и Д. Уссишкин. В 2007 г. на месте раскопок ею были найдены предметы роскоши финикийского стиля с инкрустацией из слоновой кости. Эти артефакты Э. Мазар относит к X в. до Р.Х.
Таким образом, можно сделать следующий вывод, что рассмотрение историко-археологического контекста эпохи древнеизраильского царя Давида позволяет нам увидеть его уникальной исторической личностью и политическим лидером с исключительным обаянием и личными способностями, благодаря которым он создал государство с военной властью, быстро растущим аппаратом администрации и существенно возросшей контролируемой территорией. Он сумел соединить талант политического деятеля и религиозное воодушевление псалмопевца. Этим Давид являет пример не только для современников, но и для последующих поколений, не только для своего народа, но и для всех нас, живущих в рамках иных цивилизации и культуры.
[i] Garbini G. Myth and History in the Bible. JSOT. Sheffield Academic Press, 2003. P. 130.
[ii] Thompson L.T. Early History of the Israelite People from the Written & Archaeological Sources. Leiden, 1990. P. 111.
[iii] Liverani M. Israel’s History and the History of Israel. London, 2005. P. 94.
[iv] Finkelstein I., Mazar A. The Quest for the Historical Israel. Debating Archaeology and the History of Early Israel. Edited by Brian B. Schmidt. Leiden, Boston, 2007. P. 115.
[v] Dever W.G. Histories and Non-Histories of Ancient Israel: What Archaeology Can Contribute //Recent Trends in Reconstructing the History of Ancient Israel (Rome, Accademia Nazionale dei Lincei, March 6-7, 2003). Режим доступа: http://www.orientalisti.net/trends.htm.
[vi] THE EARLY MONARCHY IN ISRAEL:THE TENTH CENTURY B.C.E. by Walter Dietrich Atlanta Society of Biblical Literature,2007. P. 109.
[vii] Мазар А. Археология библейской земли. Т.2. Иерусалим, 1996.С. 19.
[viii] Finkelstein I., Mazar A. Op. cit. P. 134.
[ix] Мазар А. Указ. соч. С. 20.
[x] Schafer-Lichtenberger C. Sociological and Biblical Views of the Early State //The Origins of the Ancient Israelite States. Edited by Volkmar Fritz and Philip R. Davies. JSOT. Sheffield Academic Press, 1996. P. 79.
[xi] Kenyon K.M. Archaelogy in the Holy Land. New York, 1979.P. 234.
[xii] Циркин Ю.Б. История библейских стран. М., 2003. С. 150.
[xiii] Na ʾ aman N. The Contribution of the Amarna Letters to the Debate on Jerusalem's Political Position in the Tenth Century B. C. E.// Bulletin of the American Schools of Oriental Research, No. 304 (Nov., 1996), P. 23.
[xiv] Райт Дж.Э. Библейская археология. СПб., 2003. С. 161.
[xv] Goldwasser, O. An Egyptian Scribe from Lachish and the Hieratic Tradition of the Hebrew Kingdoms// Tel Aviv 18, 1993. P. 248.
[xvi] Frick S. F. Social Science Methods and Theories of Significance for the Study of the Israelite Monarchy// Norman K. Gottwald, e., Norman K. Gottwald, e., & Society of Biblical Literature. (1986). Vol. 37. P. 21.
[xvii] Thompson L.T. Op. cit. P. 148.
[xviii] Finkelstein I., Mazar A. Op. cit. P. 115.