Научная конференция «Церковные реформы императора Петра I в контексте модернизационных процессов XVII века» состоялась 1 ноября в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете (ПСТГУ). Мероприятие организовано Научным центром истории богословия и богословского образования ПСТГУ в рамках проекта «Самообнаружение Церкви в России конца XVII — начала XX вв.: полемика, история, экклесиология». Конференция продолжила серию научных собраний, посвящённых осмыслению 300-летия начала Синодальной эпохи — в 2021-м, и 350-летию Петра I — в этом году.
Насколько петровские преобразования находились в русле традиционных, средневековых представлений русского общества и какие петровские новации уже имели место в России до эпохи Петра? Как известно, церковные реформы Петра Великого стали эпохальными для истории российского православия. Вместе с тем они подвели итог предыдущей эпохе. Эти и другие смежные с ними вопросы обсуждались на конференции.
Наталья Сухова, профессор кафедры общей и русской церковной истории и канонического права ПСТГУ, заведующая Научным центром истории богословия и богословского образования ПСТГУ, выступила с докладом «Петровская эпоха — начало “настоящего просвещения”: миф или реальность?». Петра I считают великим просветителем: проводя церковные реформы в России, в качестве одной из основных задач он видел внедрение «истинного просвещения». Однако результаты этого «внедрения» оцениваются иногда диаметрально противоположным образом — отсюда и проблемный подзаголовок доклада.
Кардинальные изменения в восприятии самой сути просвещения, которые обнаруживаются в России во второй половине XVII в., когда «внешняя мудрость грозит потеснить мудрость Божественную», были оформлены в «Духовном регламенте» 1721 г. Его разрабатывал сам Пётр I вместе с епископом Феофаном Прокоповичем. По словам Суховой, содержание этого документа зачастую сводят к упразднению патриаршества и созданию Синода, однако он «насыщен чаянием просвещения», и главные его задачи — это подготовка образованного духовенства, активизация пастырства и проповеди, создание духовной литературы для разных слоёв общества.
«Духовный регламент» предполагал создание двух типов «учения доброго»: епархиальные школы для подготовки просвещённого духовенства и создание общецерковной богословской академии в Санкт-Петербурге. Но достичь этих задач было трудно: епископские школы на местах были учреждены, преподавателей и книг не хватало, уровень богословского образования был крайне слаб, а выпускники не имели права проповедовать. Что касается столичной академии, то она была задумана по европейскому образцу, с преподаванием ряда языков и двухгодичным курсом богословия, но так и не была учреждена. Как рассказала Сухова, под строительство в столице выделили землю, вырыли котлован, его залило дождями, деньги украли — на этом всё и закончилось.
Тем не менее докладчица считает, что так «была заложена традиция самостоятельного развития русского богословия в Русской Православной Церкви, а идея академии как научно-богословского центра оставалась актуальной» для последующих эпох. По её словам, секуляризация, охватившая многие стороны русской жизни при Петре I, всё же не была абсолютной в области просвещения: «Чтение Священного Писания и богослужение должны были пронизывать всю школьную жизнь». «Нельзя сказать, что при Петре I удалось достичь истинного просвещения, которого так ждали и за которое так боролись в предшествующие века, но тем не менее это был первый шаг. Возлагать на Петра I все проблемы, которые были связаны в дальнейшем со школьным образованием и духовным просвещением, тоже несправедливо», — заключила Сухова.
Историк Алексей Крылов (Научный центр истории богословия и богословского образования ПСТГУ) выбрал очень широкую тему: «Православное образование раннего Нового времени: от Патриаршей школы до Московской академии». Раннее Новое время он отсчитывает от падения Константинополя 1453 г., после чего вскоре возникла Патриаршая школа, основанная патриархом Геннадием в бывшей столице Византии. Этот образовательный проект на протяжении многих лет то затухал, то вновь возрождался, испытывая проблемы не только с финансированием, но и с поиском учителей-греков в Османской империи. Со временем, в XVI веке, «лучшим центром эллинизма, чем греческие земли» стала Италия, отметил докладчик. Известные деятели образования в допетровской Руси учились в католических университетах Италии; братья Лихуды воспроизводили в Москве фактически стандарты «греко-венецианской среды»; в Киевской академии в это время также преподавали выпускники Рима и Праги, преподавание велось на латыни, греческих преподавателей найти было практически невозможно. Славяно-греко-латинская академия в Москве стала своего рода «трансплантацией Киевской академии» — преподавательский состав приехал из Киева. Проект Феофана Прокоповича, тоже выпускника иезуитской коллегии в Риме, по созданию духовной академии в Александро-Невской лавре на новых основаниях не удался.
Подытоживая, историк со своей стороны подтвердил основной вывод профессора Суховой. «Говорить о секуляризации образования и разрыве с традицией в петровское время не приходится»: высшее образование в то время — это в первую очередь создание академий, Московской и Киевской, при монастырях. Этот процесс «неразрывно связан с духовенством», а прикладные учебные заведения типа Навигацкой школы «не были никак связаны с просвещением и мудростью», отметил он. В целом Крылов полагает, что «нет оснований говорить о секуляризации идеологии петровского времени», поскольку главными идеологами были архиепископы Феофан Прокопович и Феофилакт Лопатинский, которых уже в силу их духовного сана никак нельзя заподозрить в секуляризации.
Владислав Петрушко, профессор кафедры общей и русской церковной истории и канонического права ПСТГУ, в докладе «Фискальные меры Петра как фактор инициации Синодальной реформы» показал, как с конца XVII в. складывалась устойчивая тенденция к контролированию и ограничению расходов Церкви со стороны государства, что приводило к упадку церковного хозяйства. Патриарх Адриан «робко противостоял» этой тенденции, но его кончина и долгий период последующего местоблюстительства был очень удобен для использования церковной собственности в интересах государства, которое вело войну. Как отметил историк, в начале этого периода ещё не было планов упразднения патриаршества, на первом месте стоял «грубый материальный интерес». Однако сужение полномочий патриарха, установление полного контроля царской администрации над патриаршим двором, фиксация ежегодных средств на содержание монашества с последующим сокращением суммы, восстановление Монастырского приказа с задачей распоряжения церковным имуществом и даже частичного его изъятия на нужды армии, ограничение полномочий церковных судов — всё это были «меры в направлении узурпации церковных ресурсов, нащупывающие путь к утверждению Синода».
Со временем «пришло осознание необходимости структурной перестройки», которая и началась в 1711 г. с учреждением Сената, переформатировавшего весь строй церковно-государственных отношений, что завершилось в 1721 г. упразднением патриаршества и учреждением Синода. Таким образом, император создал «утилитарную модель, а Феофан Прокопович оформил его идеи, подводя под них богословское или квазибогословское основание». Докладчик предполагает, что Пётр уже «задумывался о полной секуляризации церковных земель, но не успел это осуществить». Эту идею реализовала Екатерина II.
Историк Никита Башнин (Санкт-Петербургский институт истории РАН) представил подробный источниковедческий анализ описей архиерейских домов 1701–1702 гг. Это описи, которые удалось разыскать не только в центральных, но и в региональных архивах. Два доклада были посвящены деятельности Феофана Прокоповича: Георгий Бежанидзе (ПСТГУ) выбрал тему «Архиепископ Феофан Прокопович как автор проекта Духовной коллегии», а Александр Рогожин (Орловский музыкальный колледж) — «Генеалогия, политическое богословие и священная топография в “Слове приветственном на пришествие в Киев Его Царского Пресветлого Величества” Феофана Прокоповича».
С докладом «Динамика представлений о власти русского архиерея в XVII – начале XVII века» выступила Ирина Устинова (Центр истории русского феодализма ИРИ РАН). Конференция завершилась обсуждением доклада Антона Григорьева (ПСТГУ) «Истоки формирования почитания династии Романовых в Русской Православной Церкви во второй половине XVII века».
Источник: Blagovest-info.ru