Статья независимого исследователя Петра Борисовича Жгуна посвящена изучению литературной и общественной деятельности учеников прп. Паисия (Величковского), также рассматривается история Нямецкой лавры в середине XIX века и зависимых от нее обителей.

Филиокве — это чисто терминологический вопрос, или он затрагивает суть нашей веры? Как складывался христианский символ веры и как в него «проникла» печально известная прибавка «и от Сына»? Какое отношения к ней имеют Карл Великий и другие западные монархи? Церковь обязана хранить Божественное Откровение неизменным или может распорядиться им по своему усмотрению? На эти и другие вопросы отвечает в восьмом подкасте портала «Богослов.Ru» преподаватель кафедры древних языков и древнехристианской письменности Православного Свято-Тихоновского университета Пётр Алексеевич Пашков. Недавно он защитил кандидатскую диссертацию по теологии на тему «Полемика о Символе веры на Ферраро-Флорентийском соборе: источники и принципы их использования».

Вспоминаем беседу с профессором Лео Кенисом — академическим директором библиотеки факультета теологии и религиоведения Лёвенского католического университета (Бельгия) в 2004‒2018 годах.

В статье кандидата исторических наук, заведующего лабораторией исследований церковных институций Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета священника Павла Ермилова предложена попытка реконструировать в самых общих чертах историю применения федеративной терминологии к описанию устройства Христианской Церкви. Понятие федерации появляется в XVIII в. в работах протестантских церковных историков, считавших, что формирование первоначальной церковной структуры происходило по образцу федеративных политических образований, сложившихся в греко-римской Античности. Дальнейшему освоению соответствующей политической терминологии церковными авторами способствовали становление теории политического федерализма в XIX в. и ее популяризация в политической и общественной жизни многих государств. В статье показывается, как с конца XIX в. понятие федерации прилагается уже к церковному устройству на его современном этапе. Автор пытается показать, что, несмотря на некоторую искусственность привлечения федеративной терминологии, за ее использованием стояли определенные богословские интуиции, касавшиеся статуса частных Церквей и характера их взаимного единения. Эти переживания оказались по большей части проигнорированы общим ходом развития экклезиологии в XX в. с его интересом к глобальному и универсальному измерению Церкви.