До XIX века контакты Российской Православной Церкви с англиканами имели ознакомительный характер. В период своего становления представления Англиканской Церкви о православии не отличалось полнотой и объективностью. При царе Иване Васильевиче IV Грозном контакты англичан с Россией строились на торгово-политической основе. В это время появляются инструкции, которые регламентировали поведение англичан среди русских православных людей. Из этих инструкций очевидно, что отношение русских людей к англиканам было таким же, как к язычникам. Такое отношение к англиканам продержалось до Петра I. Первым из иерархов Российской Православной Церкви, кто вступил в диалог с англиканами, был митрополит Московский Платон (Левшин). Он послал группе англиканских ученых-богословов свою книгу «Православное учение веры» в латинском переводе. К этому сочинению в Англии отнеслись с пониманием и перевели на английский язык.

В XIX веке ситуация кардинально меняется, изменения были обусловлены внутренними процессами, происходившими в Англиканской Церкви. В 30-х годах XIX века в Англии сформировалось Оксфордское движение, которое возникло как реакция церковного сознания на происходящий в Англиканской Церкви кризис. Внутри самой Церкви происходило разложение. Всеобщее ослабление религиозного чувства, постоянное деление на партии, глубокое безразличие к Церкви самих ее членов, утрата пастырского авторитета, ослабление церковного порядка и дисциплины – все это грозило полным разрушением церковной структуре в Англии[1]. Неопределенность англиканского догматического вероучения и зависимость от светской власти в вопросах веры побуждали англикан искать пути выхода из кризиса, ища диалог с другими христианскими Церквями.

Удачным, с точки зрения развития диалога с англиканами, надо признать назначение протоиерея Евгения Попова в 1842 году на должность настоятеля посольской Церкви в Лондоне. До этого назначения протоиерей Евгений, выпускник Санкт-Петербургской духовной академии, два года преподавал в Тверской духовной семинарии и служил священником в Императорской посольской русской церкви в Копенгагене.

Пристальное внимание протоиерей Е. Попов уделял вопросам взаимоотношений Англиканской и Православной Церквей, налаживая контакты с членами англиканской иерархии, церковных корпораций и профессорами Оксфордского и Кембриджского университетов[2].

Именно в этот период времени Западную Европу охватывает движение за воссоединение христианских Церквей. Самые разные слои населения включились в дискуссии относительно достижения единства в церковной ограде. В этот период, когда интерес к объединительным проектам возрастал, некоторые англикане перешли в Православную Церковь, убежденные в истинности православного вероучения.

Так, в 1856 году группа англикан во главе со своим священником Тимоти Хэйдерли перешла в Православную Церковь. В 1861 году происходит обращение в православную веру англиканского пастора Вильяма Ричардсона.

В 1869 году в православие перешел приват-доцент Боннского университета и католический священник, живший в Лондоне, Иосиф (Джозеф) Овербек, которому посвящено данное исследование.

Историография по данной теме невелика. Исследователи истории Русской Православной Церкви, упоминая о личности Овербека, детально не рассматривали обстоятельства, при которых проект учреждения западно-православной Церкви и западно-православной литургии был подан на рассмотрение Святейшему Синоду, а после Константинопольскому Патриарху.

Краткая информация по данной теме содержится в исследовании И.К. Смолича[3].

Об Овербеке упоминает современный исследователь диалога Российской Православной Церкви с англиканами и старокатоликами архимандрит Августин (Никитин)[4].

Ценную информацию о церковной политике России на Православном Востоке в 1878–1898 годах выявляет исследование Л.А. Герд[5]. Описываемые события восстанавливаются и конкретизируются архивными источниками, в частности письмами между участниками событий. Кроме того, происходившие события частично описываются в русской периодике.

В 1869 году Иосиф Овербек представил на рассмотрение Святейшего Правительствующего Синода Российской Православной Церкви проект учреждения западно-православной Церкви и выработанной им западно-православной литургии. Одобрение этой литургии, по мнению Овербека, должно было послужить первым шагом к восстановлению в Западной Европе православного вероучения, отличающегося от православия лишь своим обрядом, при догматическом тождестве.

Святейший Правительствующий Синод, рассмотрев проект учреждения Православной Западной Церкви и введения литургии, составленной Иосифом Овербеком, в специально назначенной комиссии и затем со своей стороны внеся некоторые изменения, одобрил как проект образования Православной Церкви Запада, так и литургию. Но не желая брать на себя ответственность в столь важном деле, не посоветовавшись со Святейшими Патриархами Востока, Святейший Синод препроводил проект учреждения западной Церкви и литургию доктора Овербека, а равно и отзыв синодальной комиссии в Константинополь на усмотрение Святейшего Патриарха Иоакима III.

Константинопольский Патриарх отложил рассмотрение этого дела Овербека в виду того, что в это же время протест против догмата о папской непогрешимости сформировал старокатолическое движение, возглавляемое профессором Мюнхенского университетаДеллингером Иоанном Иосифом Игнацием[6], которое само вызвало обсуждение затронутых доктором Овербеком вопросов[7].

26 марта 1872 г. специально для диалога со старокатолическим движением открывается Санкт-Петербургский отдел Общества любите­лей духовного просвещения. В программе Отдела были заявлены следующие задачи: 1) служить сближению между нашим клиром и светским обществом и обмену мыслей по вопросам, касающимся Православной Церкви; 2) содействовать распространению у нас здравых понятий об истинном учении, исторических судьбах и современных нуждах Православной Церкви посредством изданий как научных, так и популярных; 3) поддерживать отношения с поборниками православной истины за границей, являть им нравственную опору и способствовать уяснению заграничной публикой понятий о Православной Церкви[8].

Первым учредителем Петербургского Отдела был Его Императорское Высочество, Государь Великий Князь Константин Николаевич;секретарем Общества стал адъютант Князя, полковник (позднее генерал) Александр Алексеевич Киреев.

В круг 36 членов этого Отдела вошли не только политики, но и известные богословы и уважаемые общественные фигуры: протоиерей Иоанн Янышев, ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии; профессора СПбДА: И.Т. Осинин, И.А. Чистович, И.В. Чельцов, М.О. Коялович, А.Л. Катанский и И.Е. Троицкий; известные общественные деятели: протоиерей Иосиф Васильев, протоиерей Арсений Тачалов, Победоносцев К.П., крупные деятели славянофильства Филиппов Т.И и Киреев А.А.

Позднее членами Отдела были избраны И.Ф. Нильский, Т.В. Бар­сов и Н.П. Рождественский.

Сразу же после учреждения Общество развивает бурную активность, связанную со старокатолическим движением. Оно монополизирует все контакты с представителями старокатолицизма, выступая в качестве лишь неофициального религиозного общества Российской Православной Церкви.

Вершиной деятельности Санкт-Петербургского отдела стало участие его представителей в межконфессиональных Боннских конференциях в 1874–1875 годах, где православной стороне удалось добиться признания старокатоликами неправомочного включения Filioque в Символ веры. В Боннских конференциях принимал участие также вышеупомянутый Иосиф Овербек.

После Боннских конференций диалог Российской Православной Церкви со старокатолическим движением, не дав практических результатов, на этом промежутке времени завершился.

В письме старокатолического профессора Деллингера к англо-континентальному обществу в Англии причиной завершения диалога названа агитация, которую вел против объединения старокатоликов с православными доктор Иосиф Овербек, и критика англиканского доктора Эдварда Пьюзея старокатоликов, и их уступка православным в вопросе о Filioque. Однако очевидно, что старокатолики прекращают отношения с Православной Церковью по собственной инициативе[9].

В 1879 году, руководствуясь 3-м пунктом программы Общества любителей духовного просвещения, Иосиф Овербек, желая выяснить положение, в котором находится его дело, обратился к секретарю Санкт-Петербургского отдела и стороннику межконфессиональных диалогов генералу А.А. Кирееву, прося предоставить ему необходимые материальные средства для поездки в Константинополь.

Киреев обратился за оказанием материальной помощи Овербеку к К.П. Победоносцеву, но «получил от него лишь полу-согласие, во всяком случае, для покрытия путевых расходов достаточной суммы в Синоде не найдется»[10].

Средства на поездку в Константинополь, благодаря ходатайству генерала Киреева, были выделены Великим князем Константином Константиновичем[11], после чего Овербек направился из Англии в Грецию, чтобы понять, в каком положении находится его вопрос.

Из Лондона Иосиф Овербек приезжает сначала в Афины, где находится в течении семи дней вместе с профессором Афинского университета доктором Дамаласом, который дал Овербеку рекомендательные письма к Константинопольскому Патриарху[12].

Константинопольский Патриарх Иоаким III пожелал, чтобы Овербек подал ему на рассмотрение прошение с точным изложением всех желаний. Доктор подал прошение, в котором ходатайствовал о согласии Патриарха на восстановлении православной западной Церкви, одобрении проекта литургии западного обряда и о признании его священства[13]. Это прошение было вскоре рассмотрено Синодом, который назначил специальную комиссию для изучения содержания прошения. Комиссия, состоящая из четырех греческих богословов, вызвала Овербека с целью задать несколько вопросов относительно учреждения западной Церкви и проекта литургии. К большому удивлению Овербека, комиссия отказала ему в законности рукоположения, основываясь на том, что он вступил в брак уже после хиротонии, поэтому она была признана недействительной.

Членами комиссией Овербеку было заявлено, что Синод и Патриарх не могут решить дело Овербека, потому что не имеют у себя русских «верительных грамот». Однако тут возникают сомнения относительно истинности слов греков, так как из Санкт-Петербурга «верительные грамоты» и вся необходимая документация по делу Овербека русской стороной была выслана в Константинополь[14].

Рассмотрев дело Овербека, Константинопольский Патриарх окончательно отклонил прошение доктора о действительности его рукоположения, разрешив, однако, произносить частные проповеди в своем собственном доме. Вопрос об образовании западной Церкви и проекте литургии западного обряда Патриарх Иоаким III обещал рассмотреть самым тщательным образом, но прежде испросив мнения всех Патриархов Востока. Овербеку было обещано, что о решениях, принятых Восточными Патриархами, ему сообщит архимандрит Иероним Мириантеус, настоятель греческой церкви в Лондоне[15]. Исполняя свое обещание, Патриарх Иоаким III направил письма ко всем Восточным Патриархам с просьбой высказать свое мнение о проекте и западной литургии Иосифа Овербека.

В мае 1882 года Святейшим Синодом Российской Православной Церкви рассматривалось прошение настоятеля русской посольской церкви в Лондоне протоиерея Евгения Смирнова, заменившего на этом посту протоиерея Евгения Попова, по поводу отношения духовных лиц и мирян Англиканской Церкви к литургии, составленной Иосифом Овербеком. Святейший Синод указал протоиерею Смирнову объявить расположенным к присоединению к Православной Церкви духовным лицам и мирянам Англиканской Церкви, что «Святейший Синод не надеется, чтобы предложения доктора Овербека, об учреждении западно-православной церкви с особыми местными обрядами и с составленной Овербеком литургией, могли осуществиться в скором времени»[16].

В 1882 году генерал А.А. Киреев попросил управляющего Российским посольством в Константинополе дипломата А.И. Нелидова посодействовать в решении вопроса доктора Овербека, используя собственное влияние[17].

В декабре 1882 года Александр Иванович Нелидов в письме к действительному тайному советнику А.Е. Влангали писал, что дело о признании православной литургии западного обряда доктора Овербека сдвинулось. Константинопольский Патриарх Иоаким сообщил Нелидову, что дело Овербека было заслушано[18].

Убеждая Патриарха Константинопольского Иоакима, Нелидов утверждал, что создание православной общины в Англии имело бы огромное значение для Восточной Церкви и для всех христиан. Он видел несомненную пользу данного мероприятия и для России: «Я вдвойне желал бы принятия плана доктора Овербека, который, таким образом, получил бы и выгодное для нас политическое значение. Для нас особенно важно, чтобы будущие одиноверцы наши в Англии сочувственно относились ко всем православным, а соответственно и к самым сильным из них – русским»[19].

Константинопольский и Восточные Патриархи не спешили с признанием литургии доктора Овербека, невзирая на требования России, передаваемые через А.И. Нелидова[20]. В лице Константинопольского Патриарха Иоакима проект доктора Овербека, несмотря на серьезное обсуждение, не нашел поддержки. Не вызвал положительного отклика данный проект и в Англии. Против западно-православной литургии выступал Архиепископ Кентерберийский, потому что он в первую очередь в этом проекте увидел попытку расколоть Церковь в Англии.

После отставки Константинопольского Патриарха Иоакима III в 1884 году, патриарший престол занял Иоаким IV, который также не поддержал проект Иосифа Овербека.

Весной в 1885 году настоятель русской посольской церкви в Лондоне протоиерей Евгений Смирнов в одном из писем к К.П. Победоносцеву писал, что дело доктора Овербека находится в безнадежном состоянии. По словам протоиерея Смирнова, он обращался к архимандриту лондонской греческой церкви, отцу Иерониму Мириантеусу, спрашивая о положении дела доктора Овербека в Константинополе. Архимандрит Иероним дословно перевел три официальных письма от Константинопольского Патриарха, из которых следовало, что отзывы синодальной комиссии о деле Овербека утеряны из патриаршего архива[21].

Патриарх пожелал, во-первых, видеть и другие Таинства выработанными для западно-православной Церкви а, во-вторых, иметь точные сведения о количестве лиц, желающих устроения Церкви по проекту доктора Овербека. На тот и другой пункт доктор Овербек, по отзыву архимандрита Иеронима, дал крайне неудовлетворительные ответы. На что Святейший Патриарх не соблаговолил больше высказать своих воззрений на проект и литургию доктора Овербека[22].

Восточные Патриархи были очень далеки от желания осуществить его проект, да и сама литургия Овербека была далека от того, чтобы представители Востока ее восприняли: «Литургия по своему духу и характеру действительно очень далека от того, чтобы житель Востока мог опознать в ней родной ему тип богослужения. Она запечатлена специфически-католическим характером, навсегда останется чуждой для обитателя отдаленного Востока»[23].

В Англии необходимость во внедрении западно-православной литургии и в учреждении западно-православной Церкви не чувствовалась.

В Лондоне существовала небольшая англо-православная община, представители которой занимались переводом православного богослужения на английский язык. Описывая жизнь общины, протоиерей Евгений Смирнов подчеркивал: «Они готовили почву для насаждения Православной Веры в Англии»[24].

 В 1881 году члены англо-православной общины перевели «Малый молитвослов» (под названием «Manuel of prayers»). В течение 1883–1884 годов община занималась переводом «Распространенного молитвослова». В процессе своей переводческой деятельности, писал о. Евгений, один англичанин даже, по мере возможности, выучил церковно-славянский язык и «проникся искренней любовью к нашему богослужению, которую передал и всему киддерминстерскому обществу»[25].

Занимаясь переводом богослужебных книг и группируя около себя все большее и большее количество лиц, расположенных к Православной Церкви, эти люди, познакомившись с религиозными воззрениями Иосифа Овербека, с его идеями основать западно-православную Церковь с самостоятельным местным обрядом и с его литургией, составленной по образцу древних западно-христианских Литургий, пришли к серьезным затруднениям: «Люди эти усматривают что весь труд их может быть парализован проектом доктора Овербека, если ему суждено получить одобрение Святейшего патриарха»[26].

А между тем, им хотелось видеть Православную Церковь на английской почве такой же, какова она и на Востоке, т.е. помимо единства веры, им было важно установить и единство обряда или по крайней мере единство Таинств: поэтому, объясняет протоиерей Е.Смирнов, «они и занимаются переводами богослужений»[27].

По мнению членов общины, английское общество нуждалось в переводе восточно-православного богослужения на английский язык, а не в литургии Овербека.

Сам протоиерей Е. Смирнов опасался, что принятие литургии Овербека вызовет неодобрительные мысли и в самой России, так как консервативное русское общество может увидеть в ней нововведение и пренебрежение к восточному обряду[28].

К концу 1885 году так дело Иосифа Овербека было окончательно закрыто[29]. Несмотря на все попытки отдельных представителей Российской Православной Церкви, дело Овербека не нашло поддержки ни в Константинополе, ни в Лондоне.

Хотя проект доктора Иосифа Овербека не был претворен в жизнь, он подготовил почву и наметил круг вопросов для дальнейших обсуждений, которые продолжились в диалоге между Российской и Англиканской Церквями и еще больше углубились в 90-х годах ХІХ века. Проект вызвал значительный интерес со стороны богословского общества Православной и Англиканской Церкви, однако не был реализован в силу своей противоречивости. Восток оказался далек от желания осуществить этот проект в силу его специфичности. Запад в лице Англиканской Церкви увидел в нем опасность – попытку раскола.