Концепция миссионерской деятельности Русской Православной Церкви, выделяя настоятельную необходимость внутренней миссии, дает богословский анализ необходимости катехизации, как формы деятельного, активного и искреннего воцерковления номинальных православных христиан:

«"Кто будет веровать и креститься, спасен будет" (Мк. 16:16). Начало Церкви - события Пятидесятницы. Эти же события послужили началом апостольской проповеди (Деян. 2:1-36), сутью которой стало как провозглашение Благой Вести об Иисусе Христе, так и поучение перед Крещением (Деян. 2:38-40). Без евангельского свидетельства, как без молитвы и Таинств, невозможна жизнь Церкви.

В день Пятидесятницы на вопрос слушателей, "что нам делать, мужи братия?", Петр отвечает: "Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа". "Итак, охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч". Церковь родилась как община принявших Крещение, постоянно пребывающих "в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитвах" (Деян. 2:37-38, 41-42) »[1].

Настоящее время отличается распространенностью проблемы «сеяния на каменистом месте и в терниях» (Мф. 13:5-7, Мк. 4:5-7). И сейчас возникла проблема, когда люди массово принимают крещение, но вместе с этим они, «не имея корня», забывают слово благовестия, которое некогда услышали: «…Но Крещение само по себе не определяет приобщения человека к опыту Церкви, а воспринятое формально, вовсе не является гарантом спасения человека(выделено автором работы – пр. С.С.) (ср.: Мф. 7. 21, Лк. 13. 25-27). «Что вы зовете Меня: "Господи! Господи!" - и не делаете того, что Я говорю?» - вопрошает Христос (Лк. 6. 46).

Общность с Церковью на деле реализуется жизнью в соответствии с евангельской верой и нравственностью, а не только через внешние, зачастую привычные и формальные, действия и культурные проявления нашего исторического опыта. Принадлежность к Церкви определяется не только знанием основ веры, учения и истории Церкви, но прежде всего – жизнью Таинствами Церкви. Поэтому для вступления в Церковь необходима серьезная предварительная подготовка, которая включает в себя как передачу знаний, так и содействие их практическому усвоению и формированию самостоятельной, ответственной, активной жизненной позиции верующего человека. История Церкви и ее каноны говорят о важнейшем значении и роли этой подготовки – катехизации (выделено автором работы – пр. С.С.)».

Из приведенного контекста очевидным является то, что катехизация, проводимая Церковью, направленная к исполнению апостольского призыва о «покаянии и крещении» в передаче Божественной благодати, в конечном итоге обозначает для людей путь к вечному спасению, освещает эту дорогу и дает поддержку тем, кто еще не уверенно ступает по нему. Естественно, что свою судьбу, в том числе и судьбу в вечности, человек определяет сам, а уже Господь оказывает содействие тем, кто ищет «благой части» (Лук.10:42).

Проповедь обращена не только к посторонним – это также, по свидетельству некоторых современных богословов-миссиологов, способ пробуждения веры в душах номинальных христиан[2]. Поэтому цель миссионерско-просветительской работы не может ограничиваться только обращением ничего не знавших о Христе, но и должна включать в себя воцерковление тех верующих, которые редко приступают к Таинствам и не активны в духовной жизни.

Это высказывание Спасителя о необходимости проповеди среди всех народов используют в качестве главного суждения в богословском обосновании: «Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Матф. 28:19). Данная цитата из Священного Писания лежит в основе всех типов богословских обоснований в работах о христианской миссии, причем не только православной.

 В настоящее время существует достаточное количество работ, исследующих различные аспекты миссионерского служения. В каждой из них содержится собственное богословское обоснование. Большинство обоснований в текстовом отношении имеют сильное сходство. Отличием миссиологических богословских обоснований друг от друга служит только разность в точках зрения на миссию. Так, в диссертации на соискание ученой степени кандидата богословия иеромонаха Пантелеимона (Бердникова) приводится богословский обзор с позиций тринитарности Божества, с экклезиологической точки зрения, в аспекте апостольского служения и апостольской преемственности, отдельно рассматривается евангельское обоснование христианской миссии[3]. Часть разделов главы о богословских основах христианской миссии из указанной работы была включена в учебное пособие «Миссиология»[4], где кроме тринитарного, экклезиологического, апостольского понимания миссии вводится также и ее библейское понимание, рассматривается христоцентрический аспект, вводятся эсхатологическое, каноническое и сакраментологическое основания миссии. Литургические мотивы в основании миссии рассматриваются в работе священника Владислава Гусара[5]. Если продолжать в том же духе, то можно, к примеру, рассмотреть богословское обоснование миссии с точки зрения тройственного служения в Лице Иисуса Христа, ввести феотокологический (мариологический) компонент[6], но, по мнению автора, больших принципиальных отличий в новых текстах не будет; можно только рассчитывать на расширение объема охвата богословских вопросов христианской миссии.

Исходя из данных обстоятельств, автор счел нужным задекларировать свою полную солидарность с указанными богословскими исследованиями по миссиологии. Большой объем и глубокая проработанность уже созданного материала не позволяет из соображений ограниченности формата работы, а также ввиду этических мотивов, повторяться в своем изложении богословского обоснования. Автор счел нужным придать этой части работы собственное, «оригинальное» лицо путем рассмотрения специфических моментов, которые касаются исключительно внутренней миссии.

Богословское обоснование актуальности внутренней миссии

Приведенные слова Спасителя «…Идите, научите все народы…» как правило богословы рассматривают в буквальной последовательности исполнения заповеди Христовой. Первая – миссионерская задача проповедника заключается в научении народов или человека, которое должно перейти в принятие крещения[7], то есть в Таинственную составляющую. Крещение, по словам Господа, не является последним этапом взаимодействия проповедника и научаемого – далее должно следовать более подробное, и, судя по смысловому построению фразы, длительное обучение тому, что Господь «повелел нам», то есть пастырскому окормлению. Заключая фразу, Спаситель дает нам некоторое ободрение и утешение в деле обращения людей к Царствию Божию, уверяя нас, что он с нами во все дни до скончания века, что является предметом нашей непреложной веры.

При историческом формировании Церкви указанная последовательность была, пожалуй, единственной методической основой в миссионерском делании, которое стремительно расширило границы христианского мира. Настоящее же время отличается тем, что учительная составляющая была практически исключена из жизни Церкви. Почти исключенной из жизни Церкви можно назвать и заключительную, пастырскую составляющую миссионерской заповеди Христовой. Таким образом, в современной жизни Русской Православной Церкви последовательность возрождения во Христе Миссия – Таинство – Пастырство, условно-полноценно действует пока только вторая составляющая. Отсутствие[8] первой – миссионерской – составляющей, с помощью которой человек должен приобрести первые и необходимые знания о Христе и Его Благой Вести, по большому счету не позволяет человеку адекватно и полноценно усваивать пастырские советы, которые призваны регламентировать в последующем его христианскую жизнь и должным образом ориентировать его христианскую совесть.

Данный богословско-практический «перекос» в жизни Русской Православной Церкви, к сожалению, привел ко многим печальным последствиям, и в первую очередь – к потере множества душ для вечности. Но «…невозможное человекам возможно Богу» (Лук. 18:27). Эти слова Христа должны служить нам своего рода «богословской надеждой». И эту ситуацию в нашей Церкви, исходя из соображений всемогущества Божия и Его милосердия[9], нельзя называть фатально-трагической и необратимой. Утешением и назиданием в этом вопросе может служить и ветхозаветная история еврейского народа, про многочисленные отступления которого нелицеприятно рассказывает Библия, но и в этом же источнике говорится, как Господь возвращал «жестоковыйный народ» к Себе. «…Это есть тень будущего, а тело – во Христе» (Кол. 2:17), то есть история пребывания в Законе, который имеет «…тень будущих благ» (Евр. 10:1), позволяет нам быть уверенными в том, что и в наши времена, когда «будущие блага» стали настоящей реальностью, с помощью Божией возможно возвращение отдельных людей и целых народов на правый путь служения Богу. Более того, будущее эсхатологическое возвращение своих соплеменников на путь спасения предсказывает первоверховный апостол Павел: «…Ибо не хочу оставить вас, братия, в неведении о тайне сей,– чтобы вы не мечтали о себе,– что ожесточение произошло в Израиле отчасти, [до времени], пока войдет полное [число] язычников; и так весь Израиль спасется, как написано: придет от Сиона Избавитель, и отвратит нечестие от Иакова». (Рим. 11:25-27).

Диапазон религиозного свидетельства о Христе мы можем видеть из слов апостола Павла: «…Мы получили благодать и апостольство, чтобы во имя Его покорять вере все народы, между которыми находитесь и вы, призванные Иисусом Христом» (Рим. 1:5-6). Необходимость духовной заботы в первую очередь о тех, кто окружает нас, здесь весьма очевидна. Апостол язычников говорит о проповеди для всех народов и на заре этой проповеди выделяет уже тех, кто призван Спасителем, но по недостаточности веры, знаний, усердия нуждаются в «покорении апостольском». «В Писании говорится о семье как о домашней церкви (Рим. 16,4; 1Кор. 16,19; Кол. 4,15; Фил. 1,2). Следовательно, именно дом, в котором мы живем, и то влияние, которое мы оказываем на окружающих – является решающим начатком миссионерского служения. Не уделяй мы должного внимания домашним нашим, тогда обесценивается любое служение наше в Церкви»[10].

Естественно, что наша надежда на возвращение наших близких к спасительному пути не должна застаиваться в области мечтаний. Чтобы ожидаемые блага достигли и нас, мы сами должны прилагать труд, как в духовном, так и физическом измерении, встать в благовестнических трудах в положение «рабов для Иисуса» (2 Кор. 4:5), «потому что Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца, дабы просветить [нас] познанием славы Божией в лице Иисуса Христа» (2 Кор. 4:6), то есть заняться повторным благовестием – катехизацией или миссией внутри уже давно существующей Церкви.

Таким образом, становится очевидной богословская актуальность внутренней миссии, а также богословская состоятельность этого термина.

Образцом ведения внутренней миссии среди своих соотечественников является Сам Спаситель и его ученики-апостолы. Во многих местах Священного Писания в различных контекстах Господь говорил: «…Я послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15); ср. «…А женщина та была язычница, родом сирофиникиянка; и просила Его, чтобы изгнал беса из ее дочери. Но Иисус сказал ей: дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам». (Мк. 7: 26-27)

Проповедуя вместе с учениками среди иудеев, Христос говорил о готовности народа принять слово благовестия, проводя аналогию с созревшим урожаем, готовым к жатве. «Не говорите ли вы, что еще четыре месяца, и наступит жатва? А Я говорю вам: возведите очи ваши и посмотрите на нивы, как они побелели и поспели к жатве». Проповедь среди близких, по слову Спасителя, является долгом, исполнение которого приводит в жизнь вечную. Кроме этого, в приводимой далее цитате Христом обозначена ситуация, характерная для катехизации, когда трудами предыдущих поколений людей или Самого Бога народ уже имеет какое-то представление об истине, и осталось только «сжать» посеянное другими: «Жнущий получает награду и собирает плод в жизнь вечную, так что и сеющий и жнущий вместе радоваться будут, ибо в этом случае справедливо изречение: один сеет, а другой жнет. Я послал вас жать то, над чем вы не трудились: другие трудились, а вы вошли в труд их» (Ин. 4:35-38).

Для исполнения «всякой правды» (Мф. 3:15), нужной именно для людей, Христос посылал учеников в первую очередь для обращения Израильского народа: «Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10:5-6). Исполнение этой же правды требует от нас идти наипаче к погибающим овцам дома Нового Израиля – Новозаветной Церкви. Прозревая неверие большинства соотечественников, Спаситель говорил и о внешней миссии среди других народов: «Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10:16). Но все же боль Христа и Его забота во время земной проповеди были направлены на единоплеменников по человеческой природе: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!» (Мф. 23:37) Именно такой подход должен служить нам примером в нашем проповедническом служении.

Отсюда смысл миссии Православной Церкви заключается в том, что она не нацелена только на передачу интеллектуальных убеждений, нравственных идеалов, но на передачу опыта Богообщения, жизни общины, существующей в Боге. Тринитарное понимание миссии состоит в проекции на человеческие отношения отношений, которые существуют внутри Святой Троицы, то есть в любви.

Некоторые богословские особенности и принципы внутренней миссии

Ситуация, когда человек не научен, но уже крещен, диктует необходимость особого подхода к ее осмыслению. Если мы считаем, что крещение, принятое в таких обстоятельствах, является подлинным «воскресением во Христе» (Рим.6:1-11), то значит должны допустить, что цепочка научение – крещение – пастырство в каком-то смысле сохраняет свое единство, а не существует только в одном звене. Если мы видим наглядное отсутствие проповеди со стороны людей, то остается предполагать, что первичное научение, миссионерский шаг по отношению к человеку делает Сам Бог – и можно говорить о том, что в сердце и в разум человека влагается некое побуждение, которое заставляет его приидти ко крещению. И уже факт наличия человека у крещальной купели является призывом для священнослужителей к дальнейшему научению и водительству человека в «житейском бушующем море».

Расчет на то, что если Господь Сам побудил человека ко крещению, то Сам и должен ввести его в полноценную духовную жизнь, неоправданен: «Но как призывать [Того], в Кого не уверовали? как веровать [в] [Того], о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего? И как проповедывать, если не будут посланы?» (Рим. 10:14-15) «И сказали Моисею: говори ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть» (Числа 20:19). Таким образом, Сам Бог определил непреложное правило, когда человек может быть научен только через человека, и по грехам людей подобное научение, если бы оно происходило от Бога, было бы страшным и невыносимым для человека.

Проповедь для человека, вступившего на стезю особого служения Богу, не является своего рода «сверхдолжной заслугой». Напротив, катехизаторская обязанность учить и обращать ко Христу является неотъемлемой частью его жизни, без чего сама жизнь наполняется нестроениями: «…Это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую » (1 Кор. 9:16).

Проповедь среди ближних по истории, культуре вероисповедания связана с большими трудностями, «…ибо Сам Иисус свидетельствовал, что пророк не имеет чести в своем отечестве » (Ин. 4:44). Более того, такая проповедь может проходить гораздо легче среди «внешних», а со стороны «ближних» рождать агрессивное противодействие: «…Из Антиохии и Иконии пришли некоторые Иудеи и, когда [Апостолы] смело проповедывали, убедили народ отстать от них, говоря: они не говорят ничего истинного, а все лгут. И, возбудив народ, побили Павла камнями и вытащили за город, почитая его умершим». Это может быть связано со многими факторами в основном психологического характера, когда слова о знакомых понятиях от знакомых людей («…Откуда у Него такая премудрость и силы? не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сестры Его не все ли между нами? откуда же у Него все это?» (Мф. 13:54-56)) воспринимаются в качестве «избитых банальностей» или же как исходящие «не из тех уст».

Кроме этого народ очень пристально оценивает личность проповедника, призывающего к чистоте жизни; и горе, если проповедник вышел из мест, где проповедует. По этим причинам и проповедь, по аналогии с вином старым и новым, должна вливаться в мехи соответственно «ветхие» и «новые» (Мф. 9:17). То есть для нецерковной аудитории проповедник должен благовествовать по новым методам и принципам, сильно отличающимся от методов и принципов проповеди для воцерковленной паствы.

В первом послании к Тимофею св. апостол Павел поучает своего ученика насчет вдовиц: «Если же какая вдовица имеет детей или внучат, то они прежде пусть учатся почитать свою семью и воздавать должное родителям, ибо сие угодно Богу… Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного » (1Тим.5:4,8). Образ вдовицы, которая обязана оставшуюся жизнь во всем служить Богу, в том числе и на поприще воспитания своих потомков, может быть перенесен и на сферу пастырского служения. Семья вдовицы символизирует Церковь, вдовица – церковную иерархию, «дети или внучата», то есть младшие члены семьи, символизируют чад Церкви, принявших родство с ней или родившихся от нее через Таинство Крещения. И первая задача в воспитании чад, таким образом, четко оговаривается: почтение к Церкви и «воздаяние должного». Мысль завершается грозным напоминанием о том, что оставление заботы о «своих и особенно о домашних» равносильно отречению от веры и впадению в язычество. Таким образом, если дом не устроен изнутри – то есть внутри Церкви нет полного благополучия, то молчащие пастыри не достойны нести свое служение : «ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?» (1 Тим. 3:5). Ср. с текстом из «Пастыря» Ермы: «Впрочем, не ради тебя, собственно, гневается на тебя Господь, но за дом твой, который впал в нечестие перед Господом и своими родителями. И ты, любя детей, не вразумлял своего семейства, но позволил им сильно развратиться…» (1 видение: III)[11].

 Подтверждение этому можно увидеть в мысли протодиакона Андрея Кураева, который говорит о том, что реализация внутренней миссии должна быть приоритетной задачей в современной Русской Православной Церкви: «Мне кажется, что нам это дело (проповедь среди кавказских народов – прот. С.С.) сейчас не под силу. Нам бы, дай Бог, сначала своих вернуть. Апостол Павел пишет, что "кто не печется о домашних, тот хуже неверного" (1 Тим. 5:8). Напомню и 45-ое каноническое правило Карфагенского Собора: "Епископы и пресвитеры и диаконы не прежде да поставляются, разве когда всех в доме своем соделают православными христианами". Сначала покажи себя в узком домашнем кругу, докажи, что у тебя есть пастырская забота, а потом иди на общественное служение. Перенеся это на межнациональные отношения, получим, что сначала надо свой народ вернуть к православной вере, а потом уже посмотрим, сможем ли мы проповедовать кому-то еще»[12].

Начало внутренней миссии, выраженное в призыве к заблудшим, не может отличаться от общемиссионерских принципов, заложенных в Священном Писании и в примере Самого Спасителя: «С того времени Иисус начал проповедывать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное»; «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святого Духа» (Деян. 2:37). То есть первый призыв катехизатора должен помочь понять человеку, что его жизнь нуждается в пересмотре практически всех принципов, что сам человек должен осознать собственную падшесть[13] и сделать решительный шаг к жизни в Боге. Только крещение без покаяния не дает полноценного прощения грехов и делает призрачными для человека дары Святого Духа .

Слова Спасителя « Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями , чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас » (Мф.7:6) приобретают еще большую актуальность в случае с внутренней миссией. Как показывают наблюдения, очень многие наши соотечественники православные только по названию, они лишь поверхностно соприкоснулись с христианской традицией, и в результате какого-либо искушения, «когда настанет скорбь или гонение за слово» (Мф. 13:21), а в большинстве случаев по «заботам века сего и обольщению богатства» (Мф. 13:22) не просто равнодушно, но очень агрессивно, кощунственно и с глумлением принимают слова благовестия, не имея к нему уважения как к чему-то «своему». Этих людей можно отнести к тем, кто все-таки прикоснулся к истине, но добровольно отошел от нее. «Лучше бы им не познать пути правды, нежели, познав, возвратиться назад от преданной им святой заповеди» (2 Пет. 2:21). В таких случаях рецепт дает Священное Писание: « Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся , зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден » (Тит. 3:10); «…Предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (1Кор. 5:5). В противном случае каждая попытка миссионера, сопровождающаяся затратой большого времени, сил и энергии, будет порождать только кощунственные выпады и в итоге упадок сил и разочарование у самого проповедника.

Как и во внешней миссии, катехизация не может быть ограничена по географическому принципу . Это особенно актуально в наше время, когда православные соотечественники рассеялись буквально по всему миру и фактор отдаленности играет отрицательную роль, постепенно размывая в людях устойчивость в христианстве. По этой причине катехизатор призван встать на апостольский путь спасения «отломленных ветвей» (Рим. 11:19). «Апостольство всегда составляло главнейшую обязанность церковных людей. Благодаря нему проповедь Евангелия продолжается до наших дней. У Церкви всегда есть "край земли" для того, чтобы осуществить свое апостольство. Этот "край" может находиться в центре громадного мегаполиса, и в далеком селении сибирской тундры или аравийской пустыни»[14].

По примеру Христа проповедь катехизатора должна быть в первую очередь направлена на категорию «мытарей и грешников» , то есть людей, поставивших себя, в силу своей профессии, привычек и наклонностей, в маргинальное положение по отношению к «добропорядочному обществу». «И когда Иисус возлежал в доме его, возлежали с Ним и ученики Его и многие мытари и грешники: ибо много их было, и они следовали за Ним. Книжники и фарисеи, увидев, что Он ест с мытарями и грешниками, говорили ученикам Его: как это Он ест и пьет с мытарями и грешниками. Услышав [сие], Иисус говорит им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мк. 2:15-17). Это самое общество отличается, как показывает жизнь, в силу фарисейского склада ума (Лк. 18:11-12), большой теплохладностью (Откр. 3:15). Как правило, если происходит обращение «грешника», то его вера дышит той пылкостью, с которой ранее этот человек предавался разнузданности страстей.

Еще один принцип касается церковных запретов, с которыми привыкли жить воцерковившиеся прихожане и которые могут стать камнем преткновения для тех, кто только приближается к Церкви: «Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к Нему и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься, но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни». При вхождении новоначального в Церковь важно сохранять принцип постепенности вхождения в опыт Богообщения и в христианскую аскетику , а также важно сначала открыть «Жениха»-Христа, показать Его человеку, причем сделать это в форме радостного, праздничного переживания.

Долгое время образ Церкви очень сильно искажался среди наших соотечественников. К сожалению, даже после падения атеистического режима данная тенденция, став, можно сказать, традицией, продолжает присутствовать в народе. Очень часто случается, что приняв свыше «импульс веры», человек делает к Церкви шаг, имея при этом весьма искаженные и своеобразно, порой радикально идеализированные представления о Церкви и ее служителях. Встреча этого человека должна начинаться не с разрушения его искаженных убеждений, которые едва позволили ему зайти в храм: «Немощного в вере принимайте без споров о мнениях» (Рим. 14:1). И если человек может искуситься большому несоответствию поведения проповедника своим ожиданиям, то лучше, в пределах здравого смысла, хотя бы временно, соответствовать этим ожиданиям: «И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего» (1Кор.8:13); «Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона – как чуждый закона,– не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу,– чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых . Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его » (1 Кор. 9:19-23), – соответствовать до тех пор, пока человек не войдет «в меру полного возраста Христова» (Еф. 4:13). До этих же пор наставление должно происходить по аналогии с родившимся (во Христе) младенцем, которому нужно сначала словесное молоко, а затем твердая пища : «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не [твердою] пищею, ибо вы были еще не в силах…» (1 Кор. 3:1-2); ср.: «Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5:13-14).

В эпоху колоссальных информационных потоков, когда почти каждый человек кроме наличия у него действительного большого объема знаний имеет завышенный уровень самооценки и собственной значимости, мнит себя «пупом земли», слова проповедника не могут иметь должного воздействия на слушателей. Это усугубляется в том случае, когда проповедник не смог внешним благообразием, красноречием и т.п. заслужить авторитет. В таком случае для неопытного и малотерпеливого проповедника его миссия может закончиться провалом. Но есть не менее важный принцип, который может именно в наше время стать более эффективным, чем вербальный, методом обращения к жизни вечной. «В личном обожении членов Церкви миссия получает колоссальный и неисчерпаемый потенциал. Святые даже без активной внешней миссионерской деятельности могут значительно больше привести в Церковь людей, чем самые красноречивые проповедники, не обретшие в своей душе примирения с Богом»[15]. То есть проповеднику крайне важно самому жить теми принципами и идеалами, к исполнению которых он призывает, и в первую очередь важно жить в праведности по Христовым заповедям: «Посему умоляю вас: подражайте мне, как я Христу» (1Кор. 4:16). Следует быть внимательными к себе, чтобы избежать евангельского обличения: «…И вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них» (Лк. 11:46). В ситуациях, когда слово проповедника не воспринимается, важно показать делами и жизнью исполнение заповедей Господних. В качестве примера можно указать преподобного Макария (Глухарева), просветителя Алтая, который, начиная свою миссию, словами не добился абсолютно никакого результата. Вместо оставления миссионерства он изменил подход – из проповедника он стал слугой кочевников. «Выражая самой жизнью основы веры, св. Макарий стремился стать примером, по крайней мере, в двух областях: в медицине и гигиене»[16], что выражалось во врачевании и больных и, буквально, в собственноручной уборке жилищ алтайцев. «Это символическое действие фокусирует в себе то миссионерское богословие, которое осуществлялось св. Макарием на практике. Подметать пол, как это делал бы смиреннейший раб, значило уподобляться Христу, свидетельствовать о Нем способом, более доходчивым, чем слова»[17].

Не оставил Господь без внимания и социальный аспект миссии : «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую. Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе? И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:31-40). В этих словах речь идет собственно о внутренней миссии, поскольку тюрьмы и больницы, голодающие, нищие, больные и странники находятся не в дальних странах, а рядом. Речь идет о ближних не только по географическому признаку, но и ближних по вере, которые либо отошли принципов веры (заключенные), либо попали в беду. « Если брат или сестра наги и не имеют дневного пропитания, а кто-нибудь из вас скажет им: "Идите с миром, грейтесь и питайтесь", но не даст им потребного для тела, что пользы? » (Иак. 2:15-16) Помощь, оказанная ради Бога, воспринимается Богом как жертва Богу, достойная награды Царствия Небесного. Здесь под пищей и водой можно подразумевать не только вещества, необходимые для пропитания тела, но и пищу и питие духовные, что особенно актуально для нашего времени: «…Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин. 4:13-14).

Как и в ветхозаветные, в апостольские времена любая миссия не могла стоять вне Церкви, как Церкви Ветхого Завета, так и Церкви Христа, обымающей собой эпоху от Пятидесятницы до настоящего времени. «Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1Тим. 3:15). По этой причине миссия обречена на провал, если проповедник начинает проповедовать по собственной «правде» и пониманию, а не по истине, исходящей от Церкви. «По внутреннему характеру своего содержания миссия Православной Церкви является продолжением миссии спасительного служения Господа Иисуса Христа, который заповедал своим ученикам просвещение всех народов мира светом Евангелия и Святым Крещением: "Как посла Меня Отец, так и Я посылаю вас…"(Ин. 20:21), "Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что я заповедал вам"» (Мф. 28:19-20)[18].

Миссионерское действование может быть достаточно эффективным в плане призыва. Но все наши усилия могут потерять значимость, если не «возрастит Бог» (1 Кор. 3:6). Сектанты в большинстве случаев действуют на человека методами обработки сознания, что и позволяет им удерживать своих жертв в сектах. Православный принцип обращения к вере построен на сугубой добровольности. Данное обстоятельство подразумевает, что завершающая фаза обращения или воцерковления должна зависеть как от усилий человека, так и, решающим образом, от расположения Бога, Который, одному Ему ведомыми путями, ведет человека ко спасению: «Когда же придет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину; ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам» (Ин.16, 13).

«Богословское утешение» катехизаторам

Новозаветные Писания, следуя традиции, заложенной в Ветхом Завете, не обходят стороной вопрос воздаяния за благовестнические труды. За правильное, можно сказать, жертвенное исполнение этого долга проповеди ближним проповедник не оставится без должной награды от Всевышнего: «…Как написано: как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!» (Рим. 10:15). Катехизаторское, по сути, возвращение заблудшего человека к истине во Христе определяет благую участь проповедника даже в вечности : «Братия! если кто из вас уклонится от истины, и обратит кто его, пусть тот знает, что обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов» (Иак. 5:19-20). По слову апостола, не должно оставаться учительное служение без особой чести и в земной жизни : «Достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении» (1 Тим. 5:17).

«Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос. Строит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, – каждого дело обнаружится; ибо день покажет, потому что в огне открывается, и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня» (1 Кор. 3:11-15). Часто выход на проповедь ближним не происходит из-за боязни потенциальных проповедников показать отсутствие у себя таланта и способности к благовестию. Но Откровение Божие, переданное нам в Писании и Предании, требует от нас хотя бы начать, приложить все имеющиеся таланты: «золотые» ли, «серебряные», «каменные», «деревянные» или «соломенные», главное чтобы на основании Христовом что-то строилось, ибо Бог даже «намерения целует»[19], и если придет испытание, и все рухнет, то даже из огненного искушения спасение не минует благовестника.

Бывает, что проповеди препятствует «совесть» проповедника, обличающая в недостаточной вере и уверенности в нужности своего служения. Но и в этом случае богодухновенный апостол дает нам утешение и одновременно обязывает: «Как бы ни проповедали Христа , притворно или искренно, я и тому радуюсь и буду радоваться…» (Фил. 1:18)

Очень сложно проникать в глубины замыслов Божиих, так как это ограничено для нас пределами Откровения. Возможно, в словах апостола язычников, когда он говорил о перспективах обращения к Сыну Божию иудеев (Рим. 11:25-27), содержится оптимистическое предсказание итогов и нашего катехизационного благовестия. Одновременно в этом фрагменте приводится некое обличение нас в том, что заблудшие души временно ходят в «непослушании» Церкви ради вразумления и помилования нас, имеющих в Церкви полномочия учить, руководить, направлять, «вязать и решить» (Мф.18:18), чтобы мы восприняли побуждение Божие к более ревностному служению. Это же высказывание апостола является напоминанием нам о том, что все наше служение и его результат замыкается, в итоге, на всемогуществе Божием и на Его благом промысле, что не поддается анализу рассудком, но и в наше время достойно апостольского восторга «умом Божиим»: «В отношении к благовестию, они(иудеи, которые прообразуют собой в современности отпадших от Церкви – прот. С.Ст.) враги ради вас; а в отношении к избранию, возлюбленные [Божии] ради отцов. Ибо дары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать. О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь» (Рим. 11:28-36).