Скульптурная визуализация исторической памяти об Александре Невском сравнительно недавно стала предметом исследования в связи с появлением все большего числа памятников прославленному полководцу и национальному святому[1]. Проблема пластического воплощения героя, прижизненных изображений которого не сохранилось, дополняется вопросом восприятия памятника в архитектурной среде. Определяющими при выборе образа являются как идеи времени, так и градостроительная роль памятника, организующего пространство мемориального места.
Появление скульптурных образов Александра Невского в пространстве городов было связано с идеями нового времени в градостроительстве. Известный тезис «Москва — третий Рим» касается не только духовной сферы. Хотя в начале XVIII века популярную в Средневековье теорию уже не вспоминали, материальным воплощением этой идеи в каком-то смысле стал Санкт-Петербург — антипод древней Москвы.
Как в первом Риме, так и во втором — Константинополе существовала традиция отмечать триумфы императоров установкой специальных арок и памятников, совершенно чуждая допетровской Руси. В новой российской столице возникают новые формы почитания и прославления монархов, повлекшие за собой создание первых светских монументов[2]. В церковной и светской архитектуре, на площадях городов и в парках появляется скульптура, исходившая из понятий и тем античной мифологии, отечественной и древней истории.
В 1712 году был основан культовый центр Петербурга — Александро-Невский монастырь (освящен в 1713 г.). В те же годы происходит строительство царской резиденции, зданий министерств и коллегий, завершившееся постепенным переходом функций царствующего града от Москвы к Санкт-Петербургу. Проекты генерального плана новой столицы, созданные в 1717 и 1726 годах, предусматривали живописную планировку. План, созданный по образцу европейских городов, включал в себя парки и площади, подготавливая появление новых для России элементов городской среды[3].
Российские монументы от Петра I до Александра I ограничены темой прославления государя. Первый и долго остававшийся единственным в империи скульптурный памятник был установлен в Санкт-Петербурге только в царствование Екатерины II в 1782 г. Это знаменитый Медный всадник — памятник Петру I работы Фальконе.
Однако еще при Петре скульптуру начинают использовать в мемориальных целях. Князя Александра Невского, чтимого в числе «вечнодостопамятных российских монархов», удостаивают скульптурным воплощением одним из первых. В середине XVIII века его барельефный «портрет» отливают из серебра для композиции, обрамляющей раку с его мощами в Александро-Невском монастыре. Деревянная фигура князя в виде воина с мечом украсила нос фрегата «Александр Невский» в 1749 году. Сохранилось известие М.В. Ломоносова о создании бюста князя Александра для торжества в честь рождения будущего императора Павла Петровича (1754 г.)[4].
XIX век отмечен появлением в архитектурном декоре крупных скульптурных композиций. Статуи на фасадах Санкт-Петербурга снова напоминают о римских образцах. Фигура Александра Невского появляется среди объемных изображений святых в Казанском и Исаакиевском соборах.
Для авторов XIX века противоречия между ипостасями полководца и святого не существовало. Канон объемного изображения князя Александра Невского первой половины XIX века был задан С.С. Пименовым, автором скульптуры на фасадах Казанского собора (1807–1811 гг.). Князь изображается в образе святого воина: княжеское достоинство и славу полководца символизируют одежда и доспехи, а упование на Бога выражено позой фигуры.
Александр Невский и сцены из его жития — тема барельефов в кессонах дверей Исаакиевского собора (1849–1851 гг.). На южных дверях его фигура — парная к фигуре Архангела Михаила. Предводитель небесного воинства и земной полководец вместе защищают Русскую землю. При этом Архангел держит в руке огненный меч, а воинское достоинство князя обозначено лишь деталями доспехов, шлемом и щитом. Поза Александра Невского скорее молитвенная, чем воинственная.
Скульптор И.П. Витали изобразил князя с прижатой к сердцу правой рукой и устремленным в небо взглядом, поместив его в нишу-экседру, увенчанную раковиной. Зрителю XIX века был понятен этот набор символических жестов и окружения, являющийся частью европейской культуры и церковного искусства. Заметим, что в русской церковной архитектуре раковина как символ чистоты появляется еще в XVI веке, а язык жестов иконных образов был давно принят в «иконописных подлинниках» для обозначения чинов святости. Хорошо узнаваемая на груди князя панагия поверх доспехов — свидетельство упования князя на Богоматерь. Напротив, меч в этой скульптуре почти скрыт, видны лишь навершие, рукоять и гарда.
Третье из известных изображений Александра Невского находится среди 128 фигур композиции памятника 1000-летию России в Великом Новгороде (1862 г.). Горельеф работы М.А. Чижова расположен в группе «Военные люди и герои» на северо-восточной стороне монумента. Особенности композиции фигур на фризе позволяют видеть князя анфас, скрытым почти до пояса соседними персонажами. При таком размещении основную смысловую нагрузку несут руки: правая прижата к сердцу, а левая прижимает к телу меч, напоминающий крест. Изображение лишено экспрессии, свойственной скульптурам Пименова и Витали, приближается к иконным образцам XIX века. При этом князь явно что-то говорит, его уста приоткрыты.
Революции ХХ века в буквальном смысле перевернули мир, в том числе и представление о героях. Александру Невскому была оставлена только роль полководца и государственного деятеля. Изображать князя полагалось в пору молодости и боевых успехов, главными из которых считались Ледовое побоище и Невская битва.
Новая власть вспоминает о князе-полководце только в конце 30-х годов, ставя перед художниками задачу: превратить идеологию в историю.
Места установки памятников Невскому в советское время выбирались сообразно этапам его жизненного пути и героических деяний. На родине Александра Ярославича, в Переславле-Залесском, в 1945 году был открыт музей Александра Невского, размещенный в Спасо-Преображенском соборе[5]. По инициативе директора Переславского краеведческого музея Константина Иванова исполком горсовета в 1946 году принял решение установить вблизи собора бюст Александра Невского. В 1948 году скульптором Г.И. Мотовиловым были изготовлены два варианта гипсового бюста Александра Невского — на склоне лет и в молодом возрасте. Выбор жюри Комитета по делам искусств при Совете министров СССР был однозначен: никаких сомнений во взгляде, усталости и длинной бороды, миру интересен только успех!
Наверное, поэтому в 1952 году изготовление бронзового бюста Александра Невского для установки в Переславле было поручено лауреату Сталинской премии, скульптору С.М. Орлову. Сергей Михайлович был известен прежде всего как скульптор Дмитровского фарфорового завода, но тема Александра Невского не была для него новой. Из множества работ Орлова, выполненных в фарфоре, особенно выделяется сложная монументальная композиция «Александр Невский» (1943 г.), изображающая князя Александра Ярославича и новгородских ополченцев, отстоявших свободу и независимость родины в борьбе с тевтонскими захватчиками. Эта скульптура была создана Орловым в очень большом размере (около 1 м). Сталинская премия была присуждена скульптору за фарфоровые композиции еще до его участия в конкурсе на памятник Юрию Долгорукому.
Сохранились документы о том, как был найден масштаб памятника Александру Невскому, который надо было установить на небольшой площади рядом с собором XII века. В декабре 1955 года скульптор С.М. Орлов и архитектор Л.Л. Капица были командированы в Переславль-Залесский для установки и проверки силуэтного макета памятника-бюста[6]. Окончательно был принят вариант бюста в три натуральные величины, при этом абрис шлема князя повторял абрис главы собора, вблизи которого расположен памятник.
Авторство и дата установки памятника в Переславле-Залесском (скульптор С.М. Орлов, архитектор Л.Л. Капица, 28 декабря 1958 г.) хорошо известны. А вот с другим бюстом, который вполне может считаться типовым, поскольку повторен в разных городах и разных материалах, ясности нет. Как установил владимирский исследователь С.Л. Бубнов, бюст Невского, установленный во Владимире (1959 г.), Великом Новгороде (1959 г.), Павлодаре, Туле, селах Ворше и Усть-Качке, остается не атрибутированным. Авторство З.И. Азгура было опровергнуто ответом из Мемориального музея-мастерской этого скульптора в Минске[7].
Монумент в память о Ледовом побоище, установленный на горе Соколиха вблизи Пскова (скульптор И.И. Козловский, архитектор П.С. Бутенко, 23 июля 1993 г.), проектировался с 1967 по 1990 годы. Скульптурная группа русских воинов во главе с Александром Невским слита в единый объем. Центральная фигура — князь Александр Невский на боевом коне. Над воинами высоко подняты на стальных стержнях кованые изображения прапоров псковских, новгородских, владимирских и суздальских полков. Авторы проекта пытались придать строю пеших воинов в шлемах подобие силуэта псковских церквей XIII–XIV веков. Идея этой композиции — в единстве народа и князя, несокрушимо защищавших родину.
Еще один конный памятник Невскому был открыт в Санкт-Петербурге 9 мая 2002 г. (скульпторы В.Г. Козенюк, А.А. Пальмин, архитекторы Г.С. Пейчев, В.В. Попов). Здесь образ князя явно вдохновлен конными монументами в городах Европы, характерными для эпохи Возрождения. Созданный в постсоветское время, этот монумент возрождает память о святом благоверном князе Александре Невском, что отражено как в надписи на постаменте, так и в сюжетах барельефов, посвященных событиям из жития.
Вопрос о выборе портретной модели неизбежно встает перед скульптором, которому предстоит создать образ человека, прижизненных изображений которого не сохранилось. Можно ли придумать исторический портрет, не погрешив против истины?
Бытует мнение, что моделью для первого советского памятника Александру Невскому послужил актер Н.К. Черкасов, сыгравший князя в одноименном фильме. В документах о сооружении бюста-памятника в Переславле-Залесском нет таких сведений, но есть заявление скульптора Сергея Михайловича Орлова: «Подготовительная работа по собиранию и изучению материалов о Невском мною велась и ведется все время… Если не относиться халтурно и поверхностно, а стремиться создать монументальный, глубокий и содержательный образ, исторический портрет — памятник, связанный с историей целого города, — полугодовой или даже годовой срок, для такого произведения, не будет велик»[8].
Орлов приступает к работе над памятником спустя четырнадцать лет после выхода на экраны фильма «Александр Невский». Главная тема фильма С.М. Эйзенштейна — борьба с иноземными захватчиками, раскрытая в духе народного эпоса. Герой статичен и почти не меняет выражения лица. Откуда же режиссер-постановщик взял образ Александра Невского?
Героя играл 35-летний актер Ленинградского театра драмы Николай Черкасов. В «Записках советского актера» он вспоминает: «Долго не давался мне грим Александра Невского. Первые пробы вышли неудачно, я походил на хориста из оперы “Князь Игорь”. Постановщик фильма Сергей Михайлович Эйзенштейн, уделявший исключительное внимание гриму и лично делавший его предварительные наброски, часами просиживал со мной в гримерной. Наконец был найден мужественный и вместе с тем юный грим Александра Невского, которому ко времени Ледового побоища шел двадцать первый год»[9].
Сам Эйзенштейн писал коротко: «По-моему, доля религии в моей биографии была мне очень на пользу»[10].
Виктор Борисович Шкловский, лично знакомый с Эйзенштейном, увидел поразительную связь этой работы с детством режиссера: «Бабушка Сергея Михайловича умерла на паперти Александро-Невской лавры. Сергей Михайлович рос на Таврической улице, сравнительно недалеко от лавры. Серебряная рака над могилой Александра Невского или над каким-то условным куском земли или костью, обозначающей след героя, — это торжественное серебро сверкало над началом жизни Сергея Михайловича»[11].
Барельеф Александра Невского в императорской короне и доспехах в составе серебряной гробницы над его мощами, устроенной в 1746–1753 годах в Александро-Невском монастыре, выполнен по рисунку Георга Кристофа Гроота. Тот же тип поясного изображения, написанный на своде Успенского собора Переславского Горицкого монастыря в 1758 году, позволяет лучше рассмотреть лицо князя.
Портрет Александра Невского, созданный воображением художников XVIII века, сохранил черты внешности князя из миниатюр Летописного лицевого свода: русые волосы и короткая борода, слегка впалые щеки. Объемные изображения XIX, а затем и ХХ века воспроизводят тот же тип лица Александра Ярославича. Бюст работы С.М. Орлова напоминает Александра Невского в исполнении Н.К. Черкасова в той же мере, в какой кинообраз князя соотносится с уже сложившимся типом изображения Александра Невского в скульптуре и живописи. Так что оба Сергея Михайловича, скульптор и режиссер, действовали в русле традиции.
В начале XXI века наиболее распространенным типом памятников Александру Невскому стали скульптура в полный рост и бюст на постаменте.
Приступая к созданию памятника Невскому, автор оказывается перед выбором: воспроизводить ли одну из существующих композиций или искать что-то новое? Большинство современных скульптур повторяют образцы памятников XIX–ХХ веков. Пытаясь отразить всю полноту образа святого благоверного князя, авторы пользуются визуальными символами, которые проще всего считываются сознанием массового зрителя.
Узнаваемыми атрибутами воина являются доспехи и оружие, хотя первый в Советском Союзе бронзовый бюст Александра Невского создал образ князя-полководца, обойдясь без щита и меча. Детали памятника: шлем, кольчуга, мантия — корзно, заколотая на груди фибулой, и нагрудный доспех были сделаны с оглядкой на подлинные артефакты и их средневековые изображения. Воля и энергия князя переданы лепкой лица и выражением глаз. Маленькие, но существенные детали бюста — икона Божией Матери на груди князя и Архангел Михаил на челе шлема говорят о том, о чем не было принято вспоминать в СССР, — о вере в Бога.
Полнофигурные монументы дают возможность «одеть и обуть» князя, дать ему в руки щит и меч. На щите псковского памятника Невскому — вставший на задние лапы пардус; это изображение иногда называют гербом Александра Невского. Однако на известных нам княжеских печатях он не встречается, да и гербы в западноевропейском понимании на Руси той эпохи не существовали.
В руках князя и сопровождающих его воинов иногда можно видеть стяги, на которых изображают равноконечный крест или образ Нерукотворного Спаса, подчеркивая православное вероисповедание русской дружины.
Хотя не все авторы создают точную историческую реконструкцию княжеских одежд и доспехов. Памятник Александру Невскому в Великом Новгороде близ церкви Бориса и Глеба в Печатниках (скульптор Юрий Чернов, 1985 г.) сочетает лаконичность образа с динамикой жеста и движения.
Для монументальной скульптуры весьма важен ландшафт, усиливающий впечатление. Невский в Новгороде расположен на набережной так, что закатное освещение превращает развевающийся плащ князя в крылья. Псковский памятник Александру Невскому с дружиной воплощает образ несокрушимости стражей родной земли. Вся композиция этого монумента ближе к русской иконе статикой изображения. Конный памятник Александру Невскому в Санкт-Петербурге (скульпторы В.Г. Козенюк, А.А. Пальмин, архитекторы Г.С. Пейчев, В.В. Попов) композиционно восходит к монументам Италии.
Из трех перечисленных памятников монумент у стен Александро-Невской лавры не только удачно вписан в ландшафт, но и являет собой пример возвращения исторической памяти месту. В советское время название проспекта устойчиво ассоциировалось с расположением на Неве Адмиралтейства, к которому сходятся лучами несколько улиц. Памятник Александру Невскому архитектурно обозначил семантику названия проспекта, который берет начало у стен монастыря, хранящего мощи небесного покровителя города и всего Российского государства.
[1] Обобщающее исследование: Соколов Р.А., Костыря М.А. Историческая память об Александре Невском: скульптурная визуализация // Праксема. Проблемы визуальной семиотики. Вып.1 (27). Томск, 2021. С. 95-123.
[2] Кириченко Е.И. Запечатленная история России. Монументы XVIII — начала XX века. Кн.1 и 2. М.: Жираф, 2001.
[3] Русское градостроительное искусство. Петербург и другие новые российские города XVIII – первой половины XIX вв. / ВНИИ теории архитектуры и градостроительства; под общей ред. Н.Ф. Гуляницкого. М.: Стройиздат, 1993.
[4] Соколов Р.А., Костыря М.А., С. 109.
[5] Шадунц Е.К. «Образ “государственного характера народного героя”: к истории появления памятника Александру Невскому в Переславле-Залесском (1945-1958) // Святой благоверный князь Александр Невский: опыт изучения и сохранения культурно-исторического наследия: сборник статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции. Ч. 2. СПб, 2021. С. 139-147.
[6] РГАЛИ. Ф. 2329. Оп. 5. Д. 142. Л. 11, 12.
[7] Бубнов С.Л. К истории одного памятника // Старая столица: краеведческий альманах. Вып. 9. Владимир, 2015. С. 121-128.
[8] РГАЛИ, ф. 239, оп. 5, д. 142. Л. 5.
[9] Черкасов Н.К. Записки советского актера. М.: Искусство, 1953. С. 73.
[10] Эйзенштейн С.М. Мемуары: В 2 т. / Сост. и коммент. Н.И. Клеймана, подгот. текста В.П. Коршунова и Н.И. Клейман, ред. В.В. Забродин. М.: Редакция газеты «Труд», Музей кино, 1997. (Живая классика). Т. 1. С. 58.
[11] Шкловский В.Б. Эйзенштейн. М.: Искусство, 1973. С. 276.