Статья студента Московской духовной академии диакона С. Третьякова посвящена личности одного из валаамских подвижников ХХ столетия — монаху Иосифу (Шорину).

Спасо-Преображенский Валаамский монастырь за годы своего исторического бытия явил миру великое наследие святости и духовной мудрости, носителями которой были валаамские старцы. Преподобные Сергий и Герман, Антипа Афонский и Герман Аляскинский, игумены Назарий (Кондратьев) и Дамаскин (Кононов), а также множество иных подвижников шли тернистым монашеским путем, показывая подлинный пример борьбы со страстями и стяжания добродетелей. Они проповедовали не словами только, но прежде всего своей жизнью, всецело устремленной ко Христу. Так, старцы-молитвенники с их бесценным опытом духовной жизни стали главным богатством монастыря, снискав великую славу родной обители.

Одним из валаамских подвижников ХХ столетия был монах Иосиф (Шорин). Посетив в 1905 г. Валаамскую обитель, будущий митрополит Вениамин (Федченков) в своем очерке «На „Северный Афон“» писал об отце Иосифе как об «опытном старце и духовном человеке»[1], однако от более подробного описания жизнедеятельности старца воздержался. Краткие биографические сведения и характеристику его служения мы находим в воспоминаниях архимандрита Афанасия (Нечаева)[2], но это также не дает нам возможности наиболее полно, целостно и комплексно восстановить образ монаха Иосифа и исследовать его духовные наставления.

Нами были обнаружены в архиве Ново-Валаамской обители в Финляндии двадцать его неизданных рукописных дневников[3], рассмотрев которые мы постараемся в рамках настоящей публикации осветить тему старчества о. Иосифа, прозванного на Валааме «библиотекарем».

 

Личность монаха Иосифа

Монах Иосиф (в миру Иван Александрович Шорин) родился 1 июня 1851 г. в селе Вознесенское, Шлиссельбургского уезда, Петроградской губернии, в крестьянской семье помещика графа Шереметьева. В 1880 г. он поступил в Валаамский монастырь, в котором исполнял послушания садовника, гостинника, певчего, а с 1910 года до своей блаженной кончины был библиотекарем. Давнее его желание о пострижении в монашество осуществилось 10 июня 1889 г. В постриге он получил имя Иосиф[4].

«Если рядовые монахи так мудры, то, что же может представлять собою их библиотекарь отец Иосиф! — вспоминает архимандрит Афанасий (Нечаев), проживавший на Валааме в 1926 году и знавший лично старца. — О нем стоит поговорить особо. Это, действительно, „книжный муж“, по-видимому, тоже с малым школьным образованием. Но весь поглощен книгой[5]. Она для него — живая личность автора. И он любит говорить не столько о книге, сколько об авторе. Его келья вся завалена книгами. Как скупой рыцарь над сундуками с добром, так и отец Иосиф среди «живых мертвецов». И сам он, как оживший мертвец — весь белый, в белом балахончике, восковое лицо, маленькое с правильными чертами, и все сияющее от удовольствия, что у него так много духовного добра и что он может поделиться им с вами. Так внимательно расспрашивает: „Что вы хотели бы почитать?“ И, не дожидаясь ответа, сам начинает предлагать свой „товар“»[6].

Любовь к творениям святых отцов проявлялась и в устных наставлениях старца, и в его рукописях. Он обильно цитировал подвижников веры и все свои советы основывал непременно на святоотеческой мысли, считая неправильным наставлять «от себя», «всегда указывал на книгу и даже страницу, где нужно читать»[7].

«Особенно рекомендовал он мне сочинения Филарета, митрополита Московского, — продолжает о. Афанасий. — Это, конечно, не всякому послушнику он даст. „Но вы ведь готовитесь к деятельности. Вот он светильник был преизрядный. С ним и цари считались, и вельможи благоговели, а сам был простой-препростой. А какая книжная-то мудрость у него! На всю Русь и доселе сияет“. Как будто о своем хорошем знакомом говорит. Так, невзначай, старец валаамский укладывает на полочки истории духовные авторитеты. Тут им истинная оценка и классификация. Это своего рода „Академия бессмертных“. Только скрыта она в лесах валаамских и открывается для „посвященных“»[8].

Являя пример смирения, «отец Иосиф не замечает ни своей учености, ни своей роли ценителя незаурядного. Он тоже простой-препростой. Сейчас же предлагает вам и чайку откушать с ним. А тут на подносе, не убранном еще от прежнего чая, — несколько кусочков печеньица лежит. Видно, и у него есть свои „поклонники“ из монахов, чем-ничем норовят любимца своего угостить. И взаправду, как ему, „владельцу“ этого „книжного света“, самому не просиять от множества светильников. И уходишь от него приобщенным незаметно к этому источнику света. И сам ты уже не чужой, а свой, среди этих оживших для тебя светочей духа. Отныне для тебя, как монаха, библиотека — место вожделенное, святое, гора Фаворская, сияющая светом Преображения. И ты жадно прильнешь и прислушаешься к речам Моисея и Илии с долгожданным ими Мессией. И, исполнившись радости Преображения, воскликнешь вместе с Петром: „Господи, как нам здесь хорошо, построим три палатки“»[9].

За благочестивую и подвижническую жизнь игумен Гавриил (Гаврилов) возложил на монаха Иосифа послушание старчества. По своему смирению о. Иосиф считал себя недостойным такого благословения настоятеля. В своих дневниках он много рассуждал о старчестве, задавал себе вопрос: «Я немощен, неразумен и грешен, еще сам не положил истинного покаяния и подвига монашеского, как научу других? — и, умудренный святоотеческим опытом духовной жизни, сам отвечал: — Успокойся и не смущайся, послушник не имеет своей воли, отвергни свое недоумение и мудрование, смиренно сознавай свою немощь и неразумие. И веруй, что Господь и Бог разумов поможет тебе своею благодатью за молитвы отца игумена и старцев, а себя считай со смирением как слабое оружие, которое Господь укрепит и даст истинный разум, что рещи на пользу брату с верою приходящему…»[10]

Ученик валаамского старца иеромонаха Иоасафа[11], почитатель Святогорской Афонской традиции, о. Иосиф был сокровенным делателем Иисусовой молитвы. «Без молитвы нет успеха в духовной жизни»[12], — говорил сам старец. За молитвенный подвиг он получил дар прозорливости[13].

Скончался монах Иосиф на 81-ом году жизни 14 мая 1931 г., перед кончиной причастившись Святых Христовых Таин[14]. Погребен на старом братском кладбище.

 

Духовное наследие монаха Иосифа

О духовной опытности о. Иосифа свидетельствуют дневники[15], которые он вел со времени своего поступления в монастырь. Читая их, соприкасаешься с внутренним духовным миром старца. Это сокровенные его мысли, направленные, прежде всего, к самому себе для размышления о своей жизни во Христе. По стилю рукописи монаха Иосифа можно сравнить с дневниками св. прав. Иоанна Кронштадского, которого, кстати, он обильно цитирует[16].

Основываясь на Священном Писании и творениях святых отцов, монах Иосиф учит на все происходящее вокруг нас и с нами смотреть «оком веры, усматривая… Промысл Божий»[17]. Даже «если что делается неприятное тебе, не согласное с твоею волею, наносится тебе скорбь от кого-либо, пользующегося твоею помощью, прими все это как посланное от руки Божией, доброе о тебе промышляющей, а людей, наносящих скорбь, считай только орудиями Промысла, которыми испытывается душа твоя, насколько она преуспела в терпении и незлобии, что ими (людьми) обнаруживаются твои сердечные движения, приводимые в смущение от противных случаев. Считай это лучшей школой, образующей твое невежество и неведение в прохождении пути добродетели, показующей, как далек ты от истинного смирения и рассуждения, и что без помощи Божией ты не можешь потерпеть малейших приражений чего-либо. Смирись и проси у Господа все понести благодушно и терпеливо, считая себя достойным многих скорбей за то, что грехами прогневал Господа»[18].

Одной из основных тем всех рукописей о. Иосифа является тема скорбей: их природы, значения для христианина в деле спасения, их преодоления и терпения. «Все учения святоотеческие, — писал старец 22 сентября 1910 г., — утверждают ту истину, что скорби, на нас находящие, суть следствия уклонений наших от заповедей Божиих. Никого не обвиняя, сознаем виновными самих себя, и это самоукорение, растворяемое терпением находящих зол, соделается нам спасительной епитимьей, очищающей скверну наших греховных падений и ходатайствующей нам прощение на суде Христовом»[19].

В другом дневнике монах Иосиф называет скорби «лекарством для души»: «Всякую скорбь, поношение, презрение, причиненное от кого-либо, считай спасительным лекарством, посланным Промыслом для очищения грехов твоих. Не смущайся при скорбях, но помни слово Божие: „Его же любит Господь, наказует, биет же всякого сына, его же приемлет“[20]»[21].

Но как бы ни было тяжело, по мнению старца, следует «искать утешения в Едином Господе»[22], обращаясь к Нему: «Даруй, Господи, на все случающееся скорбное, противное, печальное смотреть оком веры, повергаясь в Твой Божественный Промысл, что все это должно быть, что все бывает не без воли Божией, и с терпением ожидать, если бы и случились какие искушения. Нельзя же быть ничем и никем не тревожимым и обеспокоиваемым. Такова здешняя жизнь, исполненная приключений и перемен. Через это мы должны познавать свою немощь, свою ограниченность, нужду в помощи Божией и в Его спасительном утешении, без которых все может быть тяжело, невыносимо, несносно, а в Божием защищении, благоволении, утешении и милости, даже при великих скорбях, будет на душе ощущаться рай, мир и спокойствие»[23].

Много писал о. Иосиф о бедственном положении тех людей, которые, надеясь на свои силы, забывают о Боге: «Человек, уповая, надеясь на свои силы, на свои способности, а забывая помощь Божию, Его благий Промысл, все полезное устрояющий, когда встретится с разными невзгодами, недоумениями, тягостями и оставленный сам с собою один, приходит в робость, в страх, в безнадежие, посему и нужно сознаться в смирении духа — сознаться, что я без помощи Божией не могу ни в чем добром и полезном преуспеть, вспоминая слова Спасителя: „Яко без мене не можете творити ничесоже“[24]»[25].

Монах Иосиф советовал осторожно относиться к людям и не делать поспешных выводов о них, не хвалить никого, потому что «часто хвалимые делаются дерзновенными и употребляют это во зло своим благожелателям»[26], уважать трудящихся, но не давать повода «мнить им о своем достоинстве, что приводит часто к гордости, ибо всякий человек ложь. «Люди изменчивы, — утверждал старец, — подобны ртути в барометре, то поднимающейся, то опускающейся. Только праведен Един Господь, „правду возлюби…“[27]»[28].

Важным в жизни монастырской для старца было братское единство. Он считал недопустимыми распри и раздоры в обители. Однажды после Всенощного бдения о. Иосиф сделал запись в своем дневнике, актуальную, на наш взгляд, не только для монахов, но и для всех христиан: «Се ныне что добро или что красно? Но еже жити братии вкупе: в сем бо Господь обеща живот вечный. В день причащения братии Святых Таин, на всенощном бдении воспевался торжественно сей Антифон 8-го гласа. Как прилично его представить к нашему многочисленному общежитию, собранному из всех концов обширной России. Блаженны вы, братия, добро и красно ваше духовное Собрание! Ибо пророческое слово обещает от Господа живот вечный сему жительству, оправдайте сие доброю вашею жизнию, тщанием о спасении, святым послушанием в смиренных трудах для братии, ради Господа, потерпите немощи друг друга, потерпите строптивые характеры, облецытеся в святую Кротость, и Господь, обещавший Кротким дать в наследие землю (где живут и не умирают), учивший: „Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим“[29], даст вам вечное блаженство. Истинно в словах псаломских „добро и красно“ обретается святой рай, если мы в любви и согласии пребываем друг с другом. Посему и стремитесь к сему с полным усердием и любовию»[30].

Одну из записей о. Иосиф озаглавил: «Цель христианства». Раскрывает означенную тему, по его мнению, цитата из пастырского послания апостола Павла Титу: «„Явися бо благодать Божия спасительная всем человеком, наказующи нас, да отвергшеся нечестия и мирских похотей, целомудренно и праведно и благочестно поживем в нынешнем веце: ждуще блаженнаго упования и явления славы великаго Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, иже дал есть Себе за ны, да избавит ны от всякаго беззакония, и очистит себе люди избранны, ревнители добрым делом“ (Тит. 2: 11—14), — вот цель христианства и воплощения Сына Божия, Его учения, страдания и воскресения. Мы всеми силами, как верующие в Иисуса Христа, должны отказаться от всякого нечестия и греховных похотей и проводить жизнь целомудренно, праведно и благочестиво с твердою надеждою на обетования Божии и на спасительные страдания Христовы, которыми мы спасаемся и веруем получить блаженное воздаяние в царствии Христовом…»[31]

Особое внимание старец обращал на то, что верующим во Христа следует быть не на словах только, но и на деле. В один из Богородичных праздников в 1901 г. он написал: «Ублажаем Приснодеву. Искренно ли, не с лестию ли? Льстим, если хвалим то, чего внутренно не уважаем. Итак, ублажая Приснодеву, чтим ли девство? Уважаем ли целомудрие? Храним ли чистоту? Ненавидим ли нечистоту? Ревнуем ли о своем очищении? <...> Делом чти, а не словом»[32].

Монах Иосиф пишет о необходимости иметь внутренний душевный мир: «Как нужен и спасителен мир Божий! Без него бедная душа, предоставленная сама себе, особенно при коварстве искушений вражиих, смущается, малодушествует, унывает, ничто её не утешает, ничто ей не мило»[33]. Старец подчеркивает, что в таком безблагодатном состоянии душа человека особенно подвластна силам тьмы, которые «воспоминанием прежних грехопадений окрадают надежду в милосердии Божием, представляют грехи непростительными, готовы душу повергнуть в отчаяние»[34]. В подобном случае необходима усердная молитва: «Сыне Божий! <...> Прости моя согрешения, помилуй меня по велицей милости твоей! <...> Даруй душе моей мир, тишину и спасение, всякий бесовский мрачный помысл, как сильный ветер разгоняет мрачную тучу, благодатию Твоею разгони, возрадуй её Божественным Твоим миром!»[35]

Неоднократно о. Иосиф обращается к теме борьбы с блудной страстью: «Тебя увлекает скверное вожделение, греховный навык тянет тебя как уздою, понуждая к удовлетворению смрадной греховной страсти, убойся, размысли, минутное удовольствие от греха угрожает тебе вечным некончаемым адским огнем»[36]. Называя блуд «змеёю»[37], старец предостерегает всякого человека: «Беги от греха как от яда… порви навсегда коварную с ним дружбу. Сколько он обманывал тебя своею лестию, своею мнимою сластию, взывай смиренно ко Господу: помилуй мя, согрешающего к тебе много! <...> Страхом Твоим огради все мои чувства и умертви обольщающий меня грех Твоею всесильной благодатию, милосердный Господи!»[38]

Вообще, «все греховные движения сердца и похоти плотские надо уничижать, презирать, ненавидеть всей душой как вредные и пагубные для человека и противные Богу. Надо возвышать и любить все духовные порывы и стремления к молитве, чтению слова Божия, к духовным собеседованиям, к любви, состраданию, милосердию, чистоте, воздержанию, смирению»[39].

О. Иосиф наставлял «благодушествовать в обидах», говоря, что «умеющий великодушно принимать и переносить обиды… подобен алмазу, острым гвоздям и огню, а думавший обидеть его оказывается ничтожнее грязи. Итак, не то худо, когда обижают тебя, а то худо, когда ты обижаешь других, или когда не умеешь переносить обид. Как многообижаем был Давид! Как много обижал его Саул! Но кто же вышел сильнее и счастливее? И кто остался несчастнее и достойнее жалости? Не тот ли, кто обижал?»[40]

Для старца покаяние — великая добродетель, которая преображает человека и помогает ему стать на благодатный путь духовной жизни во Христе. Он подчеркивает, что «всякий грешник, искренно обращающийся к Господу, должен вполне надеяться на всякую благодатную помощь от Бога при борьбе своей со грехами, страстями и всякими навыками греховными. Только надо искренне возненавидеть грех и усердно каяться с чистым намерением и впредь не поддаваться греху и несомненно веровать в Бога и усердно призывать Его в помощь»[41]. Покаявшись, «всеми силами крепись не падать, ибо крепкому борцу не подобает падать; если же случится пасть, скорее вставай и стой опять в добром подвиге. Хотя бы тьмократно случилось с тобою первое, по отступлению благодати, тьмократно да будет у тебя и второе, т. е. восстание. Так до конца жизни твоей…»[42].

Укрепиться в подвиге после покаяния, по мысли монаха Иосифа, помогает участие христианина в Таинстве Евхаристии. Своё отношение к этому старец выразил в стихотворной форме:

Что может быть этого лучше:
Прощение в грехах получать,
Благодатию Христа Иисуса
Пречистые Тайны вкушать?

Эта благодатная святая Трапеза,
Христова святая пречистая Кровь,
Любезно врата рая отверзает.
О, кто исследит Христову любовь?

Ничтоже пред ними житейские сласти,
Они всем отрада — оплот от грехов;
В житейских скорбях и страстных тревогах
Надежда, покров и мир от врагов.

О, братие! К этой священной Трапезе,
В которой сокрыта Христова любовь,
Стремитесь как лани, томимые жаждой,
Вкушайте с любовью сих Божьих даров.

Они, как огонь, опаляют все страсти,
Греховны привычки без вести творят,
Любить добродетель всегда помогают
И грешников жалких святыми творят.

О, сладкий Иисусе, погибших Отрада!
Путем добродетели идти помоги
И бедные наши и хладные души
Любовью небесной согрей, вспламени.

Забуди, что мы пред Тобою грешили,
Исправи, прости и всем помоги
И милости вечной на небе пресветлом,
Сладчайший Иисусе, нас не лиши[43].

Многие поучения о. Иосифа начинаются с описания евангельской истории и основываются на ней. Приведем пример из рукописи за 1907 г.: «Плывет Апостольский корабль по Галилейскому озеру, Господь остался на берегу, ветер все более и более свежеет… наконец, настает грозная буря, с вечера даже до четвертой стражи ночи, до утра усиливается все более и более. Апостолы в страхе и трепете… но вот Господь идет по водам, запрещает морю и ветрам, и они, услышав глас Владыки успокаиваются и утихают, и Апостолы радуются, видев Господа. И на тебя, брат, коль восстанет свирепая буря страстей и скорбей, и мир души твоей поколеблется и изнеможет, не убойся, не отчаивайся, воззови с верою к Христу Иисусу: „Господи, спаси меня, погибаю!“ И веруй, что Тот, Который „днесь, тойже и во веки“[44] прострет тебе длани, как подал Петру утопающему руку, и спасет тебя от всякого зла и греха и покроет тебя Своею милостивою десницею как Бог милосердия и утешения! Только с верою Ему молись, уповай и надейся»[45].

Любимой книгой о. Иосифа была «Лествица», написанная прп. Иоанном, игуменом Синайской горы. Именно этот труд в первую очередь старец рекомендовал читать всем приходящим к нему за советом. «Лествица св. Иоанна всегда была настольною книгою для иноков, живущих в общежитии. Отцы иноческой жизни Феодор Студит, Иосиф Волоколамский и друг. обыкновенно ссылались в своих наставлениях на Лествицу, как на лучшую иноческую книгу. Отличие Лествицы составляет глубокая духовная опытность, которою отзывается каждая частная мысль. С нею соединено глубокое знание Св. Писания… Сочинение писано языком простым, но чистым и живым, тем языком, которым выражается сердце чистое, глубоко чувствующее каждую мысль»[46].

В заключение отметим, что рамки настоящей публикации не позволяют рассмотреть рукописное наследие старца во всей полноте по причине его большого объема. Однако, на наш взгляд, уже из приведенных выше наставлений старца можно сделать вывод о его великом подвижническом служении. Необходимо констатировать, что о. Иосиф явил подвиг духовного делания, прежде всего примером своей жизни, девизом которой были его собственные слова: «Нужно более и более смиряться, не смотреть чужих дел, следить более за собою, за своим делом. Помнить и заботиться о приготовлении к вечности, а она двоякая: радостная и горестная»[47].