- Научные статьи
Современная философия сознания с точки зрения христианской апологетики
Опубликовано: 20 января 2016
Аннотация. Какое отношение проблемы философии сознания имеют к православному богословию? Стоит ли нам разбираться в хитросплетениях философской мысли, зачастую совершенно схоластических? Кандидат медицинских наук, студент магистратуры МДА Анатолий Парпара дает в статье аргументированный ответ на эти вопросы. Далее автор приводит общий обзор проблем современной философии сознания и основных её направлений, существующих на данный момент. Одновременно с этим оценивается ранняя работа В.В. Зеньковского «Современное состояние психофизической проблемы» с точки зрения последующего развития философии сознания.
1. Значение философии сознания для православного богословия
Вопросы о том, что есть человек, каково его место в мире и какова его судьба, всегда занимали важное место в философском дискурсе. Но в последние 30–40 лет проблемы философской антропологии оказались для Европейской цивилизации особенно актуальными. С одной стороны, всё больший и больший отказ от традиционных христианских представлений привел к некоторому ценностному вакууму. Современное общество, как и любое другое, жизненно нуждается в определенном этическом кодексе, но для того чтобы ответить на вопрос «что я должен делать?», необходимо иметь какой-то ответ на вопрос «кто я?». И если христианская этика в этом отношении прочно базируется на христианской антропологии, то многие этические концепции современности практически «висят в воздухе». Так, «будучи одним из авторов Декларации прав человека ООН, Жак Маритен остроумно выразил суть достигнутого консенсуса: “Да, мы согласны с такой трактовкой прав, только не спрашивайте почему”»[1].
С другой стороны, развитие науки дало невиданный ранее арсенал знаний о нашей природе и инструментов для влияния на нее. Это породило целое движение за радикальное усовершенствование человека. Возможно ли искусственное создание сверхлюдей? В частности, нельзя ли перенести сознание человека в более совершенную телесную оболочку?[2] С другой стороны, современная биология не видит принципиальных различий между устройством тела человека и ближайших к нам млекопитающих. Значит ли это, что ценность человеческой жизни сопоставима с ценностью жизни животного? Более того, появление компьютеров поставило вопрос о возможности создания искусственных систем, обладающих разумом — тем свойством, которое, согласно всеобщему мнению, возвышает человека над животными. Эти достижения максимально обострили важность традиционной психофизической проблемы: что такое психика, и каковы её взаимоотношения с телом? Разумеется, философская антропология должна была ответить на вызовы современности — и она взялась за эту задачу, породив, в частности, довольно сложную и запутанную философию сознания. Но какое отношение проблемы философии сознания имеют к православному богословию? Стоит ли нам разбираться в хитросплетениях философской мысли, зачастую совершенно схоластических в плохом смысле этого слова? Попробуем показать, что стоит.
Наука в современном мире воспринимается как источник достоверного знания, и зачастую как единственный источник такого рода, и поэтому большим авторитетом в обществе пользуется философский дискурс, который старается опереться на достижения науки. К сожалению, решения, которые обычно называют «научными», чаще всего даются с позиций мировоззрения, которое мы будем называть материализмом. И это не удивительно, поскольку методологический натурализм лежит в основе естествознания[3]. Соответственно, материалист всегда будет склонен воспринимать методологический натурализм как метафизический и записывать науку в свои союзники.
Не секрет, что материализм и сциентизм — чрезмерная вера в науку — остаются одними из важнейших причин (или поводов) потери живой веры в Бога для современного человека. Мы постоянно слышим, что наука дала миру простое механическое объяснение, и верность этого объяснения доказывается нашими колоссальными успехами на пути покорения природы. Наука, говорят нам, дала гораздо больше благ человечеству, чем все религии мира вместе взятые, поэтому стоять на её пути — значит служить помехой для всё большего и большего увеличения человеческого счастья. Утверждать, что в природе существуют разумные причины и цели, а тем более, что эти цели и причины восходят к единому живому Богу-Творцу, значит отвергать научное объяснение, а следовательно, стоять на пути науки со всеми вытекающими отсюда последствиями — считают материалисты. Показать ложность этих утверждений — важная задача христианской апологетики. Но как лучше всего это сделать?
Свт. Василий Великий писал: «Эллинские мудрецы много рассуждали о природе, — и ни одно их учение не осталось твердым и непоколебимым, потому что последующим учением всегда ниспровергалось предшествовавшее. Посему нам нет и нужды обличать их учения, их самих достаточно друг для друга к собственному низложению. Ибо не знавшие Бога не допускали, что происхождение всех вещей зависит от разумной причины, а сообразно с сим коренным своим неведением заключали и о прочем. Потому одни прибегали к вещественным началам, и причину всех вещей приписывали стихиям мира, другие же представляли себе, что природу видимых вещей составляют атомы и неделимые тела, тяжесть и пустота, потому что рождение и разрушение происходят, когда неделимые тела то взаимно сходятся, то разлучаются, а в телах, существующих долее других, причина продолжительного пребывания заключается в крепчайшем сцеплении атомов. Подлинно ткут паутинную ткань те, которые пишут это, и предполагают столько мелкие и слабые начала неба, земли и моря. Они не умели сказать: в начале сотвори Бог небо и землю. Потому вселившееся в них безбожие внушило им ложную мысль, будто бы все пребывает без управления и устройства, и приводится в движение как бы случаем»[4].
Этот отрывок из «Бесед на Шестоднев» звучит удивительно современно, особенно последняя фраза, как будто пророчески обличающая современных материалистов, которые пытаются объяснить любую целесообразность в природе слепым механическим отбором случайных изменений. Но можно сказать, что здесь святитель формулирует общий принцип полемики с подобного рода заблуждениями. Пожалуй, это даже программа полемики: не стоит тратить силы на изобретение контраргументов, достаточно прислушаться к спорам внутри самого лагеря материалистов, и, дав им объективную оценку, мы сможем показать внутреннюю несостоятельность материализма. Но как раз философия сознания и порождает сейчас такие споры, а потому её изучение становится насущной задачей для христианского богослова-апологета.
Но это не единственная причина. Допустим, что материализм успешно развенчан. Что может прийти ему на смену? Повсеместное увлечение восточной философией и религиозными практиками (йога, рейки, цыгун), парапсихологией, спиритизмом и т.п. показывает, что, скорее всего, это будет та или иная разновидность оккультизма. Как мы ниже увидим, философы, которые пытаются преодолеть материалистические крайности, начинают развивать взгляды, близкие к панпсихизму. Но это значит, что помимо отрицательной задачи дискредитировать материализм перед христианским богословом встает еще более важная положительная задача — изложить христианское видение психофизической проблемы, пользуясь языком современного дискурса и в той форме, которая может быть воспринята нецерковным читателем-специалистом.
Обе эти задачи, безусловно, сформулированы не нами и имеют богатую историю, в том числе, в русской религиозно-философской традиции. Достаточно вспомнить, например, имена таких мыслителей, как Г.И. Челпанов, Л.М. Лопатин, прот. Василий Зеньковский. Но, как уже было упомянуто, за последние 100 лет в науке и философии произошли события, которые заставляют нас иначе смотреть на многие вещи. Поэтому давно уже назрела необходимость продолжить традицию русской религиозно-философской школы с учетом современных вызовов. К сожалению, в большинстве исследований, посвященных наследию того же прот. Василия Зеньковского, его творчество рассматривается более или менее изолированно, в лучшем случае делаются попытки рассмотреть ближайший контекст эпохи. Но попытки актуализировать наследие этого автора, рассмотреть его с точки зрения современных вызовов, нам практически неизвестны. Мы видим свою задачу в том, чтобы постараться восполнить этот пробел.
В данной статье мы постараемся дать общий обзор проблем современной философии сознания и основных её направлений, существующих к настоящему времени. Подробное изложение этой темы потребовало бы написания довольно объемной монографии, поэтому мы ограничимся лишь кратким обзором, несколько подробнее останавливаясь на более важных моментах. Одновременно с этим мы постараемся дать оценку ранней работы В.В. Зеньковского «Современное состояние психофизической проблемы» (Киев, 1905) с точки зрения последующего развития философии сознания.
2. Истоки современной философии сознания
Начиная с самых древних времен люди считали, что человек составлен из разнородных субстанций: тела и одной или нескольких душ, в той или иной степени способных к самостоятельному существованию. Тело разрушается после смерти, а душа так или иначе продолжает свое существование, хотя бы в виде бессильной тени былого человека. О двусоставности нашей природы сказано и в богооткровенном христианском учении. Предание Церкви говорит нам, что человек есть существо, объединяющее в себе два мира: невидимый — духовный, ангельский — и доступный ощущению — вещественный мир. Бессмертие нашей души служит залогом телесного воскресения, и от её состояния зависит участь всего человека в будущей жизни.
Но как именно связаны две основные составляющие человеческой природы — всегда оставалось тайной, в которую пытливый человеческий ум, однако, постоянно старался проникнуть. Важнейшие философские построения Средних веков и эпохи Возрождения воздвигались на основании христианской антропологии вплоть до великого французского философа Рене Декарта, который по праву считается основателем новоевропейской философии. Декарт разорвал связи с предшествующей традицией, провозгласив свой метод радикального сомнения и сформулировав основные философские вопросы в новой постановке. В частности, и психофизическую проблему он заново поставил и попытался решить, хотя и в рамках традиционного субстанциального дуализма, но со своими довольно оригинальными особенностями. Согласно представлениям французского философа, мир состоит из двух разнородных и не сводимых друг к другу субстанций: духовной и физической. Существенным свойством первой является мышление (res cogitans), а второй — протяженность в пространстве (res extensa). Чисто ментальным является мир ангельский, а чисто физической — материальная вселенная, включая животных. И только человек составлен из материального тела и мыслящей души. Причем как тело, так и душа вполне способны к самостоятельному существованию: душа, лишившись тела, может продолжать мыслить и ощущать, и даже более свободно, чем находясь в теле, а тело без души в полном соответствии с механическими закономерностями природы способно поддерживать в себе жизнь и даже низшие формы психической деятельности.
Основным слабым местом картезианского дуализма является вопрос взаимодействия: если душа и тело являются совершенно разнородными субстанциями, как они могут влиять друг на друга? Уже при жизни Декарта его взгляды подвергались суровой критике в этом отношении, хотя сам философ не считал, что проблема психофизического взаимодействия фатальна для субстанциального дуализма. Зеньковский пишет, что этот вопрос целиком обусловлен рационалистической теорией причинности, отождествлявшей причинные связи с логическими, которая была разрушена критикой Юма[5]. В этом направлении, как кажется, в наше время мыслит известный английский философ Р. Суинберн: «Некоторые критики первого издания моей книги заметили, что я не обсудил то, что им кажется одним из сильнейших аргументов против дуализма: дуалисты никогда не были в состоянии объяснить, как взаимодействуют ментальное (т.е. душа) и тело — как события в мозге вызывают боли, образы и убеждения. Я действительно не обсудил это по одной простой причине: то, что мы не можем объяснить, как причинная связь работает, не выглядит хорошим аргументом против её существования, если мы сколько угодно можем эту связь наблюдать... Если мы не можем объяснить, как это происходит, не стоит пытаться делать вид, что этого не происходит. Мы просто должны признать, что человеческие существа не всеведущи и не могут понимать всё на свете»[6].
Но сложность здесь видится гораздо более фундаментальной, чем просто отсутствие логической связи между действиями души и тела или отсутствие объяснения причинной связи между ними. И совсем невозможно согласиться с выводом Зеньковского о том, что «этот аргумент окончательно потерял значение для современных мыслителей»[7] — слишком многие современные мыслители активно им пользуются. Юм действительно утверждает, что любые вещи могут рассматриваться как причина и следствие независимо от степени их сходства, если наблюдается их постоянное соединение[8]. Но такое утверждение возможно только в «юмовской» дискретной онтологии, где действительность раздроблена на отдельные вещи, отношения между которыми для нас по меньшей мере непостижимы. Последовательно придерживаться такой онтологии вряд ли возможно[9], и она уже совершенно несовместима с пониманием причинности, которое Зеньковский развивает в своей магистерской диссертации «Проблема психической причинности».
Если есть нечто одно и нечто иное, и они взаимодействуют между собой, между ними непременно приходится мыслить нечто третье, общее и тому, и другому. Выражаясь геометрически, если две области соприкасаются, то они, во-первых, должны находиться в каком-то общем пространстве, а во-вторых, между ними должна существовать граница. И эта граница не столько разделяет, сколько объединяет, потому что её можно с одинаковым успехом относить и к одной области, и к другой. Иначе мы мыслить не можем, и поэтому аргумент взаимодействия всегда будет иметь ключевое значение для психофизической проблемы. Придется либо искать это общее пространство (концептуальное, разумеется) и границу в этом концептуальном пространстве, которая объединит ментальное и физическое, либо отказаться от взаимодействия, либо отказаться от мышления вообще.
Философский разум, как правило, болезненно относится к последней альтернативе, поэтому он сразу же начал развивать первые две в виде монизма Спинозы (одна субстанция, два атрибута), параллелизма Лейбница и других концепций, подробно говорить о которых не входит сейчас в нашу задачу. Необходимо, однако, отметить, что большую известность и популярность получили радикальные виды монизма. Если Спиноза приписывал единой субстанции два независимых атрибута, то радикальный монизм либо ментальное мыслит как основу физического (спиритуализм), либо физическое как основу ментального (материализм). Поэтому собственно монизмом мы будем называть именно эти два философских направления, а концепции, близкие к спинозизму, будем называть дуализмом свойств (property dualism) в соответствии с терминологией, принятой в современной философии сознания.
В свою очередь наука попросту отказалась решать задачу взаимодействия и приняла картезианский дуализм если не в качестве метафизической истины, то по крайней мере как удобный методологический принцип. При этом естественные науки сосредоточились на изучении «протяженной субстанции» и добились в этом потрясающих успехов. Картезианское учение о теле как механизме полностью восторжествовало: сейчас физиология вполне успешно объясняет деятельность организма в физических категориях. От современного специалиста по физиологии нервной системы нередко можно услышать, что он не знает ни одного явления, для объяснения которого требовалось бы понятие души. Постепенно говорить о субстанциальной душе стало в науке дурным тоном, и, в свою очередь, в философии существенное влияние получил материализм.
В условиях конъюнктуры рубежа XIX и XX вв. Зеньковский делает вывод, что «материализм, бывший ничем иным, как философским недоразумением, давно уже вымер»[10], и потому сосредотачивается в своей статье на критике различных видов дуализма свойств, который называет параллелизмом. Но это, конечно же, слишком поспешный вывод. Учитель Зеньковского Г.И. Челпанов дает гораздо более взвешенную оценку: «Я думаю, что совсем не правы те, которые утверждают, что материализм не пользуется никаким признанием, что мы уже перешли на более высокую стадию философского развития, именно, через позитивизм перешли к критицизму, и что скоро уже недалек переход и к метафизике. Я убежден, что в нашей интеллигенции широким распространением пользуется взгляд, что материализм есть то слово, которое выражает собою сущность современного научно-философского миропонимания. <...> Главной причиной, как я только что указал, является необыкновенная простота и удобопонятность этого учения»[11].
Действительно, материалистический редукционизм, сводящий любую реальность к физической, выглядит чрезвычайно простым и привлекательным для современного человека, привыкшего верить в силу науки. Но помимо масс, энергий, частиц, волн, взаимодействий, столкновений и тому подобных вещей и событий, которые принято относить к физической реальности, существуют вещи и события не менее, если не более, реальные и важные для нас: убеждения, надежды, ожидания, предчувствия, эмоции, настроения, ощущения — сущности совершенно очевидно нефизического характера. Поскольку душа объявлена несуществующей, в современной науке и философии принято относить эти явления к области психики или области ментального, а ту часть психики, о которой субъект может получать представление непосредственно, называют сознанием.
Отрицать сознание — определенно значит противоречить здравому смыслу. Но если всё существующее обусловлено физической реальностью, в частности, человек обусловлен своим телом, а высшая нервная деятельность есть функция головного мозга, то и сознание должно быть видом высшей нервной деятельности и обусловлено функционированием головного мозга. Поэтому для современной философии возникает вопрос, который Д. Чалмерс по справедливости назвал «трудной проблемой сознания»: как мозг порождает сознание? И эта задача оказалась настоящим камнем преткновения для материалистической философии. На протяжении последних десятилетий в рамках аналитической традиции развернулась бурная полемика между приверженцами различных взглядов на «трудную проблему», которая не утихает до сих пор. Об основных направлениях этой полемики мы будем говорить далее.
Рис. 1. Основные направления философии сознания. Для каждого направления
указан один из его наиболее ярких представителей.
3. Редукционизм
[12]
[13]
[14]
[15]
4. Антиредукционизм
[16][17]
[18]одним и тем же[19]
[20]
[21]
5. Дуализм свойств
[22]порождает2[23]
[24][25]
словом[26]
[27][28]
[29]плюралистическая психологияпсихомов[30][31]
[32][33]
[34][35][36][37]
Литература
- Брюнинг, Альфонс. Разные люди — разные права? О понятии «достоинства человека» с точки зрения Запада и восточных христианских церквей // Государство, религия, церковь в России и за рубежом, №3, 2014, С. 166–196.
- Василий Великий, свт. Беседы на Шестоднев. / Творения. Т. 1. / ПСТСО. Т. 3. М.: Сибирская Благозвонница, 2008. С. 319–429.
- Васильев В. Трудная проблема сознания. М.: Прогресс-Традиция, 2009. 272 с.
- Зеньковский, В.В. Современное состояние психофизической проблемы. Киев, 1905. 37 с.
- Зеньковский, В.В. Проблема психической причинности. / В.В. Зеньковский. Собрание сочинений. Т. 3. М.: Русский путь, 2011. 416 с.
- Катасонов В.Н. Новая эволюционная утопия: трансгуманизм. // Портал Богослов.Ru. 04.11.2014. http://www.bogoslov.ru/text/4273940.html.
- Лихи Т. История современной психологии. СПб.: Питер, 2003. 446 с.
- Мумриков Олег, иерей. Концепции современного естествознания: христианско-апологетический аспект. Учебное пособие для духовных учебных заведений. М.: Паломник, 2013. 704 с.
- Пенроуз Р. Новый ум короля. О компьютерах, мышлении и законах физики. М.: УРСС, 2005. 454 с.
- Прист С. Теории сознания. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2000. 288 с.
- Серл Дж. Открывая сознания заново. М.: Идея-Пресс, 2002. 256 с.
- Чалмерс Д. Сознающий ум. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. 512 с.
- Челпанов Г.И. Мозг и душа. Критика материализма и очерк современных учений о душе. М.: Типо-литография Т-ва И.Н. Кушнарев и Ко, 1912. 320 с.
- Юм Д. Трактат о человеческой природе, или попытка применить основанный на опыте метод рассуждения к моральным предметам. / Д. Юм. Сочинения в двух томах. Т. 1. М.: Мысль, 1996. С. 53–656.
- Jackson F. Epiphenomenal Qualia. // Philosophical Quarterly, Vol. 32, 1982. pp. 127–136.
- Ludwig K. (ed.) Donald Davidson. Cambridge:Cambridge University Press. 2003. 240 p.
- Nagel T. What Is It Like to Be a Bat? // The Philosophical Review, Vol. 83, No. 4, 1974, pp. 435–450.
- Nagel T. Mind and Cosmos: Why the Materialist Neo-Darwinian Conception of Nature Is Almost Certainly False. New York: Oxford University Press, 2012. 144 p.
- Ryle G. The Concept of Mind. London: Hutchinson House, 1949. 334 p.
- Searle J.R. Minds, brains, and programs. // Behavioral and Brain Sciences. 1980. Vol. 3. PP. 417–424.
- Swinburne R. The Evolution of the Soul. Revised edition. New York: Oxford University Press, 1997. 376 p.
Сноски
[1] Брюнинг, Альфонс. Разные люди — разные права? О понятии «достоинства человека» с точки зрения Запада и восточных христианских церквей // Государство, религия, церковь в России и за рубежом, №3, 2014, С. 166–196.
[2] Катасонов В.Н. Новая эволюционная утопия: трансгуманизм. // Портал Богослов.Ru. 04.11.2014. http://www.bogoslov.ru/text/4273940.html.
[3] Мумриков Олег, иерей. Концепции современного естествознания... М., 2014. С. 53.
[4] Василий Великий, свт. Беседы на Шестоднев. / Творения. Т. 1. М., 2008. С. 321–322.
[5] Зеньковский, В.В. Современное состояние психофизической проблемы. Киев, 1905 . С. 13.
[6] Swinburne R. The Evolution of the Soul. New York, 1997. P. xi.
[7] Зеньковский, В.В. Современное состояние психофизической проблемы. Киев, 1905, с. 13.
[8] Юм Д. Трактат о человеческой природе. / Д. Юм. Сочинения в двух томах. Т. 1. М., 1996. С. 295.
[9] Некоторые современные исследователи склоняются к мысли, что сам Юм был гораздо меньшим скептиком, чем это думали раньше. См. The New Hume Debate: Revised Edition. Eds. R. Read, K.A. Richman. New York: Routledge, 2008.
[10] Зеньковский, В.В. Современное состояние психофизической проблемы. Киев, 1905, с. 2.
[11] Челпанов Г.И. Мозг и душа. М., 1912, стр. 16.
[12] Челпанов Г.И. Мозг и душа. М., 1912.
[13]Ryle G. The Concept of Mind. London, 1949. P. 16.
[14] Лихи Т. История современной психологии. СПб., 2003. С. 313.
[15] См., напр., Пенроуз Р. Новый ум короля. М ., 2005. С. 21.
[16] Nagel T. What Is It Like to Be a Bat? // The Philosophical Review, Vol. 83, No. 4, 1974, pp. 435–450.
[17] Jackson F. Epiphenomenal Qualia. // Philosophical Quarterly, Vol. 32, 1982. pp. 127–136.
[18] Ludwig K. (ed.) Donald Davidson. Cambridge, 2003. pp. 115–132.
[19] Серл Дж. Открывая сознания заново. М., 2002. С. 56.
[20] Searle J.R. Minds, brains, and programs. // Behavioral and Brain Sciences. 1980. Vol. 3. PP. 417–424.
[21] Васильев В. Трудная проблема сознания. М., 2009. С. 37.
[22] Чалмерс Д. Сознающий ум. М., 2013. С. 161.
[23] Там же, с. 168.
[24] Там же, с. 200.
[25] Прист. С. Теории сознания. М., 2000. С. 205.
[26] Зеньковский, В.В. Современное состояние психофизической проблемы. Киев, 1905. С. 5.
[27] Там же, с. 6.
[28] Там же, с. 7.
[29] Т.е. дуализма свойств в нашей терминологии.
[30] Зеньковский, В.В. Современное состояние психофизической проблемы. Киев, 1905. С. 29.
[31] Nagel T. Mind and Cosmos. New York, 2012. P. 62.
[32] Имеется в виду райловский «ghost in the machine».
[33] Чалмерс Д. Сознающий ум. М., 2013. С. 162.
[34] Васильев В.В. Трудная проблема сознания. М., 2009.С. 196.
[35] Т.е. ментального в терминологии Чалмерса.
[36] Чалмерс Д. Сознающий ум. М., 2013. С. 200.
[37] Зеньковский, В.В. Современное состояние психофизической проблемы. Киев, 1905. С. 33.