Служение епископа Иоанна (Поммера) в Минской епархии накануне Первой мировой войны: опыт церковно-политической деятельности

Перед началом Первой мировой войны в Белоруссии насчитывалось пять епархий: Минская, Полоцко-Витебская, Литовско-Виленская, Гродненская и Могилевская. На территории этих епархий действовало 3552 церкви, 470 часовен и 35 монастырей. В Минске, Вильно, Могилеве и Витебске имелось четыре духовных семинарии.

Церковная жизнь в то время развивалась довольно противоречивым образом. Наряду со многими достижениями в ней существовал ряд проблем, связанных с тем, что она была скована синодально-консисторской системой, подавлявшей ее соборность и препятствовавшей более деятельному и активному самовыражению пастырей и мирян. Эти проблемы имели прежде всего нравственную подоплеку и проявлялись в казенном, формально-бюрократическом характере взаимоотношений между представителями государственной власти и священноначалием, архиереями и духовенством, пастырями и паствой^[1].

Кроме того, нарастающими темпами возрастала секуляризация общественной жизни и ее обмирщение. Свидетельством этого стало резкое сокращение количества действовавших в Белоруссии церковно-приходских школ. С 1905 по 1914 г. их число уменьшилось почти в два раза (с 4990 до 2813). Большое расстройство в церковную жизнь начала XX в. внес Указ 17 апреля 1905 г. «Об устранении стеснений в области религии и укреплении начал веротерпимости». Он способствовал тому, что часть прихожан во второй половине 60-х гг. XX в. присоединенных к Православной Церкви, вновь возвратилась в римо-католицизм. «Всего с 17 апреля 1905 г. до декабря 1907 г., по данным обер-прокурора Святейшего Синода, число отпавших из православия в католичество составило по епархиям: 1). Литовская — 18000; 2). Минская — 12901; 3). Гродненская — 5171; 4). Полоцкая — 3952 человек»^[2].

Отпадения совершались в атмосфере нагнетания ненависти к православным со стороны ксендзов, многие из которых прибегали к недостойным выпадам против православных верующих. В проповедях с амвона эти ксендзы называли православную веру «собачьей», а православный крест — «поганым», запрещали своим прихожанам даже из любопытства посещать церкви, говорили им, что лучше зайти в кабак или в синагогу, чем в церковь, что от православных священников смердит собакой, что православные совершают крестные знамения кукишами… Как отмечает А. Ю. Бендин, «некоторые выражения ксендзов о святых таинствах Православной Церкви были настолько грубы и невежественны, что даже не могут быть изложены на бумаге»^[3].

Переходам в католицизм по-прежнему способствовали местные помещики римо-католики, во власти которых находилась подавляющее большинство земельных угодий, без пользования которыми крестьяне не могли выжить. Поэтому «нередко были случаи, когда православные крестьяне теряли работу в помещичьих имениях за отказ стать католиками… Встречались факты, когда под гнетом материальной нужды православные, по требованию помещиков и арендаторов, вынуждены были принимать католицизм»^[4].

Отчасти это явление имело вполне естественный и даже оправданный характер, но во многих случаях становилось результатом прямого религиозного совращения.

В Белоруссии в это время заметно активизировалась католическая и польская пропаганда. Ксендзы и шляхта начали устраивать всевозможные религиозно-патриотические манифестации и процессии с флагами, лентами национального польского цвета с целью демонстрировать перед православным белорусским населением свое якобы торжество над православием и заодно подчеркнуть бессилие русской государственной власти. Католические иерархи, архиепископ граф Шембек и Виленский епископ барон Рооп, целенаправленно разъезжали по Белоруссии в сопровождении кавалькады всадников в польских конфедератках (шапках) с национальными лентами через плечо, польскими гербами и другими атрибутами польской государственности. В то же время стали искусственно, без особой потребности открываться польские школы, причем в большинстве случаев тайно. Ксендзы раздавали народу листовки, брошюры с призывами переходить в католицизм, распространяли слухи о якобы законном восстановлении унии. Помещики-поляки оказывали разного рода давление на своих крестьян. Так, например, некоторые помещики соглашались сдавать свои земли в аренду крестьянам только в том случае, если последние соглашались принять католичество. Постепенно польско-ксендзовская пропаганда сделала свое дело, и массы не окрепших в вере простых людей, по своей необразованности и доверчивости, увлекались в католичество и начинали с некоторым презрением смотреть на все русское и православное^[5].

Кроме того, Минск становился местом политической борьбы. В годы Первой русской революции в городе происходили серьезные беспорядки, забастовки и уличные демонстрации, в которых принимали участие и воспитанники учебных заведений. Иногда во время уличных митингов случались столкновения с военными, приводившие к человеческим жертвам. К сожалению, революционные настроения, захватившие общество, отражались и на церковной жизни. 14 февраля 1905 г. в Минской духовной семинарии учащимися были устроены бунт и настоящий погром. После водворения порядка около 100 ее воспитанников были исключены, а учебный процесс прервался на целых три месяца^[6].

Кроме уличных беспорядков в Минске происходили и террористические акты, жертвами которых становились, как правило, представители губернской власти. Во время одного из покушений на минского губернатора П. Г. Курлова едва не пострадали представители духовенства. Случилось это 14 января 1906 г., во время отпевания в минском кафедральном соборе почившего начальника дивизии генерал-майора Курча. Когда губернатор вместе с другими должностными лицами вынес и стал устанавливать на погребальную колесницу гроб усопшего, из толпы в него была брошена бомба, к счастью, не взорвавшаяся. Вот как вспоминал о случившемся сам П. Г. Курлов: «За мной стоял с крестом в руках Минский архиепископ, преосвященный Михаил, окруженный духовенством. Я почувствовал легкий удар в голову и, думая, что с крыши собора свалился комок снега, так как в это время была оттепель, не обратил на это никакого внимания. Через несколько секунд ко мне подбежал взволнованный правитель канцелярии губернатора со словами: “Ваше превосходительство! Бомба!” Я посмотрел вниз и увидел лежавший у моих ног четырехугольный сверток в серой бумаге. Полицеймейстер просил меня сесть в экипаж и ехать домой, что я и исполнил. Несколько минут спустя он явился ко мне на квартиру и доложил, что тотчас же после моего отъезда какая-то женщина произвела несколько выстрелов из браунинга, причем прострелила ему воротник мундира и воротник пальто чиновника особых поручений. К счастью, оба эти выстрела не причинили этим лицам никакого вреда»^[7]. Если бы бомба взорвалась, несомненно, могли бы пострадать многие, в том числе и духовенство. В телеграмме императору Николаю II о покушении минский губернатор писал: «Оскорбление религиозных чувств войск, бывших в конвое, который, несомненно, пострадал бы со всеми высшими представителями духовной, военной и гражданской власти, окружавшими гроб, считаю беспримерным»^[8].

Изменение общественной и религиозной обстановки после 1905 г. не могло не вызывать ответного действия со стороны людей, не сочувствующих революционному брожению.

Кроме того, православных беспокоила активизация католической и антирусской пропаганды, для борьбы с которой необходима была некая форма объединения — знамя, под которым бы могли сплотиться и вместе трудиться люди самых разных профессий и положения, люди, которым небезразлична была судьба православия и отечества.

В таких условиях в феврале 1912 г. тяжело болевший и с трудом исполнявший административные функции Минский архиепископ Михаил (Темнорусов) обратился в Святейший Синод с прошением о назначении ему в помощь викария. В прошении он указывал, что две трети епархиальных архиереев имеют себе помощниками викарных епископов, а в некоторых епархиях их даже по два и более. Между тем Минская епархия, несмотря на обширность своей территории, громадное количество православного населения (более 2 млн) и обилие церквей и часовен (1478), управлялась лишь одним епархиальным архиереем. Ввиду этого архиепископ просил Синод учредить в Минской епархии викариатство с наименованием викария епископом Слуцким и назначением вместо правящего архиерея «настоятелем минского Свято-Духова первоклассного необщежительного монастыря, где он и должен иметь местопребывание».

Вместе с тем преосвященный Михаил предлагал и средства для содержания викарного епископа: казенное жалованье по должности настоятеля Свято-Духова монастыря в размере 500 рублей в год; ежегодный отпуск с выдачами помесячно, из неокладных сумм того же монастыря в качестве столовых денег по 1000 рублей, без права получения каких-либо доходов от монастыря; ежегодный отпуск с выдачами по четвертям года вперед из неокладных (экономических и церковных) сумм мужских необщежительных монастырей Пинского Богоявленского по 600 рублей и Слуцкого Свято-Троицкого по 400 рублей и, наконец, ежегодный отпуск с выдачами помесячно из неокладных сумм минского Архиерейского дома по 1200 рублей. Выходила общая сумма 3700 рублей в год при готовой квартире, отоплении, освещении, экипажах с лошадьми и оплачиваемой прислуге от минского Свято-Духова монастыря. Кроме того, из неокладных сумм минского Архиерейского дома предполагался ежегодный отпуск в безотчетное распоряжение викария по 300 рублей с выдачей помесячно, на наем писца и канцелярские расходы. Также единовременно должна была ассигноваться необходимая «по мере действительной надобности» сумма на ремонт и приспособление предназначенной для викария в здании монастыря квартиры и приобретение необходимой мебели, лошадей и экипажей^[9].

Архиепископ Михаил просил Синод назначить ему викарием миссионера Новгородской епархии архимандрита Варсонофия (Лебедева), прекрасно известного ему «с наилучшей стороны во всех отношениях»^[10]. Владыка знал его еще по Новгородской духовной семинарии, где ректорствовал в 1892–1895 гг. Семинарист Лебедев, тогда ученик старших классов, настолько запомнился своими положительными качествами преосвященному Михаилу, что спустя много лет он пожелал видеть его своим помощником. И хотя пути их больше не пересекались, тем не менее архиепископ Михаил был наслышан об отце Варсонофии как о деятельном миссионере.

В Синоде вопрос об учреждении викариатства Минской епархии решился положительно. Только желание преосвященного Михаила видеть своим помощником архимандрита Варсонофия (Лебедева) не было удовлетворено. Еще в 1911 г. Синод принял решение посвятить его во епископа Мамадышского, третьего викария Казанской епархии, однако по личному прошению архимандрита назначение было отменено и хиротония не состоялась. Поэтому, препровождая предварительное решение об учреждении новой викарной кафедры императору, Синод ходатайствовал о посвящении на нее ректора Литовской духовной семинарии архимандрита Иоанна (Поммера)^[11].

23 февраля 1912 г. в Царском Селе Николай II подписал синодальное ходатайство, начертав: «Быть по сему»^[12].

11 марта в Свято-Троицком соборе Александро-Невской лавры 36-летний архимандрит Иоанн (Поммер) был хиротонисан во епископа Слуцкого, викария Минской епархии. 15 марта епископ Иоанн уже прибыл в Минск^[13]. Слуцким викарий должен был только именоваться, проживать же ему полагалось в минском Свято-Духовом монастыре. Едва вступив в права викарного епископа, преосвященному Иоанну пришлось временно взять на себя управление всей епархией, так как вскоре после его приезда в Минск архиепископ Михаил (Темнорусов) скончался — 28 мая 1912 г.

Анализируя епархиальную печать, следует сделать вывод, что основная задача перед самым молодым епископом Русской Церкви стояла непростая — провести предвыборную подготовку и обеспечить выборы в IV Государственную думу в сложнейший для Западного края период. «Его Преосвященство, Преосвященный Иоанн, викарий Минской епархии, прибыл в Минск 15 марта в 7 часов утра с поездом Либаво-Роменской железной дороги. На вокзале Преосвященный был встречен представителями епархиальных учреждений и духовных учебных заведений»^[14]. Затем он проследовал в Минский кафедральный собор и отбыл для представления архиепископу Минскому и Туровскому Михаилу. Затем поселился в минском мужском Свято-Духовом монастыре.

На страницах «Минских епархиальных ведомостей» вышла пространная статья, перепечатанная из «Виленского епархиального вестника», с подробной характеристикой епископа Иоанна. «Ректор литовской духовной семинарии, архимандрит Иоанн, указом Св. Синода назначен епископом Слуцким, викарным преосвященным Минской епархии. Нельзя не порадоваться за Минскую епархию, получившую в лице архимандрита Иоанна выдающегося деятеля Северо-Западного края, успевшего за четыре с половиною года пребывания в Вильне сделать многое по части религиозно-нравственного воспитания будущих пастырей церкви и в области церковно-просветительской и общественной деятельности. Обладая широким, проницательным умом и железной волей, архимандрит Иоанн проявил недюжинные администраторские способности, которые помогли ему скоро привести в прекрасное состояние Виленскую духовную семинарию»^[15]. Кроме прекрасной характеристики в качестве ректора семинарии, статья дает ценный материал о другой задаче, которую реализовал этнический латыш в краю католиков, — это организация различных братств и консолидация православного населения Виленского края: «В деле оживления религиозного чувства среди народных масс заслуга архимандрита Иоанна громадна. В этих целях он предпринимал путешествия в некоторые сельские приходы с чудотворной иконой Божией Матери Одигитрия. Крестные ходы от одной приходской церкви к другой в сопровождении громадного количества молящихся, доходившего до десятка тысяч человек, торжественные богослужения в сельских церквах, чудные проповеди — все это несомненно будило религиозное чувство православных людей и вызывало ответные крестные ходы из сельских церквей в Вильну, где православные крестьяне при содействии паломнического комитета знакомились с виленскими святынями и находили нужную духовную пищу. В истории религиозной жизни Вильны архимандрит Иоанн был первым пастырем, который принял на себя труд путешествий с чудотворной иконой по сельским приходам»^[16]. Именно административный талант консолидации православного многонационального крестьянского населения (ведь он и сам был выходцем из крестьян), а также опыт организации братств — эти качества стали востребованы на древнейшей Минской кафедре в разгар политической борьбы на выборах в IV Государственную думу.

Тот же номер «Минских епархиальных ведомостей» № 6 от 15 марта 1912 г., в котором писали о назначении епископа Иоанна викарием Минской епархии, открывается статьей о выборах в IV Государственную думу: «Чем национальнее состав Государственной думы, тем меньше шатаний и на окраинах, и тем больше надежд, что русское дело здесь будет крепнуть. Руководящее участие в предстоящих выборах и подготовке к ним предлагается принять духовенству. “Вместе с духовенством, несомненно, пойдут и представители землевладения и крестьяне”. Для объединения всех этих сил нужен определенный центр. Таковым раньше был сгруппировавшийся около архиепископа Минского Михаила Русский Губернский Предвыборный комитет, а ныне этот центр со всеми его прежними деятелями и многими новыми образовался при Минском отделе Всероссийского Национального Союза. Для успеха дела необходимы работники на местах, каковыми являются прежде всего пастыри Церкви. Последние сгруппируют около себя полезных лиц разного общественного положения»^[17].

Съезд русских национально настроенных людей прошел в Минске 29–30 марта 1912 г. в Русском общественном собрании. Была выработана общая тактика на выборах. За основу была взята платформа Всероссийского национального союза, а также положения братств. Возглавил данный съезд только что назначенный епископ Иоанн (Поммер). Именно опыт работы братств — объединения мирян в различных общественно-просветительских сферах — был положен в основу предвыборной работы.

Нужно сказать, что епископ Иоанн имел богатый административный опыт создания братств еще со времени его жизни на родине, в Латвии — Лифляндии, где они были естественной средой, сохраняющей православную культуру среди доминирующего католического и протестантского населения. Активное участие мирян, работа с национальным населением края, преимущественно крестьянским, издательская и просветительская деятельность составляла серьезную альтернативу и в белорусских землях агрессивной польско-католической работе.

Так, еще в 1908 г. в Минске состоялся первый (после 300-летнего перерыва) съезд представителей западнорусских православных братств, инициированный Минским народным братством, куда вошли как древнейшие братства — такие, как Братство в честь Виленских мучеников, так и вновь созданные — к примеру, Животворящего Креста Господня протоиерея Димитрия Павского.

Епископ Иоанн и духовенство белорусского края включились в предвыборную борьбу под эгидой Всероссийского национального союза. В отличие от крайне правых черносотенцев, идейно опиравшихся на «уваровскую» триаду «православие, самодержавие, народность», умеренно правые русские националисты выдвигали лозунг: «Самодержавие, православие, единодержавие», первоосновой которых объявлялся русский национализм. 30 октября 1909 г. председателем бюро фракции был избран П. Н. Балашов. Наиболее острыми национальными проблемами, по мнению идеологов Всероссийского национального союза, являлись польский, еврейский и украинский вопросы — в наибольшей степени актуальные для Западного края, откуда происходила большая часть партийного актива Всероссийского национального союза. Отмечалась также проблема зарождавшегося белорусского национализма как разрушавшего единство русского народа.

24 июня 1912 г. был подписан протокол представителей Православных Русских организаций в г. Минске — Братств Свято-Николаевского и Животворящего Креста, Союза Русского народа и Борисовского отдела Всероссийского Национального Союза, под председательством епископа Слуцкого Иоанна, где были определены основные положения предвыборной программы:

1. Все русские люди основным принципом своей работы должны признавать православие, самодержавие и русскую народность и единую неделимую Русь.

2. В деле предстоящих выборов все представители названных организаций изъявили согласие действовать в полном единении под знаменем этих начал совершенно отдельно от инородцев и левых политических партий, с которыми ни в какие блоки не вступать.

3. В настоящем собрании представители русских организаций в Минске просили Его Преосвященство принять на себя председательство в Предвыборном комитете и главное руководство делом выборов, о чем просили Его Преосвященство на собрании монархических организаций в Минске 30 марта 1912 г.

4. Его Преосвященство изъявил свое согласие быть руководителем в деле предстоящих выборов в Государственную думу, причем пояснил, что главной целью его деятельности будет достижение блага русских людей, за исключением всяких личных интересов, а условием благоуспешности в предстоящем деле является полное объединение русских людей и подчинение их указанным началам.

Уже в июле 1912 г. на страницах печатного издания «Северо-Западная жизнь» отмечается: «Горячо приветствуя совершившийся в Минске перелом к лучшему, будем надеяться, что происходящие там события послужат примером и для других городов нашего края, что и в других городах сознательные русские люди будут принимать все меры к тому, чтобы к предстоящим выборам мы могли приступить сплоченными, стройными рядами, только при этих условиях можно будет одержать победу над теми противодействующими течениями, которые стремятся во что бы то ни стало оттеснить нас от политической жизни и сохранить влияние на нее в своих руках. Левая печать чутко успела уже отметить, что виновником происшедших в Минске перемен является епископ Слуцкий Иоанн. Его личное вмешательство в политическую жизнь города Минска сразу положило конец тем распрям, которые там происходили, и дало новое направление местной предвыборной деятельности»^[18].

В течение нескольких месяцев — с марта по ноябрь 1912 г. — под председательством епископа Иоанна прошло пять предвыборных собраний членов монархических организаций и православных братств. Первое организационное собрание посетили Епископ Слуцкий Иоанн, начальник Минской губернии Я. Е. Эрдели, председатель губернской земской управы Б. Н. Самойленко, управляющий отделением крестьянского банка А. П. Грицианский, управляющий канцелярией губернатора А. П. Петров, ректор Минской духовной семинарии протоиерей Иоанн Язвицкий и др.; члены православных братств: Николаевского, Народного во имя Животворящего Креста Господня, братства привокзальной железнодорожной церкви, а также члены Борисовского отдела всероссийского национального союза, губернского отдела Союза русского народа и железнодорожного отдела Союза Михаила Архангела. Были на собрании и члены Минского национального союза, в том числе отставные генералы Кованько и Вылежинский.

Епископ Иоанн выступал аргументированно и убедительно — уже тогда проявилась его яркая черта политического лидера, затем этот опыт был с лихвой применен в сложной латвийской политической борьбе. «Минские епархиальные ведомости» 9 сентября 1912 г. сообщали: «Избранный единогласно председателем собрания Преосвященный Владыка открыл заседание глубоко прочувствованной речью, в которой весьма ярко обрисовано положение нашей многострадальной Белоруссии, где поляки в православных храмах охотятся на лисиц (Мозырское дело). Выразив уверенность, что люди объединятся для выборов в Государственную думу, Его Преосвященство закончил речь предложением исполнить народный гимн. Затем епископ Иоанн преподнес господину начальнику губернии Я. Е. Эрдели золотой нагрудный знак 1-й степени Православного народного братства во имя Живоначального Креста Господня, который его превосходительство тут же изволил прикрепить к груди. В ответном слове начальник губернии высказался, что ему особенно лестно получить нагрудный знак из рук Преосвященного Владыки, как человека с чистыми намерениями. Этот нагрудный знак будет лучшим воспоминанием службы его превосходительства русскому делу в Западном крае. В кандидаты в выборщики от г. Минска были определены уездный предводитель дворянства С. Н. Сорнев и член губернского присутствия П. В. Глинка»^[19].

16 сентября состоялось третье общее собрание, созванное для обсуждения вопросов по выборам под председательством епископа Иоанна. Среди членов Николаевского, Народного и железнодорожного братств, членов губернского отдела «Союза Русского Народа», отдела Союза Михаила Архангела Александровской железной дороги и местных отделов всероссийского национального Союза были не только сочувствующие монархическим организациям лица, но и минские «прогрессисты» и даже поляки^[20].

Епископ Иоанн выполнил свою миссию — 25 октября 1912 г. прошли выборы в IV Государственную думу от Минской губернии. Избранными в члены думы четвертого созыва оказались все правые: С. Н. Сорнев, Г. А. Лашкарев, В. А. Кадыгробов, А. П. Фотинский, В. А. Якубович, К. М. Околович, И. Ф. Малайчук, С. Д. Вербило и К. А. Смеян. По единодушному желанию выборщиков была послана телеграмма государю императору с выражением любви и преданности Его Императорскому Величеству. Преосвященным Иоанном было отслужено молебствие по поводу избрания русских людей, которое окончилось многолетием всему царствующему дому^[21].

26 октября члены четвертой думы от Минской губернии поднесли адрес епископу Иоанну: «Ваше Преосвященство, Милостивый Архипастырь! С чувством живой, сердечной радости по поводу успеха русских людей на выборах в IV Государственную думу мы, выборщики от Минской губернии, не можем не выразить Вам своей глубокой благодарности за понесенный Вами неустанный труд в деле объединения русских людей. Благодаря этому труду, понесенному для торжества русского дела в нашем многострадальном крае, Вы привели нашу выборную русскую рать к блестящей и славной победе. Да укрепит Господь Ваши силы на служение Святой Православной Церкви и на благо всем нам дорогого родимого края на многая лета». В ответном слове преосвященный Иоанн отметил, что счастлив, что русским людям, объединившимся в одну дружную семью, удалось одержать победу на выборах в Государственную думу IV созыва. Но эту победу он приписывает не себе, как председателю русского выборного комитета, а всем русским людям Минской губернии — духовенству, дворянам и крестьянам, — живо откликнувшимся на призыв к выборам в Государственную думу русских людей^[22].

Однако послужить белорусскому краю епископу Иоанну (Поммеру) уже не пришлось. 3 ноября 1912 г. император высочайше утвердил доклад Святейшего Синода о назначении викария Могилевской епархии епископа Гомельского Митрофана епископом Минским и Туровским. А чуть позднее, 9 ноября, епископ Иоанн уже совершал напутственное молебствие покидающему Минск ввиду избрания членом Государственного совета минскому губернатору Я. Е. Эрдели — в своем слове епископ Иоанн отметил заслуги губернатора как администратора и человека.

Предвыборная борьба, как показывают документы, оказалась непростой для начинающего свою церковно-общественную карьеру молодого епископа. И отношения с опытным губернатором оказались не столь безоблачны, как рисовала епархиальная печать. Налицо были противоречия в национально-религиозной сфере и столкновение с польско-еврейскими кругами и минской интеллигенцией. Епископ Иоанн свою задачу выполнил. Это был для него огромный административно-политический опыт, а для Минска и в целом белорусских земель — важная победа русского самосознания и так необходимая консолидация накануне Первой мировой войны.

И важно отметить, что епископ Иоанн — этнический латыш — выступал последовательно в защиту русских уже здесь, а затем и в своей горячо любимой родине в Латвии.

Уже 22 ноября в Свято-Духовом монастыре было совершено напутственное молебствие Епископу Иоанну, предваряемое приветственным адресом благочинного церквей г. Минска священника Ипполита Квачевского: «Ваше Высокопреосвященство, Милостивый Архипастырь и Отец! Волею Божиею и распоряжением церковной власти Вы отзываетесь из нашей епархии к месту нового служения в большой, полный инороднического засилия город Одессу, где так необходимы твердые руководители духовной жизни народа, умелые насадители русской народности и православной веры, и в этом отношении можно порадоваться за Одесскую епархию, так как в лице Вашем она приобретает именно такого вождя… Сравнительно за короткий период управления нашей епархией в лице Вашего Преосвященства мы видели Архипастыря — Отца, неутомимого опытного руководителя во всех проявлениях нашей религиозно-духовной, политической жизни нашего края и нашей страны. Вы охотно взяли на себя труднейшую работу по организации выборов в IV Государственную думу, и хотя здесь нам на пути встречались немало препятствий, но Ваш опыт, Ваша энергия победили врагов русского дела, и к общей радости прошли в Государственную думу православные русские люди, воспитанные на началах нашей веры, русской народности, в любви к Отечеству и преданности к Своему Монарху. Усердное, благолепное совершение Вашим Преосвященством церковных служб навсегда запечатлелось в сердцах ваших духовных чад. Ваши авторитетные назидательные поучения навсегда будут наилучшими руководителями в религиозно-нравственной жизни слушателей. Кроме того, Вы находили возможность и при многосложных Ваших обязанностях уделять свободное время на пользу бедных и нуждающихся, принимая активное участие в делах вновь возродившегося в Минске Попечительного общества, о Доме трудолюбия, где Вы своими указаниями много способствовали в достижении цели и задач общества, направленных к поддержанию беднейшего населения города Минска»^[23].

По окончании молебствия С. А. Некрасов прочел адрес: «Всемогущему Господу Богу было угодно, чтобы наш возлюбленный Монарх Государь Император в заботах о процветании православия в западнорусском крае соизволил призвать Вас на дело служения Церкви в сане епископа Слуцкого. Ввиду предстоящих выборов в Государственную думу православные русские люди Минской губернии с чувством сердечной радости встретили Вас как истинного доблестного борца за православное русское дело, проявившего стойкость характера и непоколебимость убеждений в тяжелые дни смуты русской. Выборы членов в Государственную думу от Минской губернии при наличии сплоченной прогрессивно-народнической партии — дело нелегкое. Оно потребовало от Вас крайнего напряжения сил, исключительных усилий и решительных мер… Несмотря на всевозможные происки врагов результаты выборов в IV Государственную думу получились в высшей степени благоприятные. Честь Минской губернии была спасена. Мы не можем не выразить Вам нашей искренней признательности и благодарности за понесенные Вами у нас труды как церковно-общественного деятеля, как святителя, торжественно и истово совершающего Богослужения, как доступного и приветливого Архипастыря и душою русского человека»^[24]. В ответном слове Епископ Иоанн отметил: «Приписываемые мне заслуги преувеличены. Если в Минске и было сделано кое-что к пользе русского дела, то не мною одним: было сделано, потому что Господь Бог послал мне хороших помощников, преданных русскому делу, если что было сделано для пользы русского дела, то благодаря той среде, которую я здесь застал и которая работала непрестанно на общую пользу. Это такая среда, которой не сыскать на другом месте; можно пройти всю Россию и не найти такой здоровой и такой благочестивой русской среды, как в Минске. Я не без восторга вспоминаю благочестивых минских крестьян, участвовавших в выборах в Государственную думу. В каждом крестьянине виден был русский гражданин, которого ничем нельзя было подкупить, никак нельзя было сбить с занятого им пути. Вспоминается бедное сельское духовенство. Трудно найти на Руси другое такое место, где было бы такое сельское духовенство, как в Минской епархии. Оно во время выборов в Государственную думу, невзирая ни на какие обстоятельства, невзирая на свою бедность, шло охотно и дружно исполнить свой гражданский долг. И наше русское дворянство оказалось на высоте своего призвания. На выборах оно шло в единении с духовенством. В этом единении наша сила. Когда буду в одиночестве в своей келье, буду молиться перед образом Спаса, да сохранит Вас в этом единении и любви к русскому делу и на будущее время. Буду вспоминать и доброжелателей наших и врагов и буду вспоминать их по завету Спасителя нашего: “прости им, Господи, но избавь нас от них на будущее время”. Краткое время, правда, побыл я среди Вас, но это было время борьбы за русское дело, а где борьба — там происходят и трения, а где трения — там происходит и вражда. Возможно, что вольно или невольно, я кого-нибудь обидел. В этом, отцы и братия, я прошу прощения. Поминайте меня в своих молитвах, но лихом не поминайте»^[25].

Преосвященный Митрофан прибыл в Минск 24 ноября, а уже на следующий день епископ Иоанн уехал в Одессу в помощь архиепископу Херсонскому Димитрию.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРА

1. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 796. Оп. 194. Д. 1135. Л. 1–1 об.

2. Минские епархиальные ведомости. 1912. № 6–7. 14, 18, 19, 21, 23.

3. Антоний (Доронин), епископ Слуцкий и Солигорский. Слуцкие архиереи // Труды Минской духовной академии. 2015. № 12. С. 101–116.

4. Афанасий (Мартос), архиепископ. Беларусь в государственной, исторической и церковной жизни. Буэнос- Айрес, 1966. 650 c.

5. Бендин А. Ю. Проблемы веротерпимости в Северо-Западном крае Российской империи (1863–1914 гг.). Минск, 2010.

6. Горючко, П. Материалы для истории церквей Белоруссии конца XV — начала XX стст. Могилев, 1903.

7. Зелев С. В., Аристова К. Г. Священномученик Иоанн (Поммер). Пензенский период служения (1918–1921). Пенза: Пензенская епархия, 2018. 499 с.

8. Киприанович Г. Я. Исторический очерк православия, католичества и унии в Белоруссии и Литве / Г. Я. Киприанович. Минск, 2006.

9. Коялович М. И. Чтения по истории западной России / М. И. Коялович. Минск, 2006.

10. Кривонос Ф., прот. Православная церковь Беларуси в период ее вхождения в состав Российской Империи (конец XVIII — начало XX века): краткий исторический обзор. // Труды Минской духовной академии. 2012. № 9.

11. Курлов П. Г. Гибель Императорской России. URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/kurlov_pg/title.html (дата обращения: 10.02.2024).

12. Священномученик Иоанн (Поммер): На страстном пути Иова: Избранные труды и документальные свидетельства/ под ред. К. Г. Аристовой. М.: Наука, 2018. 399 с.

13. Телеграмма минского губернатора П. Г. Курлова Николаю II. URL: http://www.hrono.ru (дата обращения: 10.02.2024).

14. Чистяков П. Минская епархия в 1899–1917 гг. Историко-статистическое описание / Дипломная работа. Жировичи, 2000.

15. Щеглов Г. Э. Священномученик Димитрий Павский. // Труды Минской духовной академии. 2005. № 3.

• Кривонос Ф. прот. Православная Церковь Беларуси в период ее вхождения в состав Российской империи (конец XVIII – начало XX века): краткий исторический обзор // Труды Минской духовной академии. 2012. № 9. С. 228.
• Бендин А. Ю. Проблемы веротерпимости в Северо-Западном крае Российской империи (1863–1914 гг.). Минск, 2010. С. 275.
• Там же. С. 311–312.
• Там же. С. 277.
• Щеглов Г. Э. Священномученик Димитрий Павский // Труды Минской духовной академии. 2005. № 3. С. 72.
• Чистяков П. Минская епархия в 1899–1917 гг. Историко-статистическое описание / Дипломная работа. Жировичи, 2000. С. 37–40.
• Курлов П. Г. Гибель Императорской России. URL: http://militera.lib.ru/memo/russian/kurlov_pg/title.html (дата обращения: 10.02.2024).
• Телеграмма минского губернатора П. Г. Курлова Николаю II. URL: http://www.hrono.ru (дата обращения: 10.02.2024).
• Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 796. Оп. 194. Д. 1135. Л. 1–1 об.
• Там же. Л. 1 об.
• Антоний (Доронин), епископ Слуцкий и Солигорский. Слуцкие архиереи // Труды Минской духовной академии. 2015. № 12. С. 107.
• РГИА. Ф. 796. Оп. 194. Д. 1135. Л. 4.
• Прибытие Преосвященного Иоанна, еп. Слуцкого // Минские епархиальные ведомости. 1912. № 7. С. 203.
• Там же.
• Минские епархиальные ведомости. 1912. № 6. С. 142.
• Там же. С. 143.
• Минские епархиальные ведомости. 1912. № 6. С. 9–11.
• Минские Епархиальные Ведомости. 1912 № 14. С. 68–69.
• Минские Епархиальные ведомости. 1912. № 18. С 56–58.
• Минские епархиальные ведомости. 1912. № 19. С. 54.
• Минские Епархиальные ведомости. 1912. № 21. С. 13–15.
• Там же. С. 15–16.
• Минские епархиальные ведомости. 1912. № 23 С. 48–49.
• Там же. С. 49.
• Там же. С. 49–51.