Православные братства и сестричества на Волыни в послевоенное время

После прихода к власти большевиков в 1917 г. деятельность Русской Православной Церкви продолжала осуществляться в более трудных условиях. В первую очередь это касалось миссионерской и просветительской ее сторон. С этого времени начинают вновь появляться такие организации, как союзы и братства, основной целью которых было всестороннее сохранение и защита прав православных христиан. Данные институции существовали как в России, так и на территории западных областей Украины. История последних представляет особый интерес, так как их деятельность, в отличие от других, не прекратилась после 30-х гг. ХХ в., а продолжала осуществляться вплоть до послевоенного времени.

Исторически Волынь вошла в состав СССР лишь в 1939 г., что особым образом повлияло на сохранение религиозности в этом регионе среди населения и незначительному влиянию антирелигиозной пропаганды советской власти из-за начала Отечественной войны и последующей оккупации немецко-фашистскими захватчиками. В 1952 г. Волынская область состояла из 30 районов, там насчитывалось 8 городов и 15 рабочих поселков. До ее включения в состав УССР на территории самой области насчитывалось более 500 действующих православных храмов, из них 349 имели постоянный причт, а остальные считались приписными. Это количество церквей обслуживало 355 священников и 3 дьякона. К 1952 г. в Волынской области было зарегистрировано 388 церковных общин, в собственности которых находилось 360 церковных зданий и 28 молитвенных домов. Преимущественно храмы располагались в сельской местности (366 церквей), в городах и поселках их было 22. Вышеуказанное количественное сокращение приходов и церквей в сравнении с 1939 г. было связано с фактическим разрушением церковных построек во времена Великой Отечественной войны. Тогда в ходе военных действий подвергся разрушению 101 храм в Волынской области.

Важно отметить, что значительное количество храмов епархии являлись памятниками архитектуры и находились на государственном учете. Уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви в Волынской области отмечал, что 3 церковных здания были союзного значения, 120 — республиканского и 100 — местного^[1].

Однако невзирая на наличие храмовых построек и молитвенных домов в Волынско-Ровенской епархии ощущалась кадровая проблема в среде священнослужителей. Это было связано с оттоком священников в восточные епархии из-за материальной нужды, а также с влиянием греко-католицизма, имевшего широкое распространение в соседней Галиции. Вышеуказанные обстоятельства способствовали активизации антицерковной пропаганды на Волыни, которую осуществлял Совет по делам Русской Православной Церкви при СМ СССР. Правящим архиереем Волынско-Ровенской епархии с 1948 г. по 1952 г. являлся архиепископ Панкратий (Кашперук), который отмечал, «[что] Волынская епархия тяжелая, священники беспокойны и 10 дней работы на Волыни равняются целому году в Каменец-Подольской епархии»^[2]. В этой связи достаточно широкое распространение получило такое уникальное в послевоенное время организационное понятие, как братство и сестричество.

Церковные братства существуют с XV–XVI вв. Их основной деятельностью тогда являлось ведение борьбы с римо-католической агрессией против Православной Церкви, а впоследствии с унией во время польско-литовского владычества на Волыни и в других западных областях. С этого периода основными руководящими центрами религиозных обществ являлись Львовское, Житомирское, Брестское, Луцкое, Острожское и т. д. Последние организовали практически при каждом храме своего округа отдельное братство. Они имели большое влияние на верующее население и проводили среди него идеологическую и организационную работу в пользу Православной Церкви против католичества по укреплению религиозного состояния и сплачиванию местного населения.

Братства, расположенные в городах, зачастую имели свое имущество: дома, гостиницы, землю, магазины, типографии, денежные средства и являлись в полном объеме юридическими лицами^[3]. Эти общества издавали и реализовывали среди верующего населения через свои магазины религиозные книги и брошюры. Торговали всеми церковными предметами религиозного характера, строили и ремонтировали церкви за счет своих средств. Существовали братства в основном благодаря членским взносам и пожертвованиям, реже — доходам от имущества, торговли.

Руководящим ядром этого общества являлся выборный совет, в который автоматически входили епископы, а на местах — настоятели церквей. Члены братства платили вступительные и членские взносы. Созывались съезды, собрания, совещания, на которых делали доклады и отчеты о деятельности общества. Братство имело свой устав, в котором регламентировался общий порядок и правила работы. В такой организационной форме на Волыни братства существовали до 1924 г., пока польское правительство не отказалось признавать братства юридическими лицами. Все имущество такого рода религиозных обществ было конфисковано и передано в пользу государства. С этого момента руководящие центры братств прекратили свое существование, однако организационная форма братств при церквях в городах и селах продолжала существовать по-прежнему без особых изменений.

В 1950-х гг. религиозные общества братств и сестричеств не имели своего руководящего центра вообще, а каждая группа при храме действовала самостоятельно. Их деятельность в основном выражалась в оказании организационной и материальной помощи церкви и духовенству. Братства и сестричества по собственной инициативе и по просьбе духовенства организовывали сбор денежных средств среди церковной общины как в храме, так и на дому у верующих в дни храмовых (престольных) праздников. На собранные средства приобретались иконы для храма, хоругви, облачения, а также в отдельных случаях — оказывалась материальная помощь духовенству. Непосредственно за счет членских взносов и собранных пожертвований покупался воск, из которого выплавлялись так называемые «братские свечи» — больших размеров, длинной в 1 м и более, весом от 500 до 1000 г^[4]. С этими зажженными свечами, особенно в большие религиозные праздники, члены братств и сестричеств становились рядами в храме, мужчины справа от алтаря, а женщины — слева. Такие свечи в большинстве случаев хранились в церкви, однако в некоторых группах их каждый раз приносили из дому. В обязанности сестричеств входило поддержание чистоты в храме, благоукрашение внутреннего убранства в канун праздничных дней.

Что касается организации самого братства и сестричества, то нужно отметить, что в каждой группе имелся так называемый старший (старший братчик / старшая сестра), а в отдельных многочисленных группах было от двух до пяти заместителей старших. Старшие в большинстве случаев приобретали старшинство по стажу пребывания в группе, возрасту и активности участия. В многочисленных группах имелись казначеи, в обязанности которых входило хранение братских средств. Для новых членов старше 50 лет, желающих вступить в группу, необходимым условием было осуществление взноса на воск (для братских свечей) в размере 10–50 руб. в год, после чего такой человек официально считался братчиком и получал соответствующую свечу.

Необходимо отметить, что членами братств становились люди старшего возраста — 40 лет и более. Что касается сестричеств, то важным требованием являлось отсутствие половой связи с противоположным полом. Поэтому зачастую принимались одинокие женщины и вдовы. Никакой вербовки новых членов и работы среди верующего населения не велось. Порядок вступления новых членов в группу был следующий: кто внесет деньги по своей инициативе на братскую свечу, считается вступившим, а кто не осуществит годовой взнос — выбывшим.

В большинстве своем братчики платили членские взносы от 5 до 30 и более руб. в год. В отдельных группах существовал такой порядок, что члены группы не платили взносы, а имели братскую кружку в церкви, деньги из которой поступали в распоряжение братства, а иногда в церковную кассу. В некоторых сестричествах члены группы ходили по соседним населенным пунктам на храмовые праздники, посещая храмы и дома верующих, где собирали деньги в сестринскую кружку.

Каждое братство и сестричество имело своих святых покровителей (патронов), в дни церковной памяти которых всем членам данных групп в обязательном порядке было необходимо присутствовать на службе в храме. После службы обязательно организовывали праздничный обед, на который приглашалось духовенство, церковный староста, регент хора, псаломщики и хористы в качестве почетных гостей. Во время обеда старшие делали годичный финансовый отчет, выбирали руководство групп и казначея, обсуждали вопросы, связанные с ремонтно-реставрационными работами храма или дома причта.

Количественный состав в группах братств и сестричеств в основном был от 5 до 100 человек, а в отдельных случаях и больше. Например, в с. Оржев Ровенской области в группу входило 60 мужчин, 57 женщин, всего — 135 чел. В г. Корце Ровенской области группа мужчин и женщин составляла 300 человек. В с. Клевань Ровенской области в четырех группах числилось 480 человек. В данных трех населенных пунктах в 1950-х гг. количественный состав и активность братств и сестричеств были самыми высокими. Важно отметить, что православные братства и сестричества в Волынско-Ровенской епархии действовали при 75% храмов^[5].

Деятельность братств и сестричеств в религиозных общинах заключалась преимущественно в том, что они являлись по существу церковным активом, члены которого опекали и заботились о благоустройстве церкви, об укреплении религиозного состояния верующих, осуществляли сбор денежных средств в храме и в домах верующих на нужды церкви и оказание материальной помощи духовенству своего прихода. Были случаи, когда братства выделяли средства для оказания медицинской помощи верующим прихожанам^[6]. Членство в таких группах являлось почетным среди общины.

Нужно отметить, что имели место отдельные случаи выражения недовольства деятельностью братств со стороны местного духовенства. Это было связано с особенными требованиями со стороны братчиков совершать богослужения в полном объеме, без сокращений, а иногда — с обличением морального облика священнослужителей. Также имели место требования к вновь назначенному духовенству на приход о совершении богослужения на украинском языке. Это касалось тех церквей, где службы на украинском языке совершались еще в довоенный период^[7]. Взаимоотношения братств и сестричеств с настоятелями церквей было разным. В одном случае они действовали согласованно, а в другом — члены групп вместе с церковным советом формировали оппозицию настоятелю. Такой случай был зафиксирован в с. Жатковка Корецкого района Ровенской области.

С 1952 г. по 1956 г. правящим архиереем Волынско-Ровенской епархии являлся епископ Палладий (Каминский)^[8]. В 1953 г. в разговоре с уполномоченным Совета в Ровенской области П. Дубовиком он давал положительную оценку деятельности братств и сестричеств на Волыни, что вызвало откровенный негатив со стороны последнего. На требование чиновника о запрете такой формы церковной активности владыка отвечал, что они уже давно существуют и никому не мешают, особой пользы, как и вреда, не приносят^[9]. В секретном донесении в Совет по делам Русской Православной Церкви уполномоченный по Ровенской области отмечал, что братства и сестричества следует распускать через церковные организации как исторически утратившие свое значение и носящие неофициальный характер.

Подводя итог, необходимо сказать, что православные братства и сестричества на Волыни были уникальным явлением в советское время. После войны они по характеру своей деятельности в значительной степени были активизирующей и организационной силой среди религиозного населения, особенно в сельской местности. Братства влияли на верующих и духовенство, что имело существенное значение для укрепления положения Церкви в Советском государстве.

Архивные материалы

ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1165. Информационные отчеты уполномоченного по Волынской области за IV квартал 1953 г., I полугодие 1954 г. и переписка с ним за 1954 г.

ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1180. Информационные отчеты уполномоченного по Ровенской области за IV квартал 1953 г., I полугодие 1954 г. и переписка с ним за 1954 г.

ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 7. Д. 99. Архиепископ Волынско-Ровенский Панкратий (Кашперук Петр Иосифович).

ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 7. Д. 177. Архиепископ Житомирский и Овручский Палладий (Каминский Георгий Михайлович).

• ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1165. Информационные отчеты уполномоченного по Волынской области за IV квартал 1953 г., I полугодие 1954 г. и переписка с ним за 1954 г. Л. 36.
• ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 7. Д. 99. Архиепископ Волынско-Ровенский Панкратий (Кашперук Петр Иосифович). Л. 7.
• ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1180. Информационные отчеты уполномоченного по Ровенской области за IV квартал 1953 г., I полугодие 1954 г. и переписка с ним за 1954 г. Л. 119.
• ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1180. Информационные отчеты уполномоченного по Ровенской области за IV квартал 1953 г., I полугодие 1954 г. и переписка с ним за 1954 г. Л. 120.
• ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1180. Информационные отчеты уполномоченного по Ровенской области за IV квартал 1953 г., I полугодие 1954 г. и переписка с ним за 1954 г. Л. 133.
• Там же. Л. 135.
• Там же. Л. 138–139.
• ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 7. Д. 177. Архиепископ Житомирский и Овручский Палладий (Каминский Георгий Михайлович). Л. 34 об.
• ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1. Д. 1180. Информационные отчеты уполномоченного по Ровенской области за IV квартал 1953 г., I полугодие 1954 г. и переписка с ним за 1954 г. Л. 141.