Трансгуманизм — это не только философская концепция, но новая реальность, вошедшая в жизнь человечества посредством современных технологий, бурно развивающихся, но еще не осмысленных должным образом в аспекте целей, методов и последствий. В статье кандидата богословия, доцента, заведующего кафедрой богословских дисциплин Сретенской духовной академии, члена Редакционного совета портала «Богослов.Ru» протоиерея Вадима Леонова на основе исторического обзора развития идей трансформации человеческой природы и анализа генезиса антропологических моделей в европейской истории делается вывод о естественных антропологических основаниях трансгуманистических процессов и их опасных последствиях, которые возникают в связи с игнорированием метафизических основ человеческого бытия. В конце статьи предлагается альтернативный христианский подход к удовлетворению естественного стремления человечества к совершенствованию — православное учение об обожении.

Введение

Святоотеческое богословие – это бесценное сокровище, которым обладает Православная Церковь. Однако при изучении творений святых отцов их подлинная значимость осознаются далеко не в полной мере. Величие, глубина и сила этого наследия проявляются, когда люди используют его в своей реальной духовной жизни, в преображении себя и окружающего мира. Именно практическое применение святоотеческого опыта позволяет свидетельствовать о его подлинной мудрости и неисчерпаемых возможностях. Необходимость в таком свидетельстве существует всегда, в том числе и в наши дни именно святоотеческое предание может дать ответ на вызов трансгуманизма, который брошен не столько Церкви, сколько современной человеческой цивилизации в целом.

Трансгуманизм вообще

Уточним содержание термина «трансгуманизм» (от лат. trans – «сквозь, через, за»; homo – «человек»), выход за рамки человека, преодоление границ человечности – это специфический вид мировоззрения, в рамках которого научно-технические достижения используются для существенного изменения фундаментальных природных свойств людей (умственных, физических, биологических, психологических).

Предельными целями трансгуманизма являются:

1) полное устранение дискомфортных человеческих состояний (страданий, болезней, старости и даже смерти);

2) существенный прорыв в приобретении новых антропных свойств (сверхбыстрого мышления, огромного объема памяти, бессмертия, возможности полового самоопределения и др.) путем проектирования и моделирования человека с заданными свойствами.

Реализация этих целей предполагается не просто через развитие новейших нано-, био-, информационных и когнитивных технологий (НБИК-технологий), которые являются основой функционирования информационного общества, но посредством встраивания их в человека для улучшения его параметров и – в итоге – для создания людей нового типа. При этом предполагается, что максимальная конвергенция методов и средств в рамках человеческого существа может создать прорывной эффект.

Основные научно-технические направления трансгуманизма

Нанотехнологии:

• ДНК-нанотехнологии,
• нанороботы.

Биотехнологии:

• гендерные и физиологические трансформации,
• предимплантационная генетическая диагностика и отбор эмбрионов,
• генная инженерия и модификация человека,
• создание искусственных органов из стволовых клеток и иными способами,
• протезирование разных видов (нейропротезирование, экзоскелет и т. д.),
• клонирование,
• крионика (реанимация человека после размораживания),
• средства, улучшающие производительность труда человека,
• средства для борьбы против страданий:

– анксиолитики (психотропные средства против страхов и тревожности),

– анальгетики (средства против боли),

– энтактогены (средства подавления любых негативных чувств),

– антидепрессанты (средства против депрессии и пониженного настроения),

– адаптогены (препараты, способные повышать сопротивляемость организма к широкому спектру вредных воздействий физической, химической и биологической природы).

Информационные технологии:

• искусственный интеллект,
• нейрокомпьютерный интерфейс.

Когнитивные технологии:

• разработка средств воздействия на высшие психические функции человека для стимуляции умственной деятельности (ноотропы), активизирования когнитивных функций, улучшения памяти и способностей к обучению;
• психопрактики для достижения определенных свойств/состояний сознания путем воздействия на психику;
• копирование, загрузка, перезагрузка сознания.

 

Многим ученым, инженерам, специалистам разных областей такие замыслы, цели, технологии кажутся фантастическими, манящими, вдохновляющими – и одновременно дерзкими, пугающими, опасными. Однако достижения в этих областях становятся реальностью на наших глазах, поэтому крайне необходимо многостороннее осмысление данного явления, в том числе и с богословских позиций. Для начала сделаем небольшой ретроспективный обзор идеи трансформации природы человека.

Идеи трансформации природы человека: исторический экскурс

На фоне громких заявлений трансгуманистов^[1] стоит отметить, что их идеи достаточно древние. Попытки создать человека с новыми неантропными свойствами прослеживаются в человеческой истории с древнегреческих, древнеегипетских, месопотамских мифов, где:

1) люди, смешиваясь с животными, образовывали существ с удивительными свойствами и способностями: кентавров, минотавров, циклопов;

2) из мужчин и женщин образовывались андрогины и иные существа с нетрадиционной половой идентификацией;

3) мифические боги скрещивались с людьми, и появлялись полубоги, люди-призраки, люди-птицы, сверхлюди и т. д.

В этих мифах, при всей их фантастичности, ясно ощущается желание человека выйти за рамки своей природы, преодолеть барьер своей человечности.

Христианизация Европы отодвинула на периферию идеи подобного рода, но манипуляции с природой человека не исчезли. Европейские алхимики с XII в. и вплоть до XVIII в. пытались, например, создать человека-гомункула из мужской спермы.

Создателем первого гомункула в научных средневековых кругах считался испанский алхимик Арнольд из Виллановы (XIII в.), который был врачом многих римских пап. В XVI в. известный ученый и одновременно алхимик (в то время это было обычное сочетание) Парацельс утверждал, что ему удалось вырастить гомункула в колбе, питая его человеческой кровью. Он опубликовал один из наиболее известных «рецептов» получения гомункула, которым пытались воспользоваться многие его коллеги-алхимики. Это стремление нашло свое отражение в легенде о докторе Фаусте и в соответствующей бессмертной поэме Гёте.

В России также были люди, которые внесли существенный вклад в трансгуманизм. Ярчайший пример – философ-футуролог Николай Фёдорович Фёдоров, считавший, что возвещенное Христом будущее воскресение человечества из мертвых произойдет с помощью науки. Она победит смерть и воскресит всех умерших людей. Чтобы при этом не возникло перенаселения Земли, он задумался о космических кораблях. Его ученик К.Э. Циолковский сделал существенный вклад в развитие этой футуристической идеи, разработав принципы космических полетов, которые предназначались прежде всего для переселения людей на иные планеты.

Русские космисты начала XX века Н.А. Наумов, В.И. Вернадский, А.Л. Чижевский, В.С. Соловьёв, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, П.А. Флоренский также двигались в этом направлении. Они выдвинули идею активной эволюции – необходимости нового сознательного этапа развития мира, когда человечество направляет это развитие в ту сторону, какую диктуют разум и высшие нравственные мотивы. Человек для этих мыслителей – существо промежуточное, находящееся в процессе роста, далеко не совершенное, но вместе с тем сознательно-творческое, призванное преобразить не только внешний мир, но и собственную природу. Космическая экспансия – одна из частей этой грандиозной программы. Важное место здесь занимают вопросы, связанные с преодолением болезней, смерти и достижением бессмертия. Исследователи называли их взгляды «мировоззрением третьего тысячелетия», и во многом эта характеристика оказалась верной.

В середине XX века в Западной Европе похожие идеи управляемой человеком эволюции развивал известный ученый, философ, иезуитский монах Пьер Тейяр де Шарден^[2] и другие авторы.

Данный исторический обзор можно было бы значительно расширить, но и сказанного достаточно, чтобы увидеть, что идеи трансгуманизма в различных видах всегда присутствовали в истории человечества. Это направление мысли достаточно органичное для человеческого сознания. Тогда возникает вопрос: почему эти идеи в наши дни вызывают неподдельный страх и тревогу не только у многих светских и религиозных людей, но и у ученых, которые активно развивают данное направление? Многие из них прямо говорят о том, что на наших глазах открывают «ящик Пандоры» с непредсказуемыми последствиями. В научном сообществе широко распространено устойчивое мнение, что при реализации целей трансгуманизма возникшие проблемы могут значительно превзойти тот положительный эффект, который предполагается^[3]. В чем здесь причина?

Генезис антропологических моделей в европейской истории

Признаюсь, что и у меня при изучении материалов по трансгуманизму возникает ощущение взгляда в бездну, когда ты стоишь на обрыве скалы или на краю крыши небоскреба, и у тебя захватывает дух от открывшейся перспективы. Кажется, что огромный мир лежит у твоих ног, он связан с тобой и ты с ним. Однако, сделав шаг вперед, ты не только не приблизишься к этому миру, но навсегда лишишься его.

Откуда происходят эти противоречивые ощущения при соприкосновении с трансгуманизмом? Существует поверхностный ответ на этот вопрос – человек всегда боится всего нового, но такова ли причина подобных переживаний в данном случае?

Помочь найти ответ на этот вопрос может ретроспективный взгляд на генезис антропологических моделей в европейской истории. Это интересная тема для отдельного исследования, но, чтобы вместиться в формат небольшой статьи, опустим дохристианскую эпоху с характерным мифическим сознанием и начнем с христианского периода. Точнее, с IV века, когда христианство стало сначала разрешенной, а затем и господствующей религией в Римской империи от Гибралтара до Тигра и Евфрата.

Что нового сказало христианство о человеке? Человек – это тварное, разумное, свободное существо, созданное по образу своего Создателя и предназначенное для вечной блаженной жизни с Ним. Для христиан идеалом человека является Господь Иисус Христос в человеческом аспекте Своего существования^[4]. Согласно вероопределению IV Вселенского собора, Иисус Христос – не только совершенный Бог, но и совершенный человек. В рамках христианского антропологического учения достаточно четко определено исходное состояние человека, намечена цель его развития и предложены средства для ее достижения, которые сконцентрированы в Церкви, созданной Господом Иисусом Христом. Опыт многих тысяч людей, достигших состояния святости, и миллионов христиан, живших и живущих по христианским принципам, подтвердили эффективность христианской антропологической концепции.

Однако в Европе в конце XII – начале XIII веков, то есть на заре эпохи Возрождения, начинает формироваться новая антропологическая концепция – человека самодостаточного. В данном антропологическом подходе не отрицается факт создания человека Богом, но делается несколько иной, в сравнении с предшествующим периодом, вывод: человек столь прекрасен и наделен таким количеством выдающихся способностей и свойств, что их естественное развитие через физические и интеллектуальные упражнения, через искусство, может возвести его на новый уровень существования, и в этом заключен основной смысл его развития. Эту антропологическую модель можно назвать гуманистической. Она доминировала в западноевропейской культуре вплоть до середины XIX века и сейчас еще достаточно популярна в науке, искусстве и обществе.

Со второй половины XVIII века и далее, в так называемую эпоху Просвещения, под влиянием идей нигилизма, атеизма, эволюционизма, прогрессизма начинается процесс дегуманизации человека. В сознании многих ученых человек из создания Божьего «превращается» в высокоразвитое биологическое существо – животное из отряда приматов. Это существо способно развиваться и очеловечиваться, совершенствуясь эволюционным путем. Основные векторы антропологического развития здесь совпадают с гуманистической моделью, но характерной чертой является полное игнорирование духовного, религиозного аспекта человеческого существования. Понятно, что у эволюционирующего животного нет необходимости в Боге. Человек развивается в своих физических характеристиках, психических способностях, социальных отношениях. Эту антропологическую модель можно назвать постгуманистической, в которой главной отличительной чертой является не только игнорирование Бога и метафизического мира, но и устранение понятия «душа» из научного дискурса о человеке. Это особенно хорошо видно в истории развития психологии. Пока в XIX и начале XX веков психология опиралась на понятие «душа», имело место достаточно плодотворное сотрудничество психологов с христианскими мыслителями, поэтому психологию изучали и преподавали в духовных академиях.

Однако возобладавший постгуманистический взгляд на человека обусловил формирование новых для того времени направлений психологии (бихевиоризм, психоанализ, гештальттерапия), где уже нет места для души, а значит, и невозможно гармонизировать эти концепции с христианской антропологией, поэтому сотрудничество богословия и психологии резко осложнилось.

На пороге XXI века сформировалась новая – трансгуманистическая модель человека. В чем ее особенность?

В этой модели человек как индивид и человечество во всем его многообразии предстают как сложные многоуровневые системы, гармонизированные в своих физических, психических и социальных функциях. В данном случае господствует не только материалистический взгляд на человека, который имел место в предшествующий период, но механистический. Человек предстает здесь в образе чрезвычайно сложного технического устройства по типу суперкомпьютера, способного развивать самого себя. Предполагается, что все антропные процессы можно моделировать, дублировать и улучшать. Это относится не только к физическому телу человека, но и ко всем внутренним феноменам, включая человеческое сознание и личность. Отсюда возникает вывод, что если человек – это, грубо говоря, машина, то ее можно соединить с принципиально другими машинами, менять в нем даже весьма важные детали, улучшать его и формировать необходимые параметры. В рамках данной парадигмы развитие человека устремлено к состоянию вечно существующего реплецирующегося киборга.

Обобщая вышесказанное можно заключить, что отличие христианской антропологической модели от гуманистической состоит прежде всего в том, что в последней человек рассматривается вне Бога и богообразности, то есть вне главного достоинства и важнейшей онтологической характеристики человека. Далее, в постгуманистической модели происходит «избавление» человека от души, ее существование игнорируется, как якобы научно не доказанное явление. В трансгуманистической модели человека уже «избавляют» от жизни, личности и сознания, считая, что все эти явления генерируются сложной системой под названием «человек» и могут быть произвольно созданы, устранены, трансформированы, продублированы техническими устройствами. Все перечисленные различия имеют принципиальное значение для понимания человека и развития гуманитарных сфер. По сути это разные типы мировоззрения, и замещение одного другим – это неизбежно болезненный процесс, приводящий к новым условиям человеческого существования.

Отсюда следует, что сопротивление трансгуманизму, которое имеет место в обществе, обусловлено не поверхностным страхом перед новизной, но более глубокими причинами. На глазах людей происходит очередная смена антропологической парадигмы с существенным усечением ценностного основания и того богатства бытия, которое есть в человеке. Несомненно, что наибольшая содержательная дистанция у трансгуманистической антропологии именно с христианским учением о человека. Однако и с гуманитарной, и с постгуманитарной моделью она существенно не согласуется. Поэтому критика трансгуманизма звучит не только в церковной среде, но и в секулярных научных, философских, культурных центрах.

Необходимо отметить, что критика трансгуманизма существенно затруднена тем, что предметом обсуждения становятся, в большинстве случаев, еще нереализованные идеи, к которым еще не имеется достаточной доказательной экспериментальной базы для подтверждения или опровержения. Когда же они воплощаются, то возникает масса сопутствующих вопросов, которые отодвигают главный вопрос – о смысле подобного шага – на второй план.

Что же делать, как реагировать на бурно развивающееся внедрение новейших технологий в человека и подчинение людей этим технологиям?

Христианская реакция на трансгуманизм

Есть несколько вариантов христианского реагирования на реализацию трансгуманистического сценария. Рассмотрим их по порядку.

1. Борьба. Начать обличать трансгуманизм с религиозных, философских, гуманистически и постгуманистических позиций, объединившись с их представителями. Остановит ли это кого-нибудь из трансгуманистов? Очевидно, нет. Может быть, подкорректирует их движение, что можно считать положительным результатом данной деятельности, но не изменит направления их основного вектора. Жажда стать первооткрывателем всегда сильнее того сопротивления, которое этому оказывается. Примеров тому в истории бесчисленное множество.
2. Вступить в диалог, поддержать и возглавить. Этот известный прием уже используют представители индуизма и буддизма. Они активно участвуют в форумах трансгуманистов, например, принимали заметное участие Втором международном конгрессе «Глобальное будущее 2045» (Global Future 2045), который прошел Нью-Йорке в июне 2013 г.^.[5]. Надо отметить, что антропологическая модель трансгуманистов с деперсонализацией и полной интеграцией всех во всё совпадает с пантеистическим мировоззрением индуистов и буддистов, в рамках которого декларируется иллюзорность личностного начала человека и его растворение в брахмане как цель и смысл человеческой жизни. Для христиан такой подход неприемлем, так как по сути придется отказаться от святоотеческого учения о человеке.
3. Изоляция. Попытаться создать свой альтернативный мир, защищенный от разработок трансгуманистов. Каков будет результат? Очевидно, отрицательный. История свидетельствует, что любая социальная группа в рамках самоизоляции начинает стагнировать, деградировать, что заканчивается распадением рано или поздно. Второе начало термодинамики имеет свою аналогию и в жизни социальных групп.
4. Наблюдение со стороны. Можно попытаться занять позицию наблюдателя и сказать, что все в руках Божьих, от нас ничего не зависит, и надеяться, что Господь Сам все управит. Это как бы не противоречит христианскому мировоззрению, но ошибочность данного подхода в том, что наша жизнь, наш мир, общество – это сфера нашей ответственности, за это мы дадим ответ Богу на Страшном суде. Занимая бездейственную позицию, мы даем согласие и пассивно участвуем в наихудшем варианте развития этой истории.
5. Предложить альтернативу. Для понимания данного подхода необходимо четко осознать важнейшую христианскую идею, что в основе человеческого бытия лежит стремление к совершенству, которое в людях неистребимо. Оно заложено Богом в человека, благословлено Господом нашим Иисусом Христом, когда Он сказал: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Однако нет ничего хорошего, что нельзя было бы испортить или извратить. В этом смысле стремление трансгуманистов к совершенству, как бы они его ни интерпретировали, также базируется на этом естественном антропологическом основании, и устранить его невозможно. Однако стремление к совершенству можно направить по ложному пути к искаженным целям, что несомненно имеет место и в концепции трансгуманизма. Совершенствование без Бога, попытка стать богом без Бога – это очередная вариация на тему древнего искушения диавола (см. Быт. 3:4–5).

Христианство может здесь предложить альтернативную концепцию совершенства человека и тем самым богоугодным способом реализовать эту естественную человеческую потребность. В определенном смысле святоотеческая концепция совершенствования тоже может быть названа трансгуманистической, но она наполнена другим смыслом и опирается на принципиально иную методологию. Православное учение о совершенствовании и расширении возможностей человека выражено в концепции и практике обожения, в рамках которой человек рассматривается, по слову св. Василия Великого, как «тварь, получившая повеление стать богом»^[6]. Прп. Иоанн Дамаскин эту же мысль выразил более пространно: «В силу свойственного человеку тяготения к Богу, Он сотворил человека – что составляет предел тайне – превращающимся в бога по причастию к божественному озарению, но не переходящим в Божественную сущность»^[7]. В этом смысле человек воистину способен преодолевать рамки своей человечности, не переставая быть человеком, приобретая Божественные свойства бессмертия, блаженства, творчества, о которых мечтают трансгуманисты, но идут в другую сторону. Православный путь обожения пройден тысячами людей. Их опыт и свидетельства аккумулированы в Церкви и могут быть предложены как реальная альтернатива трансгуманистическому преодолению границ человечности.

Однако на пути развития православной альтернативы трансгуманизму есть существенное препятствие. Оно кроется не в обществе, ни в технологиях, ни в физиологии, а в нас, в нашей церковной действительности. Чтобы альтернатива оказалась действенной, необходимо не только изучать наследие святых и всячески его популяризировать, но и засвидетельствовать собой, своей жизнью, личным примером реальность, жизнеспособность православного святоотеческого учения об обожении, чтобы на вопрос, где и как это бывает, мы могли бы предложить не только книгу, но и реальный пример, сказав своему собеседнику: иди и смотри. Здесь сокрыт главный ключ к решению проблемы противостояния опасным намерениям трансгуманистов, потому что, как говорится в церковной традиции: «Истина не доказуется, а показуется». От того, сможем ли мы явить реальность благодатного преображения человека, явить обоженного человека в этом мире, зависит, кто выйдет победителем в этом противостоянии.

 

Использованная литература

Бостром Н. Искусственный интеллект. Этапы. Угрозы. Стратегии. М.: Манн, Иванов и Фербер, 2016.

Григорий Богослов, свт. Слово 43. Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской // Собрание творений: В 2 т. Репринт. Т. 1. СТСЛ, 1994.

Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение Православной веры. М., 1992.

Леонов В., свящ. Антропологический идеал совершенства // Вестник ПСТГУ. Серия IV: «Педагогика. Психология». Издательство ПСТГУ. М., 2006. Вып. 2. С. 81–92.

Леонов В., свящ. Бог во плоти: Святоотеческое учение о человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа. М., 2005.

Ettinger R. Man into Superman: the startling potential of human evolution and how to be part of it. The Cryonics Institute, 1972.

Ettinger R. The Prospect of Immortality. The Cryonics Institute, 1962.

FM-2030 (Fereidoun M. Esfandiary). Are you a transhuman? N.–Y.: Warner Books, 1989.

Huxley J. In New Bottles for New Wine. London: Chatto & Windus, 1957.

Teilhard de Chardin P. Le Phénomène humain. Éditions du Seuil, 1955.

Fukuyama Y. F. Our Posthuman Future: Consequences of the Biotechnology Revolution. Farrar, Straus and Giroux, 2002.

 

^[1] Ettinger R. Man into Superman: the startling potential of human evolution and how to be part of it. The Cryonics Institute, 1972; Ettinger R. The Prospect of Immortality. The Cryonics Institute, 1962; FM‑2030 (Fereidoun M. Esfandiary). Are you a transhuman? N.-Y.: Warner Books, 1989; Huxley J. In New Bottles for New Wine. London: Chatto & Windus, 1957; Бостром Н. Искусственный интеллект. Этапы. Угрозы. Стратегии. М.: Манн, Иванов и Фербер. 2016.

^[2] Teilhard de Chardin P. Le Phénomène humain. Éditions du Seuil, 1955.

^[3] Fukuyama Y. F. Our Posthuman Future: Consequences of the Biotechnology Revolution. Farrar, Straus and Giroux, 2002.

^[4] Леонов В., свящ. Бог во плоти: Святоотеческое учение о человеческой природе Господа нашего Иисуса Христа. М., 2005; Леонов В., свящ. Антропологический идеал совершенства // Вестник ПСТГУ. Серия IV: «Педагогика. Психология». Издательство ПСТГУ. М., 2006. Вып. 2. С. 81–92.

^[5] Форум «Глобальное будущее 2045» собрал ученых, инженеров, специалистов в области нейробиологии, нейрофизиологии, нейропсихологии, обсудивших перспективы изобретения и внедрения передовых технологий для достижения бессмертия человека. В конгрессе приняли участие и «духовные лидеры», стремящиеся внести свой вклад в формирование данной стратегии. Присутствовали здесь тибетский буддийский лама Гаванг Сунграб, мастер йоги Свами Вишнудевананда Гири Джи Махарадж, йог Пайлот Баба и др.

^[6] Григорий Богослов, свт. Слово 43. Надгробное Василию, архиепископу Кесарии Каппадокийской // Собрание творений: В 2 т. Репринт. Т. 1. СТСЛ, 1994. C. 633.

^[7] Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение Православной веры. М., 1992. Кн. 2. Гл. 12.

 

Источник: Леонов В. А., прот. Перспективы христианской антропологии в эпоху трансгуманизма // Актуальные вопросы церковной науки. СПб.: СПбДА, 2021. № 2. С. 72-79