Грамматика в Риме в прежние времена не пользовалась не только почетом, но даже известностью, потому что народ, как мы знаем, был грубым и воинственным и для благородных наук не хватало времени. И начало ее было скромным: древнейшие ученые, которые в то же время были поэтами и наполовину греками (я говорю о Ливии и Эннии, которые, как известно, учили в Риме и на родине на обоих языках), только переводили греков или же читали публично собственные латинские сочинения. <...> Первым, как кажется, ввел в Риме изучение грамматики Кратет из Малла, современник Аристарха; он был прислан в сенат царем Атталом между Второй и Третьей Пуническими войнами, как раз около того времени, как умер Энний. На Палатине он провалился в отверстие клоаки, сломал себе бедро и после этого все время своего посольства проболел; тут-то он стал часто устраивать беседы, без устали рассуждая, и этим подал образец для подражания. Подражание состояло в том, что хорошие, но еще мало известные стихи, написанные или умершими друзьями, или еще кем-нибудь, тщательно обрабатывались и в результате чтений и толкований становились известными всем.