Новые свидетельства об истории Нямецкой Свято-Вознесенской лавры в XIX столетии и об оригинальных сочинениях происходящих из нее последователей прп. Паисия (Величковского)

Прп. Паисий (Величковский) был образованным человеком для своего времени. Он организовал школу переводчиков святоотеческих творений с древнегреческого на церковнославянский и румынский языки, а также переписчиков книг для монашествующих. Святой известен и как автор аскетических произведений. Нямецкий игумен стоял на страже святоотеческого учения, оберегал братство от возможных уклонений в ереси. Его труды, посвященные защите умной молитвы, широко известны в православном мире. В паисиевской общине жили думающие люди, многие из них были грамотны. Подобно своему наставнику, они создавали оригинальные аскетические произведения. Литературная деятельность братства не прекратилась и после кончины прп. Паисия. В данной статье мы рассмотрим нескольких выдающихся последователей прп. Паисия и их произведения, созданные в течение XIXв.

В первой половине XIXв. Нямецкая лавра с принадлежащими ей Секульским монастырем св. Иоанна Предтечи, а также восемью скитами была полна монашествующих различных национальностей, совокупное число которых доходило до 1000 человек!^[1] Несмотря на то что в начале века и позже несколько монахов, в основном российского происхождения, переселилось в Российскую империю и славянское влияние значительно уменьшилось, это не сильно повлияло на число братии: по переписи 1837 г. община достигала 700 человек^[2].

В монастыре, как и прежде, переводились святоотеческие труды на румынский язык. В 1795 г. был окончен перевод на церковнославянский язык объемных «Вопросоответов» прп. Варсонуфия и Иоанна, выполенный совместно прп. Паисием и архимандритом Дорофеем. Некоторые произведения переводились со славянского на румынский язык и наоборот, о чем будет сказано ниже. В 1807 г., при митрополите Вениамине (Костаки), бывшем насельнике лавры, заработала типография, положив начало новому этапу просветительской деятельности.

Пессимистический взгляд на жизнь монастыря после кончины прп. Паисия нашел отражение в сочинении «Видение схимонаха Феодосия из Нямецкого монастыря». Оно было написано иеросхимонахом Андроником (Поповичем-Баденским), о деятельности которого речь пойдет ниже. Сочинение известно по нескольким спискам^[3]. В видении подвижнику Феодосию явился сатана и сказал ему, что духовная жизнь обители после смерти преподобного пришла в упадок. Случилось это будто бы по причине того, что обитель часто посещали женщины, а для жительства в монастырь были допущены дети. Однако это в большей или меньшей степени было присуще Нямецкой лавре и ранее, как главному и поклонному монастырю страны, о чем сам прп. Паисий писал при переходе своего братства из Секула в Нямец и объединении обителей в 1779 г. Он не желал этого перехода и пытался избежать его, но был вынужден, в том числе по советам убедивших его собратьев^[4]. Можем ли мы согласиться с «Видением» в критике обители, опираясь на документальные источники? За пятнадцать лет настоятельства прп. Паисий сумел наладить духовную жизнь и вполне согласовать ее с хозяйственной деятельностью крупной обители. Монастырь не переставал принимать большое количество паломников и оказывать людям помощь в невзгодах, происходивших от столкновений с Оттоманской Турцией. Как уже замечено выше, Нямецкая лавра с подчиненными ей обителями оставалась в XIXв. главным монастырем по своей значимости в регионе. Наследие прп. Паисия в это время почитается и широко разносится по монастырям государства. Некоторые из румынских учеников святого также достигают святости, играя значительные роли в духовной жизни своих стран.

Несмотря на то что многие монахи российского происхождения после манифеста^[5] 1801 г. вернулись из Румынии в Российскую империю, в течение всего века они продолжали, хотя и реже, путешествовать через Румынию в Святую Землю, а также и жили в румынских обителях, где к ним относились благосклонно. Особенно это заметно до 60-х гг. XIXв., когда румынское государство секуляризовалось и пошло по национальному пути развития. В это время на территории Российской империи, на землях, принадлежавших Нямецкому монастырю, возникает новая обитель, называемая Ново-Нямецкой, в которой поселяются иноки, в основном славянского происхождения, из Нямецкой лавры, желающие подвизаться по заветам прп. Паисия и иметь богослужение на церковнославянском языке^[6]. Так, например, в первой половине XIXв. жил в Нямецком монастыре и имел тесное общение с паисиевскими учениками известный российский подвижник и путешественник схимонах Парфений (Агеев), оставивший небезынтересные воспоминания в том числе и об этом времени^[7].

Прп. Паисий подвизался в Молдо-Влахии более 30 лет в разных обителях. После смерти своего старшего товарища, прп. Василия Поляномерульского, в 1767 г. он принял заботу о руководимых им скитах. И конечно, его влияние на близлежащие монастыри было велико.

Рассмотрим послания, которыми обменивались руководители паисиевской и Поляноворонской общин^[8] в последнее десятилетие XVIII и начале XIX вв. Переписка хорошо иллюстрирует претензии некоторых монашествующих к тем из собратьев, кто практиковал умную молитву, и представляет интерес для дальнейшего изучения источников этих претензий.

Корпус, включающий переписку прп. Паисия с братией Поляноворонской обители, и примыкающее к ней произведение, подтверждающее значение умного делания, называемое «Оглавление преподобных и богоносных отец наших, о святей и священней молитве умней, то есть умом в сердце совершаемой, написавших», известны в аскетической литературе. Первым рассматриваемые сочинения опубликовал российский исследователь А. И. Яцимирский, в фонде имени которого в библиотеке Академии наук России хранится рукописный автограф послания прп. Паисия^[9] и «Оглавления…»^[10]. По неизвестным нам причинам последнее произведение опубликовано не полностью, а в кратком пересказе^[11]. Полностью опубликовано оно было лишь в недавнее время^[12].

Итак, в рассматриваемых произведениях главным образом обсуждается умная, или Иисусова, молитва. Считая последнюю необходимым основанием правильно устроенной иноческой жизни, прп. Паисий уже во время святогорского периода своего братства внедряет ее как важнейшую часть делания, что отражается уже в первом дошедшем до нас послании этого периода. Речь идет о послании прп. Паисия монаху Афанасию Молдованину, славянский текст которой только готовится к изданию^[13]. Отметим, что в целом основной темой данного послания является спор об уставе^[14].

В следующий, Молдо-Влахийский период в первой обители, называемой Драгомирна, старец пишет пространные главы, посвященные умной молитве, которые являлись в некотором роде ответом «некоему суетоумному философу монаху», проживавшему на Украине, в Мошенских горах^[15]. Можно проследить упоминания Иисусовой молитвы и в других сочинениях прп. Паисия, но это не является целью нашей статьи. Как было сказано выше, нас интересует одно из последних посланий, в котором Нямецкий архимандрит выступил в защиту умной молитвы, и последовавшая за этим полемика, продолжившаяся уже после его кончины. Содержание этих произведений, связанных с прошением Поляноворонской братии и их игумена, прекрасно описано О. А. Родионовым^[16], поэтому мы весьма кратко остановимся на данном корпусе. Он включает в себя, во-первых, «Доношение» от собора братий обители своему начальнику, иеромонаху Агафону. Надо отметить, что нам неизвестен оригинал текстов, предваряющих послание прп. Паисия Агафону^[17]. В рукописи БАН 13.1.24 само послание написано рукой Паисия, а предшествующие тексты — рукой его ученика, схимонаха Платона. Так как в рукописях эти тексты имеют незначительные различия^[18] можно предположить, что изначально текст был написан на молдавском языке. Причем список в рукописи монастыря Рыла, сделанный иеродиаконом Тимофеем, имеет оригинальную подпись самого иеромонаха Агафона^[19], однако в нем нет подписей братии, перечисленных на списке Платона^[20].

Из «Доношения» следует, что еретик, иеромонах Феопемпт обрушился с «нестерпимыми хулениями» на те святоотеческие писания, которые «поучают и свидетельствуют о […] Иисусовой молитве». При этом Феопемпт ругал поляноворонских монахов за то, что они держат у себя книги, учащие об умной молитве, и также называл их еретиками. В ответ авторы «Доношения» утверждали, что могут подтвердить свою позицию цитатами из книг. Следующий текст, направленный уже прп. Паисию, «О собравшемся соборе изъявление», повествует о том, что Феопемпта вызвали в церковь, но он не пришел. Тогда братия отправились к его келлии, чтобы получить разъяснения. Феопемпт отвечал, что «все отеческия книги, котории вы читаете, есть химери, и […] все вы прелщеннии». Он считал, что начало распространения особенного учения об умной молитве началось более 30 лет назад и происходит от Мошенских гор (территория Российской империи, Украина). Возможно, он намекает на некоторое славянское влияние, не всеми желаемое в молдавских обителях и, возможно, на самого Василия Поляномерульского, который основал в то время несколько скитов в Молдо-Влахии и был уже известным наставником монашества^[21]. По поводу своего учения он был приглашен на собор в 1749 г. в Бухарест, где была засвидетельствована православность его учения патриархами Антиохийским, Александрийским и Иерусалимским, находившимися тогда в Валахии^[22]. Любопытно, что Феопемпт в своем объяснении также упоминает первое место, где произошли споры об умной молитве, то же, что и старец Паисий (Величковский) в послании архимандриту Феодосию (Маслову), рассказывая о еретике Философе, утопившем в реке Тясмин смущавшие, по его мнению, монахов книги об умной молитве. Время появления ереси также совпадает: 30 лет назад от 1793 г., как указывает Феопемпт, это как раз 1763 г., когда прп. Паисий с братством прибыл в Молдо-Влахию и узнал об этом происшествии, которое впоследствии и описал в послании Феодосию. Как следует из «Доношения» братии Поляноворонского монастыря и послании их игумена Агафона, обвинение, выдвинутое Феопемптом, по их мнению, затрагивало и Нямецкую обитель, бросая тень на братство Нямца и Секула. Ведь Паисий имел большой авторитет в близлежащих румынских обителях, в том числе и как спостник и ученик прп. Василия. Продолжение такого наставничества имело место и после кончины Паисия^[23], как это следует из публикуемого ниже послания архимандрита Софрония, управлявшего братством после прп. Паисия.

Получается, что появившаяся ересь угрожала и авторитету прп. Паисия, и его обители. Все это требовало ответа. Интересно, что в братском тексте содержится даже некоторая угроза: в случае, если иеросхимонах Агафон не примет жалобы, монахи оставляют за собой право обратиться и в другие места! Также представляется важным, что авторы «Доношения» ссылаются на авторитет архимандрита Паисия в духовных вопросах, известный их настоятелю. Сам Агафон, как мы уже сказали, приписывает к «Доношению» пространно свою подпись^[24]. Также он отдельно пишет от себя прп. Паисию дополнительное послание, в котором кратко повторяет содержание «Доношения». Нам представляется, что это в некотором роде оправдание, связанное с тем, что уже известный случай нестроения, ради которого был послан из Нямецкой обители духовник иеросхимонах Иакинф, не был решен.

В ответе прп. Паисий рассказывает историю учения об обожении от «исихастских споров» и Константинопольских соборов середины XIV в. Он пишет, что как раз наоборот, в Мошенских горах были подвижники, не принимавшие истинного учения о молитве. Как уже упоминалось выше, в ответ на обвинения к посланию он прибавляет подробную справку с подтверждением своего учения ссылками на святых отцов, так называемое «Оглавление об умной молитве…».

Доношение Поляноворонской братии написано 17 июня 1793 г., а Агафон написал Паисию 19 июня того же года. Ответ старца написан незамедлительно, 23 июня. Очевидно, что такой непростой труд, как «Оглавление», написан позже, именно 17 августа 1793 г., но тоже довольно быстро. Нам представляется, что, еще отправляя для умирения обители духовника Иакинфа, прп. Паисий замышлял свой труд в поддержку практики умной молитвы в целом и для помощи Поляноворонскому братству в частности. 26 августа того же года Агафон собственноручно расписывается в копии переписки с полученным «Оглавлением»^[25].

Остановимся кратко на обнаруженных фактах из биографии иеромонаха Агафона. Из записей в рукописях мы узнаем, что схимодиакон Тимофей, переписчик паисиевского скриптория, пребывал некоторое время в Поляноворонской обители и переписал для нее рукопись с исправленным переводом слов св. Григория Синаита^[26]. Из записи в рукописи «Рая» свв. Каллиста и Игнатия^[27] на л. 138 об. мы узнаем дату смерти Агафона, а также дату его пострига: «1796 года как монахом стал 36 год иеросхимонах Агафон преставися 1796 году октября 25 дня началник Воронский»; «Иеромонах Агафон прожил в монашестве тридцать шесть лет. Умер в 1796 году, 25 октября».

То, что Агафон являлся спостником и давним знакомцем Паисия и Василия, свидетельствуется в рукописи БАНР, написанной в 1742 г.^[28] Она содержит старые переводы Григория Синаита, Исихия Пресвитера, Филофея Синаита и Нила Сорского — ровно тех отцов, к произведениям которых позже старец Василий составил предисловия^[29]. Поздняя владельческая запись говорит о принадлежности рукописи старцу Агафону из монастыря Ворона^[30].

Исследование подписи иеромонаха Агафона на обрезанном поле рукописи БМР 4/20 показало, что Агафон именует себя «Веннецi[…]», что оставляет вопрос неясным, является ли он уроженцем г. Вены, или выходцем из Венецианской Далмации, как, например, другой ученик старца Паисия, серб, архимандрит Симеон (Ивкович)^[31]. Также запись Агафона подтверждает, что в его управлении помимо обители Поляноворонской Рождества Богородицы, был еще и близлежащий Мынзацкий скит Усекновения главы Иоанна Предтечи^[32].

Отметим и то, что рассказ прп. Паисия о хулившем умную молитву монахе Философе, приведенный в письме к Феодосию, обнаружен нами выписанным и отдельно, в единственном известном подобном отрывке, в сборнике сочинений нямецкого старца, составленном после его кончины^[33]. Текст озаглавлен «Изъявление, о хулнице на молитву монасе Философе. Выписано из слова, писаннаго Старцем Архимандритом Паисием, ко Архимандриту Старцу Феодосию в Россию, о любви, и о книгах отеческих рукописных, переведенных с греческаго языка»^[34]. Появление такого текста свидетельствует о том, что споры по поводу умной молитвы не прекращались и после преставления прп. Паисия.

Далее рассмотрим историю продолжения нестроений в Поляноворонском монастыре, отраженную в единственном тексте из рукописи Рыльского архива, БМР 3/29^[35].

В начале XIX в. в обители появился насельник, который сформировал оригинальные религиозные взгляды, частично отраженные в приводимом ниже документе. Здесь мы публикуем в приложении послание архимандрита Софрония из Нямецкой лавры, направленное иеромонаху Иоаникию, начальнику Поляноворонского монастыря. На свободных полях листов рукописи, на которых записано это послание, находятся заметки, содержащие в себе основные тезисы учения новоявленного еретика. Однако, к сожалению, поля обрезаны, возможно теми, кто опасался негативного влияния этих писаний на иноков. Тем не менее мы попытались восстановить основное содержание этого дополнительного текста. Итак, судя по записям хрониста, попытавшегося отметить новоявленное учение, некто Даниил, отшельник, живший около упомянутой обители, имел свой взгляд не только на монашество, но и на начало человеческой истории, на грехопадение прародителей. В тексте говорится о создании человека из флегмы, крови и двух видов желчи, что отражает гуморальную теорию Гиппократа. Рассматривая повествование о творении человека, он отвергает при этом общепринятые святоотеческие толкования события грехопадения, причем перечисляет отцов, с которыми он не согласен, в числе коих святители Василий Великий, Григорий (вероятно, Богослов), Иоанн Златоуст, прп. Макарий Египетский^[36]. Здесь учение Даниила показывает влияние протестантских идей, в частности упоминается об ответственности ветхого Адама и о том, что спасение уже совершено, по-видимому, новым Адамом, Иисусом Христом. Далее он излагает свое мнение о деятельности диавола, выступая его апологетом. Даниил, вероятно, указывает на необходимость сопротивления греху. Можно понять из текста, что он советовал как первочеловеку, так и другим аскетам быть ответственными за свое духовное состояние, а не винить диавола. Он определенно утверждает, что последний даже помогает подвизающимся, делая их труд более искусным, бывает им ходатаем спасения «он бо их искушает, он их поощряет, он […] прилоги своими аки остны, да не ленятся, да подвизаются на добродетель»^[37]. Конец повествования утерян, но сохранено резюме: «Зде явленно Даниилова ересь и хула, анафема (последнее слово повторено трижды, а продолжение записи обрезано)»^[38].

Монах Даниил, таким образом, основывает свое учение не на святых отцах, а лишь на Писании и на собственной философии, довольно оригинальной, раз он считал, что диавол промыслительно действует, заставляя искушениями монахов становиться более совершенными! Причем сам Даниил весьма страдал от искушений. Поэтому братия в своем послании считают его страдания следствием того, что он защищает искусителя. Ниже на л. 7 содержится и резюме писца этих строк: «…отшелник Даниил от крайняго безумия своего пишет, что лгут (от прос)тоты и неразумия своего, называющий диавола поостряющим человека и что сего горее, увы прелести окаяннаго сего». Интересно, что монахи, просящие защитить их от влияния вышеназванного еретика, в противовес указывая, что их оппонент не принимает толкования святых и находится под влиянием диавола. Они квалифицируют его учение как ересь^[39] и пишут трижды «анафема» в своем обращении к настоятелю, не дожидаясь суждения об этом высшей инстанции.

Сам Даниил, рясофорный монах, пришел в Поляноворонскую обитель еще при жизни прп. Паисия и жил там некоторое время, пока не ушел в отшельничество подальше от критики собратий. Свои взгляды отшельник изложил в некоей рукописи, принесенной в собор Поляноворонских отцов, как это становится понятным из текста послания архимандрита Софрония. Как и следовало ожидать, автор был сочтен монахами находящимся в духовной прелести. Так же, как и Паисий в случае с посланием Агафону, Софроний видит мирное решение проблемы: изоляцию еретика от братии, «с любовию», то есть без рукоприкладства и, так сказать, штрафных санкций. Софронию ясно, что в духе паисиевского учения немыслимо управление братством без соотнесения со святоотеческими толкованиями. Крайне любопытным представляется нам и упоминание в приводимом послании возможной стигматизации у Даниила, являющего монахам некие «ручные буквы», что уже само по себе в православном богословии расценивается как заблуждение.

Послание ученика прп. Паисия, архимандрита Софрония Нямецкого, от 27 июля 1803 г. мы приведем в приложении к данной статье.

Следующее произведение представляет собой совокупное творение последователей прп. Паисия, некоторые из которых в XIX в. были призваны на настоятельство в другие обители. Это, например, иеросхимонах Иакинф, старинный ученик святого игумена, который после его смерти бывал на Святой Горе и в Иерусалиме, причем в 1801–1805 гг. он стал настоятелем монастыря Симонопетра, из которого еще в 1763 г. в составе паисиевского братства он уходил в Молдо-Влахию! Также о. Иакинф настоятельствовал в монастыре Черника до 1811 г. Это и св. Георгий, настоятель Черникского Свято-Николаевского монастыря, и игумен Иринарх, настоятель монастыря Хорайца в честь Крещения Господня. Речь идет о безымянном многолетнем труде, зафиксировавшем обширный Устав Нямца и Секула, напечатанный в 1843 г. на румынском языке и известный в переводе на русский в единственной рукописи^[40]. Это произведение имеет основой паисиевский устав, известный нам в двух редакциях^[41]. Однако он существенно расширен и охватывает широкий спектр монастырской деятельности, так что может быть интересен и для устроения современного монашества.

В предисловии к Уставу видно, что он основывается на правилах прп. Паисия (Величковского) и уставе Святой Горы Афон. Согласно с прп. Паисием, подчеркивается роль духовников в поддержании дисциплины братий и контроле в том числе экономической деятельности, что действительно отмечалось отчасти еще в письме прп. Паисия перед принятием настоятельства в Нямце и объединением с Секульским монастырем^[42]. Упомянуто в предисловии и об участии в составлении настоящего Устава митрополита Вениамина (Костаки)^[43]. Здесь мы отметим лишь значительные добавления и изменения по сравнению с упомянутыми Уставами прп. Паисия.

В основном корпусе данных правил сообщается, что в монастырь могут быть приняты лишь те, кто имеет письменное разрешение, не состоит под данью, в войске или под судом. Далее следует стандартный текст о монашеских обетах, соответствующий уставам прп. Паисия, причем подтверждено, что старец^[44] обители по-прежнему может быть избран лишь из братии. Отдельно указана необходимость избегать возможности подкупа или другого давления светских властей в деле избрания старца. Кстати заметим, особенно ввиду будущей секуляризации и гонения на все славянское в Румынском объединенном княжестве во второй половине XIX в., что рассматриваемый Устав подтверждает многонациональный характер братства, перечисляя «молдаван, россиян, романов, греков, сербов и других»^[45]. Важное отличие от уставов прп. Паисия — подробно прописаны штрафные санкции в отношении провинившихся, как то: покаяние и молитвенный канон, отсылка в скиты на работы и даже в крайнем случае — удаление от собора. Последнее, правда, рекомендовал и святой отец в отношении нераскаянных нарушителей.

Следующим идет отдел «экономический», которого мы не встречаем в паисиевском уставе. Назначается старший эконом-управитель, старший казначей, причем очевидно, что они должны иметь в силу количества братии помощников, а также письмоводитель. Им подчиняются и начальники скитов и экономы скитов, метохов и подворий монастыря. Для участия в светских имущественных тяжбах должен быть поверенный от монастыря, обязательно светский опытный человек. Представляется важным отметить, что, если кто-то, выполняя послушания, ошибается сознательно или несознательно в делах, относящихся к экономике, старец не имеет права его простить сам, но обязан доложить собору братий. Однако окончательные решения по экономическим вопросам принимает именно старец. Никто из монахов не может лично для себя действовать своим капиталом, заключать договоры с братией и брать в аренду в своих интересах монастырское имущество. Всем подведомственным монастырям и старцу запрещено продавать какие-либо имения или здания или крепостных крестьян обители. Подробно расписано, как составлять годовой экономический отчет, с которым комиссию из духовников отправляют к правящему митрополиту, который и проводит ревизию. Старец лично следит и за деятельностью монастырской типографии. А вот про скрипторий, отдельно от архива, ничего не сказано. Видимо, все нужды удовлетворяются к этому времени изданием книг в первую очередь для нужд монастыря. Интересно и то, что признается необходимой школа для монашествующих с преподаванием грамоты по-молдавски и по-русски, в которой после курса занятий старец принимает экзамен.

Подобный порядок просуществовал в монастыре до секуляризации 50-х годов XIX в. Нямецкий монастырь, находясь за пределами Российской империи, продолжал и в XIX в. поддерживать с ней отношения, поскольку царское правительство помогало многим иностранным монастырям. В этом отношении представляется любопытной духовная карьера архимандрита Нафанаила (Бузня), имевшего своим наставником старца Платона, писца ряда рукописей и систематизатора наследия прп. Паисия. Нафанаил был русскоязычным, прибыл из Российской империи в Нямецкий монастырь в 1803 г. В 1809 г. был пострижен в монашество при архимандрите Иоанне. О деятельности архимандрита Нафанаила в Нямецком и Секульском братстве нам повествуют некоторые источники. Он занимался литературными трудами, знал румынский язык, переводил с него на церковнославянский^[46].

Известны четыре рукописи, написанные на церковнославянском языке архимандритом Нафанаилом в разное время. Самая ранняя, 1823 г., представляет собой «Чин освящения церкви»^[47], она же скопирована в 1837 г.^[48] После 1827 г. совместно со схимонахом Платоном Нафанаил переписал житие прп. Паисия (Величковского), составленное о. Платоном^[49]. А в 1846 г.^[50] иеромонах Нафанаил записал переведенный им с молдавского языка «Акафист» св. Иоанну Сочавскому и прибавил молитву святому собственного сочинения^[51]. Интересна и запись писца на последнем листе рукописи: «По взятии турками Цареграда, первый бывшый святейший патриарх Константинополский Тарасий (зачеркнуто) Геннадий, со истязанием и тщанием, прочте всех святых и божественных отец святая писания, то точию во триех сих святых святителей, не обрете нечто от человеческаго: у Василиа Великаго, Григория Богослова и Иоанна Златоустаго. В прочих же всех обрете. Тем же и сей сего акафиста написатель, аще что и яко человек положи, не дивитеся сему, и простите молимся. Не отверже бо Господь даров оныя евангелския вдовицы, и разбойничыя молитвы. Прочее простите мя окаяннаго Н(афанаила) Д(уховника) и екклисиарха. Писал в Нямецком монастыре 1846»^[52].

С 1839 г. Нафанаил — духовник Нямецкой лавры, после этого времени он несколько раз отправлялся в Киев для приобретения св. мира в сопровождении нескольких монахов обители. Впервые это происходит в 1842 г.^[53] Через пять лет он снова отправляется тем же маршрутом и с той же целью^[54]. В 1850 г. опять возникает необходимость получения мира^[55], но вопрос решается довольно долго, и лишь в 1853 г. делегация из Нямецкого монастыря, без Нафанаила, попадает в Киев^[56], а последний, будучи уже в возрасте 76-ти лет, избран настоятелем братства. Он управляет Нямцом и Секулом два года. 21 февраля 1855 г., в неспокойное для румынских монастырей время, Нафанаил был уволен с помощью гражданских властей^[57] по причине, о которой будет упомянуто ниже.

Разносторонней деятельностью архимандрит Нафанаил оставил о себе добрую память в братстве. За время его поездок в Российскую империю было приобретено несколько ценных священных предметов для Нямецкого монастыря: потир и другие священные сосуды, красиво окованное Евангелие и оклад для иконы Пресвятой Богородицы.

Еще один известный деятель обители — бытописатель монастыря архимандрит Августин (Брага). Выходец из семьи священника, он родился в 1815 г., в 1837 г. пришел в монастырь и в следующем году стал монахом. В 1840 г. рукоположен в иеродиакона, а в 1849 г. — в иеромонаха. В 1855 г. он стал настоятелем монастыря Секул. Примерно с этого времени архимандрит Августин собирает и исследует вместе с настоятелем Нямца архимандритом Дионисием древние рукописи библиотеки и архивные материалы по истории обителей. В начале 70-х годов XIX в. он составил «Историю о древности Молдавских монастырей Нямца и Секула из Румании», которую вскоре перевел и на русский язык. Список на русском языке 1873 г. хранится в С.-Петербурге, в библиотеке Академии наук, в коллекции А. И. Яцимирского^[58]. Эта история касается и времени управления обителями прп. Паисием. Архимандрит Августин первым из исследователей указал на конкретные труды по переводу святоотеческих творений учеников прп. Паисия как славянского, так и румынского происхождения^[59]. Также он описывает несколько малоизвестных чудес, явленных преподобным Паисием после своей кончины^[60]. Любопытно, что архимандрит Августин транслирует устойчивое и в румынской среде мнение, что прп. Паисий перевел греческую «Филокалию» и передал свой труд для печати в С.-Петербург. Отметим, что в настоящее время вопрос соотношения переводческой деятельности Паисия (Величковского) и создателей «Филокалии» решен окончательно^[61]. Примечательно подтверждение тому, что братия обители и во второй половине XIX в. была велика: «Наконец, нужно присоединить и сие сведение, что при отобрании имений в 1859-м году […] было в Нямецком монастыре и Секуле, так же в скитах оных и именно: Вовиденском, Покровском, в Сихле и Сихастрии 1000 монахов с послушниками»^[62]. В настоящее время «История» готовится к печати на русском языке.

Далее, в середине века Валахия и Молдавия объединяются в единое государство — Объединенное княжество Валахии и Молдавии. Приходит время для решения вопроса о секуляризации монастырской собственности. Государство способствует сокращению славянского влияния в монастырях, 2 июля 1859 г. правительственная комиссия появилась в Нямецкой лавре. Ее члены конфисковали монастырскую казну, опечатали канцелярию, архив и библиотеку. Братии был зачитан декрет Кузы, в котором помимо объявления о секуляризации содержалось требование прекратить совершение богослужений на церковнославянском языке и отменить празднование памяти русских святых, что входило в прямое противоречие с уставом прп. Паисия^[63]. Руководство монастыря в лице игумена Герасима (Мирона), управлявшего после архимандрита Нафанаила, вместе с правящим митрополитом Софронием (Миклеску) пыталось протестовать, но безуспешно. Архимандрит Нафанаил был отстранен от управления обителью. «Тогда 10 января 1860 г. митрополит обратился к уполномоченному монастырскими имуществами в Бессарабии иеромонаху Феофану и попросил выступить посредником перед русским правительством в ходатайстве о защите прав монастырей вообще и Нямецкого монастыря в частности»^[64]. В итоге во второй половине века часть монахов Нямца мигрировала на Афон, часть — в Бессарабскую губернию Российской империи, на земли Нямецкой обители, в села Копанка и Кицканы, пожалованные монастырю господарем Петру IV Рарешем в 1527 г.^[65] 1 окт. 1861 г. 32 нямецких насельника вместе с духовником, иеромонахом Андроником (Поповичем-Баденским), поселились в поместье Нямцены Кишинёвского уезда^[66]. Вскоре там будет учрежден Ново-Нямецкий Вознесенский монастырь.

Упомянутый Андроник (1820–1893) — выдающийся ученый монах данного периода и самый высокопроизводительный писец и сочинитель. Он оставил огромное литературное наследие как на румынском, так и на русском языке. Известная исследовательница В. Пелин, работавшая в Кишинёвском историческом архиве, описывает более 40 объемных рукописей, составленных или переписанных иеромонахом Андроником^[67]. Добавим, что и мы встречали рукописи, написанные Андроником, в российских архивах.

Итак, в возрасте 11 лет будущий архимандрит Андроник попадает в Нямецкий монастырь, а в 1839-м, в возрасте 19 лет, принимает постриг. Все говорит о его любви к чтению и переписке книг, он знакомится с монастырской библиотекой, устроенной митрополитом Вениамином (Костаки), и со временем становится ее заведующим^[68]. Стремясь к систематизации усвоенного материала, Андроник создал подробнейшую «Историю Нямца и Секула», выдержавшую несколько изданий^[69]. История переписана и отредактирована автором в нескольких вариантах, которые частично переводились им на русский язык^[70]. Также он переписал все сочинения прп. Паисия (Величковского) отдельно на румынском и на славянском языках, переведя некоторые из последних на родной язык. Также он написал объемный труд «Начало христианства и иерархии в Молдове»^[71]. Оставил описания двух своих паломничеств в Иерусалим и на Святую Гору^[72]. Его стараниями создана и библиотека в новой обители.

Основав Ново-Нямецкий монастырь, Андроник поучаствовал в составлении устава, используя предыдущие, известные ему чиноположения, в том числе упоминаемый выше устав 1843 г.^[73], из чего следовало, что новоучрежденная обитель продолжает традицию паисиевского братства. До настоящего времени в этой обители совершается богослужение на двух языках.

Приложение

Послание архимандрита Софрония Нямецкого от 27 июля 1803 г. начальнику Поляноворонской обители^[74].

[л. 6] Всечестный господине отче Иоанникие иеромонаше, началниче святыя Поляноворонския обители со всею о Христе братиею, спасайтеся о Господе.

Честный отец Генадий иеросхимонах, пришедший из скита вашего Вороны в монастырь наш Нямец принес ведения ради сочинения, написанное Даниилом отшелником. Прочетши же мы оное, зело соболезновали сердцем о сем, что враг душ наших диавол, первый изобретатель злобы, от начала и доселе не престает изобретая себе сосуды, ныне уже не вовся явнии. Аще бо бы явным образом, то возможно бы было и сохранитися от них. Но под видом аки бы благочестиваго и святаго жития, внутрь же як видится, со всем подручни ему, и [л. 6 об.] самым им неразумевающим сего. Яко вместо света, приняли тму и вместо действия благодати Божия, действует в них прелесть сатанинская. Сие же страждут за безсоветие и яко уповают только на свой лживый разум. От таковых есть, якоже и от сочинения его, всем ведущим добре Писание возможно познати и сей Даниил мнимый отшелник, самою же вещию лживый прелестник, сожаления и плача разумным достойный.

Сей бо Даниил, еще за жизни блаженныя памяти отца нашего Паисия, пришед в наше общежитие, пострижен негде в рософор и принят быв в послушание и прежив некое время, пребыв отнюд в непокорении не точию духовным отцем, но ниже самому старцеви, прелстися еще в монастире нашем. [л. 7] (Пи)сания растлевает и от неведущих добре писания, скрывает и аки бы повеленное ему от Бога дело сие и пастырем со властию повелевает и букви некия, показанныя ему аки бы от Бога, на руках являет. Не уразуме бо окаянный доселе от Божественнаго Писания сего, что Бог, Создатель души и тела человеческаго и так болше утверждается на букви ручныя, нежели на Божественное Писание. Увы прелести суемудрца сего!^[75] Сие же все деет от гордости сатанинския, бесу его тако научающу, и прочая вся нелепая и юродивая его списания. И к концу же своих списаний, сам о себе объявляет, колико он от бесов страждет. Сие же попущением Божиим за гордость ему. Он же вся та от безумия и помраченнаго ума своего в мученичество [л. 7 об.] себе вменяет.

Того ради разсудили мы, да не на болшее зло распространится сия его безумная прелесть, извещаем и молим вашу святыню и всех, идеже бы могли обретатися его писания и учения. И аще бы кто оныя получил, то без всякаго сумнения огню оныя предавати и отнюд никаковаго от него слова и совета имати^[76] и ни единаго сообщения с ним имети. И вся богопротивная его писания отметати, держащеся преподобных и богоносных отец наших учения. И на уведение всему братству, в церкви сие прочитати и в прочия места, идеже слышится его учение, преписавши сие извещение наше, передавати. Дабы Божиею благодатию, от таковаго новаго безумнаго и неслыханнаго и учению Святей Церкве и святых отец писанию, противнаго [л. 8] его писания, всех отвести и сохранити, за что и вы приимете от Господа мзду, аки споспешники спасению прочиим душам, и яко да пребудет житие ваше тихо, мирно, без всякаго смущения во славу Божию и во спасение душ ваших, егоже всеусердне всем вам желая, пребываю,

Святыни вашей и всей о Христе братии во всяком деле блазе совершеннаго предуспеяния всеусерднейший желатель. Святых и честных монастырей Святовознесенскаго Нямецкаго и Предтечева Секулскаго, старец и архимандрит Софроний со всею о Христе братиею. 1803-го года, 27 июля.

Список сокращений

РГБ – Российская Государственная Библиотека, Россия

БАН – Библиотека Российской Академии Наук, Россия

БММ – Библиотека митрополии Молдовы и Сучавы, Румыния

БАНР – Библиотека Академии Наук Румынии

БМР – Библиотека монастыря Рила, Болгария

БМН – Библиотека монастыря Нямц, Румыния

Библиография

Брискина-Мюллер А. Спор об уставе между Паисием Величковским и Афанасием Молдаванином. Страница истории Афона и паисианского братства // Афонское наследие. 2017. Вып. 5–6. С. 256–285.

Гурий (Гроссу), митр. История Ново-Нямецкого Свято-Вознесенского монастыря. Кишинёв, 1911.

Драгнев Э. Новонямецкий Вознесенский монастырь // Православная энциклопедия. 2018. Т. 51. С. 661–670.

Ерундов Н. А. Секуляризация монастырской собственности в объединенном княжестве Валахии и Молдавии при князе Александре Кузе (1859–1866) // Христианское чтение. 2014. № 2–3. С. 62–83.

Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского с присовокуплением предисловий на книги св. Григория Синаита, Филофея Синайского, Исихия Пресвитера и Нила Сорского, сочиненных другом его и сопостником, Старцем Василием Поляномерульским, о умном трезвении и молитве. Издание Козельской Введенской Оптиной Пустыни. М., 1892.

Каталог славянских рукописей монастыря Нямц / Сост.: П. Б. Жгун. Серпухов, 2017.

Парфений (Агеев), схиигум. Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. М., 2008.

Паюл И. Славянские ученики преподобного Паисия XVII — начала XIX веков. Сергиев Посад, 2001. С. 101–102. (Канд. дисс.).

Пелин В. С. Василий Поляномерульский // Православная Энциклопедия. 2004. Т. 7. С. 214–216.

Пентковский А. М. Венецианская Φιλοκαλία в переводческой деятельности Паисия Величковского // Вестник Свято-Филаретовского института. 2024. Т. 16. Вып. 2 (50). С. 151–206.

Полемические произведения, поучения, письма / Сост. П. Б. Жгун, М. А. Жгун; Общ. ред. О. А. Родионова. М., 2007.

Преподобный Паисий Величковский. Житие и избранные творения / Пер. с церковнослав. и древнегреч. яз., коммент. А. П. Власюк. Серпухов: Наследие православного Востока, Серпухов, 2014.

Преподобный Паисий Величковский. Житие и избранные творения / Подг. слав. текста, предисловий и описания рукописей П. Б. Жгун, М. А. Жгун. Серпухов, 2016.

Родионов О. А. Забытый памятник исихастской книжности XVІІІ в. // Афон в истории и культуре Христианского Востока и России. Каптеревские чтения: Сборник статей, Москва, 2016 год / Отв. ред: Н. П. Чеснокова. М.: ИВИ РАН, 2016. Вып. 14. С. 134–145.

Четвериков С. Молдавский старец Паисий Величковский. Его жизнь, учение и влияние на православное монашество. Печеры, 1938.

Черетеу И., Драгнев Э. Нямецкий в честь Вознесения Господня мужской монастырь // Православная энциклопедия. Т. 52. С. 187–193.

Яцимирский А. И. Послание старца Паисия Величковского к братии Пояноворонской обители (в Буковине) по поводу учения монаха Феопемпта, хулившего умную молитву, — 1793 года // ЧОИДР. 1899. Вып. 2. С. 6–12.

Colecţia Bibliotecii Mănăstirii Noul-Neamţ (sec. XIV- XIX) // Catalogul general al manuscriselor moldoveneşti păstrate în U.R.S.S. Chişinău, 1989. С. 279–375.

Pelin V. Paisianismul оn contextul cultural și spiritual sud-est și est european (sec. XVIII–XIX). Chişinău: Pontos, 2014.

Popovici A. Istoria Sfintelor Mănăstiri Neamţ şi Secu. 4 vol. Chişinǎu: Lexon-Prim, 2016–2020.

Mihail P. Obștea mănăstirilor Neamţ și Secu în anul 1837, în cartea Românii în reînnoirea isihastă. Trinitas, Iași, 1997.

• Paisianismul оn contextul cultural și spiritual sud-est și est european (sec. XVIII–XIX) / V. Pelin; ed. оngrijită de: A. Eșanu, V. Eșanu e. a. Chișinău: Pontos, 2014. P. 152.
• Mihail P. Obștea mănăstirilor Neamţ și Secu în anul 1837, în cartea Românii în reînnoirea isihastă. Trinitas, Iași, 1997. P. 149–159.
• НАРМ, 2119.3.65. Л. 1–5.
• Полемические произведения, поучения, письма / Сост. П. Б. Жгун, М. А. Жгун; Общ. ред. О. А. Родионова. М., 2007. С. 31–48; Преподобный Паисий Величковский. Житие и избранные творения. Серпухов, 2014. С. 308–328.
• См.: манифест «О всемилостивейшем прощении беглецов, укрывающихся в заграничных местах» имп. Александра I Павловича от 15 марта 1801 г. (ПСЗ. Т. 26. С. 588. № 19.786).
• См.: Гурий (Гроссу), митр. История Ново-Нямецкого Свято-Вознесенского монастыря. Кишинёв, 1911.
• См.: Парфений (Агеев), схиигум. Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле. М., 2008.
• Речь не только о прп. Паисии, но и об архим. Софронии, управлявшем братством в 1794–1799 и 1803–1805 гг. Также надо иметь в виду, что после смерти адресата паисиевского послания, игумена Агафона, обителью Поляна Ворона управлял иеромонах Иоанникий.
• БАН 13.1.24. Л. 4-6об.
• Там же. Л. 7–14.
• Яцимирский А. И. Послание старца Паисия Величковского к братии Поляноворонской обители (в Буковине) по поводу учения монаха Феопемпта, хулившего умную молитву, — 1793 года // ЧОИДР. 1899. Вып. 2. С. 6–12.
• Родионов О. А. Забытый памятник исихастской книжности XVІІІ в. // Афон в истории и культуре Христианского Востока и России. Каптеревские чтения: Сборник статей, Москва, 2016 год / Отв. ред: Н. П. Чеснокова. М.: ИВИ РАН, 2016. Вып. 14. С. 134–145.
• См.: Рильский монастырь (Национальный музей «Рильский монастырь. Библиотека»), рукопись 5.25 (Монах Паисий (Величковский). Ответ иером. Афанасию Молдаванину // Прп. Паисий (Величковский). Полемика с Афанасием. М. (в печати). Л. 3,9,18.
• См.: Брискина-Мюллер А. Спор об уставе между Паисием Величковским и Афанасием Молдаванином. Страница истории Афона и паисианского братства // Афонское наследие. 2017. Вып. 5–6. С. 256–285.
• Преподобный Паисий Величковский. Житие и избранные творения / Подг. слав. текста, предисловий и описания рукописей П. Б. Жгун, М. А. Жгун. Серпухов, 2016. С. 337–375.
• Родионов О. А. Указ. соч. 125–133.
• На сегодня известны следующие славянские списки, содержащие доношение братии Поляноворонской обители, просьбу от их собора к старцу Паисию, два его ответа и «Оглавление»: БАН 13.1.24, автограф св. Паисия, БМР 4/20, писец иеросхим. Тимофей, БММ 117, писцы схим. Климент и схим. Платон, БАНР 380, писец схим. Митрофан, НАРМ 2119.2.22, писец схим. Платон. И варианты без доношений из Поляноворонского монастыря: БМН 75, писец схим. Митрофан, БМН 202.
• Например, при сравнении с рукописью БМР 4/20. Л. 114–117 об.
• Там же. Л. 115.
• БАН 13.1.24. Л. 1 об.
• Скончался 25 апреля 1767 г.
• Пелин В. С. Василий Поляномерульский // Православная Энциклопедия. 2004. Т. 7. С. 215.
• Скончался 15 ноября 1794 г.
• «Я такоже со всеми вышеподписавшимися отцы согласен стати противу безстудному хулению вышепомянутаго иеромонаха Феопемпта, в том на сем же доношении и подписуюся. Святыя Поляноворонския обители началник Агафон иеросхимонах». БАН 13.1.24. Л. 2.
• БМР 4/20. Л. 138.
• БАНР 387. Л. 2.
• БАНР 561.
• БАНР 600.
• Житие и писания молдавского старца Паисия Величковского с присовокуплением предисловий на книги св. Григория Синаита, Филофея Синайского, Исихия Пресвитера и Нила Сорского, сочиненных другом его и сопостником, Старцем Василием Поляномерульским, о умном трезвении и молитве. Издание Козельской Введенской Оптиной Пустыни. М., 1892. С. 72–164.
• БАНР 600; запись на припереплетных листах.
• Любопытно, что архим. Симеон был пострижен в монашество именно в Поляноворонском монастыре, в 1778 г.
• См.: БМР 4/20. Л. 138: «Сия же книга копия, переписанная из подленной грамати его святыне отца архимандрита старца Паисия, сущую же ми у себе удержали, у скиту Поляне Вороне, в Молдовлахии, у храма Пресвятыя Богородицы, в том недостойний собственною моею рукою и подписуюся на сему. Святих Поляноворонской и Мынзацкой обытелей началник Агафон иеросхимонах Веннец(…) со всею о Христе братиею. 1793 ав(густа) 26».
• БММ 117. Л. 206–207 об.
• См. полный текст: Преподобный Паисий Величковский. Серпухов, 2016. С. 337–375.
• БМР 3/29. Л. 6–8.
• К сожалению, цитат упомянутых отцов не приводится, подразумевается, что их учение известно адресату.
• БМР 3/29. Л. 7.
• Там же. Л. 7об.
• Пишут «разсудили мы».
• НАРМ 2219.2.32. Л. 54об.-73.
• См. об Уставах 1763 и 1778 гг. в Четвериков С. Молдавский старец Паисий Величковский. Его жизнь, учение и влияние на православное монашество. Печеры, 1938. С. 110–117 и 262–263.
• Паисий Величковский, прп. Послание Амвросию, Афанасию и Феофану // Полемические произведения, поучения, письма. С. 31–48; Преподобный Паисий Величковский. Серпухов, 2014. С. 308–328.
• Ученик св. Паисия, в начале XIX в. систематизировал рукописное наследие старца Паисия, открыл в Нямецком монастыре типографию в 1807 г., переводчик с древнегреческого на румынский язык.
• В Молдо-Влахийских монастырях наименование настоятеля.
• НАРМ 2219.2.32. Л. 61об.
• Паюл И. Славянские ученики преподобного Паисия XVII — начала XIX веков. Сергиев Посад, 2001. С. 101–102. (Канд. дисс.).
• Каталог славянских рукописей монастыря Нямц / Сост.: П. Б. Жгун. Серпухов, 2017. С. 324.
• БМН 184. Чин освящения церкви. Писец — иеродиакон Нафанаил. На последнем припереплетном листе задней крышки переплета запись: «Переведена с молдавскаго на русский язык иеромонахом диаконом Нафанаилом екклисиархом Нямецкого монастыря 1823 года, а переписана 1837 года».
• БАНР 554.
• Каталог славянских рукописей монастыря Нямц. С. 15–16.
• БМН 188. Л. 1-16об. Акафист св. Иоанну Сочавскому. Писец — иеромонах Нафанаил.
• Каталог славянских рукописей монастыря Нямц. С. 15.
• РГИА 796.123.1343, 1842 г. «По предложению графа Протасова о разрешении духовнику собора Нямецкого монастыря в Молдавии, Нафанаилу приехать в Киев, за получением священного мира».
• РГИА 796.128.1548, 1847 г. «По предложению обер-прокурора Святейшего Синода, о дозволении духовнику Нямецкого монастыря (в Молдавии) Нафанаилу отправиться в Киев, для получения священного мира».
• РГИА 796.131.373, 1850 г. «О пропуске иеромонахов Нямецкого монастыря (в Молдавии) Нафанаила и Кирияка за св. миром».
• РГИА 796.134.336, 1853 г. «О пропуске монахов Нямецкого монастыря за св. миром».
• Гурий (Гроссу), митр. Указ. соч. С. 47.
• БАН 13.1.8.
• Там же. Л. 30–31.
• Там же. Л. 33–34.
• Пентковский А. М. Венецианская Φιλοκαλία в переводческой деятельности Паисия Величковского // Вестник Свято-Филаретовского института. 2024. Т. 16. Вып. 2 (50). С. 151–206.
• БАН 13.1.8. Л. 56.
• Черетеу И., Драгнев Э. Нямецкий в честь Вознесения Господня мужской монастырь // Православная энциклопедия. Т. 52. С. 187.
• Ерундов Н. А. Секуляризация монастырской собственности в объединенном княжестве Валахии и Молдавии при князе Александре Кузе (1859–1866) // Христианское чтение. 2014. № 2–3. С. 68.
• Черетеу И., Драгнев Э. Указ. соч. С. 188.
• Драгнев Э. Новонямецкий Вознесенский монастырь // Православная энциклопедия. 2018. Т. 51. С. 661.
• Colecţia Bibliotecii Mănăstirii Noul-Neamţ (sec. XIV–XIX) // Catalogul general al manuscriselor moldoveneşti păstrate în U.R.S.S. Chişinău, 1989. С. 279–375.
• Pelin V. Op. cit. С. 206.
• В наше время история издана в 4 томах: Popovici A. Istoria Sfintelor Mănăstiri Neamţ şi Secu. 4 Vol. Chişinǎu: Lexon-Prim, 2016–2020.
• НАРМ 2119.2.43.
• Pelin V. Op. cit. С. 210.
• Ibidem.
• НАРМ 2119.2.32. Л. 73об.-104.
• БМР 3/29. Л. 6–8.
• Здесь в рукописи сноска на пространную запись на полях о сути учения Даниила. К сожалению, этот текст частично урезан, как упомянуто выше, возможно при сшивании сборника и переплетении, а может быть и из опасения, чтобы не вышло от прочтения текста, смущения монахам.
• Слово дописано на полях.