Волхвы — они кто? Источнико-искусствоведческий опыт анализа традиции

Место рождения Христа

Древнейшие изображения сцены поклонения волхвов прекрасно представлены у П. Н. Кондакова в его нестареющей монографии «Иконография Богоматери», где перечислены 12 памятников из Рима, часть из которых не сохранилась до наших дней^[1]. Исследователь говорит: «Древнейший (…) относится к началу II века и отличается от позднейших по мере изображения: Дева Мария сидит на стуле без спинки; волхвы подносят свои дары голыми руками, тогда как на прочих фресках, из которых три относятся к III веку, а все прочие уже к IV, кресло имеет всегда высокую закругленную спинку и волхвы подносят дары на блюдах; во фресках IV века Божия Матерь облачена в далматику и широкими рукавами»^[2]. В этих композициях акцентируется место, где было подношение Христу: на одних в пещере, на других в доме.

Уже древнейшие изображения этой сцены несут элементы будущей их устойчивой иконографии. Среди них, в частности, можно назвать наличие парфянских или фригийских колпаков на головах магов^[3]. Весь древний период, пока у них на головах не начнут изображать короны, это будет их характерной и неотъемлемой чертой.

 Поклонение волхвов. Роспись кат. св. Петра и Марцеллина в Риме. (копия). III–IV в.

Согласно повествованию евангелиста Матфея, в истории поклонения волхвов не упоминается слово «пещера». Евангелист говорит: «[Волхвы] выслушали царя, пошли. И се, звезда, которую видели они на востоке, шла перед ними, как, наконец, пришла и остановилась над местом, где был младенец» (Мф. 2:9). И далее: «и вошедши в дом, увидели младенца с Мариею, Матерью Его, и падши поклонились Ему; и открывши сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну» (2.11). «И пришeдше в хрaмину» — к моменту пришествия волхвов Христос уже не был в пещере, Ему было около двух лет.

Поклонение волхвов «во храмине». Миниатюра Сийского евангелия, 1340 г.

Предание Церкви, собственно, как и сам факт, представленный в Вифлееме, говорит: Христос родился в пещере. По-видимому, известным ранним письменным источником, сообщающим об этом, является «Протоевангелие от Иакова»^[4], а также апокрифические тексты «младенческого» цикла. Возможно, на основе их святой Иустин Философ (ок. 100–165 гг.) в «Разговоре с Трифоном иудеем», написанным около 160 г., повествует: «Когда же младенцу пришло время родиться в Вифлееме, то Иосиф по недостатку в том селении места, где остановиться, пришел в одну пещеру недалеко от селения. И когда они были там, Мария родила Христа и положила его в яслях, где и нашли его волхвы, пришедшие из Аравии»^[5].

Торос Рослин. Поклонение волхвов «в пещере». XIII в. Киликийская школа. Скрипторий Ромкла

Как известно, по традиционной датировке апостол и евангелист Матфей написал свой текст между 41 и 55 гг. Редакция Иустина в целом повторяет текст евангелиста Матфея, однако имеет некоторые подробности, которые близки к повествованию «Протоевангелия».

В этом памятнике, претерпевшем две редакции, добавлена деталь: «[Иосиф] нашел там пещеру, и привел ее [Марию], и оставил с ней сыновей своих, и пошел искать повивальную бабку в округе Вифлеема»^[6]. Это письменное основание традиции изображать Рождество Христово в пещере. Однако, в отличие от Матфея, где пришедшие волхвы пришли уже в дом, «Протоевангелие от Иакова» продолжает: «И Иосиф приготовился идти (дальше) в Иудею. А в Вифлееме Иудейском была большая смута, ибо пришли маги и спрашивали: где родившийся царь иудеев? Ибо мы увидели звезду на востоке и пришли преклониться перед Ним». Далее идет повествование о призвании их к Ироду и отшествии в Вифлеем. «И пошли маги. И звезда, которую они видели на востоке, шла перед ними, пока не пришли они к пещере, и остановилась перед входом в пещеру»^[7].

Рождество Христово. Андрей Рублёв

Таким образом, в иконографии Рождества Христова сформировалось две традиции. Если сцена «Рождество Христово» пишется в пещере, то это отражает традицию «Протоевангелия». В свою очередь, если сюжет «Поклонение волхвов» пишется в двух изводах — в пещере или «в храмине», то первая — традиция «Протоевангелия», а вторая — евангелиста Матфея соответственно.

В первой половине VI в. преподобный Роман Сладкопевец в кондаке праздника объединил евангельские святочные события Рождества с сюжетом шествия волхвов и благовещения пастырям, что легло в основание иконографии образа «Рождество Христово», который, собственно, иллюстрирует текст кондака. Приведем его в переводе Скабаллановича: «Дева сегодня рождает Высшего сущности и земля приносит пещеру Неприступному; ангелы славят с пастухами, волхвы же путешествуют со звездою; ибо ради нас родился юный Отрок, Превечный Бог»^[8]. Считается, что преподобный Роман в своем творчестве мог использовать более древние предания и источники^[9].

Очень интересное замечание делает Ориген. В сочинении «Против Цельса», написанном в 249 г., он пишет: «Согласно с Евангельским сказанием о Его [Христа] рождении, самая пещера Вифлеемская указывает, где Он родился»^[10]. Но, как известно, канонические Евангелия об этом не говорят. Следовательно, источником этого утверждения были тексты апокрифических евангелий. «В тех местах живо еще предание об этом событии, — продолжает Ориген, — известно даже и врагам веры, что в той пещере родился Иисус»^[11].

Животные в пещере

Откуда появились животные в иконографии? В том же «Протоевангелии» говорится: «Мария, услышав, что избивают младенцев, испугавшись, взяла ребенка своего и, запеленав, положила в воловьи ясли»^[12]. Знакомство с текстом «Протоевангелия» показывает и Ориген, который глухо цитирует то же место: «Ясли пещерные свидетельствуют о том, где он был повит пеленами»^[13]. Таким образом, говорится, что пещера была для животных. В другом памятнике Псевдо-Матфея^[14], известном на латыни как «История рождения и детства Спасителя»^[15], приводятся подробности обстоятельств Рождества Христова. Здесь, кроме двух женщин-повитух, появляются вол и осел, описание которых находим у отцов IV в.

Рельеф на саркофаге церкви св. Трофима в Apле. IV–V в.

По устоявшемуся мнению, появление фигур этих двух животных является отсылкой к Книге пророка Исаии: «Вол знает владетеля своего, и осел — ясли господина своего» (Ис. 1:3). Блаженный Августин на рубеже IV–V вв. писал:  «В лице пастухов и волхвов начал вол познавать владетеля своего, и осел — ясли господина своего. От лица иудеев — животное рогатое, ибо они готовили Христу рога креста. От лица язычников — животное длинноухое, ибо предсказано было: “Народ, которого я не знал, послужил мне, по слуху уха повиновался мне” (Пс. 17:44–45). Ведь Сам Владетель вола и Господин осла возлег в яслях и обоим предоставил общую пищу»^[16].«Вол — это об иудеях,осел — о язычниках; те и другие пришли к одним яслям и обрели там корм Слова»^[17].

Впрочем, что касается символов самих животных, среди отцов IV в. есть и другие мнения, однако все согласны, что упоминание их есть реплика, отсылающая к Книге пророка Исаии. Позднее, с развитием рождественской иконографии волхвов, появляются кони и верблюды.

Количество волхвов (письменные источники)

На древнейших памятниках, изображающих волхвов, их количество разнится. Так, на приведенной выше фреске катакомб святых Петра и Марцеллина в Риме (III в.) их двое, а на фреске катакомб Домитиллы (IV в.) — четверо. Возможно, это сделано для соблюдения симметрии. Однако в письменных источниках чаще всего речь идет о других количествах волхвов, причем сведения о них весьма различны в восточной и западной традициях.

Поклонение волхвов. Фреска катакомб Домитиллы. IV в.

Поклонение волхвов. Виллаграция-ди-Карини. Сицилия. IV в.

В апокрифическом «Евангелии Детства»^[18], сохранившемся в двух версиях — на арабском и на армянском языках, но с общей текстовой праосновой^[19], есть подробности, касающиеся количества и персоналий волхвов. По содержанию оно близко к Книге Сифа, здесь, в частности, упоминается имя Заратустры в европеизированной транскрипции, по предсказанию которого волхвы прибыли в Иерусалим: «Волхвы пришли из стран восточных в Иерусалим, как это предсказал Зерадах, и они принесли с собой дары, золото, ладан и мирру, и поклонились Младенцу и поднесли Ему дары свои»^[20]. Однако в армянской редакции более широкое описание волхвов: они упоминаются по именам и уже называются «царями». Здесь следует отметить, что, по-видимому, одним из первых в 198 г. высказался о волхвах как о царях Тертуллиан. Ссылаясь на десятый стих 71-го псалма «цари Фарсиса и островов принесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары», он замечает, что в его эпоху на Востоке было достаточно общеизвестно, что волхвы были царями: «Весь Восток обыкновенно считал волхвов царями»^[21]. На Западе о волхвах как о царях говорили Кесарий Арльский (470–543) и святой Исидор Севильский (560/70–636).

Текст армянской редакции сообщает: «Эти цари были тремя братьями: первый Мелкон (Melkon), который царствовал над персами, второй Балтазар (Baltazar), который царствовал над индийцами, и третий Гаспар (Gaspar), который принадлежал землям арабов»^[22]. В арабской редакции «Евангелия Детства» нет имен волхвов, но появляются детали их пути с Востока: «В эту ночь в Персию был послан ангел, он явился перед жителями той страны в виде сияющей звезды, которая озарила всю Персидскую землю. Так как 25 день первого Кануна это праздник Рождества Христова, там был большой праздник у всех персов, обожествлявших огонь и звезды, все маги со всей пышностью и великолепием праздновали свое торжество, когда явившийся свет озарил их сознание. Они увидели, что над Персией взошла огненная звезда. Своей яркостью она была подобна солнцу, и их царь сказал священникам на их языке: “Что это за знак, который мы видим?” И по Божьему изволению он произнес против своей воли: “Родился Царь царей, Бог богов и свет исходящий от света…”. Тогда три царевича, дети царя Персии, взяли как бы по таинственному расположению, один три меры (фунта) мирра, другой три меры золота и, наконец, третий три меры ладана; облеклись в лучшие одеяния, возложили диадемы на головы и приняли в руки дары. С пением петухов они покинули свою страну, до девятого часа, и устремились в путь, предводимые явившейся им звездой. Это был тот ангел, который восхитил из Иерусалима пророка Аввакума и перенес его пищу пророку Даниилу, бывшему во рву со львами, это он по милосердию Святого Духа перенес персидских царей в Иерусалим»^[23].

Однако, как уже замечено, в вопросе количества пришедших ко Христу волхвов церковные традиции Запада и Востока разнятся. Папа Лев Великий говорил, что их было трое^[24]. Хотя он был не первый в этом убежден, до него Ориген по контексту гомилии на книгу Бытия уже это утверждал^[25]. Римский понтифик утверждал троичность волхвов, ссылаясь на евангельское повествование о трех дарах^[26].

Западная традиция

Эта традиция была усвоена Западом, однако были разночтения в именах волхвов. Так, в хронике западного монаха эпохи меровингов, переведенной с греческого на латынь в середине VII в., известной под названием Excerpta latina barbari, автор сообщает: «Волхвы принесли Ему дары, когда [консулами были] Лапид и Аррунт, в январские календы [императора] Августа. Волхвы же именовались Битисария, Мелихир и Гатхаспа»^[27].

Три волхва. Иллюстрация из кодекса Херрады Ландсбергской (ок. 1130 — 25 июля 1195 г.) «Hortus deliciarum», сделанного в аббатстве Хоэнбург, Франция, 1185 г. Описана Кристианом Морицем Энгельгардтом в 1818 г.

Последнее имя дает возможность предполагать персидское происхождение, так как многие персидские имена заканчиваются на «-аспа»^[28]. По этому поводу было немало комментариев, которые считали, что Гатхаспа было оригинальным именем волхва. В свою очередь, «имя Битисария могло быть изменено на Балтазар под влиянием книги Даниила»^[29].

Интерес к волхвам на Западе возродился в середине XII в. Это было связано с переносом их останков из Милана в Кёльн в 1164 г. В эти годы появляются новые трактаты, дополняющие историю волхвов. Так, в латинском трактате, написанном после 1158 г., Exerptiones Patrum, автор которого известен как Псевдо-Беда Достопочтенный^[30], они поименованы Мелхиор (Melchior), Каспар (Caspar) и Балтазар (Balthasar)^[31].

В ирландской традиции, Церковь которой некоторое время развивалась достаточно изолированно от Рима, также есть разночтения в именах волхвов. Они известны там как Патифарсат (Patifarsat), Мелхо (Melcho) и Каспер (Casper)^[32]. В этой же традиции их упоминает и аббатиса Геррада Ландсбергская в конце XII в. в своем сочинении Hortus Deliciarum^[33].

Наконец, упоминание волхвов на трех языках приводит Петр Коместор (Petrus Comestor) (1100 — ок. 1179) в своей «Истории схоластики», он их перечисляет на еврейском: «Апеллиус (Apellius), Амерус (Amerus), Дамаскус (Damascus); на греческом: Галгалат (Galgalath), Малгалат (Malgalath), Сарасин (Saracin); на латинском: Балтазар (Baltazar), Яспис (Jaspis) и Мелхиор (Melchior)»^[34]. Через неполные сто лет те же имена в своей «Золотой легенде» приводит и Иаков Ворагинский (1228 — ок. 1298)^[35].

Традиция Востока

На Западе Блаженный Августин считал, что волхвы были перенесены в Вифлеем чудесным образом за 13 дней^[36]. Этого же мнения придерживался в Средние века и Иаков Ворагинский^[37]. Однако на Востоке отцы, знакомые с культурой караванов, придерживались иного мнения. Так, святитель Иоанна Златоуст говорит: «Я думаю, что звезда явилась гораздо раньше (рождения), потому что волхвы должны были много времени наперед провести в путешествии»^[38]. Из его логики следует, что волхвы вышли раньше рождения Христа. Таким образом, он оставляет время на путешествие волхвов.

На Востоке было понятно, что путешествовать группой в составе трех человек весьма опасно. Такие путешествия возможны были только в караване. И здесь следует остановиться на истории караванных путей.

Древнейшим путем с Востока за Запад был «путь Авраама», которым он пришел из Ура Халдейского в Филистимскую землю^[39]. Этот путь вел до Средиземного моря, там разветвлялся, одна дорога продолжала идти на Запад, а другая спускалась вниз, вдоль моря в Египет. Позднее Римская империя там проложила дорогу для своих военных и коммуникационных нужд. Этот «путь язычников» проходил вдоль всего побережья от Антиохии в Александрию.

Однако со времен расцвета Идумеи, то есть ко времени рождения Христа, эдомиты проложили новый путь, пересекающий Аравийский полуостров непосредственно через набатейские племена, прямо в Басру, Селевкию и Багдад. На Запад он проходил через столицу Едома Рамку (современная Пéтра^[40] в Иордании) и далее разделялся: либо через Филадельфию и Герраду (Джераш) в Иерусалим, либо в Газу, на тот же путь язычников^[41]. Таким образом, в Палестину было два пути, и, по свидетельству Евангелия, волхвы должны были воспользоваться обоими (Мф. 2:12–13).

Волхвы, плывущие на корабле. Миниатюра Евангелия из собора Шпейера, ок. 1197 г.

В этой связи интересно замечание «Золотой легенды» Иакова Ворагинского, которая сообщает, что волхвы отправились на Восток «другим путем», сев на корабль. Паломникам из западных стран было естественно осознавать, что их от Иерусалима отделяет море, иначе надо следовать окружным путем по суше. Совершенно по-другому это виделось с востока, откуда Иерусалим находился на западной стороне, и следование к нему проходило через пустыни.

Между тем в связи с большой популярностью «Золотой легенды» история о возвращении морем в XIV–XVI вв. была достаточно широко распространена на Западе. В результате это повлияло на иконографию. Появилось немало иллюстраций о волхвах, уплывающих на судне, и о царе Ироде, разгневанном от этой их хитрости и приказывающем разрушить корабли^[42].

По причине небезопасности дорог и из экономических соображений состав караванов был весьма многочислен. Так, первое сохранившееся известие о составе каравана относится к VIII в. до Р. Х. Это ассирийский текст царя Суху, пребывающего в среднем Евфрате, который захватил караван из двухсот верблюдов, нагруженных шерстью, окрашенной в пурпурный цвет, железом и алебастром^[43].

Из греков написал о караванной транспортировке благовоний Эратосфен Киренский (225–195 гг. до Р. Х). Цитируя Страбона^[44], он говорит, что «торговцы путешествуют из Эланы [аль-Акабы] в Минею [Йеменский Джавф] за 70 дней»^[45]. Агатархид Книдский (ок. 132 г. до Р. Х.) приводит интересное замечание: «Те [арабское население], живущее поблизости, получают постоянный запас грузов ароматических веществ и доставляют их шаг за шагом вплоть до Сирии и в Месопотамии»^[46]. Плиний Старший (23–79 гг. н.э.) сообщает, что благовония перевозились из Саботы (Шабва, столица Хадрамаута) на территорию геббанитов^[47], а затем из Томны (Тамна), их столицы, в Газу за 65 этапов^[48].

Карта караванных путей древности (с современным названием стран)

Эту тему можно развивать долго. Следует отметить еще, что караваны ходили сезонно, что тоже увеличивало сроки передвижения.

Сколько времени могли идти волхвы, если учитывать большое расстояние до «Востока»? Тертуллиан^[49] считал, что они шли из Аравии, Пруденций^[50] — что из Персии. В целом караванная практика входит в логику повествования о путешествии волхвов. По свидетельству Евангелия, их путь с момента обнаружения звезды до прихода в Вифлеем тянулся два года (Мф. 2:16), что остается в согласии и со свидетельством Анонимного комментария на Евангелие от Матфея^[51].

Поклонение волхвов (их больше трех). Фреска пещерной церкви. Каппадокия, XII в.

Та же культура передвижения путников в караванах поддерживает и вторую, «восточную» традицию количества волхвов. В целом древних авторов, говоривших о количестве волхвов, можно разделить на две группы. Наследники классической античности — латинские и греческие — в большинстве своем говорили о трех волхвах. Кроме перечисленных латинских можно добавить грекоязычного Оригена, который также называл трех волхвов: Авимелех, Охозат, Фикол, что в сирийской традиции передано как Гормизд, Язгерд, Пероз. Можно еще упомянуть о художественной легенде, о четвертом волхве по имени Артабан (брате или потомке брата персидского царя Дария I). Однако традиции Востока — древняя армянская и сирийская — говорят, что волхвов было 12. Их имена привел около 1222 г. пронесторианский епископ Басры Соломон. Это Зарвандад (Zarvandades), Гормизд (Hormisdas), Гуснафар (Gusnaphasus), Арзас (Arsaces), Оррг (Orrhoes), Ареаксест (Artaxestes), Эстунабудан (Estunabudanes), Марух (Maruchus), Ассуэр (Assuerus), Сардалах (Sardalaches), Меродах (Merodachus) и еще один Зарвандад (Zarvandades)^[52].

Жрец Митры, несущий барсом (пучок священной соломы). II–III в. до Н. Э.

Дары волхвов

Согласно тексту евангелиста, волхвы принесли Христу дары — «золото, ладан и смирну» — «χρυσὸν καὶ λίβανον καὶ σμύρναν»(Мф. 2:11). О традиции Церкви понимания этих даров писал святой Ириней Лионский (ок. 120–202 г.): «Принесли мирру, потому что Он был Тот, Который имел умереть и быть погребенным за смертный род человеческий, золото, потому что Он Царь, коего царства нет конца, ладан, потому что Он Бог, Который стал ведом в иудее и открылся тем, которые искали Его»^[53].

Во времена Оригена это было уже общеизвестное место: «Они несли с собой дары и желали поднести Тому, Который, если можно так выразиться, был как бы сложен из Бога и смертного человека. И в числе этих даров-символов они поднесли Ему: золото как царю; смирну как должному умереть; ладан как Богу»^[54].

Историчность описываемых событий подтверждается тем, что маги не могли принести ничего другого, так как с точки зрения маздеизма условное золото, ладан и смирна, принесенные ими Христу, были традиционными дарами «по своему составу типично зороастрийского происхождения»^[55].

В IV в. поэт Пруденций выразил это приношение в поэтической форме:

                        Regem Deumque annuntiant

                        Thesaurus et fragrans odor

                        Thuris Saboei; ac Myrrheus

                        Pulvis sepulcrum praedocet^[56].

На Востоке дары хранились в алтаре Софийского собора Царьграда. Об этом сообщают два латинских текста, описывающих Константинополь, датируемые XI в.^[57] Также есть свидетельство новгородского архиепископа Антония, датируемое 1200 г., который среди перечисления святынь Софийского собора говорит и про «дароносивыя сосуты златы иже принесоша Христу съ дары волсви»^[58]. Традиционно считается, что согласно не сохранившемуся в пожаре 1902 г. султанскому фирману, в 1470 г. дары волхвов были переданы женой султана Мурата II, сербской принцессой Марой Бранкович, в афонский монастырь святого Павла.

Дары волхвов. Один из ковчегов. Монастырь святого Павла, Афон

Ныне количество этих даров в монастыре святого насчитывают 10 ковчегов с 28 подвесками и 62 зернами ладана и смирны. Их состав тождественен евангельскому повествованию: золото, ладан и смирна. Согласно свидетельству русского путешественника Василия Григоровича-Барского, при его посещении Афона ковчегов было девять, а подвесок 69. Он передает услышанную в обители историю о том, что «древние благочестивые греческие цари, смесивши вкупе ливан и смирну, сотвориша некия зерна (…), а из злата соделаша дрот (проволоку) (…) сотвориша себе драгоценный пояс, и в праздники Христовы в честь его на себе ношаху»^[59]. Таким образом, формы, содержащие дары волхвов, на Востоке могли меняться, однако было общепринято, что в них находятся золото, ладан и смирна, которые неуклонно воспринимались как символы из приведенных ранее высказывании отцов Церкви.

Митра, тавроктония. Митра в одежде, характерной для его жрецов. Музей Ватикана

Между тем в текстах западных авторов с IX в. начинает проявляться увлечение схоластикой. Вместо традиционных объяснений значения даров магов, исповедовавших во Христе человека, царя и Бога, появляются навеянные схоластическим методом параллельные толкования. Дары начинают восприниматься отвлеченно, более акцентируясь не на природе родившегося Христа, а на образе волхвов как символе всего человечества. Так, в тексте «Либер Понтификалес» Агнелиуса Равенского (IX в.) дается такое объяснение дарам: «Гаспар, облаченный в гиацинтовую одежду, предложил золото, символизирующее брачный союз^[60]; Балтазар, облаченный в оранжевое одеяние, предложил благовония, символизирующие девственность; Мелхиор, облаченный в одеяния нескольких цветов, предложил мирру, символизирующую покаяние»^[61].

Тимпан базилика святой Марии Магдалины в Везле. Франция. 1120-1140 гг.

Один из волхвов держит Книгу Сифа

В этот период истории в Западной Церкви формируется другая, весьма курьезная история, по древности восходящая к Псевдо-Матвею, о подношении волхвами Христу золотых монет^[62]. Знакомство с этой темой просматривается и у Беды Достопочтенного. Но особенно эта история развилась до невероятных подробностей в «Золотой легенде» (Legenda aurea) Иакова Ворагинского. Легенда гласит: Фара, отец Авраама отчеканил золотые монеты, которые передал сыну. Авраам на них купил пещеру Махпел. Позднее исмаилиты вернули эти деньги сынам Иакова, когда те продавали Иосифа в рабство. (В тексте Библии говорится о 20-ти сребрениках (Быт. 37:28)). Братья отдали эти деньги Иосифу за получение продовольствия. После смерти Иакова Иосиф отдал их в казну царства Савского за бальзамирование отца. Царица Савская подарила, среди прочих подарков, эти златники царю Соломону. Во времена Ровоама, когда царь Египта разорил храм, эти монеты как военную добычу он отдал своему союзнику, царю Аравии, у которого они и хранились до появления волхвов. После принесения их Христу история не менее захватывающая. Дева Мария потеряла их в пустыни, однако их нашел некий бедуин, страдавший неизлечимой болезнью, который в качестве благодарности Богу пожертвовал их в храм. Именно этими тридцатью монетами заплатили Иуде за предательство, но после того, как он вернул деньги назад, на пятнадцать монет купили землю горшечника, а пятнадцать заплатили стерегущим воинам за молчание о воскресении Христа. Несоответствие количества монет — 20 и 30 — и то, что Христа продали не за золото, а за сребреники, в тексте легенды не объясняется, хотя и были такие попытки^[63].

Волхвы, приносящие Христу вместо даров золотые монеты. Медальон витража собора в Шартре. Франция (1210–1225 гг.)

Между тем эта легенда повлияла на позднюю иконографию сюжета «Поклонения волхвов». Так, на витражном медальоне собора в Шартре (1210–1225 гг.) в сцене поклонения волхвов вообще нем традиционных золота ладана и смирны. Каждый волхв, как царский дар, несет Христу в руке золотую монету. Появление в соборе на витражах образа царя Соломона, по мнению некоторых специалистов, также отсылает к сюжету о монетах, отчеканенных отцом Авраама^[64].

Следует добавить, как уже говорилось выше, что на некоторых композициях поклонения волхвов один из магов в качестве приношения Христу держит в руках Книгу Сифа^[65].

Иконография волхвов

Ранние истолкования образов волхвов у христианских писателей характеризуются простотой и символизмом. У экзегетов они были либо символом исполнения пророчества о пришествии Мессии^[66], либо образом поклонения языческого мира явившемуся Спасителю^[67], либо образом слепоты иудеев в неприятии Христа^[68]. Сами маги особенно не отличались друг от друга.

Маги, несущие барсомы. IV век до н. э.

Начиная с III в. формирование образа волхвов в искусстве входит в длительную эволюцию, окончательное завершение которой простирается до XII в., а если учесть появление черного волхва, то до XV в.

Евангельский рассказ о пришествии магов стал наиболее ранним сюжетом в изобразительном искусстве — от росписей в древних катакомбах, фресок, мозаик, до мелкой пластики, саркофагов и т. д. Древние изображения «Поклонения» разделяют на два типа: эллинистический и сирийский^[69]. В первом Богородица изображена сидя, всегда в профиль или в три четверти, Младенец уже достаточно большой, стоит на ее коленях и дружески встречает пришедших волхвов, расположенных один за другим и одетых в персидские одежды с фригийскими шапками — обязательное отличие жрецов Митры. Примерами такой композиции среди многих других являются фреска III в. из римских катакомб Присциллы и римский саркофаг IV в.

Поклонение Волхвов. Катакомбы святой Присциллы. Рим. III в.

Поклонение Волхвов. Деталь саркофага. Рим. IV в.

На втором, сирийском (его еще называют иерусалимском) типе Богоматерь изображена в анфас, сидящая в величественной и бесстрастной позе. Вокруг нее расположены волхвы и пастыри. Наиболее древние примеры этой иконографии находятся на известной ампуле из Монцы, преподнесенной около 600 г. королеве лангобардов Теоделинде, а также на армянской миниатюре 550 г. из Евангелия в окладе из слоновой кости, хранящемся в ереванском хранилище Матенадаран^[70].

            Считается, что около VI в. в иконографии сцены поклонения появляется устойчивый мотив разницы в возрасте волхвов. По мнению Эмиля Маля, самая ранняя известная иллюстрация с разницей волхвов в возрасте находиться в приведенном выше евангелии 550 г. из Эчмиадзина^[71]. Символически их истолковывают как представителей трех человеческих рас, потомков Ноя: Сима Хама и Иафета, которые вместе пришли поклониться Христу^[72]. В XII в. в кодексе Excerptiones Patrum, приписываемому Псевдо-Беде Достопочтенному, говорится, что Балтазар был «fuscus»^[73]. По свидетельству Петруса Наталибуса (1330–1406), волхвы обозначали почитание Христа всеми возрастами жизни человека — в двадцать, сорок и шестьдесят лет^[74].

Ампула номер 3 из Монца. Поклонение волхвов. Ок. 600 г.

Что касается общих черт волхвов, то их изображали в персидских одеяниях: фригийский колпак, хламида, хитон (короткая туника) и анаксирида (узкие штаны). Однако уже тот же Псевдо-Беда Достопочтенный описывает волхвов весьма персонально: «Первым, говорят, был Мелхиор, стар и сед, борода и волосы длинные, одет в гиацинтовую (синюю) тунику, оранжевую мантию и дорожную хламиду^[75] и сине-белые туфли смешанной работы, [на голове] колпак служителя Митры^[76], [имеет] различные одеяния, [соответствующие] положению, — он дал Господу Царю золото. Второй Каспар, юн, безбород, румян, [одет] в тунику оливкового цвета, красный плащ, опоясан поясом, [обут в] синие туфли, он почтил [Его] благовониями, как Бога. Третий — смуглый совершенно, бородатый, по имени Балтазар, одет в красную тунику с белыми вкраплениями и обутый в летние сандалии: через мирру он возвестил, что сын имени будет умершим. Все они одеты как сирийцы»^[77].

Из устоявшегося предания, бытующего в храме Рождества Христова в Вифлееме, следует, что именно костюмы волхвов спасли храм от разрушения во время вторжения в 614 г. в Палестину персов, которые, увидев на его стенах изображения соотечественников-магов, не подвергли строение разорению, так как по письменным источникам своей страны знали о путешествии волхвов в Вифлеем для поклонения Саошьянту^[78].

В силу того, что Западная Церковь стала считать праздник Рождества Христова главнейшим в году, сюжет поклонения волхвов там был весьма востребован. Если на Востоке авторство иконографии принадлежало традиционному «соглавию отцов», то Западная Церковь стала считать таковым каждого художника. В результате искусство Запада вышло из канона, а созданные образы стали более персональными иллюстрациями евангельских событий, нежали иератическими образами.

Поклонение волхвов. Евангелие Матенадаран. Ок. 550 г.

В эпоху Возрождения в сцену были внесены многообразные элементы национальных культур: архитектуры, костюма, моды, что уже более не передавало исторической правдивости евангельских событий. Такие поклонения нередко происходили на фоне западно-европейских городов, что онтологически искажало архетип сюжета. Это отдельная большая тема. Собрание всех этих возможных сюжетов предпринял Уго Кехрер, он обнаружил множество скульптур, картин, миниатюр, статуэток из слоновой кости и гобеленов^[79]. Все это свидетельствует о чрезвычайной популярности волхвов в Средние века. В честь их создавались корпорации и гильдии. Так, в конце XIV в. во Флоренции возникло братство «Общество волхвов»^[80], задачей которого была благотворительность. Также оно обеспечивало церковные шествия в дни памяти волхвов, которых в Западной Церкви два — в день Богоявления 6 января^[81] и 23 июля^[82].

Между тем в сборнике Католической Церкви «Деяния святых» 1863 г. память Каспара отмечена 1 января, Мельхиора — 6 января, Балтасара — 11 января.

В силу устоявшейся традиции Западной Церкви о трех расах, потомках Ноя, возникала потребность завершения этой традиции: волхвы, как образ Сима, Хама и Иафета олицетворяли всё человечество, пришедшее ко Христу. Кроме того, новые географические открытия требовали адаптации образа чернокожих народов, как тогда говорили, «потомков Хама».

Мозаика в Сант-Аполлинаре-Нуово, Равенна, VI в. Над головами волхвов можно

прочесть их имена

Пс.-Беда Достопочтенный сообщал что Мелхиор был «fuscuc» — смуглый. В результате в иконографии поклонения магов на Западе в XV в. появляется черный волхв. Впервые он появился в книжной миниатюре в Германии, в известном Вурцахском атласе Генса Мульчера в 1437 г., затем в сюжете «Поклонения» 1463 г. Андреа Мантеньи (хранится в галереи Уффици). К наиболее ранним изображениям черного волхва относятся также работы Гуго ван дер Гуса (ок. 1470 г.) и Ганса Мемлинга (между 1470–1480 гг).

На картинах черный волхв представлял не только потомков Хама, но и, согласно традиционно воспринятому писанию, о чем сказано выше, страну царицы Савской — Эфиопию. Это спокойно сочеталось с традицией понимания стран, откуда пришли волхвы. Аравия, Персия, Индия — границы последней базировались на географических представлениях древности, когда Эфиопию пространственно отождествляли с Индией. Тем более это не шло в противоречие с усвоенной Церковью традицией толкования известного места из Псалтыря: «Цари Фарсиса и островов поднесут ему дань; цари Аравии и Савы принесут дары» (Пс. 71:10).

Марка и с изображением царя Базена — Балтазара. Эфиопия

Однако в Эфиопии была своя традиция. Предание Эфиопской Церкви говорит, что Балтазар — это не кто иной, как эфиопский царь Базен (по разным транскрипциям Забаэси Базен, Забазин Бальтазар или Тазин), а Рождество Христово пришлось на восьмой год его правления. Согласно эфиопскому списку царей, он считался 17-м (по другим спискам 32-м) правителем страны по прямой линии иудейского царя Соломона. Вскоре после рождения Христа он проделал длинный путь и среди прочих волхвов преподнес Христу дары. В целом это не противоречит восточной традиции, считавшей, что волхвов было больше, чем трое.

Marienaltar («Мариин алтарь»). Поклонение волхвов. Германия. 1444 г.

Молодой волхв черный, старший подносит Христу золото в виде монет

В 1954 г. известный французский ученый Жан Доресс (1917–2007) в священном городе Эфиопской Церкви Аксуме нашел усыпальницу Балтазара. Теперь около нее установлена таблица с надписью на эфиопском и английском языках, которая сообщает: «Базен, которого в Библии зовут Бальтазар, был одним из трех царей, а именно Мельхиора, Каспера и Бальтазара, которые преподнесли дары младенцу Иисусу в Вифлееме. К гробнице можно спуститься по 16 высеченным в скале ступеням лестницы длиной в 9,5 метров, ведущей к четырем высеченным в скале погребальным камерам». По преданию Эфиопской Церкви, Балтазар вернулся в Аксум и провозгласил рождение Мессии.

Властями страны была даже выпущена почтовая марка с изображением Богородицы, Младенца и сияющей над ними звездой Вифлеема, а также царя Базена-Балтазара с обозначением лет его царствования: с 7 г. до Р. Х по 10 г. после Р. Х.

Вход в усыпальницу волхва Балтазара в Аксуме, Эфиопия. Фото автора

Почитание волхвов

Вся древняя история нахождения мощей волхвов зиждется на церковном предании, записей о котором до XII в. не просматривается. Согласно легенде, мощи волхвов были привезены из Персии в Палестину, где их купила царица Елена во время ее нахождения в Иерусалиме (326 г.), и перевезены в Константинополь. Внук царицы, император Флавий Юлий Констант (333–350) передал их епископу Медиоланскому, святому Евсторгию (343–350), который поместил их в специально построенной церкви. После прихода в ветхость этот храм был разобран, а на его месте построили базилику Сант-Эусторджио, существующую до настоящего времени. Во время сноса ветхого храма, в котором хранились мощи, их передали в небольшое аббатство, находящееся вне стен города Милана. Здесь они хранились до середины XII в.

Обнаружение мощей магов в этой церкви в 1158 г. было связано с военными действиями и борьбой Фридриха Барбароссы и городом Миланом (на тот момент, по сути, с папством). Осажденные горожане решили разрушить все пригороды города, посчитав их бесполезными в войне. От этого времени осталось описание происходящего, сделанное Вильгельмом Ньюбургским, умершем в 1208 г. Автор сообщает о том, что миланцы, опасаясь, что городские предместья могут пригодиться осаждающим, решили сровнять их с землей. Для этого они разрушили древний монастырь за стенами города, и среди руин аббатской церкви обнаружили реликвии, доселе никому не известные, которые были перенесены в город. Это были останки трех человек, которые по преданию считались тремя магами, поклонившимися младенцу Христу. Их тела были нетронуты, а гробы перетянуты позолоченным обручем (aureus circulus), как будто их хранили вместе. Автор не говорит, как удалось установить идентичность этих тел, однако он утверждает, что вид мощей имел явные признаки того, что они принадлежали именно тем волхвам, которые поклонились Христу, а потом были крещены и пережили его страдания^[83].

Это была первая осада Милана, который Фридрих Барбаросса брал два раза: в сентябре 1158 г. и марте 1162 г. После переноса мощей в город во время первой осады их поместили в колокольне церкви Сан-Джорджо-аль-Палаццо. В этот период они находились в тяжелом древнем мраморном саркофаге. После взятия города второй раз Фридрих Барбаросса передал мощи своему соратнику, архиепископу Кёльнскому Райнальду фон Десселю (1120–1167).

Гробницы с волхвами в Кёльне упоминаются у хронистов, которые приводят некоторые интересные детали. Так, Робер де Ториньи, хроника которого доведена до 1182 г., пишет: «В 1164 году Рональд де Дассель (…) перенес тела трех волхвов из Милана в Кёльн. Их тела были забальзамированы, остались целы даже кожа и волосы»^[84]. Далее он сообщает: «Святой Евсторгий, получивший их в дар от императора, перенес их в Милан из Константинополя на столе, помещенном в маленькую тележку, запряженную двумя волами»^[85].

Объяснение, как мощи из Константинополя попали в Милан, дает монах-хронист монастыря Орваль, который сообщает: святая Елена, мать императора Константина, нашла тела трех волхвов, которые до нее были в разных местах. Она привезла их в Константинополь, где они находились до правления императора Мануила (?). В это время в Милане был избран во епископа, праведной жизни человек, известный императору, — Евсторгий, грек по происхождению. Когда Евсторгий прибыл в Константинополь на подтверждение своего титула, то получил от императора мощи волхвов в качестве признательности и благодарности городу Милану^[86].

Существует также несколько современных описываемому событий хроник, которые упоминают перенос мощей в Кёльн. Так Libellus tristitiae et doloris Иоханна Кодагнеллюса сообщает, что Рено де Дессель кроме мощей волхвов из Милана также забрал тела святых Феликса и Набора^[87]. В «Дисибоденбергских анналах»^[88], а также в «Кёльнской королевской хронике»^[89] говорится, что мощи прибыли в Кёльн накануне дня святого Иакова, 24 июля.

Dreikönigenpförtchen, «Арка трех королей». Кёльн

Тогда, 24 июля (по другим хроникам, 23 июля) 1164 г. большой каменный саркофаг был доставлен в Кёльн, его перевозили в повозках до Рейна, а потом по воде. На месте городских ворот, через которые провозили саркофаг, позднее была воздвигнута арка, которая доныне носит название Арка трех королей (Dreikönigenpförtchen). Следы этого путешествия оставили заметный топонимический след от Милана до Кёльна. В 1654 г. монахом иезуитом Херманном Кромбахом было осуществлено капитальное исследование на эту тему, которое выявило появление новых географических названий, связанных с путешествием: изменение названий монастырей, населенных пунктов, появление новых источников, новых гербов городов и даже изменение персональных девизов королей^[90].

Мастер Николаус Верденский и архиепископ Райнальд фон Дессель.

Скульптурные фигуры на Кёльнской ратуше

Старый кёльнский собор, освященный в 870 г., был разобран, и 14 августа 1248 г. был заложен новый. Для мощей в течение 10 лет была изготовлена серебряная рака с крышкой из чистого золота, которая позднее размещалась в разных местах собора, а теперь, с 1948 г. хранится в его алтаре. Сама по себе рака, изготовленная мастером Николаусом Верденским, является шедевром, вошедшим во многие хрестоматии истории искусств. А фигура этого ювелира, как и архиепископа — основателя собора, изображена на фасаде Кёльнской ратуши.

История самого реликвария не менее интересна^[91]: в течение последующих почти восьми столетий он пережил несколько войн и нашествий. Особо следует отметить, что в 1864 г. католическим архидиоцезом была проведена ревизия содержимого гробницы, которая обнаружила, что кроме трех волхвов в ней содержались еще и мощи святого Григория Сполето (+304) и святых Набора и Феликса (+304), которые, как известно, попали в Кёльн вместе с мощами волхвов. После всех указанных событий город Кёльн принял новый герб с изображением трех корон — знак хранения мощей волхвов в этом городе.

Заключение

Кроме события переноса мощей, почитание волхвов на Западе после XII в. объясняется и другой причиной. Как известно, до 354 г. календарный праздник Богоявления там был совмещен с праздником Рождества Христова. После их разделения Рождество в Западной Церкви сначала имело значение второго праздника после Пасхи, но постепенно по торжественности стало первым в году. Чествование Рождества повлияло на воспоминание всех евангельских событий, связанных с ним. По мере распространения этой практики в литургических текстах развивается и тема о волхвах, чего с VI по XI в. практически не наблюдалось. С XI в. главным годичным праздником Западной Церкви стало Рождество. В это время начинают создаваться литургические действа, инсценирующие пришествие волхвов.

Если говорить о влиянии темы волхвов на историю человеческой мысли и творчества, следует упомянуть не только богословские и философские трактаты, не только художественные произведения, но и картины, скульптуры, поэзию, литургику, литургическую поэзию, театрализованные действа, фольклор, литературу и связанную с этим музыкальную культуру Западной Церкви. Это большая отдельная тема, ибо западная литургическая традиция очень богата практикой, связанной с чествованием праздника Рождества и сценами лицедейства волхвов, подобно «пещным действам» и «шествиям на осляти», практикуемым на Руси. Не в меньшей степени эта тема повлияла на ювелирное дело и мелкую пластику Запада.

Гробница волхвов в алтаре Кёльнском соборе

В целом история о пришествии ко Христу волхвов с Востока, переданная евангелистом Матфеем, выраженная в сюжете «Поклонения волхвов», от самых первых его изображений в катакомбах Рима до настоящего времени оказала огромное влияние на развитие всех сфер человеческой цивилизации через искусство, через философско-богословскую мысль, через созидательное творчество, через осознание целеполагания самого этого мира, его цели, его смысла и его предназначения.

• Кондаков П. Н. Иконография Богоматери. 2 т. СПб., 1915. Раздел 1.3. «Поклонение волхвов» в живописи римских катакомб.
• Там же.
• Так, в частности, мы наблюдаем это на фресках «Поклонение волхвов» в катакомбах святых Марцеллина и Петра в Риме, причем, вопреки сложившейся традиции, они представлены здесь в двух типах — сирийском (иерусалимском) и римском, то есть в анфас и профиль.
• Протоевангелие от Иакова претерпело первую редакцию после 160 г. и вторую VI в. В западный научный оборот оно было введено достаточно поздно. Его текст привез из Константинополя в 1552 г. Гийом Постел и при издании назвал Protevangelium Iacobi, греческий текст издал Михаил Неандер в 1564 г. под тем же названием Πρωτευαγγέλιον Ἰακώβου. Факты, изложенные в тексте, считаются весьма архаичными. Именно из этого евангелия взяты многие сюжеты христианской иконографии: две редакции «Благовещения», искушение Марии и Иосифа «землей с пола» (горькой водой) (см. סוטה (sotah), Числ. 5:11-28), персонажи «бабы Саломеи», Зеломи и другие. На Руси памятник известен с XII в. В Древней Руси он именовался «Iаковлева Повесть». Кроме повести в славянском мире были широко известны еще близкие по содержанию «Исторiи Iосифа древоделя».
• Св. Иустин Философ. Диалог в Трифоном иудеем. 78. 5.
• Гл. XVIII.
• [7] Гл. XXI.
• Гл. XXI.
• Скабалланович М. Н. Христианские праздники. Рождество Христово. Киев. 1916.
• См.: Критическое издание текста. Romanos le Mélode. Hymnos / ed. J. Grosdidier de Matons. Paris. 1965. P. 43–77 (Sources chrétiennes; 110).
• Ориген. Против Цельса. 1. 51.
• Idem.
• Гл. XXII.
• Ориген. Против Цельса. 1. 52.
• Peeters P. Evangiles apocryphes. Paris, 1914. T. 2. P. 54–159. Петерс считает, что текст окончательно сложился не позднее VI в.
• Historia de nativitate et infantia Salvatoris.
• Блаженный Августин. Проповеди. 204. 2.
• Блаженный Августин. Проповеди. 375. 1.
• В русской традиции «Евангелие Младенчества». См.: Книга апокрифов. Ветхий и Новый Завет. СПБ.: «Амфора», 2007. С. 252–295. Этот русский перевод отражает редакцию латинского перевода текста, который был сделан с арабского в 1697 г. На языке оригинала евангелие называется «Арабское Евангелие детства Спасителя».
• Peeters P. Evangiles apocryphes. Paris, 1914. T. 2. Согласно автору-исследователю, арабская редакция текста может быть датирована V–VI вв.
• «Евангелие Детства». 7.
• Nam et magos reges fere habuit Oriens. Толкование на 10-й стих 72-го псалма.
• Livre arménien de l’enfance. Цит. по: Peeters P. Evangiles apocryphes. Paris, 1914. T. 2. P. 98. Петерс датирует текст X–XI вв. По мнению исследователя, имена волхвов при переписывании были искажены, так как с VIII в. они устойчиво именуются как Мелхеор, Балтазар и Гаспар.
• Ibid. P. 9–10.
• Sermon XX.
• Рассматривая образ Авимелеха, Ахузафа и Фихола, Ориген проводит параллель с волхвами: «Эти три мужа, которые ищут мира у Слова Божьего и стремятся скорее утвердить дружбу с Ним посредством завета, по сути, могут символизировать волхвов, пришедших с востока, наученных книгами своих отцов и наставлениями своих предков и сказавших: “Мы увидели рожденного царя”, “и мы ясно увидели, что Господь” с Ним (Быт. 26:28), «и пришли поклониться Ему» (Мф. 2:2). Ориген. Гомилии на книгу Бытия. 14. 3 // PG. T. 12. Col. 238).
• Elissagaray M. La Légende des Rois Mages. Paris, 1965. P. 27.
• «Lapido et Arruntio in his diebus, sub Augusto Kalendas januarias, Magi obtulerunt ei munera et adoraverunt eum. Magi autem vocabantur Bithisarea Melichir et Gathaspa». Их консульство было в 6 году по Рождестве Христовом. Bibliotheque nationale de France, Departement des Manuscrits. Chronica universalis Alexandrina latina sive Cronica Georgii Ambianensis episcopi, (епископ до 798 года) quae dicitur Excerpta latina Barbari Scaligeri. Latin 4884, старый код 4901.
• Смотри об этом: Peris G. Introduction à la vie de saint Gilles de Guillaume de Berneville. Paris, 1881. Société des anciens textes français. T. XXXII. P. XXV–XXVII.
• Ibidem.
• Kehrer U. Die heiligen drei Könige in Literatur und Kunst. Leipzig, 1908–1909. T. 2. P. 66–67. Корпус Exerptiones Patrum, collectanea flores… датирован после 1158 г. См. об этом: Bereger S. Les noms des rois mages, в «Melusine». 1894. T. 7. P. 29.
• Exerptiones Patrum... // PG. T. 94. Col. 541.
• Такие имена приведены в ирландском манускрипте Liber hymnorum. См.: Todd. Leabhar Imwinn. II Dublin, 1869. P. 163.
• Herrade de Landsberg. Hortus Deliciarum.
• Petrus Comestor. Historia Scolastica // Bibliothèque nationale de France, Département des Manuscrits. Latin 5097, f.112b. col 1.
• Jakobus de Voragine. Legenda aurea.
• Sermont // PL. T. 38. Col.1035.
• В этой связи представляется весьма курьезным объяснение Иаковом Ворагинским греческого слова Επιφάνια (Богоявление). Иаков пишет: «Когда Иисусу исполнилось тринадцать дней, к Нему пришли волхвы, которых вела звезда. Потому слово Епифания происходит от epi, что значит сверх, и phanos — явление, ибо в тот день в высях появилась звезда, или же Сам Христос через звезду, которая воссияла над Ним, был явлен волхвам как Истинный Бог». Вот почему этот праздник называется Епифания (Богоявление).
• Св. Иоанн Златоуст. Беседы на евангелиста Матфея. 7. 3.
• [39] См.: Ростовцев М. И. Караванные города. Факультет филологии и искусств СПбГУ.: Нестор-История, СПб., 2010.
• См.: Ростовцев М. И. Караванные города. Факультет филологии и искусств СПбГУ.: Нестор-История, СПб., 2010.
• «Петра, старый центр северо-арабской караванной торговли…[смогла] прибрать к рукам контроль над важными караванными путями, ведущими на юг, в Arabia Felix, которая прежде, возможно находилась под властью Птолемеев». Ростовцев М. И. Караванная торговля. Исторический очерк. СПб., 2010. Часть 35.
• См.: Marwan G. Shuaib. The Arabs of North Arabia in later Pre-Islamic Times: Qedar, Nebaioth, end Others. A thesis submitted to The University of Manchester for the degree of Doctor of Philosophy in the Faculty of Humanities. 2014.
• См., например, миниатюры Евангелия из собора Шпейера.
• Cavigneaux A., Ismail B. Kh. Die Statthalter von Suḫu und Mari im 8. Jh. v. Chr., anhand neuer Texte aus den irakischen grabungen im Staugebiet des Qadissiya-Damms // Baghdader Mitteilungen. 1990. Vol. 21. P. 321–357.
• Strabon. Geographie. XVI 1. 11.
• Karilus Conti Rossini. Chrestomathia Arabica Meridionalis. Epigraphica. Roma: Istituto per l’Orientate. 1931. Р. IX.
• Strabon. Geographie. XVI. 4. 19.
• Плиний Старший. Естественная история. XII. 32. 63–65.
• Karilus Conti Rossini. Chrestomathia Arabica Meridionalis. Epigraphica. Roma: Istituto per l’Orientate. 1931. Р. IX.
• Против Маркиона. III. 13. 8.
• Prudentius.Hymnus Epiphaniae «en Persici ex orbis sinu, sol unde sumit ianuam, cernunt periti interpretes regale vexillum magi» // PL. T. 59. Col. 380.
• PG. T. 56. Col. 637–637.
• Nestle E. Marginalien und Materialen. Einiges uber Zahl und Namen der Weisen. Tubingen, 1893. In-8.
• Св. Ириней Лионский. Против ересей. III. 9.
• Ориген. Против Цельса. I. 60.
• Стеблин-Каменский И. М. Восток и древности // История Востока. М., 1997. Т. 1. С. 589.
• Cathemerinon, hymne XII de Epiphania // PL. Т. 59. Сol. 907.
• Тarragonensis. «Террагонский Аноним» — текст создан между 1075 и 1098 гг. См. об этом: Сiggaar K.N. Une description de Constantinople dans le Tarragonensis 55 (f. 50-58v) // REB. 1995. Vol. 53. P. 117–140; а также текст Peregrinatio Constantinopolim, переведенный с греческого на латынь в 1089–1096 гг., введенный в научный оборот кардиналом Меркати и существующий под его именем «Анониме Меркати». См.: Ciggaar К. N. Une description de Constantinople traduite par un pelerin anglais // REB. 1976. Vol. 34. P. 211–267.
• Паломник. Сказание мест святых во Цареграде Антония, архиепископа Новгородского в 1200 году Императорское Православное Палестинское общество. СПб., 1899. Лист 1.
• Григорович-Барский В. Странствования Василия Григоровича-Барского по святым местам Востока с 1723 по 1747 г.: в 4 т. / ред. Н. Барсуков. СПб: Православное палестинское общество, 1885–1887. Ч. 2.
• В оригинале «conjugium» — «брак».
• Agnellus de Ravenne. Liber pontificalis, éd. Muratori. Т. 2. Сol. 1723.
• Эта легенда особенно распространилась в Средние века.
• Sandys W. Christmas Carols, Ancient end Modern. London, 1833. Р. LXXXVI.
• Idem.
• См.: Недосекин П., протоиерей. Волхвы – кто они? Историко-экзегетический опыт реконструкции традиции. Раздел: IV–V век. Opus imperfectum in Matheum.
• Мч. Иустин Философ. Разговор с Трифоном Иудеем. 77–78.
• Leo. Sermons // PL. T. 54. Col. 235–254.
• Augustin. Sermons. XX // PL. T. 38. Col. 1030.
• Mâle Emile. L’Art religieux du XII siècle en France. Paris, 1928. In-4.
• Mâle E. L’Art religieux du XIII siècle en France. Paris, 1931. In-4.
• Ibid. P. 215.
• Elissagaray M. Le Légénde des Rois Mages, Edition du Seuil. Paris, 1965. P. 12.
• Fuscus — лат. «темный, смуглый».
• Petrus de Natabilis. Catalogus Sanctorum. 1519. P. 25.
• Здесь автор употребляет краткую форму, распространенную у кельтов, — sagum. В классической латыни это sagochlamys — «саго-хламида», короткий дорожный (или воинский) плащ. В тексте автор отмечает, что это «плащ воинский» — sagoque mileno.
• Mitrario — от mitra, mitratus, «митра, митроносный».
• Excerptiones Patrum… // PL. T. 94. Col. 541.
• Недосекин П., прот. Волхвы — кто они? Историко-экзегетический опыт реконструкции традиции. См.: Традиция Авесты.
• Kehrer U. Die heiligen drei Kônige in Literatur ind Kunst. Leipzig, 1908–1909.
• Compagnia dei magi.
• Речь идет о григорианском календаре. Эта дата в юлианском соответствует 24 декабря, то есть день нàвечерья Рождества Христова (Рождественский сочельник)
• 23 июля григорианского календаря соответствует 10 июля юлианского.
• Guillaume de Newburg. Rerum anglicarum libri quinque. II. 8. В издании: Oxonii, 1719. In-8. P.133–134.
• Robert de Thorigny. Chronique / éd. L. Delise. Rouen, 1962. Т. 2. Р. 349.
• Idem. В оригинале «двумя коровами» (duae vaccae).
• Gilles d’Orval (латинское имя Aegidius Aureaevallensis) (+ 1251). Gesta episcoporum Leodiensium. 45 / éd. J. Chapeauville. Leodii, 1612-1616. T. 2. Р. 115–116.
• Iohannes Codagnellus (Giovanni Codagnello). Libellus tristitiae et dolores. («Книга скорби и боли…») M.G.H. (Monumenta Germaniae Historica) // SS. T. XVIII. Р. 374. Такой же текст в хронике под названием «De rebus gestis Frederici primi in Italia» (Scriptores rerum italicarum). T. IX. Col. 1173.
• Annales Sancti Disibodi. M.G.H. // SS. T. XVII. P. 30.
• Annales Colonienses Maximi. Р. 779.
• Crombach Hermann. Primitiae gentium… Colonia Agrippinae, MDCLIV. P. 633–667.
• Когда в 1794 г. французы заняли Кёльн, то ларец с мощами, а также другие ценности были вывезены из города и вернулись в собор только в 1803 г. Три золотые плиты с крышки ковчега были вывезены в Прагу, где были расплавлены и из них отчеканены золотые монеты. Также «потерялись» несколько камней и часть золотых фигур. Они были заново восстановлены ювелиром Вильгельмом Пуллаком в 1807 г. В 1820 г. была новая кража, в которой были также утрачены элементы ковчега, восстановленные в 1822 г. Наконец во время Второй мировой войны ларец был снова спрятан, в это время с него были украдены 152 геммы, которые окончательно восстановлены в 1961 г.