Волхвы — кто они? Историко-экзегетический опыт реконструкции традиции

Постановка вопроса

Рассказ о волхвах остается одним из труднопонимаемых у экзегетов. Величайший авторитет Церкви уже в далеком IV в. святитель Иоанн Златоуст задавался этим вопросом и находил его весьма сложным. «Много нужно нам бодрствовать, много молиться, чтобы суметь изъяснить настоящее место и узнать, кто были эти волхвы, откуда и как пришли, кто их к тому побуждал и что это была за звезда»^[1].

Живя в христианскую эру, мы во многом впитали понимание предания Церкви, которое говорит: «Тем самым они исповедали его как царя (человека), первосвященника и пророка». Но откуда это?

Порой эти рождественские персонажи воспринимаются как какие-то праздничные фольклорные герои. Но ведь это люди из Евангелия, то есть Священного Писания. Значит, они реальны. Следовательно, они должны были оставить после себя какие-то фактические, исторические следы. Ведь сказано в Писании: «Не изнеможет у Бога всяк глагол». Значит, следы их где-то есть. Может быть, следует отыскать эти следы?

К моменту написания Евангелий повествование о трех магах, пришедших в Иерусалим поклониться новому царю, для большинства язычников, то есть людей, не знавших Ветхого Завета, мало что могло сказать. Понять это событие могли последователи иудейской традиции либо какие-то другие адепты религиозных верований, знавших эту традицию. По-видимому, именно поэтому евангелист Матфей, писавший на еврейском^[2], начинает свой рассказ о Христе с повествования о пришедших к Нему мудрецах с Востока. Для Матфея это был один из аргументов пришествия подлинного Мессии, которым он мог убедить соплеменников в истинности повествования. По традиции Писания, Мессия рождается от девы (Ис. 7:14), и этому рождению предшествует появление звезды (Числ. 24:17). Не это ли должны были подтвердить волхвы? Коль скоро они получили божественное откровение в виде звезды, следовательно, и второе божественное обещание о рождении от Девы сбылось. Постараемся рассмотреть эти два условия, в особенности в рамках нашего исследования: почему с ними были связаны волхвы?

Особенности текста

Анализ содержательной стороны текста евангелиста, а также и специфика использования при последующих переводах на греческий его терминов, лексики и словосочетаний у специалистов не вызывает сомнений в том, что первоначальный текст Матфея был на еврейском. Среди таких убедительных свидетельств находится и повествование о волхвах, пришедших к новорожденному Мессии. Почему ни Марк, ни Иоанн, ни особенно Лука, отличающийся пунктуальностью и порой педантизмом в определении признаков и дат, не включили эту историю в свои повествования? Хотя по контексту повествования евангелист Лука прекрасно знал ее, о чем свидетельствует в его тексте одна фраза (Лк. 1:78). Ответ понятен. Это повествование не вошло в греческие евангелия «для язычников», но должно было быть на еврейском, так как было понятно только «людям Завета», то есть знавшим предания ветхозаветной религии. Повествование о волхвах в первую очередь для этих «людей традиции» и писал Матфей.

Чтобы полнее приблизиться к пониманию описанного в Евангелии сюжета, постараемся рассмотреть его в следующих аспектах: ретроспективно проследить повествование о волхвах на предмет выявления в нем возможных внеевангельских исторических источников, а также реконструировать иудейскую традицию ожидания Мессии ко времени написания евангелистом Матфеем рассказа о пришествии волхвов.

Иудейская традиция знака Мессии. Звезда

Одним из знаков грядущего Мессии в Ветхом Завете была звезда. Со времени написания книги Чисел, где предсказывалось о ней, эта тема приобрела большое и подробное осмысление. Ожидание Мессии стало напрямую связываться с появлением Его знака. Наивысшего напряжения оно достигло в период, близкий к царствованию Ирода Великого (74–73 гг. до Р. Х — 1–4 гг. после Р. Х), что стало известно после изучения кумранских рукописей^[3]. В это время слова Валаама, пришедшего с Востока «из Пефора на реке [Евфрате]» (гл. 22:5), сказанные на Израиль: «Восходит звезда от Иакова, и восстает жезл (virga) от Израиля, и разит князей Моава, и сокрушает всех сынов Сифовых» (Числ. 24:17), начали понимать чрезвычайно актуально, что породило весьма богатую как экзегетическую, так и апокрифическую традиции, в том числе и в текстах кумранского цикла.

Существование упомянутого выше Валаама до недавнего времени подвергалось сомнению. Однако в 1967 г. в иорданской долине Тель Дейр Алла (Tell Deir ‘Alla) («монастырь божьего холма») голландская экспедиция во главе с профессором Х. Френкеном нашла надписи о нем, относящиеся к середине VIII в. до Р. Х.^[4], и эта новость совершенно опровергла этот скептицизм. Более того, по мнению некоторых израильских ученых, именно популярность этого месопотамского волхва среди язычников Палестины позволила самим израильтянам узнать пророчество о них, произнесенное этим магом, из уст самих язычников^[5].

Что этот Валаам имеет общего с повествованием евангелиста Матфея о магах? Это «Восток», их связывает восточное происхождение. Волхвы тоже пришли с востока.

Вторая параллель в тексте евангелия от Матфея: волхвы пришли в Иерусалим, так как увидели звезду.

В традиции кумрана, отражающей напряженное осмысление темы мессианства, звезда, — это потомок Давида. Так, в повествовании «Войны сынов Света против сынов Тьмы» читаем: «Предал Ты в руки Давида, раба Твоего (…) Ка[к] сообщил Ты нам издревле, сказав: “Шествует звезда от Иакова, встает жезл от Израиля (…)”»^[6].

Надпись о Валааме на древнем диалекте арамейского языка в святилище Тель Дейр Алла. Иордания

В Дамасском документе звезда — это Истолкователь Закона (…), как написано: «Выступила звезда от Иакова и встал жезл от Израиля». Жезл — это князь всего общества и при своем появлении «разобьет всех сынов Сифа»^[7]. В переводе Семидесяти вместо слова «жезл» — «человек», в этом месте Валаам говорит: «Восходит звезда от Иакова и восстает муж (ἄνθρωπος — человек) от Израиля». В традиции таргумов жезл — это царь или правитель: «Когда воцарится могущественный царь из дома Иакова, тогда возвысится Мессия…»^[8]. «Царь должен восстать среди членов дома Иакова, избавитель и правитель среди членов дома Израилева»^[9]. В целом образ Мессии в пророчествах относится к смысловому ряду: царь — законодатель — священник — судья. Это еще одна параллелей. По повествованию Матфея, волхвы с востока также говорили о царе, которому пришли поклониться.

Образ пришествия Мессии — рождение от девы

Вторым условием было рождение Мессии от девы. Основанием для этого было пророчество Исаии, который сказал: «Вот дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут имя Ему Эммануил (с нами Бог)» (Ис. 7:14).

Уже немало было сказано по поводу еврейского слова עַלְמָ֗ה(’almâh — альмà). Ограничимся тем, что после перевода Септуагинты еврейскими же переводчиками этого слова греческим παρθένος оно на протяжении нескольких столетий принималось всеми иудеями как верное и определяющее. То есть традиция ждала именно деву.

Стоит привести и рассуждения Блаженного Иеронима, который при переводе Библии на латинский использовал масоретский текст. Он рассматривает этимологию слова «альмà», выводя ее из понятий «скрывать, скрывать из поля зрения», что дает значение «скрывать девицу от глаз мужчин», то есть сохранять ее в физической и духовной целостности. Эти понятия выведены из практики, которая была повсеместно в Израиле с древних времен: не выпускать девушек из дома до брака^[10].

Блаженный Иероним делает следующее заключение: «Я думаю, что никогда не встречал слово almâh в значении “замужняя женщина”, но всегда только в значении “девица”. Пусть евреи покажут нам отрывок из Писания, где слово almâh обозначает только молодую женщину, а не девственницу»^[11].

В Древней Церкви перечисленные выше два признака пришествия Мессии — появление звезды и рождение от девы — оставались центральными и были основным аргументом в творениях мужей апостольских и апологетов для их доказательств истинности христианства. Это осуществлялось по логическому заключению: коль скоро волхвы пришли по божественному знаку, указанию звезды, то, следовательно, знак этот подлинно указывал на Мессию; коль это подлинный Мессия, указанный Богом, то, по Его же обетованию, Он рождается от девы.

Традиция евангелистов

Описание Рождества Христова евангелист Матфей предваряет его родословной, что было свойственно иудейской традиции. Далее евангелист кратко замечает: «По обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святого». И очень лаконично и естественно сообщает, что Ангел Господень явился Иосифу во сне и открыл ему, что происходящее есть исполнение обетования Божия, сказанного через пророка Исаию (Ис. 7:14). После этого «восстав от сна Иосиф поступил, как повелел ему Ангел Господень и принял жену свою, и не знал Ее, как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарек имя ему Иисус» (Мф. 1:24–25). И далее евангелист переходит на рассказ о волхвах, хотя из контекста Евангелия известно, что от Рождества Христова до их пришествия прошло два года (Мф. 2:16).

Как иначе можно было писать о вековых ожиданиях Мессии и о Его реальном пришествии? Матфей сообщает это как факт и повествует о волхвах, которые, собственно, и подтвердили правоту его утверждений. Иудеи знали, что на Востоке известно об их ожиданиях и пророчествах.

Из контекста у евангелиста Матфея видно, что знакомство с преданием о пришествии Мессии было не только у иудеев, но и еще где-то на Востоке, откуда пришли волхвы. Само слово «маги» (лат. magi, греч. μάγοι) много о себе говорило. Так называли языческих жрецов религии Зороастра. Текст не подвергает сомнению, что маги знакомы с иудейской традицией ожидания Мессии. Это следует из их слов, пришедших на поклонение в Израиль: «Где родился Царь Иудейский? Ибо мы видели звезду Его на Востоке и пришли поклониться Ему» (Мф. 2:2). Такие слова вызвали в Иерусалиме волнение, так как были понятны всем, а Ирод царь собрал священников и книжников, чтобы узнать предсказанное место рождения Мессии (Мф. 2:4–5).

Но почему эти восточные люди вызвали в Израиле такое волнение? По-видимому, потому, что иудеи знали, что на Востоке также ожидают и следят за временем пришествия Мессии. О всеобщем понимании ситуации говорит и евангелист Лука, который показывает это одной фразой: «По благоутробному милосердию Бога нашего, которым посетил нас Восток свыше» (Лк. 1:78).

Этимологический экскурс

Переводу семидесяти слово «маг» не свойственно. В Септуагинте еврейские слова חַרְטֹם chartom {khar-tome'} («волхв») и כָּשַׁף kashaph {kaw-shaf'} («чародей») перевели либо как εξηγητης (истолкователь, «экзегет») либо φαρμακος — (ср. «фармацевт», «чародей»). [Славянское слово волхвъ (древн. русск. вълхвъ ) в контексте приведенного евангельского повествования воспринимается как «маг» или «астролог»].

Текст Библии использует его в книгах: Бытия (гл. 41), когда повествует о толковании сна фараона, Исход (7:10–13; 8:1–3; 9:8–12), о Моисее перед фараоном. Слово «маг» — magos в тексте семидесяти (греч. magikh/j, лат. magicae) встречается в первый раз только в книге «Премудрости Соломона» (17:7), собственно как «волшебные искусства», вошедшие в поздний язык Библии через греческую, эллинистическую культуру^[12].

По смыслу оно заменяет φαρμακος, однако с оттенком астрологии, так как оно употреблено в греческом переводе евангелиста Матфея для передачи знаний о небесных светилах. Ибо они «увидели звезду на востоке» и «пришли поклониться Ему». То есть имели какое-то свое предание, легенду своей земли «востока» и знали, что эта звезда означает рождение царя иудейского.

По контексту Евангелия речь идет о каком-то иноземном, восточном предании, известном Матфею и иудейскому обществу его времени. Но есть ли письменные свидетельства, раскрывающие смысл этой легенды?

Традиция Кумрана

О влиянии иранского дуализма на литературу Кумрана уже немало сказано^[13]. По мнению исследователей, около 63 г. до Р. Х. в общине Кумрана произошел раскол, и часть адептов, подверженных влиянию дуализма, переселилась на север страны^[14]. Также известно, что в Сирии, в 15 км от Дамаска, в поселении Кохба была иудейская община, которая остановилась там еще со времен возвращения из изгнания и была очень сильно подвержена иранскому магизму^[15]. Во всяком случае, в трактате текста кумранского цикла «Руководство по дисциплине» (Устав Сообщества) влияние иранского магизма прослеживается в учении о двух духах «майнью» (mayniu). Тема ожидания Мессии там была очень напряженной и даже уже во время проповеди Иоанна Крестителя лидер общины Досифей, учитель Симона Волхва, применял к себе высказывание из Второзакония (18:15)^[16]и считал себя звездой, провозвещенной в книге Чисел^[17]. Таким образом, на рубеже христианской эры в Сирии появляется своеобразный центр иранского магизма^[18].

Так, в Дамасском документе пророческое понятие «Восток» перемещается на «Дамаск»: «Звезда — это Истолкователь Учения (Торы), пришедший в Дамаск, как написано: “Выступила звезда от Иакова и встал жезл от Израиля”. Жезл — это князь всего общества и при своем появлении “разобьет всех сынов Сифа”».^[19]

Откуда этот взаимный интерес мессианских кумранитов и последователей религии маздеизма? Ответ кроется во взаимопроникновении доктрин, о чем поговорим далее, и обе они провозглашали пришествие спасителя.

Иудео-христианская традиция

Христиане восприняли традицию знака Мессии в том же контексте пророчеств. Отдельно можно упомянуть Филона Александрийского, работавшего с текстом Септуагинты, который упоминает мессианское место из Книги Чисел один раз^[20]. В Заветах XII Патриархов тема Мессии весьма развита. Этот памятник является связующим звеном кумранской и иудео-христианской традициями^[21].

Так, в Завещаниях Левия говорится о восстановлении нового (καινός) священника и что «сам [Господь] будет вершить суд правды на земле (…) и взойдет на небесах звезда (ἄστρον) его, словно царская, свет знания (φῶς γνώσεως) несущая»^[22]. Завещание Иуды, повторяя традицию Септуагинты, говорит не о жезле, а о человеке от колена Иакова и дополняет: «После того, как взойдет звезда из Иакова в знак мира, и восстанет человек [от семени его], как солнце справедливости, и не будет на нем никакого греха»^[23]. Объединяющей традицией понимания Мессии как семени Давида и как звезды свыше заканчивается последняя книга Нового Завета. Этот акцент в традиции Иоанна Богослова вложен в уста Христа, который говорит: «Я есть корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя» (Откр. 22:16).

Учение о Спасителе в традиции веры магов. IX в. Восточная легенда

Предсказание о появлении «Спасителя» было и в зороастризме, причем оно достаточно аутентично и подтверждено другими, связанными между собой его традициями. Постараемся исследовать их ретроспективно, от самых поздних повествований до самых ранних свидетельств об этом предсказании. Безусловно, у некоторых из них есть христианские наслоения. Однако постараемся увидеть первоначальное информационное, доевангельское зерно.

Так, от IX в. сохранилось предание, описанное как некая «Легенда Востока» сирийским автором Теодором бар Конаи. Она сообщает некое восточное пророчество: «Послушайте чудесную тайну о великом царе, который должен прийти в мир. Действительно, в конце времен, в момент конечного его разложения, ребенок будет зачат и сформирован всеми своими членами во чреве девственницы, без приближения к ней мужчины. Жители этой земли будут противиться его росту и будут стремиться вырвать его из земли, но не смогут этого сделать. Тогда его схватят и убьют на виселице; земля и небо будут оплакивать его насильственную смерть.

Когда откроется начало Его пришествия, великие чудеса явятся на небесах. Будет видна яркая звезду посередине неба, ее свет превзойдет свет солнца... Когда поднимется звезда, о которой я сказал, отправьте ему послание, наполненное дарами, чтобы поклониться ему и сделать ему подношение. Не пренебрегайте им, чтобы он не погубил вас мечом, ибо он царь царей и именно от него все они получают корону»^[24].

Автор неслучайно приводит этот рассказ. В этой народной легенде он видит неевангельские истоки повествования. Рассказ об образе смерти «царя» позволяет сделать вывод о нехристианском источнике данной легенды, а если учесть, что в IX в. рассказ о евангельском распятии был известен повсеместно в Европе и исламском мире, то следует предположить, что исток сюжета легенды находится в дохристианской эпохе. Более того, явление звезды как аргумента и признака появления этого царя позволяет утверждать, что контекст культуры, где возник этот сюжет, был близок к культуре и религии магизма.

Посмотрим, а не имеет ли эта легенда, описанная в IX в., более ранних упоминаний или следов?

VIII в. Хроника Псевдо-Дионисия Телль-Махрэ. Chronique de Zuqnîn

Хранящаяся в Ватикане Хроника, описывающая историю мира от его создания до 775 г., авторство которой долгое время приписывалось яковитскому антиохийскому патриарху Дионисию Телль-Махрэ (817–845), а в настоящее время атрибутирована как анонимная, принадлежащая некоему яковитскому монаху из монастыря Зукнин, что недалеко от Амиды (юго-восточная Турция, район современного города Диярбакыр^[25]) и называемая теперь «Зукнинская Хроника», дает некоторые подробности о магах, называя их сынами царства Ширван (Шир), находящегося «около Великого океана» в стране Нуд, где жил Адам после изгнания из рая. Эти маги из поколения в поколение передавали книгу Сифа, которая была сокрыта в Пещере сокровищ жизни молчания, закопанная на Горе победы Ширванского царства^[26]. Описание это есть также и в Анонимном комментарии на Евангелие от Матфея.

IV–V в. Opus imperfectum in Matheum

Памятник составлен в IV в/ и значительное время приписывался святителю Иоанну Златоусту. Даже аббат Минь включил его в труды святителя^[27]. Текст сообщает: «Кем были волхвы? Восточные люди из Персии. Маги в этой стране считаются не злыми, а мудрыми людьми... Я слышал, как многие говорили об этом на основании некой книги, которая, хотя и не признана окончательно, не нарушает истин веры, а скорее украшает их: У самого входа на Восток, на берегах Океана, жил народ, который хранил книгу, приписываемую Сифу, о звезде, что должна была появиться, и о дарах, которые должны были быть принесены, — текст, которой, как говорят, передавался из поколения в поколение от отца к сыну среди ученых людей. Поэтому люди выбрали двенадцать самых осведомленных мужей из своего числа, проявлявших наибольший интерес к тайнам неба, чтобы они ждали звезду. И если один из них умирал, его место занимал сын или кто-то другой, если он оказывался ближе к умершему по духу. Магами их называли и за язык, поскольку славили они Бога молча, немым голосом. Каждый год, после обмолота урожая, они поднимались на одну из возвышавшихся там вершин, которую на своем языке называли "Победная Гора", и на склонах которой находилась очень гостеприимная пещера, окруженная источниками и прекрасными деревьями.

Поклонение Волхвов. 1120-1135 гг. Собор Святого Лазаря, Отен, Франция. Один из волхвов держит Книгу Сифа

Придя туда, они омывались, а затем три дня молча молились и славили Бога; и так продолжалось в каждом поколении. Они всегда жили в ожидании, боясь, что именно в их время взойдет звезда блаженства, пока не настал день, когда она явилась им и закрепилась над Горой Победителей, похожая на крошечного ребенка с изображением креста над ним; звезда говорила с ними, делала откровения и велела им отправиться в Иудею. В пути звезда шла перед ними два года, и никогда не было недостатка в еде и питье в их мешках... Когда они вернулись, они продолжали чтить и прославлять Бога, но с большей ревностью; они проповедовали всем жителям своей страны и учили многих из них. В результате после Воскресения Господня апостол Фома отправился в их провинцию, и они присоединились к нему, а после того, как он крестил их, помогали ему в проповеди»^[28].

Данный текст позволяет сделать следующие выводы. По содержанию он не палестинского происхождения, это видно по следующим признакам. Говоря о стране персов, где Книга Сифа передавалась от поколения к поколению, от отца к сыну, сообщается, что 12 магов в их молитвенном молчании ожидали появления звезды. Это показывает знание традиции маздеического культа, где жреческая чреда составляла 12 служителей.

Интересны также и подробности: путешествие в Вифлеем продолжалось два года, то есть евангельское время с рождения Спасителя, о котором Ирод выведал у волхвов. Сообщается о крещении 12 магов святым апостолом Фомой после воскресения Христа.

Согласно мнению исследователей, это подтверждает восточносирийское происхождение текст, автор которого был знаком с культурой зороастризма^[29]. В тексте есть одна интересная деталь — описание звезды, которая общалась с магами и которая была в виде «младенца с изображением креста на нем».

III в. Книга Сифа

Близкий мотив к упомянутой выше легенде находится в памятнике III в. Книга Сифа. Согласно иудейской традиции, о чем сказано выше, Сиф считался создателем науки о небесных телах и отождествлялся с Зороастром. Книга Сифа, составленная в районе Эдессы^[30] на сирском языке, приводит рассказ о сыне Адама Сифе, рожденном на востоке от Эдема после убийства Каином Авеля. «Адам, изгнанный из рая, нашел пристанище в “Пещере сокровищ жизни безмолвия” (Пещере сокровищ жизни молчания), и там перед смертью он вместе со своим сыном Сифом сокрыл символические дары, которые вынес из рая: золото, благовония (ладан) и мирру. Эта пещера находилась на Горе Победной, или на Горе Великолепия, над которой должна явиться звезда, извещающая рождение Спасителя (نجات دهنده)^[31]. Предупрежденные пророчеством Адама и Сифа, 12 поколений магов,^[32] сменяя друг друга, следили за этим с высокой вершины. Как только они увидели звезду, они взяли из пещеры символические дары и ушли»^[33].

Влияние Книги Сифа прослеживается в более поздних памятниках апокрифической письменности, таких как «Пещера Сокровищ», составленная на сирском языке в северной части Месопотамии в V–VI вв. и приписываемая преподобному Ефрему Сирину^[34]; греческий «Апокалипсис Моисея»^[35] — латинская «Книга Адама и Евы» («Адамова книга»), также составленная в V–VI вв.^[36]; «Завет и Откровение Адама»,^[37] сохранившаяся во фрагментах; сирийский трактат о звездах, приписываемый Дионисию Ареопагиту^[38], а также «Звезда Волхвов»^[39].

Упоминания в тексте Книги Сифа практики ритуальных служений в маздеизме позволяет утверждать, что прототип ее составлен под большим влиянием традиции зороастризма. Более того, «дающий спасение» перекликается с понятием «соашьянт» (Shaoshiant) из зороастрийской священной книги Авесты^[40]. А общим лейтмотивом указанных произведений является повествование о христианизации последователей Зороастра, которое произошло посредством рождения у одной девственницы сына, который установит царство справедливости и воскресит мертвых.

II в. Завет и откровение Адама

В 1945 г. в Египте, в местечке Наг-Хаммади, были обнаружены кодексы с собранием текстов на коптском языке, датируемые II–IV вв. Позднее было доказано, что первоначальный их текст был составлен на греческом языке. Среди прочих папирусов был найден «Апокалипсис Адама». Это гностическое сочинение, однако вопрос среды, в которой оно возникло, вызвал большую полемику у специалистов. Одни считают, что весь цикл сетианского (сифианского, от имени Сиф) гнозиса является дохристианским, другие — что это порождение раннехристианских авторов^[41]. Однако древность содержательной стороны сочинения никто не подвергает сомнению. Его можно отнести к пограничному «межзаветному» времени с наслоениями раннехристианских гностических идей.

Так, в «Завете и откровении Адама» читаем: «И мы запечатали это завещание и поместили его в Пещеру Сокровищ, где оно и оставалось по сей день, вместе с сокровищами, которые Адам взял из рая: золотом, смирной и ладаном. И придут сыны магов, и возьмут их, и принесут к Сыну Божию в пещеру Вифлеема Иудейского»^[42]. Далее, согласно повествованию, когда маги вернутся и воскреснет Христос, волхвы будут крещены святым апостолом Фомой и станут его учениками^[43].

Эсхатология зороастризма

В маздеизме достаточно сложное учение о кончине мира, однако эти нагромождения все же являются более поздними наслоениями культа. При основателе религии Заратуштре (авестийское Zaraθuštra) учение было проще и яснее. Говорилось о трех пришествиях в мир Спасителя (Мессии), который на авесте именуется Shaoshiant (саошьянт). Это имя встречается уже в «Гатах», относится к самому Заратустре, сущность которого (фраваши) изначально создал бог (Ахура Мазда) и поместил в древо бытия (в ствол Хаомы). Его пришествие в мир произошло после шести тысяч лет бытия мира, куда он пришел противостоять злу и озарять его присущим ему неземным светом истины, огнем «атар»^[44].

После смерти Заратустры придет второй Саошьянт, Худешар-Маха («Растящий почитание»), и это будет ознаменовано небесными знаками. «И тогда же родится Божественный царевич из династии Кавиев. В ночь, когда родится этот царевич, — продолжал Ахура Мазда, — над местом его рождения с неба упадет звезда. Когда ему исполнится тридцать лет, он явится с бесчисленной армией, вооруженной победоносным оружием, и со множеством знамен. И как только планета Ормазд (Юпитер) займет свое высшее положение на небосводе, а Нахид (Венера) низойдет вниз, этот царевич станет властелином»^[45] («Бахман-яшт»).

По утверждению риваятов, Хушедар придет через 1500 лет после Заратустры.

Наконец, когда придет третий Саошьянт, будет апокалиптический суд мира: наказание и воздаяние, будут побеждены дэвы, наступит эпоха справедливости и закончится эра волка, наступит эра овцы.

Традиция Авесты

В древнейшей первой части священной книги зороастризма, авторство которой приписывается самому основателю учения, сообщается об ожидании некоего бессмертного спасителя, который придет в мир и воскресит мертвых. Так, в XIX яште Авесты (Замйяд-яшт или Зам язат Яшт), в хвалебных песнях создателю земли рефреном говорится о будущем мира, когда явится «бессмертный оживитель» (вариант перевода «неуязвимый живой», «бессмертный спаситель»), который придет в мир и воскресит всех:

«…когда он сотворит Преображенный Мир

нестареющий, неумирающий,

неувядающий, негниющий,

вечноживущий, вечноспасительный, вольновластный,

когда восстанут мертвые,

придет бессмертный Оживитель

и сотворит, согласно воле, Преображение мира^[46].

Откуда это попало в Зендавесту? Текст XIX яшта датируют не позднее VI в. до Рождества Христова, а авторство усваивают самому Зороастру. Возможно, последний слышал это иудейское пророчество о рождении Мессии.

Сама иудейская традиция пророчества о Мессии говорит, что оно впервые было произнесено ни кем-то из будущей «земли обетованной», но непосредственно сыном Веора, Валаамом, пришедшим с Востока «из Пефора на реке [Евфрате]» (гл. XXII. 5). Эта традиция считала Зороастра создателем религии магов, астрологии и отождествляла его с различными персонажами Ветхого Завета: с Езекиилем, Варухом, писцом Иеремии, Нимродом, внуком Хамовым и даже Сифом, сыном Адама^[47]. В христианской традиции он отождествляется с Валаамом, пророком медиамским^[48].

Уже говорилось, насколько маздеизм на рубеже эр был известен в Малой Азии и Палестине. Главное святилище его, посвященное Митре со времен Дария III, все еще оставалось недалеко от Каппадокии, в Лидии^[49]. Позднее культ Митры проник не только в Рим, где основал школу, но и в Галлию, когда им увлекся император Юлиан Отступник^[50]. Во времена апостолов к этой секте принадлежал ученик упомянутого выше Досифея, Симон Волхв (μάγος), а также подверженная влиянию дуализма секта николаитов^[51]. Даниелу показывает, насколько пророчество Валаама было популярно ко времени наступления эпохи Нового Завета^[52]. Христианам еще долгое время пришлось бороться с разновидностью этого культа — сектой манихеев.

А после распространения апокрифических памятников в Иудеи это пророчество стало широко известно.

Звезды как знак явления царя в маздеизме

Появление звезды как провозвестницы явления нового царя в культуре маздеизма прослеживается не только из евангельских повествований. Так, по свидетельству Помпея Трога (106 до Р. Х. — 48 после Р. Х.) рождение царя Митридата («дар Митры») в 133–135 гг., который воспитывался в двух культурах — эллинской и персидской, было связано с небесными явлениями: «Будущее величие его предсказали даже небесные знамения. Ибо в тот год, когда он родился, и в тот год, когда начал царствовать, в течение семидесяти дней была видна комета, которая светила так ярко, что казалось, будто все небо пылает огнем. По величине она занимала четвертую часть неба, а блеском своим затмевала солнечный свет, между восходом ее и заходом проходило четыре часа»^[53].

О значимости этого явления свидетельствуют монеты царя. На медных оболах, бронзовых халках и дихалках он чеканил восьмиконечную звезду. А в период с 119 по 100 г. до Р. Х. Митридат выпустил особый вид халков, на аверсе которых было изображение головы коня со звездой, а на реверсе — комета с длинным хвостом. Голова коня символизировала созвездие Пегаса, где возникла комета. Таким образом царь показывал свое предначертанное богами право на власть.

Анонимный бронзовый халк Митридата IV Евпатора Диониса

В целом, среди монет Парфии на аверсе, рядом с портретом царя или прямо на тиаре нередко чеканилась звезда как знак его божественного происхождения. Так, на монете Митридата III, правил с 58/57 до 54 года, на аверсе за головой царя отчеканена звезда, иногда она чеканилась с обеих сторон головы. Между тем на реверсе изображен сидящий на троне лучник (Аршак I) и, среди прочего, греческая легенда: «Царь царей Аршак, Великий, Справедливый, Благодетель, Бог…»).

Драхма Митридата III. Монетный двор Эктабаны

Изображения звезды на царских тиарах — частое явление и у персидских царей. Эта традиция была воспринята и царями Великой Армении. Так, Тигран II Великий (95–96 г. до Р. Х.) отчеканил драхму с изображением на своей тиаре кометы. Историки считают, что это последствие явления кометы Галлея, которая была хорошо видна в Вавилоне в течение целого месяца с августа 87 г. до Р. Х.

Традиция маздеизма в иудео-христианской трактовке

В Лаврентийской библиотеке Флоренции хранится арабская рукопись с апокрифом о пророчестве Зороастра, который в тексте передан через авестийскую транскрипцию — Заратустра^[54]. «Однажды, сидя около фонтана, занимаясь обучением посвященных в магизм, Заратустра им сказал: “Вот будет, что дева зачнет, без участия мужа. Она родит, не нарушив печати девственности, и это будет благой вестью, для всех семи концов Земли. Евреи распнут его в святом городе, основанном Мелхиседеком. Он воскреснет из мертвых и вознесется на небо. Знаком его рождения вы увидите на Востоке звезду, более яркую, чем свет солнца и звезд, которые на небе, потому что, это будет не звезда, а ангел Божий.

Когда вы ее увидите, поспешите в Вифлеем. Поклонитесь новорожденному царю и воздайте ему дары. Звезда будет вести вас к нему”. Это слово было начертано пророчеством Иисуса Навина, сказавшего, что этот Заратустра не кто иной, как Валаам звездочет»^[55].

Древняя вавилонская карта земли с ее представлением пространства с семью сторонами света

Дары в традиции маздеизма

Страбон в I в. до Р. Х., описывая жертвоприношения у персов, говорит, что они приносили три дара. «Жертвы они приносят преимущественно огню и воде. Жертвоприношения совершаются так: прибавляют сухие, очищенные от коры поленья дров и сверху кладут жир; затем поливают оливковым маслом. (…) Воде приносят жертвы, … совершая при этом возлияния оливковым маслом, смешанным с молоком и медом» (География. 15. 3. 14).

Эта практика маздеизма отражает культовую жреческую традицию. Известный специалист по религии Авесты между тем замечает: «В Евангелии от Матфея рассказывается о трех волхвах (в европейской традиции царях-магах), принесших дары новорожденному Христу. Помимо определения их как “магов с востока” еще две детали могут свидетельствовать в пользу того, что они были зороастрийскими священнослужителями. Во-первых, принесенные ими дары, если толковать: “золото” как название благовония животного происхождения (возможно и такое понимание этого “золота”) — по своему составу типично зороастрийские приношения. Они включают два предмета из царства растений (ладан и смирну) и одно — от животных»^[56]. И далее автор пишет о втором признаке: по его мнению, «согласно распространенному преданию, в живописной традиции эти волхвы-маги изображаются, как правило, принадлежащими к трем возрастным категориям: безбородый юноша, зрелый муж и старик, — что, видимо, напоминает о вере в трех поочередно являющихся Спасителей — сыновей Заратуштры. Излюбленное в зороастрийских ритуалах число 3 тоже, вероятно, подтверждает такое предположение»^[57].

Исторические следы пребывания волхвов. Вопрос топонимики

Известный ирановед, священник Джузеппе Мессина (1893–1951), обучаясь в Берлине у профессора Маркварта, в 1930 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Происхождение волхвов и религии Зороастра»^[58]. В ней он исследовал греческие и латинские источники по данной теме и сопоставил их с иранскими. Эта его работа до сих пор считается не утратившей свою научную ценность. Год спустя, занимаясь подготовкой к посмертному изданию труда своего профессора Маркварта, текста иранского сочинения V в. «Города Ирана» — «Шахрестаниха-йи зраншахр»^[59], он обратил внимание на описание священных мест и на термины иранцев-зороастрийцев. Свое следующее исследование^[60] он посвятил связи ветхозаветной и христианской традиций с зороастрийской эсхатологией.

В это же время работал английский археолог Герцфельд, который составлял археологический каталог древностей Ирана и, прочитав работу Мессина, также обратил внимание на топонимику иранских священных мест. В частности, согласно авестийскому свидетельству, в Иране насчитывается 3244 горы. Ученый это объяснил мистическим числом 11 х 12 х 17, а далее говорит: «Но единственная гора, имеющая религиозное значение, — это гора Ушида (Ušhida), сообщающая бесчисленное количество даров, от Uši — буквально “уши”»^[61]. И далее автор на примере латинского языка показывает связь этимологии слов «уши» (в смысле «слышание») и «рассвет» (в смысле «озарение») и заключает: «Как и во всех индоевропейских языках, гора Ушида может пониматься и как “гора озарения”, как “гора прозрения”, почти “откровения”. На этом холме ожидается появление Саошьянта, повелителя Страшного Судьи, Спасителя в маздаизме»^[62].

Гора Ушида, современный вид

Автор приводит описание местности вокруг горы, говоря, что она «также является важным археологическим объектом: на южном мысе восточного склона руины комплекса цитаделей, известного как Гага-Шахр, с остатками храма огня свидетельствуют о важности этого места в доисламскую эпоху. Согласно зороастрийской легенде, озеро Хамун, расположенное практически с двух сторон возвышенности, является хранителем семени Зороастра. В поздней зороастрийской эсхатологии, когда приближается окончательное обновление мира, девушки войдут в озеро и затем родят соашьянов, спасителей человечества.

Храм огня находится на террасе за высокими стенами и защищен двумя фортами, остатки которых известны соответственно как Кох-э Зал и Чехель Дохтаран. В совокупности руины называются Кала-э Кафаран, “Форт неверных” или Кала-э Сэм “Форт Сэма”, дедушки мифического Ростама.

Название “Форт неверных” еще более доказывает зороастрийское святилище этого места, так как ислам очень боролся с этой религией, считая ее последователей неверными и идолопоклонниками.

Местность у горы называется “заморская земля”, сюда входят водоем, озеро и заболоченная равнина. Автор замечает, что все это описано в XIX Яшке Авесты как “святая земля”»^[63]. Далее говорит, что Саошьянт собственный сын Заратустры регулярно носит эпитет Vrthrajan, «победоносный», отсюда название Горы победителей. «Почти невероятно, что латинский комментарий к Евангелию от святого Матфея, Opus Imperfectum, говорит об этих вещах, и я бы не знал этого, если бы отец Джузеппе Мессина не обратил на это мое внимание»^[64].

Археологические древности на горе Ушида

Мессина, говоря об истории трех волхвов, цитирует апокрифическую Книгу Сифа. «В ней говорится, что волхвы, благодаря древнему пророчеству, ожидали появления звезды, которая указывала бы им на рождение Христа. Эта история является одной из многих интерпретаций зороастрийских пророчеств, которая заменила Саошьянтов Мессией. Волхвы с незапамятных времен каждый год после messis trituratoria, “сезона обмолота кукурузы”, то есть через две недели после hamaspaθmaidaya и noruz^[65], поднимались на гору на дальнюю ее точку на Востоке и ждали там в тишине, пока, наконец, не появилась звезда, указавшая им путь в Вифлеем. В книге речь идет о знаке Бога. Германикус из Мюнхена^[66], говорил, что после возвращения они построили там часовню святого Фомы. Гора эта называется Победная — mons Victorialis...»^[67].

И далее автор говорит, что паломничества последователей Зороастра на Победную гору, или Гору Победителя продолжались еще в его время: «Ожидание Саошьянта, соответственно, является давно забытой причиной нынешних паломничеств, о которых свидетельствует Опус уже в V в.»^[68]. Живой культ этого места сейчас проходит следующим образом: «В течение первых двух недель после персидского Нового года, паломники поднимаются на гору Ушида, заполняя ее по всей ширине, остаются там на три дня и три ночи. Связь с Наврузом указывает на не мусульманское, а маздейское происхождение этого древнего обычая»^[69]. Согласно традиции Авесты, это демонстрация общего собрания готовности своего рода «военный лагерь» резервистов^[70], ожидающих пришествие Спасителя (Саошьянта). Сверив всю географию местности с авестийским повествовании о Зороастре, Герцфельд делает заключение: «Ожидание Мессии всегда связано с ожиданием нового появления пророка в том месте, где он жил. “Заморская земля” Авесты является святой землей не потому, что там ожидается Саошьянта, а потому, что там жил пророк. На этой самой горе действительно жил Заратустра»^[71].

Деяния апостола Фомы

Гора, о которой идет речь, на современной карте Ирана носит название Ко Хадже. Она расположена недалеко от одноименного селения в Тиморабадском районе округа Хамон. Это базальтовая гора магматического происхождения, которая выделяется в округе своим черным цветом в окружении светлых осадочных пород заболоченной земли. Однако, кроме официального названия, на географической карте она имеет еще целый ряд местных наименований: «Гора Ушида (Гора Откровения»), «Гора Света», «Гора Бога» и «Гора Рустама»^[72]. Последнее название связано с тем, что, по преданию, на склонах этой горы где-то похоронен герой иранского эпоса Рустам.

О связи обозначенного места с евангельскими событиями говорят и другие исторические свидетельства. Уже упоминалось, что возвратившиеся из Вифлеема волхвы впоследствии будут крещены святым апостолом Фомой. Подтверждение этому есть в тексте «Деяний апостола». В апокрифических актах святого Фомы, составленных в районе Эдессы в конце II — начале III в. на сирском языке, повествуется о его проповеди в Персии и Индии, упоминается селение у горы, «jussit apostolus ut omnes congregarentur in calpus juxta Gazi montis ascensum…»^[73] под названием Гази (Gazi). В VI в., при переводе деяний на греческий язык, оно дорабатывалось и дополнялось. Повествование из сирского текста о проповеди было оставлено, но без названия горы. Однако в латинской версии этот пассаж вошел в текст полностью, с упоминанием горы Гази (Gazus)^[74] находящейся недалеко от города Элиофора, — столицы царства Гундафор, у которой апостол имел обыкновение собирать людей на проповедь^[75]. Между тем в веках в латинском оригинале наименование горы тоже исчезло. В Средние века по ошибке переписчиков ее стали писать как гора Vahus, однако сохранили одно из старых названий возвышенности, говоря «гора Вахус», или «Победная гора»^[76].

Таким образом, упоминания о «победной горе», о священном месте религии магов, об ожидании Спасителя, о рождении от девы и о путешествии для поклонения новому царю не противоречат повествованию Евангелия, но дополняют и подтверждают его. Более того, эти подробные совпадающие сведения из зороастрийских источников отражают достаточно широкое распространение легенды о волхвах в древнем обществе на рубеже двух эр.

Традиция апологетов и мужей апостольских

В трудах христианских апологетов перечисления пророчеств Ветхого Завета о Христе использовались как обязательный аргумент для доказательства истинности веры. При этом тема звезды и волхвов становилась в ряд со всеми прочими. Здесь образ Мессии как уже пришедшего становится центральным аргументом в апологиях, в особенности в полемиках с иудеями. Это хорошо видно из разговора Иустина Философа с Трифоном иудеем: «Если бы вы, Трифон, знали, кто Тот, Который назван Ангелом великого совета, у Иезекииля — Мужем, у Даниила — подобным Сыну человеческому, у Исаии — Отроком, у Давида — Христом и достопоклоняемым Богом, у многих Христом и Камнем, у Соломона — Премудростью, у Моисея — Иосифом, Иудою и Звездою (ἄστρον), у Захарии — Востоком (ἀνατολή), еще у Исаии — Страдальцем, Иаковом, Израилем, Жезлом (ράβδος), Цветом, Камнем краеугольным и Сыном Божиим, если бы вы знали это, то не хулили бы Того, Который уже пришел…»^[77]. И в другом месте он говорит: «И Исаия, другой пророк, о том же пророчествуя другими словами, так сказал: “Воссияет звезда от Иакова, и цвет взойдет от корня Иессеева, и на руку Того будут уповать народы”. Светлая звезда, которая воссияла, и цвет, который взошел от корня Иесеева, есть Христос»^[78]. На пророчество из Книги Чисeл Иустин ссылается еще раз: «И что Он, как звезда, имеет воссиять от рода Авраама, то показал и Моисей в словах: “Взыдет звезда от Иакова и вождь от Израиля” (Числ. 24:17); и в другом месте Писание говорит: “Вот муж, восток имя Ему” (Зах. 6:12). Итак, когда при рождении Его и на небе явилась звезда, как написано в памятных записях Апостолов Его, то волхвы из Аравии узнали о том по этому знамению, пришли и поклонились Ему»^[79]. В данном случае образ волхвов приводится как аргумент истинности пришедшего Мессии. Более того, Иустин Философ показывает, как маги из дуалистов через пророчества своей религии уверовали в пришествие Христа. «Слова Исаии: «Возьму силу Дамаска и добычи Самарийские» указывают на то, что Христос, по рождении, победил силу лукавого духа, обитавшего в Дамаске; это, очевидно, и исполнилось. Ибо волхвы, которые, как добычи, были увлечены ко всем худым действиям, которые совершались демоном, своим пришествием и поклонением Христу ясно показывают, что они восстали против силы, сделавшей их своею добычею: а сила эта, как пророчество таинственно показало нам, обитала в Дамаске»^[80]. Следует учесть, что во времена Иустина Философа Дамаск все еще оставался известным центром дуалистических сект.

В защиту христианства святой Ириней Лионский через образ волхвов доказывает подлинность боговоплощения. Через свои дары они признали Христа как человека, царя и Бога. «Волхвы… приведенные звездой в дом Иакова к Эммануилу, (…) показали принесенными ими дарами, кому они поклонились: принесли мирру, так как Он был Тот, который имел умереть и быть погребенным за смертный род человеческий, золото, потому что Он Царь, “коему царству нет конца” (Лк. 1:33), ладан, потому что Он Бог, Который “стал ведом в Иудее” (Пс. 75:2) и “открылся тем, которые не искали Его” (Ис. 65:1)»^[81].

Ориген

Весьма интересно высказывание о магах Оригена. Первоначально он пытается дать определение слову «звезда», при этом оперирует научным трудом его времени, написанным стоиком Херемоном, о кометах. Ориген приводит шесть разных типов небесных тел^[82]и далее сообщает, что на эту тему с греками (язычниками) и иудеями надо говорить «на разных языках», то есть двумя разными способами. Из последующих строк видно, он опосредованно объясняет, почему евангелист Матфей внес в свое повествование рассказ о волхвах: «Если (…) при возникновении новых царств и при других важных событиях в мире появляются кометы или какие-либо иные звезды подобного же рода, то что же удивительного, если появление звезды сопровождало рождение Того, Кто должен был произвести обновление в человеческом роде (…)»^[83]. В свою очередь, когда маги «увидели Божественное знамение на небе, они пожелали увидеть и то, что оно знаменовало. Мне думается, что им было известно записанное Моисеем пророчество Валаама, который был точно так же, как и они, опытен в тех же самых искусствах». Здесь имеется в виду, что Моисей, обученный в Египте, прекрасно был знаком с языческой магией. И далее: «Они собственно там и нашли следующее пророчество о звезде: “Покажу ему, но не теперь [и не ныне], ублажаю, но [и] не приближается” (глухая отсылка к Числ. 24:17). На основании его они и заключили, что вступил в жизнь Тот человек, Который был предсказан вместе со звездой. И так как они сочли Его за существо высшее сравнительно со всеми теми демонами и духами, которые им обыкновенно являлись и служили, они и пожелали воздать Ему Божеское поклонение (Мф. 2:2, 11)»^[84].

Тертуллиан

Упоминание о волхвах как об аргументе в защиту божества родившегося Христа есть и у Тертуллиана. Он осмысляет Христа как пришедшего царя, монарха, которому земные цари принесли день. По-видимому, именно он, как западный автор, был одним из первых, кто стал именовать волхвов «царями». Потом этот термин появляется в Книгах Сивилл. А после повторения в VI в. Цезарием Арелатским эта традиция сильно утвердилась именно в Западной Церкви. В 198 г. в своих апологиях, толкуя 10-й стих 72-го псалма «Цари Фарсиса и островов поднесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары», он пишет: «О том приношении золота [говорит] также Давид: И будет дано Ему от золота Аравии, — и опять: Цари арабские и сабейские преподнесут Ему Дары. Ведь Восток обыкновенно считал волхвов царями^[85], а Дамаск ранее считался относящимся к Аравии, прежде чем он был приписан к Сирофиникии после разделения Сирии; его (Дамаск) силу Христос тогда принял, приняв его знаки, т. е. золото и ароматы. В качестве же добычи Самарии [Он получил] самих волхвов, которые, после того как постигли Его, почтили дарами и, преклонив колени, поклонились Ему как Богу и царю, воспользовавшись свидетельством указующей и предводительствующей звезды, оказались “добычей Самарии” — т. е. идолопоклонства — уверовав во Христа»^[86].

Традиция отцов Церкви

Епифаний Кипрский

Начиная с IV в. церковная экзегетика весьма благосклонна к фигурам магов. История грядущих за звездой волхвов повсеместно принимается экзегезой Церкви как доказательство божественности Христа в полемике против иудеев и еретиков. Так, святитель Епифаний Кипрский, обличая ересь евионитов, пишет, что Христос уже родился Богом и в качестве подтверждения сему говорит: «А что при самом рождении был Бог, а не просто человек, сие ясно показывают волхвы. Ибо по истечении двух лет времени, как волхвы сии показали Ироду время звезды от двою лет и нижайше, пришедши в Иерусалим, расспросив и узнав, что Христос рождается в Вифлееме, вышли они, опять путеводимые звездою, и пришли из Иерусалима в Вифлеем. И вошедши нашли Христа с Матерью Его Мариею, и падше поклонишася Ему, и принесоша дары. Посему рожденный если тотчас приемлет поклонение; то значит, не просто Он человек, но Бог; и не по истечении тридцати лет, не по крещении Он делается Христом; напротив того от Девы Марии прямо родился Христос, Бог и человек. Почему и Ангелы немедленно песнословят, говоря: слава в вышних Богу, и на земли мир, во человецех благоволение, и благовествуют пастырям, говоря: родился вам днесь Христос Господь во граде Давидове»^[87].

Иоанн Златоуст

Образ волхвов у святителя Иоанна Златоуста, так же как и у Иустина Философа и Иринея Лионского, доказывает истинность Боговоплощения. В «Беседах на евангелиста Матфея» он пишет: «Варвары и иудеи взаимно учатся друг от друга, и наставляют друг друга чему-то великому. Иудеи слышат от волхвов, что в персидской стране звезда проповедовала Его (Христа); а волхвы узнают от иудеев, что о Том, Кого проповедовала звезда, пророки задолго предвозвестили. Таким образом, вопрос, предложенный волхвами, как для них самих, так и для иудеев, послужил к яснейшему и точнейшему познанию истины»^[88]. И далее он продолжает: «Иудеи не могут сказать: не знаем, когда и где родился Он! Вся история волхвов и другие упомянутые события так устроены, что иудеи не имеют никакого извинения, когда не хотели исследовать случившегося»^[89].

Василий Великий

Святитель Василий Великий упоминает волхвов как аргумент в исполнении пророчества о пришествии Мессии. Более того, понудившая волхвов на путешествие для поклонения Христу знак Мессии звезда подтверждает девство Его родившей. Это утверждение святитель приводит в полемике с иудеями. Он пишет: «Кроме того, то, что Мария до конца осталась Девой, ясно из рассказа о Захарии. До нас дошло предание о том, что Захария был убит иудеями между Храмом и жертвенником за то, что он поместил Марию в число дев уже после того, как Она родила Господа, и был обвинен толпой за то, что таким образом указал на это чудесное и достохвальное знамение: Дева рождает и девство не повреждается. Когда же Иисус родился в Вифлееме иудейском во дни Ирода, пришли в Иерусалим волхвы с Востока и говорят: “Где родившийся Царь Иудейский” (Мф. 1:1–2). Маги — это персидский народ, искусный в предсказаниях, заклинаниях и неких природных противоядиях. Кроме того, они занимались наблюдениями за небесными явлениями. Подобными предсказаниями занимался, возможно, и Валаам, посланный Валаком для того, чтобы с помощью какого-то чародейства проклясть Израиль. (…) Поэтому [волхвы], вспомнив древнее пророчество, стали искать место в иудее и пришли разузнать, где родился Царь иудейский»^[90].

В той же гомилии на Рождество Христово святитель Василий видит в образе волхвов некий образ орудия Божия, употребившего их, хотя и бывших врагами, для свидетельства истины и подлинности пришествия Мессии. Они как образ нечестивых язычников, которые «не имели на то никаких оснований», признали Христа раньше имевших Завет иудеев. «Маги, этот отдаленный от Бога и чуждый Заветам народ, первыми удостоились прийти поклониться, потому что свидетельства, данные врагами, более достойны доверия. Ибо если бы первыми поклонились иудеи, то считалось бы, что они почтили [Господа] по причине родства [с Ним]. Ныне же те, кто не имели на то никаких оснований, поклоняются [Ему] как Богу, чтобы осудить соплеменников, распявших Того, Кому поклонились иноплеменники. Поскольку же они занимались наблюдением за движениями небесных тел, они не напрасно созерцали это удивительное небесное явление — новую и необычную звезду, взошедшую во время рождения Господа»^[91].

Традиция Запада: волхвы — прообраз всего человечества

Тема рождественских волхвов евангелиста Матфея в осознании блаженного Августина является условием избрания со стороны Бога, открывающего Себя человечеству: «Христос не явил себя ни мудрецам, ни праведникам, но простоте пастухов и кощунственному неверию магов»^[92]. Папа Лев Великий (с 440 по 461) видит в волхвах образ язычников, признавших Христа, а звезду — образ света, просиявшего всему человечеству^[93].

В Карфагенской Церкви, где, подобно западной литургической практике, праздник Рождества Христова стал доминировать как главное событие года, персонажи волхвов и пастырей стали отождествляться с язычниками и иудеями, образом двух камней, из которых было возведено здание Церкви Христовой^[94].

Традиция Сивилл

Святой Иустин Мученик

Интересно заметить, что в своих аполлогиях святой Иустин Мученик одинаково прибегает к доказательству пришествия Христа и для иудеев, и для язычников, считая критерием верности этого утверждения пришествие волхвов. Если для знающих Закон иудеев он цитирует места из Писания, то для язычников он ссылается на языческие авторитеты. При этом волхвы остаются неким критерием и для тех, и для других. Так, в «Речи к эллинам» Иустин ссылается на древних сивилл, одну из них выделяет, замечая, что она происхождением из Вавилона: Сивилла [Кумская], «которой прорицания, происшедшие от сильного вдохновения, так сходны с учением пророков. Говорят, что она родилась в Вавилоне и была дочь Бероза, написавшего Халдейскую историю»^[95]. Для язычников Сивиллы были авторитетом, неслучайно позднее христиане, чтобы поднять авторитет своей веры перед язычниками, приписывали свои произведения сивиллам. Так, шестая Книга Сивилл — это гимн Христу, написанный приверженцем его религии. А в восьмой книге также христианский след — упоминание о волхвах:

Девой рожден. Без сомненья — для смертных великое чудо,

Но не бывает великих чудес для Отца и для Сына.

Чада, рожденье земле принесло великую радость,

Возвеселился и в небе Престол, и мир — в ликованье.

Маги воздали честь звезде, невиданной прежде,

И, уверовав в Бога, лежащего в яслях узрели;

Пасшие коз и овец Дитя увидели также.

И наречен Вифлеем богоизбранный родиной Слова^[96].

В целом книги Сивилл уже применяют к волхвам термин «цари», что отсылает к определенной датировке этих текстов:

            Будет девица малолетняя

Честна и велика и вечной хвалы достойная, Между всеми поколениями жен принимать ублажения будет, На своих руках великого царя поднимет, К которому Святым Духом три царя приведены будут И поклонятся Ему с дарами верой совершенной.

И воздадут Ему славу, хвалу и честь.

И вся тварь Ему возрадуется^[97].

В более древней версии волхвов еще царями не называют:

Тогда к жилищу великого Бога

С целого света дары принесут и ладан воскурят.

Люди не спросят уже к другому дому дороги,

Кроме того, что велел Господь почитать Своим верным.

Сыном великого Бога те люди его называют^[98].

Появившееся на рубеже веков апокрифическое сочинение «Оракул Гистаспа» (между 64 г. до Р. Х. — нач. II в. по Р. Х.), которое раннехристианские авторы (Иустин Философ, Климент Александрийский, Лактанций) отождествляли с текстами Сивилл, принимали повествование этой книги в пользу христианского восприятия эсхатологии. Между тем это сочинение возникло в маздеисткой среде Парфянского царства Аршакидов. Откровение о конце мира получает Гистасп, известный в «Авесте» как Виштаспа», который возвещает миру о конце света. В ней рассказывается о последних днях человечества. Христианские авторы видели близость этих повествований с евангельскими изречениями Христа и ошибочно принимая их за предсказания Сивилл, использовали в полемике с язычниками.

Так, Климент Александрийский ссылается на эту книгу как на книги Сивилл в своих «Строматах», трактует текст в пользу божественности Христа, при этом цитирует апокрифические «Деяния Павла» (нач. II века по Р. Х.). Он пишет: «Так, пожелав спасти иудеев, Бог дал им пророков, и точно также, чтобы спасти самых лучших эллинов, он выделил из остальной толпы и возвысил местных пророков, говорящих на их языке, чтобы они могли воспринять божественное благодеяние, как это, кроме Петра, показано также и Павлом, который говорит: «Возьмите эллинские книги, прочитайте у Сивиллы о том, что Бог един и определенно и то, как множество царей выстроят рати свои против Христа, ненавидя его, и против тех, кто носит его имя и верит ему, и о его покорности и пришествии»^[99].

Заключение

Уже в II–IV вв. тема волхвов повсеместно приобретает весьма бурное развитие в памятниках письменности и искусства, часть которых относится к внеевангельскому циклу, что позволяет заключить, что волхвы Писания оставили о себе на Востоке определенный исторический след. Он прослеживается сквозь века в различных памятниках письменности. У последователей маздаизма сохранилось твердое убеждение, что волхвы ходили в Израиль по обетованию Авесты, что подтверждается и современными исследователями маздеизма^[100].

Апостол Матфей, единственный из четырех евангелистов, писавших на еврейском языке, приводит рассказ о волхвах, чтобы показать «людям Писания» исполнение их древнего пророчества о рождении Мессии от девы. Оно подтверждено магами, в среде которых это пророчество и появилось. Оно подтверждено звездой, которую ждали как признак совершения пророчества.

Как исторический феномен случившегося в остатках культа маздеизма до настоящего времени прослеживается традиция ожидания звезды Законодателя. В этом смысле замечательно то, что древнее предание Заратустры о рождении от девицы в некоторой степени дополняет евангельское событие.

Иудейская традиция восходящей Звезды Иакова была воспринята иудео-христианами как усвоение подлинности явления мессианства. Она была воспринята апологетами, а потом и отцами Церкви как доказательство истинности произошедших событий.

Таким образом, источниковедческие основы рассказа о волхвах базируются на конкретных исторических фактах и событиях.

Дальнейшее рассмотрение их позволит более определенно приблизиться к ответу на вопросы: кто были волхвы, сколько их было, какого возраста, откуда пришли?

Ответы на эти вопросы могут сообщить данные из письменных и иконографических источников, сохраненных историей и Преданием Церкви, которые необходимо будет рассмотреть и определить в грядущих исследованиях.

•  Св. Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Матфея. Беседа VI. 1.
•  Св. Папий Иерапольский (70 – 155/165 гг.). Κυριακών λογίων έξηγήσεως. 16. В своем творении «Изложение изречений Господних» (κυριακών λογίων έξηγήσεως) он писал: «Ματθαίος μέν οΰν Έβραΐδι διαλέκτω τά λόγια συνετάξατο, ήρμήνευσεν δ' αύτά ως ήν δυνατός έκαστος». «Матфей же на еврейском диалекте изречения [Господни] записал, переводил (толковал) же их кто как мог».
•  Allegro. Further Messianic References in Qumran Literature». Journal of Biblical Literature 65, 1956, pp. 182–187.
•  Henk J. Franken Lemaire A. Fragments from the Book of Balaam Found et Deir ‘Alla. Biblical Archaeology Review, 1985. September — October.
•  Юревич Д., прот. Археологические открытия последних 50 лет (1955–2005), важные для изучения Священного Писания // Христианское чтение. 2005. № 25. С. 123–124.
•  Война сынов света против сынов тьмы. (1Q М + [4Q Ма]), (XI, 6). См. об этом: Carmignac. Les citation de l 'Ancien Testament dans «La Guerre des Fils de Lumiére contre Fils de Ténèbres» // Revue biblique. 1956. Vol. 63. Р. 385.
•  Дамасский Документ VII. 18–21.
•  Таргум Псевдо Ионафана. Толкование на книгу Числ.
•  Таргум Неофити. Толкование Числ.
•  См.: 2 Мак. 3:19: «Менщины, опоясав грудь вретищами, толпами ходили по улицам; уединенные девы иные бежали к воротам, другие — на стены, а иные смотрели из окон». В русском переводе смысл затуманен понятием «уединенные девы». В буквальном переводе эта фраза звучит следующим образом: «молодые девушки, которых держали в доме, бежали, кто к дверям, кто к стенам, а некоторые смотрели из окон».
•  Блаженный Иероним Стридонский. Против Иовиниана. 1. 32 // PL. T. 23. Col. 254–255.
•  Толковая Библия. Издание преемников А. П. Лопухина. Приложение к журналу «Странник» за 1908 г. Петербург, 1908. T. 5. С. 77–78; Frank Leslie Cross, Elizabeth A. Livingstone. The Oxford Dictionary of the Christian Church. Oxford University Press, 2005. Р. 1768; The Wisdom of Solomon. Cambridge University Press, 1973. Р. 2.
• «
•  The Oxford Dictionary of the Christian Church. Oxford University Press, 2005. Р. 1768
•  Kuhn K. G. Die Sektenschrift und die iranische Religion. Zeitschrift fur Katholische Theologie. 49. 1952. Р. 296–316.
•  Jean Daniélou. Les symboles chrétiens primitifs. Editions du Seuil, 1961. Р. 123.
•  Norh R. Compte rendu de «Eretz Israel, IV», Verbum Domini 35. 1957. Р. 49.
•  «Пророка из среды тебя, из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, — Его слушайте».
•  Wilson R. Mcl. «Simon, Dositheus and the Drad Sea Scrolls», Zeitschrift fur Religions- und Geistesgeschichte, 1957. Р. 25–29.
•  Bidez Joseph, Cumont Frantz. Les mages hellénisés. Paris, 1938.
•  Дамасский Документ. VII. 18–21.
•  Philon. De praemiis et poenis XVI. 65. См.: Chevallier M. F. L’Esprit et le Messie dans le bas judaïsme et le Nouveau Testament. Paris, 1958. Р. 39. Об этом также: Smaranda Marculescu-Badilita. Recherches sur la prophétie chez Philon d’Alexandrie. Etudes classiques. Université Paris IV — Sorbonne, 2007.
•  Jean Daniélou. Les symboles chrétiens primitifs. Editions du Seuil, 1961. Р. 112.
•  Ὰνατελεῖ ἄστρον ὰυτοῦ ὲν οὺρανῶ ὠς βασιλέως φωτίζων φῶσ γνώσεως (Завещания Левия. XVIII. 2–3).
•  Завещание Иуды. XXIV. 1.
•  Théodore bar Konaî. Livre des Scholies / ed. Addaî Scher, 1912, t. II, p. 74. Это повествование было переведено на французский в книге «Livre des Scholies» Полем Петерсом, приведено в книге: Cumont F. Les Mages hellénisés. Paris, 1938. Р. 127.
•  Древний города Амида. В 77 году до Рождества Христова древнеармянский царь Тигран основал на этом месте столицу Новой Армении — Тигранакерт. Современный центр провинции Курдистан.
•  Интересующая нас первая часть хроники переведена с сирийского Тюльбергом О. Ф. Университет Упсала в 1895 году. Chronique de Denis de Tell-Mahré. O. F. Tullberg, Upsaliae, 1895. Р. 74–114.
•  Bouvy E. Le Pseudo-Chrysostome sur saint Matthieu // Revue augustinienne. 1903. Т. 2. Р. 289–313.
•  PG. Т. 61. Сol. 637-637 (перевод с латинского).
•  Cumont Fr. Les Mages hellénisés. Paris, 1938. Р. 48–50.
•  Ibidem. Кумон видит доказательство того, что эта книга имеет сирийское происхождение, в том, что апостол Фома в ней представлен как просветитель Персии и Индии: эта легенда, по его мнению, имеет типично сирийское происхождение.
•  На персидском буквально «дающий спасение».
•  Nombre rituel des Mages en Syrie. Cf. : J. Assemani. Bibliotheca orientalos. T. 3. I. P. 309, 316.
•  Scriptura nomine Seth.
•  Впервые изданная в Лондоне, в 1927 году. См.: Budge W. The Book of the Cave of Treasures. London, 1927.
•  Апокалипсис Моисея, издание Тишендорфа. См.: Tischendorf C. von. Apocalypsis Moysis. Leipzig, 1866.
•  Vita Adae et Evae / W. Meyer // Abhandlungen der Munchner Akademie der Wissenschaften. Kl. XIV. 3. 1878.
•  Testament ou Apocalypse d’Adam (не путать с Завещанием Адама. — П. Н.).
•  Traité astronomique du pseudo-Denise l’Aréopagite.
•  L'Étoile des Mages.
•  Авестийское «соашьянт» — причастие будущего времени от глагола «спасать».
•  Перечисления мнений обеих сторон спора см. в примечаниях у проф. Клийна: Klijn A.F.J. Seth in Jewish, Christian and Gnostic Literature. Leiden, 1977. Р. 90–96, а также в работе Фэллона. Fallon F.T. The Enthronement of Sabaoth. Leiden, 1978. Р. 69–70. Not. 146.
•  Fragments de l’Apocalypse d’Adam. Journal asiatique. T. 2. Cinquième série Paris, 1853. P. 468.
•  Elissagaray M. Le Légénde des Rois Mages, Edition du Seuil, Paris. 1965. P. 15.
•  Денкарт. 1.14; Затспрам. 6.14.
•  Бахман-яшт.
•  Авеста. Яшт 19, Карде 14, стих 89. Вариант перевода рефрена 11 карде: «Чтобы они (творения) могли создать обновленный мир: нестареющий, неумирающий, неразрущающийся, неразлагающийся, вечно-живущий, вечно-цветущий, вольно-управляемый. Чтобы усопшие восстали, чтобы пришел Неуязвимый Живой вручить мир в соответствии с желанием». Еще вариант перевода Стеблин-Каменского: «[Хварно…] пристало Спасителю благому и тем, кто с ним идет, в жизнь превращая создание без умирания, без увядания и без тления, вечноживущую, вечнорастущую и самовластную, из мертвых восстанет и явится вживе Бессмертный Спаситель и мир претворит». В книге Гаты Заратуштры / Пер. с авестийского И. М. Стеблин-Каменского. СПб.: Петербургское востоковедение, 2009. С. 168–169.
•  [Сиф и его потомки] «изобрели науку о небесных телах и их устройстве и для того, чтобы изобретения их не были забыты и не погибли раньше, чем с ними познакомятся люди, ввиду того, что Адами предсказал погибель отчасти от силы огня, отчасти же в силу огромного количества воды, они воздвигли два столба: один кирпичный, другой каменный, и написали на нем сообщение о своем изобретении (…). [Каменный] столб сохранился по сей день в земле Сириадской». Иосиф Флавий. Иудейские Древности. II. 3.
•  Cumont F. Les Mages hellénisés. Paris, 1938. P. 41–55.
•  Elissagaray M. Le Légénde des Rois Mages, Edition du Seuil, Paris. 1965. P. 12.
•  Idem. P. 12.
•  Daniélou J. Les symboles chrétiens primitifs. Editions du Seuil, 1961. P. 127.
•  Idem. P. 109–130.
•  Gnaeus Pompeius Magnus. Historiae Philippicae. 37. 2, 1–3. Huius futuram magnitudinem etiam caelestia ostenta praedixerant. Nam et eo quo genitus est anno et eo quo regnare primum coepit stella cometes per utrumque tempus LXX diebus ita luxit, ut caelum omne conflagrare videretur. Nam et magnitudine sui quartam partem caeli occupaverat et fulgore sui solis nitorem vicerat; et cum oreretur occumberetque, IV horarum spatium consumebat. См.: Эпитома. Книга сохранилась только в сокращенном изложении «Эпитома» Марка Юлиана Юстина.
•  Peeters P. Evangiles apocryphes. Paris, 1914. T. 2.
•  Цит. по: Tristan F. Les Premières Images Chrétiennes. Fayard. 1996. P. 313.
•  Стеблин-Каменский И. М. Восток и древности. 4. Проповедь Заратустры. Коренные перемены в мировоззрении. Глава XXXIII. T. 1. История Востока. М., 1997. C. 589–590.
•  Idem. P. 590.
•  Messina G. Der Ursprung der Magier und die zarathustrische Religion. Berlin, 1930.
•  Markwart J. A Catalogue of the provincial capitals of Eransahr (Pahlavi Text, Version and Commentary) / ed. G. Messina. Rome : Pontificii Instituto Biblico, 1931. (Analecta Orientalia; 3).
•  Messina G. Una presunta Ptofezia di Zoroastro // Biblica. 1933. Vol. 14. P. 170.
•  Herzfeld E. Archaeological history of Iran. London, 1935. P. 60.
•  Idem. P. 61.
•  Idem. P. 61.
•  Ibidem.
•  Праздник Навруз — «Новый год».
•  Речь идет о хранящемся в Мюнхене одном из средневековых кодексов «Germanicus», из которого приводил цитаты Мессина.
•  Idem. P. 61.
•  Idem. P. 62.
•  Idem. P. 60.
•  Idem. P. 60.
•  Idem. P. 62.
•  کوه اوشیدا(کوه وحی،کوه نور،کوه خدا،کوه هورمزد،کوه رستمو
•  Bonnet Max. Supplementum codicis apocryphi. Acta Thomae. Lopsiae, 1883. P. 144. «Апостол приказал всем жителям Гази подняться на гору».
•  Фрагмент текста с горой Гази есть только в латинской версии. См.: Bonnet M. Supplementum codicis apocryphi, Acta Thomae. Lipsiae, 1883. P. 144. «jussit apostolus ut omnes congregarentur in campum juxta Gazi montis ascensum». Gazi, — от gāza, из персидского, «сокровищница», ср. русское «казна».
•  Lipsius R. A. Die apokryphen apostelgeschichten end aposrellegenden. Braunschweig, 1883. T. 1. P. 281. Липсиус отождествляет эту гору с горой Гадхой (Gadha), расположенной недалеко от современного селения Гасна (Gasna); Monneret de Villard U. Le Legende orientali sui magi evangelici. Vatican, 1958. P. 201 — отождествляет ее с горой Сабалан (Sabalan).
•  Elissagaray M. Le Légénde des Rois Mages, Edition du Seuil, Paris. 1965. P. 19.
•  Св. Иустин Философ. Разговор с Трифоном Иудеем. СХХVI. 1.
•  Св. Иустин Философ. 1 Апология. XXXII. 12.
•  Св. Иустин Философ. Разговор с Трифоном Иудеем. СVI. 4.
•  Св. Иустин Философ. Разговор с Трифоном Иудеем. LXXVIII. 9.
•  Св. Ириней Лионский. Против ересей. III. 9, 2.
•  Ориген. Против Цельса Кн. 1. LIIIХ.
•  Ориген. Против Цельса Кн. 1. LIX.
•  Ориген. Против Цельса Кн. 1. LX.
•  Reges Arabum et Saba munera offerunt illi. Nam et magos reges fere habuit Oriens
•  Против Маркиона Кн, III, гл, 13. 8. То же утверждение у Тертуллиана в и книге Против иудеев. Гл. IX. «Давид, предвидя честь, которая воздастся Богу его, сказал: царие фарсийстии и острови дары (Ему) принесут, царие Аравийсти Сава дары приведут (Пс. 71:10). Восток всегда почти был управляем Магами: в зависимости от Сирии состоял Дамас, пока по разделению Сирии на две части не поступил он под власть Сирофиникии. Стало быть, Христос, получив от него в дар золото и фимиам, воспринял над ним власть духовно». См.: Adversus Judaeos, сh. IX, P.L. t. II, col. 619; Contra Marcionem l. III, ch. XIII, P.L. t.II, col. 339.
•  Святитель Епифаний Кипрский. На восемьдесят ересей Панарий или Ковчег. Часть 1, Гл.29. Adversus haereses, Ch. XXX, P.L. t.XLI, col 406 sq.
•  Св. Иоанн Злетоуст. На евангелиста Матфея беседа. 7. 1.
•  Idem. 7. 1.
•  Св. Василий Великий. Гомилия на Рождество Христово. 5.
•  Idem.
•  Sermon XX. II // PL. Т. 38. Сol. 1030.
•  Sermon XX // PL. T. 54. Сol. 254, 257, 260.
•  Свт. Фульгентиус (467-531), епископ Руспа (совр. Тунис). Sermon // PL. T. 45. Сol. 733.
•  Св. Иустин Философ. Увещание к эллинам. 37.
•  Пророчество Сивилл Книга. VIII. 473–477.
•  Пророчество Сивиллы Кумской.
•  Пророчество Сивилл Книга III. 772–776.
•  Λάβετε καὶ τὰς Ἑλληνικὰς βίβλους, ἐπίγνωτε Σίβυλλαν, ὡς δηλοῖ ἕνα θεὸν καὶ τὰ μέλλοντα ἔσεσθαι, καὶ τὸν Ὑστάσπην λαβόντες ἀνάγνωτε, καὶ εὑρήσετε πολλῷ τηλαυγέστερον καὶ σαφέστερον γεγραμμένον τὸν υἱὸν τοῦ θεοῦ, καὶ καθὼς παράταξιν ποιήσουσι τῷ Χριστῷ πολλοὶ βασιλεῖς, μισοῦντες αὐτὸν καὶ τοὺς φοροῦντας τὸ ὄνομα αὐτοῦ καὶ τοὺς πιστοὺς αὐτοῦ, καὶ τὴν ὑπομονὴν καὶ τὴν παρουσίαν αὐτοῦ. См.: Климент Александрийский, пресвитер. Строматы. 6. 5. 42–43.
•  См. об этом: Стеблин-Каменский И. М. Восток и древности. 4. Проповедь Заратустры. Коренные перемены в мировоззрении. Глава XXXIII. Т. 1. История Востока. М., 1997.