Столетие перед революцией, XIX – начало XX века, в нашем отечестве было сложным и противоречивым. С одной стороны, в обществе чувствовалось духовное охлаждение, с другой – религиозный подъем. Эта эпоха ознаменована именами многих пастырей – подвижников веры и благочестия, свидетелей жизни во Христе, таких как святитель Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский, святитель Игнатий (Брянчанинов), епископ Кавказский, преподобные Оптинские старцы, и других. Под духовным руководством и покровом этих пастырей возрастали будущие новомученики и исповедники Церкви Русской. На их духовном наследии воспитывались верующие последующих поколений вплоть до наших дней.

Среди них особо выделяются святитель Феофан Затворник и святой праведный Иоанн Кронштадтский. Они отличаются, во-первых, своим пастырским подвигом; во-вторых, обширностью творческого наследия. Хотя высота их пастырского подвига, жизни во Христе, о которой свидетельствовали как их современники, так и потомки, объединяла и роднила их друг с другом, однако жизненные пути святителя Феофана и отца Иоанна, их пастырская практика во многом разнятся. Если святитель Феофан всю жизнь стремился к уединению и ученым занятиям, чем и обусловлен был его уход в затвор, то отец Иоанн до конца своих дней исполнял служение приходского священника и постоянно находился в окружении множества людей.

Творческое наследие святителя Феофана и отца Иоанна имеет особое значение для священнослужителей Церкви, а также для готовящихся к принятию священного сана. В письмах святителя так часто затрагивается тема пастырского служения, что сам он однажды выразил желание, чтобы кто-нибудь по материалу его писем составил учебник Пастырского богословия или Практическое руководство для пастырей[1]. Однако святитель Феофан касается этой темы не только в своих письмах.

Дневники отца Иоанна Кронштадтского имеют не меньшее значение. В них читатель найдет немало размышлений о сути священства, духовные наставления пастырю, различные практические замечания, адресованные священнику. Хотя язык его писаний отличается простотой, между тем, они являются замечательным свидетельством живого богословского опыта[2]. Характерен тот факт, что после смерти отца Иоанна Кронштадтского «Синод постановил изучать его сочинения в курсах пастырского богословия наряду с творениями святых отцов»[3].

Ввиду важности творений святителя Феофана Затворника и отца Иоанна Кронштадтского для священнослужителей и учащихся духовных школ, представляется необходимым исследовать их учение о пастырстве и сравнить их взгляды на пастырское служение. Но сначала следует выделить те факторы, которые определили особенности не только учения о пастырстве святителя Феофана и отца Иоанна, но и способа его изложения.

Во-первых, их склад ума и те дары, которыми их наделил Господь. Святитель Феофан, наряду с обширными познаниями не только в богословских, но и в светских науках, имел аналитический склад ума и мог осмысленно и систематично излагать духовный опыт Церкви. Традиция преподобного Паисия (Величковского)[4], к которой принадлежал святитель, сочетала в себе наряду с аскетизмом и ученость. Обладая даром учительства[5], он также был прекрасным психологом, прозревал глубины человеческой души. Святейший Патриарх Алексий (Симанский) отметил эту его яркую особенность такими словами: «Преосвященный Феофан учит нас внутреннему духовному общению с Богом. Он весь погружен в человека, в указание путей его таинственного общения с Богом под сенью Церкви»[6]. Благодаря этой способности святитель брался в своих работах за такие темы, как, например, взаимодействие свободной воли и благодати в освящении человека Таинствами или влияние пастырского слова на врачевание душевных сил человека.

Отец Иоанн, в отличие от святителя Феофана, был скорее не учителем-теоретиком, но священником-практиком. Он имел дар пастырской молитвы, был печальником, ходатаем за паству. В сочинениях отца Иоанна созерцательный опыт преобладает над теорией. Его труды (в основном это дневники) несут на себе отпечаток его духовного опыта, представляют собой свидетельство реальности духовного мира: будь то Божественные посещения или переживания внутренней борьбы с грехом и темными силами. При написании дневника отец Иоанн не стремился излагать свои мысли систематически, как это делал святитель Феофан в своих произведениях.

Во-вторых, у каждого из святых был свой духовный путь. Святитель Феофан был монахом, а также являлся одним из преемников традиции старчества, возрожденной преподобным Паисием (Величковским). С его точки зрения, жизнь под руководством духовного наставника – одно из важнейших условий духовной жизни, хотя и не решающее. «Святые, – писал он, – делаются святыми через пастырей»[7]. В своих письмах и других трудах святитель уделяет немалое внимание именно вопросам руководства.

Отец Иоанн был «обычным» приходским священником. Кроме того, если судить по его жизнеописаниям, он никогда не имел духовного наставника. Отец Иоанн придавал большое значение личному произволению человека исполнять заповеди Господни, следовать за Христом. Руководством ко спасению ему с молодых лет служили Евангелие, творения Иоанна Златоуста, а также молитва и участие в Таинствах. Отец Иоанн был чуток к голосу совести, посредством которой познавал волю Божию и исполнял ее. Своим внешним положением отец Иоанн не выделялся среди прочих приходских священников, однако его горение духа, любовь и верность Христу ставят отца Иоанна в один ряд с наиболее почитаемыми Церковью пастырями-аскетами. Архимандрит Константин (Зайцев) замечает: «Чудом было… самое существование отца Иоанна – это его молитвенное горение. То, что рисовалось Иоанну Златоусту, как недосягаемый идеал священства, а именно, достижение высшей аскезы в условиях всецелой погруженности в мир – то было осуществлено отцом Иоанном Кронштадтским»[8].

Указанные факторы повлияли и на воззрения обоих святых на пастырство: на роль пастыря Церкви в духовной жизни христианина и на различные стороны пастырского служения.

И для святителя Феофана[9], и для отца Иоанна[10] пастырь является посредником, представителем Господа Иисуса Христа на земле. Господь Иисус Христос является благодатным Посредником примирения падшего творения с Творцом, а пастыри облечены благодатью Его священства. Отец Иоанн добавляет, что посредничество пастырей Церкви является не только вторичным (по отношению к Господу), но даже третичным, если еще принять во внимание действие благодати Святого Духа[11]. Но оба святых говорят о сущности пастырского служения несколько по-разному.

Для святителя Феофана пастырь является соработником Божиим в деле спасения и призван к тому, чтобы стать орудием Его промыслительных о людях действий[12]. Посредством таких орудий Бог управляет Церковью[13] и сообщает ей Свою благодать[14]. Но важно, что это орудие не бездушное и безвольное, так как им движет ревность о спасении ближних[15], а также свободное следование во всем воле Божией по причине искренней любви к Нему[16].

Отец Иоанн сравнивает священника с ангелом[17] или с приближенным царя[18]. Этим сравнением он указывает не только на его служение Богу и исполнение Его воли, но и на долг пастыря непрестанно молитвенно предстоять Богу умом и сердцем. Для отца Иоанна благодать священства – это прежде всего благодать молитвенного ходатайства за паству и за весь мир.

Посредническое служение священников имеет две стороны. По словам святителя Феофана, пастыри «стоят на середине, на переходе от земли к небу и то людей возводят к Богу, то Бога к людям преклоняют»[19].Первой стороной этого посреднического служения является «возведение людей к Богу». Можно заметить, что сам святитель Феофан в своих творениях уделяет более пристальное внимание именно этой стороне. Она включает в себя духовное руководство, проповедь и все труды пастыря, направленные на подготовку в душе человека необходимой почвы для достойного принятия благодати в Таинствах.

Вторую сторону посредничества священников святитель Феофан называет «преклонением Бога к людям». Речь идет о ходатайственной молитве пастыря за вверенные ему души. Святитель Феофан упоминает в своих творениях и о ней, но, опять же, – в контексте духовного руководства. В одном из писем он советует духовнику молиться за свою паству, испрашивая у Господа для них всего благопотребного, а себе – духовной мудрости для верного руководства[20].

В то же время отец Иоанн Кронштадтский ходатайственную молитву ставит на первое место среди всех видов пастырского служения[21]. В таинстве священства на пастыря возлагается полномочие и обязанность молиться о спасении вверенной ему паствы; и не только о ней – за весь мир. Отец Иоанн говорит: «Мы облечены благодатью священства, благодатью ходатайства за народ и за весь мир»[22].

Оба святых придают особое значение освящению верных таинствами. В таинствах, собственно, и происходит встреча человека с Богом при посредстве священника, который является орудием или проводником благодати. И святитель Феофан, и отец Иоанн наибольшее значение придают Таинству Евхаристии, поскольку через него достигается конечная цель духовной жизни христианина – совершенное соединение со Христом всех, кто возлюбил Его. Но, опять же, они подходят к этому аспекту пастырского служения с разных сторон.

Святитель Феофан называет совершение таинств «сердцем пастырских трудов»[23]. Все духовные плоды, которые человек приобретает через труд добродетели и воспитание под руководством пастыря, он может снова потерять, если не закрепит это приобретение силой Божией, поскольку именно благодать Таинств созидает душу человека. Более того, получив дар благодати в Таинстве, христианину следует, по словам святителя, возделывать и употреблять его, советуясь с пастырем. Приняв Божию силу в Таинстве, как наставляет святитель Феофан, «никто пусть не думает самовольно действовать ею. Надо подчиниться руководителю, от Бога определенному священнику, а иногда и восприемнику, и по его руководству возделывать дар, возгревать и употреблять. Чем выше дар, тем опаснее должно обходиться с ним; а это лучше всего с совета того, при посредстве коего он получен»[24]. Таким образом, святитель Феофан освящение Таинствами связывает с пастырским руководством.

В отличие от него отец Иоанн освящение Таинствами тесно связывает с молитвой священника за паству. Эта связь обнаруживается в Божественной Литургии, во время которой повторяется Искупительная Жертва. Таинство Евхаристии совершает Сам Господь, лишь руками иерея, поэтому служение Литургии священником является наиболее сильным ходатайством за паству и за весь мир[25]. Отец Иоанн призывает священника к дерзновению в молитве во время Таинства Евхаристии – тогда он имеет всесильное средство к умилостивлению Бога[26].

Также следует отметить, что святитель Феофан, затрагивая тему Таинств, останавливает более пристальное внимание на взаимодействии благодати и свободной воли человека в освящении Таинствами[27]. Отец Иоанн, в свою очередь говоря о Таинстве Евхаристии, старается раскрыть всеобъемлющее значение Литургии как для человечества в целом, так и для каждого христианина: «Польза Литургии, совершаемой с благоговейным вниманием, неизмерима не только для всей Церкви Православной, но и для всей вселенной, для всех людей всех вер и исповеданий»[28]. Достойное причащение Святых Таин приносит верующему не только исцеление и обновление естества, но и устанавливает тесное богообщение, единение со Христом, в котором заключается истинное счастье и блаженство человека[29].

Говоря о проповеди, оба святых дают священнику важные советы о ее написании. Но для святителя Феофана является более важным побудить священника к ревностному проповеданию Слова Божия, так как «молчащие» пастыри – боль его сердца[30]. Он призывает священника стать настоящим «проводником» истины от сердца к сердцу – через стяжание благодати Святого Духа, которая сообщает пастырскому слову силу врачевать души и утверждать их в добре[31].

Отец Иоанн уделяет внимание всем этапам подготовки и произнесения проповеди и дает некоторые советы о преодолении немощей и искушений, с которыми сталкивается священник на каждом из этапов. Священник не только может, но и «должен заботиться об образовании дара слова»[32]. По мысли отца Иоанна, души слушающих слово Божие преображает благодать, а проповедники должны быть сознательными соучастниками этого действия силы Божией. Он говорит об этом так: «Нам, проповедникам, надо только помогать действиям Божиим над сердцами человеческими, ловить их готовые расположения к покаянию и усиливать их»[33]. Записи дневника отца Иоанна о проповедничестве – свидетельство его внутреннего подвига и собственных трудов по благовестию Слова Божия.

Что касается духовного руководства, то святитель Феофан Затворник и святой праведный Иоанн Кронштадтский в своих произведениях дают несколько отличное описание этой стороны пастырского служения. Святитель Феофан дает более глубокое понимание образа духовного руководства. Он говорит о завете, заключаемом перед лицом Бога между духовным отцом и учеником, в котором отец берет на себя спасение души ученика, а ученик предает ему себя всецело в послушание[34]. Целью завета является образование сердечного союза между руководителем и учеником, в котором они пребывают «духом сорастворены» друг в друге[35]. Этот союз может образоваться  только Промыслом Божиим между христианином, ищущим спасения, и духовным отцом, имеющим дар рассуждения и могущим понести на себе его тяготу. Святитель Феофан детально описывает действия пасомого, которые ему необходимо предпринять, чтобы следовать своему пастырю. Итак, через послушание, преданность духовному отцу христианин научается преданности Самому Господу и достигает состояния богообщения.

Преподобный Иоанн Лествичник в «Слове к пастырю» классифицирует различные виды пастырского попечения о пастве по степени восприятия на себя ответственности за духовных детей. Описываемый святителем Феофаном образ душепопечения преподобный называет «совершенным восприятием души ближнего»[36], которое прилично для духоносных мужей или старцев.

У святого праведного Иоанна Кронштадтского священник является образцом добродетели для своей паствы. Он идет впереди пасомых в духовно-нравственной жизни, подает им пример для подражания и тем самым побуждает их волю стремиться к добродетели[37]. Взаимная любовь способствует стремлению паствы следовать добродетелям пастыря[38], а значит – следовать за Христом, чтобы найти пáжить(Ин 10, 9), то есть спасение.

Описываемый отцом Иоанном образ пастырского попечения приличествует как раз обычным приходским священникам, которые еще не стяжали дара рассуждения, но которые при этом руководствуются во всем чувством долга и заповедью Господней о любви. Преподобный Иоанн Лествичник, похваляя такой образ душепопечения, говорит: «Некоторые, движимые духовною любовию, принимают на себя бремена других сверх силы своей, поминая слово Спасителя: Больши сея любве никтоже имать, и прочее (Ин 15, 13)»[39]. Благодаря именно подвигу самозабвения, понуждения себя к деятельной любви, дерзновения в молитве за ближних сам отец Иоанн Кронштадтский из простого приходского священника сделался Всероссийским пастырем.

Исповедь святитель Феофан Затворник рассматривает в тесной взаимосвязи с духовным руководством. Он дает советы духовнику, как правильно совершать это его служение. Духовник должен быть очень чуток к внутреннему состоянию человека, приходящего к нему на исповедь, чтобы на каждом из этапов его духовного пути вовремя оказывать ему необходимую поддержку. К Таинству Исповеди близко стоит практика откровения помыслов старцу, которая имеет преимущественное значение для монашествующих. В открытии своей совести старцу духовное врачевание души происходит на начальных стадиях развития греха, пока он из помысла не перешел в дело. Раскрывая эту тему, святитель Феофан стремится показать душеспасительность открытия совести. Кроме того, что благодать Таинства очищает душу от исповеданных грехов, открывающий свою совесть глубже познает себя и яснее видит причину греха. А духовному отцу он дает возможность здраво рассудить о своем душевном состоянии и назначить соответствующее врачевание[40].

Отец Иоанн Кронштадтский видит Таинство Исповеди прежде всего как поле духовной брани, на котором пастырю приходится бороться с искушениями от трех основных источников: диавола[41], нерадения паствы[42] и собственной немощи[43]. Отец Иоанн дает советы о преодолении этих искушений. Таинство исповеди он называет «училищем самоотвержения» для священника[44], в котором он может в полной мере образовать свои пастырские качества, научиться самоотвержению, развить любовь к ближнему. Поэтому он советует пастырю прежде всего усвоить, что «исповедь для священника есть подвиг любви к своим духовным чадам»[45]. Ведь его главная цель – приобретение душ для Царства Небесного, а платой за труд является радость о спасении ближнего[46].

Итак, творения святителя Феофана Затворника и святого праведного Иоанна Кронштадтского широко освещают основные стороны пастырского служения. Индивидуальные особенности двух святых, различие их духовных путей обусловили то, что они с разных точек зрения смотрят на одни и те же аспекты пастырства. Несмотря на разные подходы, нельзя сказать, что святые противоречат друг другу. Обе точки зрения одинаково важны для создания общей картины пастырского делания. Попытка выявить особенности в учении двух православных пастырей лишь оттеняет единство их духа. Поэтому следует сделать вывод о том, что святитель Феофан Затворник и святой праведный Иоанн Кронштадтский прекрасно дополняют друг друга. Учение о пастырстве каждого из них одинаково ценно для Церкви Христовой.