Отношение христианской Церкви к праву, а, следовательно, и к индивидуальным правам и институту прав человека – это огромное поле для исследования и размышления[1].

В этой статье мы ограничимся взглядами Католической Церкви в XVIII–XX веках, поскольку именно это время становится эпохой того философского противостояния секулярного мира и Церкви, в котором вопрос о личных правах и свободах сыграл решающую роль, а католическая иерархия всегда занимала наиболее явно выраженную и четко обоснованную позицию.

Прежде всего, следует различать права личности как таковые и доктрину прав человека, выступившую в публичное обсуждение в век Просвещения и Французской революции. Эта доктрина помещает индивидуальные права и свободы в основание общественного правопорядка. Она предлагает не просто инструмент правовой зашиты, но картину человеческой жизни, в которой право индивида становится центральным принципом жизни. Именно эта идея была негативно встречена католической иерархией того времени, и это негативное отношение только усиливалось на протяжении всего XIX века, когда революционное движение затронуло уже не только Францию, но и Германию, и в особенности Италию.

Права человека, сформулированные европейскими и американскими философами в качестве революционной идеи, имплицитно несли в себе материалистическую и антицерковную окраску. Поэтому и по политическим, и по чисто философским мотивам Католическая Церковь видела в выражении «права человека» призыв к неконтролируемой свободе вопреки всякому порядку, задуманному Богом для человеческого общества.

В наши дни ситуация совершенно изменилась. Сегодня Католическая Церковь в качестве защитницы прав человека является одной из крупнейших организаций, которая обращается с призывами в защиту человеческого достоинства не только к правительствам, но и к большим международным организациям, таким как ООН и другие.

Изменение католического отношения к правам человека включало в себя несколько этапов.

1) Католическая Церковь в оппозиции к «правам человека» Французской революции.

Первый этап охватывает исторический период от Французской революции и до конца XIX века. В этот период, как уже было сказано, католическая иерархия не принимает идею прав человека, потому что рассматривает ее как продукт революции и просвещенческого материализма.

Однако если мы более внимательно рассмотрим сам исторический процесс подготовки и принятия знаменитой французской «Декларации прав человека и гражданина» 1789 г., то обнаружим, что в ее выработке принимали участие и представители Церкви, т.е. французские епископы и священники, которые представляли клерикальное сословие в Генеральных Штатах.

Декларация 1789 г. не была философским текстом, вышедшим из-под пера одного или нескольких авторов. Она была актом законодательного собрания и предметом политических переговоров в Национальной Ассамблее, участниками которой были и католические клирики.

Характерно, что одним из предложений, поступивших от клерикального сословия, было дополнить Декларацию прав Декларацией обязанностей человека. Это предложение было отклонено, что неудивительно, если вспомнить общее идеологическое настроение эпохи. Можно сказать, что необыкновенный оптимизм в отношении естественных склонностей человека, его свободы, его способности к независимому от любых авторитетов существованию в гармонии с миром и другими людьми был частью этого настроения. Как бы то ни было, спор религиозной и светской революционной культуры о том, нуждается ли индивид прежде всего в руководстве (что предполагает акцент на обязанностях) или в автономности (акцент на правах), продолжался весь XIX век, и только трагические события последующего века – две Мировые войны – завершат этот спор и переведут его в другую плоскость. 

Итак, в момент принятия Декларации прав 1789 г. у этого правового документа не было явной оппозиции в лице Церкви. Католическая оппозиция появится позже, когда новая Конституция Франции 1791 г. даст клирикам гражданский статус, приравняв их в этом статусе с мирянами, что будет расценено как вмешательство государства во внутреннее устройство Церкви. И особенно громко голос безусловной церковной оппозиции революционным нововведениям зазвучит, когда в период революционного террора во Франции прольется кровь мучеников, священников и монашествующих, а в Италии при поддержке французских войск в 1798 г. будет провозглашена Римская республика. 

С этого момента начнется руководимая папством оппозиция «правам человека», которая определит католическую культуру вплоть до 1910-х гг. XX века. 

Папа Пий VI (1717–1799) признает все пункты Декларации 1789 г. противоречащими Библии и разуму. (Заметим, что это был тот самый папа, который был вывезен французами из Рима и умер в изгнании). Систематической критике будут подвергаться все правовые принципы Революции, а в особенности принцип равенства, поскольку он ставит под сомнение иерархический образ общества. Борьба за права будет объявляться богоборческим заблуждением, коль скоро в основе всей человеческой нормативности и общественной жизни должны лежать не декларации прав, а Декалог, десять библейских заповедей. Безусловно, не вся католическая культура была таковой, существовали и авторы, которые пытались примирить социальную католическую доктрину и права человека, однако они подвергались цензуре и осуждению религиозных властей. 

2) Католическая Церковь в защиту социальных прав человека.

Следующим ключевым моментом отношения к праву церковной контрреволюции стал 1891 г., когда папа Лев XIII (1810–1903), первый папа, избранный после объединения Италии, опубликовал энциклику «Rerum novarum». Эта энциклика стала основополагающим документом христианской демократии и основой современного социального учения Церкви. 

Для нашей темы важно то, что на ее страницах, в оппозиции и к либеральному государству, и к социалистической идеологии, папа Лев объявляет, что именно Церковь, и только она, является хранительницей и интерпретатором естественного закона. Это следует из того, что только Церковь, а не государство и какие-то другие социальные институты, обращается к человеку целиком, во всей полноте его природы и ее проявления, только она знает природу человека.

На этом основании папа выстраивает социальную доктрину, в которой социально-экономические права рассматриваются как часть естественного права. В энциклике подчеркивается связь между правами и обязанностями человека как члена семьи и общества, и говорится о том, что не только право собственности, но также и право на справедливую оплату труда, право профсоюзных собраний, право на государственную помощь больному нетрудоспособному человеку являются естественными правами.

Эти утверждения звучали необыкновенно прогрессивно, можно сказать, революционно для того времени.

Здесь нам открывается парадокс в драматических отношениях Католической Церкви и доктрины прав человека: выступая на протяжении всего XIX века в оппозиции к индивидуальным политическим правам, католическая культура проявляла огромный интерес и сочувствующее внимание к правам социальным, которые в ту эпоху, согласно существующим политико-правовым светским представлениям, еще не входили в список «прав человека».

3) Кризис мировой истории XX века и переосмысление прав личности.

К критическому периоду между двумя Мировыми войнами Католическая Церковь подошла с непростым отношением к правам человека и либеральному демократическому государству. Это важно отметить, для того чтобы понять одну из трагических страниц в христианской истории XX века: отношения между христианскими церквями и зародившимися в этот период авторитарными и тоталитарными режимами.

Трагизм и соблазн ситуации заключался в том, что тоталитаризм в Европе заговорил о том же, о чем так долго говорила Католическая Церковь либеральным политикам: о критике индивидуальных прав и свобод и о социально-экономических гарантиях. Кроме того, националистическая идеология позиционировалась как спасение от коммунизма с его материалистической антихристианской программой. Отсюда проистекает и двусмысленность отношений между фашизмом, при его зарождении, и современной ему католической культурой.

В этой трагической истории есть и позитивный момент. Фашизм, стремительно превратившийся из неформального движения в ту самую государственную машину, уничтожающую частную жизнь (см. предостережения папы Льва в «Rerum novarum»), с очевидностью показал все недостатки анти-либеральной позиции. Именно в этот момент происходит перелом: в Католической Церкви начинается внутреннее движение в сторону прав человека. Точнее было бы сказать, что происходит понимание необходимости защищать человеческую личность перед лицом движений и режимов, абсолютизирующих ценности коллектива, нации, класса, расы и т.д.

Отметим еще раз это обстоятельство. Переосмысление прав человека в Католической Церкви в 1940-е гг. ставит в центр понятия о правах уже не просто индивида, – но личность. Тем самым, в дискуссии о правах открывается новая философская перспектива.

В самом деле, понятие личность имеет философскую и богословскую глубину, как нельзя более актуальную в 1920-е – 1940-е гг. В философии нового времени размышляют о личности как о том, что имеет бытие, опору, само-стояние в самом себе. В христианском богословии личность – это то, что имеет сверхъестественное начало и устремлено к сверхъестественному концу в вечности.

Таким образом, если понятие прав индивида было связано с темами политической борьбы, сословных, классовых, индивидуальных и коллективных, гражданских и государственных противоречий, то, заговорив о правах личности, Церковь, напротив, исходит из того, что человеческая личность являет нам образ и подобие Бога. Отсюда уже остается один шаг для того, чтобы христианские авторы могли сказать, что когда речь идет о правах человека, речь идет о правах того, кто в своей устремленности к богоподобию превосходит границы человеческого. 

Иными словами, можно сказать, что когда Католическая Церковь в середине XX века постепенно начинает позитивно относиться к правам человека, она делает это не столько потому, что они важны для справедливости (которая есть дело «града земного»), сколько потому, что эти права важны для личности.  

Наряду с понятием «личность», которое выходит на первый план в дискуссии о правах, новое прочтение получает и понятие «достоинство человека». Для христианской культуры это понятие нерасторжимо связано с темой Боговоплощения, единства Бога и человека. И поначалу оно звучит в контексте международного права в тоне той самой ревнивой полемики, уязвленного соперничества «града земного» и «небесного». Так, в момент, когда мир стоит накануне выработки нового мирового порядка и новой декларации о правах человека (впоследствии Декларации ООН), папа Пий XII (1876–1958) в Рождественском послании 1944 г. говорит о достоинстве человека, которое имеет трансцендентное понимание, «превышающее все возможные декларации прав человека». 

Надо сказать, что появление понятия «достоинство человека» в Декларации прав человека, принятой на Генеральной Ассамблее ООН в 1948 г., также связано с христианской дискуссией в момент появления этого документа.

Как известно, принятие Декларации ООН было долгим процессом, в котором непосредственное участие принимали не только представители государств, но и многие общественные организации, среди которых были католики и католические ассоциации соответственно. В частности, они оказали большое влияние в том, что касается социально-экономических прав. В целом можно сказать, что текст Декларации был предметом сложных компромиссов и переговоров.

Одним из таких компромиссов стало появление понятия «достоинство человека» в преамбуле. Католические представители южноамериканских стран хотели, чтобы в преамбулу было включено имя Бога, подобно формуле, присутствующей в Конституции Соединенных Штатов Америки. Они хотели подчеркнуть, что положения Декларации о правах человека основываются на вере в Бога.

Эта идея не нашла поддержки у большинства, и представитель Великобритании предложил написать, что все основывается на «достоинстве человека», без всяких дальнейших ссылок на основания этого «достоинства».

В силу этой и других причин Декларация в конечном итоге не получила положительных откликов в официальной католической печати, и папа Пий XII, когда говорил о естественном праве, никогда не ссылался на права человека. Такую позицию в исторический момент ренессанса естественного права в западном мире, одновременно с развитием международного гуманитарного права, трудно не назвать сознательным замалчиванием.    

4) 1960-е – 1970-е: Католическая Церковь в поддержку прав человека. 

Начало нового этапа в осмыслении прав человека со стороны Католической Церкви происходит с понтификатом папы Иоанна XXIII (1881–1963).

В 1963 г. вышла его энциклика «Pacem in terris», в которой говорится, в частности, и о том, что законы, по которым должно строиться общество, должны исходить из природы человека. Согласно общему подходу этой энциклики, право представляет собой способ организации человеческого общества, основанный на том, что человек является личностью. Человек – личность, так как он одарен разумом и свободной волей. «Поэтому он обладает правами и обязанностями, которые прямо и непосредственно проистекают из самой его природы: таким образом, права и обязанности всеобщи, неприкосновенны, неотчуждаемы» (Pacem in terris, I, 5). Природа человека не отождествляется с природным миром, а противопоставляется ему благодаря качествам разумности и свободного выбора. Отсюда законы юридические и законы материального естественного мира не могут приравниваться друг другу, как это делается в материалистической социологии, политологии и юриспруденции.

Другой важный для нашей темы момент в энциклике «Pacem in terris» – в ней папа открыто называет Декларацию прав человека ООН 1948 г. «шагом вперед на пути к политико-правовой организации мирового сообщества». И более того, выражает пожелание о том, чтобы права, сформулированные в этой Декларации, были распространены во всех странах планеты и стали повсеместной реальностью (II, 45).

Энциклика была подписана папой Иоанном XXIII, однако подлинным автором многих ее идей был профессор, преподаватель Латеранского Университета Пьетро Паван (1903–1994). В опубликованном впоследствии комментарии на эту энциклику Паван объясняет свою авторскую позицию. Примирение Католической Церкви и института прав человека важно не потому, что этот институт стал очень популярен в мире и не признавая его иерархия рискует потерять свою паству. Согласно Павану, история человечества движется к правам личности. Права человека и права личности не совпадают, как не совпадают понятия человека и личности. Однако они находятся в соотношении таким образом, что без первого второе невозможно. И если в мире не будет поддержки прав человека, то не будет достигнута и финальная цель – уважение к правам личности и человеческому достоинству. 

5) 1980-е – 2000-е гг.: перед лицом секулярного мира. 

Как известно, периоды недавнего прошлого всегда трудно классифицировать и описывать. Поэтому мы не претендуем на то, чтобы последние абзацы этого очерка имели характер научно-исторический. Скорее это субъективное описание ярких черт эпохи. 

Последние десятилетия XX века можно охарактеризовать как время большого разочарования тем, что свободы и права, так изменившие человеческую жизнь на всех уровнях в 1960-е, а затем и в 1980-е, вместо того, чтобы привести к эре всеобщего благосостояния, имели следствием появление новых очагов напряжения, противостояния, бедности и конфликтов. Этот перепад между новой, открытой перспективой надежды и беспокойством по поводу нового состояния мира очень ярко выражен уже в учении папы Павла VI (1897–1978), одним из самых главных вкладов которого в тему прав личности является энциклика 1968 г. «Humanae vitae». Широко известная благодаря своей критике искусственной контрацепции, эта энциклика затрагивает темы прав зарождающейся человеческой жизни, прав семьи и прав супругов. 

С политической точки зрения 1980-е гг. стали временем наступления новой политической реальности, связанной с окончанием «холодной войны» и поражением коммунистической идеологии в глобальном масштабе. Не случайно, что в 1989 г. происходит очередной перелом в отношениях Католической Церкви с миром и, как следствие, с международным правом. В учении папы Иоанна Павла II (1920-2005) это проявляется в том, что в начале своего понтификата он широко поддерживал идею прав человека как альтернативу коммунизму, а после 1989 г. начал говорить об опасностях формулировок Декларации ООН 1946 г., которые могут привести общество к релятивизму и абсолютизации индивидуума. В последние годы польский папа был более склонен говорить о том, что права человека в понимании Церкви и права человека в понимании мира – не совпадают.

В этом же ключе развивалось и учение Бенедикта XVI в начале третьего тысячелетия, который в своих выступлениях неоднократно говорил о том, что невозможно защищать права и достоинство человека, не признавая его подлинной природы – духовной. Разум и свобода человека, определяющие его природу, должны пониматься именно в духовном смысле. Наиболее яркой вехой в развитии этого учения стало его выступление «об экологии человека» перед парламентом Германии в 2011 г.

Тем не менее, несмотря на попытки апеллировать к доктрине естественного права в ее церковном понимании, нельзя не указать на то, что она почти не имела развития в XX веке ввиду отсутствия новых творческих достижений в схоластической философии, по крайней мере после Жака Маритена. Работы по естественному праву правоведа Джона Финниса, открыто заявляющего о своей прохристианской позиции, являются скорее исключением на общем фоне. 

Библиография 

1. Daniele Menozzi. Chiesa e diritti umani. Legge naturale e modernità politica dalla Rivoluzione francese ai nostri giorni,Il Mulino, Bologna 2012.

2. Francesco Viola. Chiesa, diritti umani e legge naturale // "Dialoghi", 13 (2), 2013, pp. 93-97.

3. Commento a cura del card. Pietro Pavan in L'enciclica «Pacem in terris», Editiones Academiae Alphonsianae, Roma 1988, pp. 107-165.

4. Лев XIII. Энциклика Rerum novarum (15 мая 1891).

5. Иоанн XXIII. Энциклика Pacem in terris (11 апреля 1963). 

6. Иоанн Павел II. Энциклика Centessimus annus (1 мая 1991).