Спорность таких утверждений, по мнению современных мьянманских исследователей, заключается в том, что речь при этом идет не о рохинджа, а о бенгальцах. Да, бенгальцы, составляющие сегодня 98% населения Бангладеш, граничащей с Мьянмой на северо-западе, являются в самой Мьянме национальным меньшинством, не входящим в список 135 официально признанных традиционных национальностей страны. Нопри этом в большинстве своем их предки получили гражданство по факту постоянного проживания на территории Бирмы в 1948 году, на момент обретения независимости, а значит, по закону от 15 октября 1982 года, они являются «ассоциированными гражданами» и имеют идентификационные карты голубого цвета. Те из них, кто такого гражданства на момент принятия закона 1982 года не имели, но смогли документально доказать факт жительства своих предков на территории страны в 1948 году, приобрели статус «натурализованных граждан» и получили карты зеленого цвета.
То есть, происходит классическая подмена понятий, когда частное выдается за целое. Предки бенгальцев действительно живут на территории Мьянмы по крайней мере с 15-16 веков. Но значительная часть живущих в штате Ракхайн бенгальцев (в основном, принадлежащих к читтагонгской ветви – по названию юго-восточной провинции Бангладеш) в последние десятилетия предпочитает называть себя «рохинджа». Поэтому вопрос должен лежать в другой плоскости: почему часть бенгальцев называет себя именно так, и что это за люди.
История самоназвания «рохинджа»
Согласно публикациям мьянманских исследователей, до обретения страной независимости (то есть, до начала 50-х годов 20 века) слова «рохинджа» в лексиконе жителей современного штата Ракхайн не существовало. О нем не упоминают ни британские чиновники (помимо прочего проводившие на этой территории перепись населения и скрупулезно перечислившие все малые национальные группы) ни записи исследователей того времени, ни другие письменные источники. Зато о живущих на территории Аракана бенгальцах говорится много и подробно. Эти выводы подтверждают независимые исследователи (в том числе западные – можно сослаться хотя бы на авторитетную фигуру бывшего британского посла в Таиланде Дерека Тонкина, группа которого детально просмотрела все имеющие отношение к этой проблеме колониальные архивы). Единственное упоминание о некой группе мусульманАракана, назвавших себя «руинга» содержится в трудах Фрэнсиса Бучанана и датировано 1798 годом, но и там из текста ясно, что таким образом эти мусульмане выразили свою географическую принадлежность к произносимому на их диалекте названию штата Аракан.
Существует много гипотез (в том числе довольно экзотических) по поводу того, откуда в начале 50-х годов 20 века появилось слово «рохинджа». Ни в бенгальском, ни в бирманском, ни в ракхайнском языках это слово не имеет никакого смыслового значения. В трудах мьянманских ученых содержится, например, утверждение о том, что слово это могло появиться от ракхайнского«рохаун-джа» — «мужчина из старой деревни». Дело в том, что после обретения Бирмой независимости в страну с севера началась массовая миграция бенгальцев, в результате которой под напором пришельцев коренные жители этих мест ракхайнцы(буддисты по вероисповеданию) вынуждены были уйти на юг из северных районов штата Ракхайн, а их «старые деревни» заняли новые жители. Есть сведения, что «рохинджа» называли мятежников-моджахедов, боровшихся в конце 1940-х – начале 1950-х годов за создание на территории штата Ракхайн мусульманского государства с последующим присоединением его к Восточному Пакистану (т.е. к нынешней Бангладеш), но это никак не объясняет происхождение данного слова. При этом бирманские исследователи отмечают, что основой моджахедов были нелегальные мигранты из нынешней Бангладеш, которые взяли в руки оружие в том числе потому, что им не нашлось другого занятия на новой территории.
Таким образом, самоназвание «рохинджа» первоначально не имело никакой национальной самоидентификации. То есть, это был либо самоизобретенный термин, отделявший «понаехавших» пришлых читтагонгскихбенгальцев-мигрантов от их сородичей из числа коренных жителей Мьянмы, как правило ничем не отличавшихся от них по языку, культуре и религии, либообозначалисламских боевиков, с оружием в руках боровшихся за создание в штате Ракхайн мусульманского государства. Именно поэтому мьянманцы в основной своей массе категорически против признания рохинджа в качестве самостоятельной национальной группы страны, и даже периодически высказывают протесты, если это слово употребляется во время выступлений в Мьянме представителей международных организаций (как реакция на такие протесты, в «птичьем языке» этих представителей даже получило распространение устойчивое выражение — «слово на букву “Р”»).
Бенгальцы-рохинджа как новый феномен штата Ракхайн
Впоследствии численность людей, называвших себя «рохинджа» на территории штата Ракхайн только прирастала. Размеры и темпы миграции до сих пор являются предметом спора исследователей, но факт в том, что Бангладеш – перенаселенная страна, с высоким уровнем социальной нестабильности и криминала, в предыдущие годы постоянно дававшая миру все новые и новые масштабные потоки мигрантов. При слабо контролируемой границе мигранты постоянно просачивались на территорию Бирмы, присоединяясь к жившим там своим собратьям по национальной принадлежности – многие еще с колониальных времен имели там родственников. Все попытки бирманских властей выдавить их назад (самая масштабная была предпринята в 1977-78 годах) носили эпизодический характер и не могли остановить потока миграции. Этот поток возрастал во времена усиления политической нестабильности внутри Бангладеш (например, во время кровавой девятимесячной войны за независимость 1971 года,иливолны террора после военного переворота 1975 года). Итогом этого «перетягивания каната» -волн миграции и попыток бирманских властей ей противодействовать — стало появление людей, называвших себя «рохинджа», уже по обе стороны границы. При этом, как замечают мьянманские исследователи, большинство этих людей вряд ли могли предоставить какие-либо свидетельства о том, что их предки жили на территории Бирмы в 1948 году, и тем самым приобрести шанс на получение бирманского гражданства.
Зачастую, чтобы избежать наказания на родине, в Мьянму из Бангладеш старались перебежать преступники, террористы и радикальные мусульманские проповедники, а власти Мьянмы, в качестве меры постоянного противодействия этому процессу, лишь обозначили границы мусульманских поселений на территории штата и отказались предоставить их жителям по формальным признакам гражданство Мьянмы. А внутри этих территорий по сути создавались общины с довольно жесткими порядками борьбы за выживание, причем места школьных учителей часто занимали религиозные проповедники, обучавшие детей в духе самых радикальных версий ислама. На это накладывался менталитет жителей «осажденной крепости», вызванный негативным отношением к ним со стороны соседей-ракхайнцев, видевших в рохинджа угрозу своему существованию. В результате выросли целые поколенияозлобленных людей, воспитанных на экстремистских идеях.
То есть, и сегодня термин «рохинджа» для мьянманцев чаще всего обозначает агрессивного бенгальского радикала с севера штата Ракхайн,во многом отличающегося от своих собратьев по нации и религии, исповедующих традиционный для Мьянмы умеренный ислам и живущих в Мьянме на протяжении столетий. Хотя, конечно, распространение этого термина на женщин и детей из мусульманских анклавов на севере штата Ракхайн, позволяет сделать вывод о том, что это если не национальное, то по крайней мере территориальное обозначение большой группычиттагонгскихбенгальцев, живущих в данном регионе.
Истоки нынешнего кризиса
Современные мьянманские исследователи выделяют две взаимосвязанные версии обострения ситуации. Первая причина – жителям анклавов стало тесно. Во-первых, миграция из Бангладеш продолжалась, во-вторых, мусульманские семьи обычно имеют много детей (по оценкам демографов, в семьях рохинджа обычно 4-6 доживших до совершеннолетия детей, что приводит к тому, что численность жителей каждого населенного пункта через одно поколение должна удваиваться).
То есть, в штате Ракхайн повторилась ситуация перенаселенного Бангладеш, в результате которой бенгальское население вынуждено было расширять территорию жизни, вступая при этом в прямые конфликты с ракхайнцами. И вторая причина – последовавший за этим вооруженный отпорракхайнцев. Положение в анклавах рохинджана севере страны сравнивали с кипящим котлом, давление в котором постоянно возрастает, и вот-вот сорвет крышку.
В 2012 году это привело к вспышке насилия. Количество жертв этих столкновений для упрощения понимания ситуации в зарубежных публикациях обычно группируется по принципу – «столько-то буддистов» и «столько-то мусульман».Например, только за первые три месяца столкновений 2012 года было убито 57 мусульман и 31 буддист, было сожжено и разрушено 1,3 тысячи домов мусульман и 1,2 тысяч домов буддистов.Мьянманские исследователи, признавая, что такая подача цифр делает картину понятнее и нагляднее, в целом с таким подходом не согласны, потому что в этом случае на первый план конфликта выводится межрелигиозный фактор, который, как показано выше, в данном конфликте не является основным (например,буддисты-ракхайнцы в целом мирно уживаются с другими группами мусульман штата – с теми же «традиционными» бенгальцами). Основным результатом этого конфликта, когда невозможность экспансии на новые земли стала для рохинджа очевидной, а после отпора ракхайнцев появилась непосредственная опасность для их существования даже на прежних территориях, явилась массовая миграция бенгальцев-рохинджа за пределы Мьянмы.
Кстати, цифры жертв и разрушений наглядно демонстрируют и тот факт, что речь не шла о массовом одностороннем избиении буддистами «мирных и безобидных» рохинджа, как это часто пытаются представить зарубежные СМИ – обе стороны в ходе конфликта отличались жестокостью. При этомповодом к началу конфликтастало изнасилование и убийство группой рохинджа молодой женщины-ракхайнки.
Таким образом, по мнению мьянманских исследователей, неправы те, кто видит причину миграции исключительно в «буддистском экстремизме». О том, что первопричиной стал все-таки экономико-демографический фактор, свидетельствует и общеизвестный факт: наряду с рохинджапримерно в таком же массовом порядке в Малайзию и Индонезию тем же самым морским путем на лодках сегодня пытаются в поисках лучшей жизни перебраться и граждане перенаселенной Бангладеш, которым никакие «буддистские экстремисты» не угрожают.
При этом мьянманские эксперты указывают на одну пугающую тенденцию. В результате конфликта ракхайнцев с рохинджа часто «под горячую руку» попадали и традиционные для Мьянмы бенгальцы. В результате сознание многих из них радикализовалось, и они начали заявлять, что они тоже являются рохинджа. Переход из статуса бенгальцев в статус рохинджа был вызван еще и слухами о том, что международное сообщество готово помочь рохинджа переехать на новую родину (в одну из мусульманских стран) и дать там жилье и работу, а обладатели идентификационных карт голубого и зеленого цветов объективно ощущают себя в Мьянме гражданами второго сорта. Больше того, с неопределившимися до сих пор бенгальцами сегодня активно работают лидеры общин рохинджа, чтобы привлечь их на свою сторону.
Читать статью полностью http://vesparevenge.ru