Операции по смене пола сегодня проводятся во многих странах мира. Либеральная общественность утверждает этическую пользу и оправданность этих медицинских манипуляций, ставших возможными благодаря достижениям современной биомедицины. Церковь имеет свою точку зрения на этот вопрос. Ее анализу и посвящена публикуемая статья.

В ряду биоэтических проблем, часто становящихся в наши дни предметом осложненных теоретических дискуссий, а также публичных обсуждений в СМИ и интернете, можно перечислить вопросы клонирования, геномных исследований и генетической диагностики, эвтаназии, смены пола, искусственного интеллекта и другие. О многих из них мы уже имели возможность высказаться в научном дискурсе – в контекстах как медицинской, так и православной этики. Безусловно, указанные контексты не совпадают, но имеют и общие точки соприкосновения. Наша задача – найти эти опорные пункты, позволяющие обрести взаимопонимание или хотя бы возможность сближения (а не конфликтного противостояния) между светскими и церковными этическими системами и мировоззренческими нормами, наладить диалог между этими позициями. Ведь общество не может нормально существовать в условиях нарастания изоляционных и конфронтационных тенденций.

Православным христианам, да и всей церковной полноте, не может быть безразличен секуляризованный мир современной культуры уже хотя бы потому, что его составляют не какие-то неизвестные нам абстрактные личностные схемы, а живые люди, которые часто являются нам родными (братьями, сестрами, отцами, матерями) или близкими (коллегами по работе, соседями, хорошими знакомыми). С другой стороны, и люди, принадлежащие к секулярной культуре, позиционирующие себя в современном обществе в качестве нерелигиозных, подчеркнуто независимых от христианской Церкви «цивилизованных» граждан, также, хотя и в рамках своей сугубой этики, осознают, что без диалога с верующими, среди которых у них всегда найдутся родные и близкие, не обойтись. Понятно, что православная позиция по тем или иным важнейшим вопросам биоэтики не должна подстраиваться под современные либеральные этические стандарты. Православный человек, вступая во взаимодействие с нерелигиозным обществом, не должен утрачивать православность, поступаться своей верой. Но и замкнутая, изоляционистская политика Церкви в этих вопросах неприемлема: православные верующие не должны уподобляться фарисеям, пренебрегающим людьми, с их точки зрения, недостойными, «неправильными», «неправославными». Миссия христианина – в распространении евангельской вести, обращенной ко всем без исключения[1].

Да, современное общество сформировано совершенно особой культурной эпохой – далекой от традиционных ценностей христианства. Однако это не означает, что христианские ценности исчезли из жизни. Ценности взаимной любви и взаимной поддержки, добра, справедливости, милосердия незыблемы и имеют прочные основания в православном вероучении. Исторически эти ценности в разные эпохи часто находились под спудом. В наше время происходит возвращение религиозности, но она основана на началах нехристианской десекуляризации. В таких условиях крайне сложно оставаться христианином; процесс сохранения своей христианской самоидентификации осуществляется крайне болезненно, тем более в контексте той социокультурной динамики, которая связана с биомедицинскими открытиями и внедрением новейших биомедицинских технологий.

Являются ли операции по смене пола грехом с христианской точки зрения? Безусловно, да. Любое вторжение в природу творения Божия является кощунственным; трансгендерные эксперименты – кощунственное преступление в отношении человеческого тела, которое есть, согласно христианскому вероучению, Храм Святого Духа: «Порой извращения человеческой сексуальности проявляются в форме болезненного чувства принадлежности к противоположному полу, результатом чего становится попытка изменения пола (транссексуализм). Стремление отказаться от принадлежности к тому полу, который дарован человеку Создателем, может иметь лишь пагубные последствия для дальнейшего развития личности»[2]. Необходимо ли вести дискуссию с представителями либеральной секулярной этики, утверждающими обратное – этическую пользу и оправданность этих медицинских манипуляций, возникших на основе достижений в области современной биомедицины? Скорее да, чем нет. Поясним свой ответ.

Действительно, практика изменения пола сегодня не является законодательно запрещенной и обретает достаточную распространенность во всем мире. С этической стороны вопроса представители секуляризма утверждают прогрессивность и научную доказательность такого положения дел. Они выдвигают тезис о доказанном наукой факте различия биологического и психологического пола, обосновывают необходимость специальной коррекции пола экзистенциальным дискомфортом личности в такой жизненной ситуации[3]. Оставим на совести либералов тезис о научной доказанности этого факта (здесь можно бы привести массу аргументов, иллюстрирующих слабость, недоказанность и ущербность данной концепции). Обратимся собственно к этике, к которой апеллируют сторонники «трансгендерной эмансипации». А главным этическим тезисом в пользу трансгендера здесь часто является, как это ни странно, христианский нравственный аргумент, который используется, к сожалению, не по назначению.

Так, полагают, что операции по смене пола допустимы, ведь это позволяет человеку обрести психологический комфорт и быть счастливым. (А в ряде случаев утверждается даже психологическая необходимость таких операций, что с медицинской точки зрения, конечно же, нонсенс!) Это, настаивают представители секулярной этики, способствует реализации христианской заповеди о любви к ближнему! Логика невероятна и фантастична: так как биологический пол человека может расходиться с психологической идентификацией (гендерной ролью, самоощущением), а операция по смене пола позволяет обрести душевную гармонию, это означает, что человек с измененным полом будет намного добрее по отношению к другим людям, во-первых; и, во-вторых, его существование не будет невыносимым. Это удивительные умозаключения, которые в действительности не имеют отношения не только к научно обоснованным и доказанным медицинским фактам, но даже в своей основе построены на принципе обобщающей гипотетичности (предположительных доводах и догадках).

Если в качестве главного аргумента выдвигается идея о достижимости счастья на земле, то становится очевидным, о каком типе счастья здесь идет речь. О том же типе счастья, что и счастье алкоголика, мечтающего о призрачном удовольствии от употребленного зелья, или наркомана, принявшего очередную дозу химического вещества, позволяющего достичь экстаза. Все это лишь иллюзорные способы получить исключительно физиологическое удовольствие; обман, ведущий, как известно, к погибели. В этом же ряду удовольствий, которые незаконно приравниваются апологетами трансгендерного перехода к категории человеческого счастья, можно поставить и всяческого рода человеческие похоти – «похоть очей и похоть плоти» (1 Ин. 2:16). Маниакальная зацикленность на тех или иных формах полового удовлетворения – это тот же самый обман и одержимость иллюзией, подменяющие подлинное счастье на земные удовольствия, причем часто сопряженные с извращением и трансгрессией в сфере сексуального поведения. Более того, мы вполне законно можем утверждать, что любое сознательное преступление, связанное с тем или иным видом насилия и даже убийством, своей целью имеет достижение именно такого, описанного выше, типа ложного счастья. Ведь человек, наживающийся на горе других людей, грабя их и убивая с целью наживы или по причине вражды и ненависти, безусловно, стремится к некой фантомной цели – достичь наслаждения от унижения других, завладеть чужим имуществом, обогатиться, подчинить слабого, продемонстрировать власть и силу, получить желаемое любыми способами и средствами. Это ли для него не счастье?

«Счастье» при смене пола – какое оно? Будем честны, это, конечно, совсем не счастье, а стремление к удовлетворению похоти. Поэтому выдвигать в качестве аргумента тезис о достижении гармонии и счастья для людей, идентифицирующих себя с другим полом, означает заблуждаться или обманывать себя и окружающих. Апеллировать к мифическим научным данным в этом вопросе не только некорректно, но и бессмысленно, потому что таких данных в медицине не существует. Есть лишь эмпирические факты, связанные с подтверждением практической осуществимости операций по смене пола. Да, такие операции возможны, бесспорно, и примеров становится все больше и больше. Однако мало обращают внимание и на другие эмпирические факты, связанные с последствиями и результатами проведения смены пола. Гормональные сбои, пожизненная терапия, физиологические осложнения, ухудшение здоровья, сокращение длительности жизни и ранняя смертность – все это также неоспоримые факты постоперационного периода, последствия которого непредсказуемы: «“Смена пола” посредством гормонального воздействия и проведения хирургической операции во многих случаях приводит не к разрешению психологических проблем, а к их усугублению, порождая глубокий внутренний кризис»[4].

Этого ли счастья достигают трансгендеры? Да и о счастье ли в подлинном смысле здесь идет разговор? Настоящее счастье для человека (даже необязательно верующего) укоренено в этимологическом значении самого этого слова. Это, конечно, «со-участие» – соучастие в жизни другого человека, взаимопомощь, взаимная поддержка, добро и милосердие по отношению к ближнему, любовь. Для верующего православного христианина есть два равноценных пути обретения подлинного счастья – это монашество и супружество. По словам оптинских старцев, «Монашество есть высшее супружество, а супружество есть высшее монашество». На этих путях обретается подлинное счастье как со-участие в жизни близких людей: для монашествующих – молитвенного соучастия (молитва за родных и близких, да и за весь мир), для супругов – соучастия в воспитании детей и создании домашней церкви, которая становится единым целым с Церковью Вселенской и Православной.

Наконец, что конкретно пытаются обосновать сторонники операций по смене пола научными данными? Логическая посылка сама по себе выглядит неубедительно: для того чтобы достичь счастья, человеку с неустойчивой половой идентификацией необходимо сменить пол. Это не только паралогическая, софистическая, но и абсолютно ненаучная посылка. Кроме того, научные данные, как правило, внеэтичны, то есть не имеют отношения к моральным суждениям; они сами по себе требуют этической интерпретации (например, как использовать ядерную энергию – в мирных или военных целях). Научно подтвержденные факты относительно медицинских показаний к смене пола равны нулю: это не необходимое мероприятие даже в том случае, если человек страдает глубокой депрессией (скорее, такому пациенту показана психотерапевтическая или психиатрическая помощь, психокоррекция; не исключено в этой ситуации и духовное повреждение, воздействие инфернальных сил, требующее помощи Церкви). Поэтому выдвигать несуществующие, якобы подтвержденные наукой факты в качестве обоснования морально-этической позиции по меньшей мере нелепо.

Итак, человек испытывает экзистенциальный дискомфорт из-за несоответствия своего психологического и биологического пола, утверждают прогрессивные специалисты по этике, ссылаясь на некие научные данные. Однако в современной науке, если уж апеллировать к ней, под вопросом находится сам факт методологического разграничения психологического и биологического пола. А с точки зрения ряда ученых-биологов, методологически некорректно вести речь даже о так называемом бинарном биологическом поле. Какими фундаментальными признаками определяется понятие пола? Наличием первичных половых органов, гормональным профилем организма или хромосомным набором, который всегда является уникальным? При этом современная биомедицина действительно вполне способна установить несоответствие гормонального профиля и биологического пола. Однако следует ли из этого фатальная необходимость проводить половую коррекцию?

Таким образом, современные биомедицинские и другие научные достижения никоим образом нами не ставятся под сомнение. Сомнение вызывает этическая сторона внедрения научных открытий в повседневной жизненной практике. Если научные открытия служат улучшению человеческого существования, помогают человеку справиться с неизлечимой болезнью, корректируют нормальный рост и развитие организма, решают проблемы бесплодия, лечения онкологических заболеваний и т. д., то их применение этически оправдано и даже в отдельных случаях необходимо, поскольку спасает жизнь человека. Если же речь идет о пустой прихоти озабоченного половым вопросом человека, то ему необходима исповедь с решением не возвращаться больше к таким намерениям (если человек верующий), либо по меньшей мере психокоррекция.

Этической оценке подлежит также и вопрос регулирования использования биомедицинских технологий государством и обществом (или даже законодательного закрепления права выбора пола конкретной личностью – как это происходит ныне в некоторых западноевропейских странах и США). Государство, общество или личность обретают санкцию относительно пола? Или все-таки Господь, сотворивший человека по образу Своему и подобию Своему, имеет такую санкцию? (Ясно, что для внерелигиозного сознания это не аргумент). Все это, безусловно, этически дискуссионный контекст, имеющий право обсуждаться с позиций разных этических систем – секулярной, религиозной, церковной. Например, вопросы этической квалификации эвтаназии или абортов давно уже стали предметом острой полемики между специалистами (и существуют показательные примеры заинтересованного сближения позиций в этой проблематике). Однако защитники добровольного ухода из жизни или абортирования эмбрионов, как правило, ведут дискуссию в этическом поле, не обращаясь к пресловутым данным науки. Проблема этического обоснования смены пола изначально и совершенно некорректно ставилась в свете неких научных открытий в области биомедицинского изучения вопросов пола. Но подменять понятия этики разноречивыми фактами науки, требующими обобщения и интерпретации, не следует.

Следует ли привлекать научные данные в этическом освещении вопроса о дискриминации по расовому признаку? Доказывать, что притеснять представителей той или иной расы или этноса есть преступное деяние, не нужно. Привлечение научных данных здесь излишне. Наука здесь ни при чем. Светская и религиозная этики в этом вопросе абсолютно совпадают. Любые формы дискриминации недопустимы в силу абсолютной ценности человеческой жизни – вне зависимости от научных данных. Другой пример, не менее показательный и напрямую связанный с нашей темой – дискриминация по половому принципу. Не нужно использовать научные данные о биологическом различии мужского и женского организма, чтобы обосновать преступность дискриминирующего насилия во взаимоотношении полов. Это этический факт, и его совершенно достаточно без всяких научных дополнений и обоснований. Поэтому когда происходит смешение этики и научных данных в дискуссионном поле вокруг проблемы смены пола, случается подмена понятий. В биомедицине считается доказанной возможность такой половой трансформации, но это не означает, что биомедицинские открытия в этой области должны непременно быть внедрены на практике и каждый, кто переживает проблему с идентификацией по признаку пола, должен сделать себе операцию. Это было бы абсурдом.

Намного продуктивней в этой проблемной области действует сегодня так называемый гендерный подход, согласно которому в современном социуме не всегда биологический пол соответствует гендерной роли, то есть, условно говоря, сложившийся в традиционном обществе стереотипизированный набор мужских и женских ролей в социуме может подвергаться пересмотру. Современное общество в принципе очень гибко реагирует на динамику происходящих в гендерной сфере изменений. При достигнутом относительном гендерном равновесии в современном обществе вовсе не является проблемой женский выбор мужских социальных ролей, профессий, как равно и наоборот. Вполне распространенной является сегодня ситуация, когда женщины успешно работают в полиции или военных структурах, в политике, руководят крупными организациями и т. п., а мужчины работают, например, профессиональными стилистами, модельерами или парикмахерами. Причем огромное количество современных профессий в гендерном отношении не маркированы. Безусловно, и в этой сфере существует «конфликт интересов», и по-прежнему возникает преимущественная конкуренция между мужскими и женскими социальными ролями. Но это есть свидетельство социокультурной динамики, которая определяет развитие современного общества.

Каким образом вписываются в эту динамику трансгендеры? Либеральные правозащитники настаивают на том, что социальная стратификация для людей с измененным полом не только возможна и осуществима, но и уже начала складываться как цивилизационное преимущество общества постмодерна. Во многих западных странах принимаются законы, запрещающие ущемление прав таких личностей, гарантирующие им равноправие при трудоустройстве, социальном обеспечении и прочее. Однако к этому, конечно, следует добавить один немалозначимый нюанс: весь набор социальных прав, гарантий и привилегий, обеспечивающих равноправие трансгендерной личности в сравнении с прочими представителями общества, построен (хотим мы это признать или нет) с учетом их ин-валидизации (от лат. invalidus, т. е. «неспособный», «непригодный», «несильный», in – «не» + validus – «силач»). Это инвалиды, то есть с медицинской точки зрения непригодные для общества люди. Здесь нет дискриминирующей этической оценки, это просто научная констатация факта. Как любая форма инвалидности, наследственная или приобретенная, требует участливой заботы общества, дополнительной социальной и финансовой опеки, так и для трансгендеров (по сути, людей с «транссексуальной травмой») необходимо такое же активное включение социальных механизмов поддержки. При инвалидном состоянии у человека имеются явные ограничения нормальной жизнедеятельности, препятствия, вызванные физиологическими, ментальными, психосенсорными отклонениями. Поэтому трансгендерную личность вполне возможно квалифицировать как инвалидную. Таким образом, можно сказать, что человек самостоятельно лишает себя состояния относительной нормы жизнедеятельности, превращается в инвалида, а так называемое толерантное общество не только ему в этом помогает (в частности, законодательно закрепляя право на подобные операции), но еще и берет на себя ответственность и обязательства по уходу за искусственно сформированным инвалидом.

В наших констатациях нет стремления иронизировать по поводу проблемы трансгендерных операций или над людьми, испытывающими реальные страдания от нарушенной самоидентификации. Наши размышления есть возможный ответ на агрессию со стороны защитников трансгендерной политики, требующих не только абсолютно неограниченной свободы для осуществления таких операций, но и заявляющих о дополнительных правах, социальных преимуществах, а также претендующих на особый этический статус. Более того, покажется удивительным, но есть прецеденты, связанные с претензией трансгендеров на участие в христианских таинствах и даже на священническое служение в Церкви. Безусловно, у Православной Церкви ответ на такие претензии существует: «Церковь не может одобрить такого рода “бунт против Творца” и признать действительной искусственно измененную половую принадлежность. Если “смена пола” произошла с человеком до Крещения, он может быть допущен к этому Таинству, как и любой грешник, но Церковь крестит его как принадлежащего к тому полу, в котором он рожден. Рукоположение такого человека в священный сан и вступление его в церковный брак недопустимо»[5]. Безусловно, «от транссексуализма надлежит отличать неправильную идентификацию половой принадлежности в раннем детстве в результате врачебной ошибки, связанной с патологией развития половых признаков. Хирургическая коррекция в данном случае не носит характер изменения пола»[6].

Солидарную позицию по рассматриваемой проблеме занимает Римско-католическая церковь. Очень часто в средствах массовой информации можно встретить недостоверные сообщения о неких либеральных подходах католических теологов к биоэтической проблематике, в том числе к проблеме трансгендерного перехода. Однако медийные мифы недостоверны. Еще в 2000 году католическая «Конгрегация доктрины веры» сформулировала вполне консервативную оценку, согласно которой отрицается так называемая вторичная гендерная идентичность, то есть операция по смене пола в свете церковного учения нелегитимна[7]. Более того, известны публичные выступления Римского папы Бенедикта XVI и Римского папы Франциска, в которых подверглась критике современная теория половой идентичности, в частности идея о выборе самоидентификации по половой принадлежности: это есть посягательство на Божий замысел о человеке, бунт против Бога, нарушение границ мужского и женского, которое приводит к отпадению от истинной веры в Бога-Спасителя[8].

Даже в рамках протестантской этики только в исключительных моментах признается возможность трансгендерного перехода[9]. В основном положительное отношение к трансгендерным операциям сформировано в неопротестантских деноминациях США, которые исторически и теологически отъединены от подлинно христианских основ веры. В ряде неопротестантских объединений и сект признается трансгендерность как прогрессивное научно-медицинское достижение человечества, допускается даже привлечение трансгендерных людей к пастырской деятельности. Англикане, методисты, некоторые лютеране, Епископальная церковь США в большей степени сосредотачивают свое этическое учение на вопросах отрицания дискриминации по отношению к людям с измененным полом, то есть участвуют в правозащитной деятельности. Церковь не может запрещать или разрешать трансгендерный переход, этот выбор делает человек самостоятельно, церковь может лишь защищать права людей с уже измененной гендерной принадлежностью – такова вкратце формулируемая этическая позиция протестантизма и неопротестантизма.

Однако известна и вполне консервативно выраженная позиция баптистов по этому вопросу. Так, существует принятый в 2014 году документ «Южной баптистской конвенции», в котором утверждается, что Бог-Творец создал мужчину и женщину как два отдельных пола, имеющих хотя и взаимодополняющее, но разное предназначение. Здесь же указывается, что гендерная идентичность человека определяется не психологическим самоощущением, а «биологическим полом»[10]. В документе прямо осуждается проведение операций по смене пола, толерантность возможна только по отношению к людям, уже осуществившим такую операцию.

Обзор религиозно-этической и конфессиональной проблематики, связанной с вопросами возможности выбора половой идентичности и проведения трансгендерных операций, говорит сам за себя. Не только православное, но и католическое и даже протестантское отношение к самой идее изменения пола в целом однозначно – это нарушение божественного порядка в человеческом мире, и, следовательно, оно недопустимо.

Светская этика приводит в защиту идеи трансгендера главным образом два аргумента. Первый, связанный с научным прогрессом, который влияет на человеческую жизнь, делая ее более комфортной для всех людей, нами рассматривался выше. Мы убедились в ложности этой посылки: не всякое достижение биомедицины (да и науки как таковой) используется людьми во благо; сам факт научного открытия еще не означает этическую обоснованность того или иного его применения в жизни. К этому следует добавить и весьма условный (а порой и прямо противоположный) характер комфортности и удобства жизни для человека-трансгендера (например, неизбежные проблемы со здоровьем и негативные последствия гормональной терапии). Вторым аргументом выступает, как правило, абсурдная апелляция к религиозным ценностям, в частности к христианским ценностям милосердия и любви к ближнему. Именно из милосердия к ближнему, испытывающему страдания в земной жизни, Православная Церковь выступает категорически против самой идеи проведения таких операций, несущих еще большие скорби человеку, их осуществившему, так как это не только посягательство на тело, созданное Богом, но и прямое противление промыслительному Божию участию в человеческой судьбе. Смена пола – кощунственное преступление, требующее безусловного Покаяния не только от тех, кто подвергся этому своевольному насилию и самоистязанию, но и от лиц, принимавших участие в этом грехе.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. «Гендерная» теория – это шаг назад и следствие фрустрации. Общая аудиенция // Сибирская католическая газета. Электронный ресурс. [Режим доступа]: https://sib-catholic.ru/gendernaya-teoriya-eto-shag-nazad-i-sledstvie-frustracii-obshhaya-audienciya-15-aprelya/ (Дата обращения 04.04.2019).

2. Колланж Ж.-Ф. Биоэтика и протестантизм // Медицина и права человека. М., 1992.

3. Медицина и права человека. М., 1992. 215 с.

4. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. М., 2001. 127 с.

5. Православие и проблемы биоэтики. Сборник работ. М., 2017. 504 с.

6. Norton J. Vatican says 'sex-change' operation does not change person's gender // Catholic News Service. Электронный ресурс. [Режим доступа]: https://www.ncronline.org/news/vatican-says-sex-change-operation-does-not-change-persons-gender (Дата обращения 04.04.2019).

7. Transgender Resolution Passes at Southern Baptist Convention With Little Protest // The Christian Post. Электронный ресурс. [Режим доступа]: https://www.christianpost.com/news/southern-baptists-pass-transgender-resolution-disavow-efforts-to-alter-bodily-identity.html (Дата обращения 04.04.2019).