Ее открыл кардинал-викарий Агостино Валлини; со своими рассуждениями о завершении жизни в свете законодательного проекта, одобренного итальянским Сенатом и переданного на рассмотрение в Палату депутатов, выступили монсеньор Рино Физикелла, президент Папской Академии защиты жизни; Франческо Д'Агостино, почетный председатель Национального комитета по биоэтике, и Мария Луиза Ди Пьетро, президент ассоциации «Наука и Жизнь».
Казалось бы, поставленный вопрос прост, но он требует предельной ясности. Когда заканчивается жизнь человека? И что мы подразумеваем, говоря о жизни? Можно ли положить конец человеческому существованию и вправе ли государственный закон регулировать эту сферу?
Множество вопросов появилось после истории с Элуаной Энгларо, которая привела в замешательство всю Италию и в то же время побудила Сенат к одобрению законопроекта о прекращении жизни.
Рино Физикелла подчеркнул, что необходимо прийти к «общему знаменателю» в дебатах на эту тему, чтобы «утихомирить бурю» дискуссий.
«Нельзя соглашаться ни с эвтаназией, ни с терапевтической настойчивостью, — заметил, в свою очередь, кардинал Валлини. — Между ними лежит «серое пространство», чрезвычайно деликатное, вокруг которого и идут споры.
Проблема окончания человеческой жизни разделяет и научное сообщество, когда речь идет о сложных клинических случаях, таких как длительное вегетативное состояние или дегенеративные патологии.
Когда же наступает конец жизни согласно биоэтике? Мария Луиза Ди Пьетро утверждает, что ответом на это сомнение может быть только неустанная забота о больном в его глобальности, даже в тех случаях, когда выздоровление исключено. Нельзя оставлять без поддержки его семью, потому что там, где возникает одиночество, страх и оставленность, могут зарождаться мысли о том, чтобы положить конец жизни.
Наконец, профессор Д'Агостино указал на ошибочное разделение между биографической и биологической жизнью. Согласно этой концепции, «когда биография теряет свое значение, мол, бесполезно защищать биологию; если больной вступил на заключительный этап своей жизни, то есть биографически не может присутствовать в мире, бесполезно бороться за продление его жизни». Антропологическая ошибочность данного утверждения огромна, поскольку в его основе лежит абстрактная идея, что только физически здоровый человек имеет жизнь, достойную этого имени. В то время как истинным было бы как раз противоположное утверждение, сказал профессор Д'Агостино.