Вызывают несогласие следующие положения проекта:
1. Христианское понимание сущности брака исходит из библейских слов: «и будут одна плоть» (Быт. 2, 24). Это понимание брака мужчины и женщины вне зависимости от их веры. Если же это христианский брак, то он совершается в Таинстве. Причем также — в Таинстве Тела («плоть едина»), но Тела Христова. В Таинстве брака создается «домашняя Церковь» (Рим. 16, 4; Флм. 1, 2), а Церковь есть Тело Христово (1 Кор. 12, 27). Поэтому сущностное содержание, сердцевина Таинства брака — это причастие Тела и Крови Спасителя. Нет тела без крови, нет «единой Плоти» — Христовой — без Евхаристии.
Такое библейское понимание брака как плоти единой (в отличие от западного юридизма «союз») дает конкретное представление и о требованиях к нему.
2. Если совершается венчание брака с инославным, то следует один из выводов: или 1) у нас есть евхаристическое общение; или 2) у нас нет евхаристического общения и Таинство брака в данном случае недействительно.
Зачем совершать профанацию Таинства, когда можно ограничиться признанием такого (официально засвидетельствованного и каноничного по всем остальным своим пунктам) брака с инославным законным и благословенным?
Тем более профанным представляется обещание инославного воспитывать детей в Православии. Дающий такое обещание инославный или несерьезно относится к своей вере (она не стала истинной для него, он не дорожит ею, «не хочет» этой веры в своих детях), или это ложь.
Ссылка на то, что такой порядок венчания с инославными существует уже продолжительное время, не имеет отношения к истине: заблуждение не перестает быть таковым, если и долго держится (Русская Церковь, например, двести лет возглавлялась императором или императрицей, и эти двести лет не упраздняют неканоничности такого главенства).
К браку с инославными можно отнести слова Апостола: «Если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его. Ибо неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим» (1 Кор 7, 12-14). (В нашем случае «неверующий»/«неверующая» — в истинность Православной Церкви).
3. Понимание брака как плоти единой и домашней Церкви вносит ясность и в вопрос о расторжении брака. Развод, расторжение, распад, прекращение и т.п. означают для христианского брака то же самое, что и анафема для отпавшей от церковного Тела отдельной Его части, а именно: это констатация свершившегося.
Все истинные основания («поводы» как они именуются в проекте) для признания брака распавшимся сводятся к одному — это уже не единое тело (или Тело — в случае христианского брака). Еще точнее, все эти случаи являются аналогией или духовной смерти одного из супругов, или прелюбодеяния («раскола», что тоже является отмиранием, духовной смертью в конечном счете).
Однако тот факт, что этот брак уже не христианский (или не был таковым), не означает, что он перестал быть браком.
Поэтому такое основание, как отпадение супруга от Православия, вовсе не прекращает брака (опять же руководствуясь 1 Кор 7, 12-14). Да, это уже не христианский брак, но брак.
То же самое касается болезней. Когда супруг не может принять болезни другого супруга, то тогда Церковь признает здесь отсутствие брачной связи. Сама же по себе болезнь не нарушает единства брака. Даже если эта болезнь является следствием прелюбодеяния, но виновник приносит покаяние, и это покаяние принято другим супругом, то здесь — единство и уврачевание раны, нанесенной единому Телу. (Иной вопрос пассивной бигамии, когда ущерб наносится уже не одной только домашней Церкви, но это уже каноны о священстве).
Итак, важно уяснить сам принцип определения, существует или не существует брак в каждом конкретном случае (всё тот же принцип Плоти единой), а не пытаться составить исчерпывающий список поводов к его расторжению.
4. Проект не предлагает новых норм, он только обобщает ранее утвержденные. В этой связи возникает вопрос о потребности в таком документе. Или по крайней мере, какова необходимость в его принятии Архиерейским Собором, когда они и так приняты Поместной Церковью? Если же причины кроются в угрозах традиционным семейным ценностям, то тогда и надо, по Апостолу, обличать, запрещать, увещевать (2 Тим. 4, 2).
Тем более хотелось бы избежать дополнительного бюрократического усложнения епархиальной жизни реанимированием бракоразводного процесса. Нынешний порядок вполне приемлем (когда испрашивается архиерейское благословение на вступление во второй (третий) брак).