В целях борьбы против автономистских тенденций 10 марта 1923 года Бессарабскую епархию разделили на две: Аккерманско-Измаильскую, с кафедрой в Измаиле, и Хотинскую, с кафедрой в Бельцах[1]. Сама Бессарабская епархия в апреле 1928 года была преобразована в митрополию с кафедрой в Кишинёве, когда архиепископ Гурий был возведен в сан митрополита[2]. Аккерманская епархия стала викарной епархией Бессарабской митрополии, а Хотинская была включена в состав Буковинской митрополии[3]. Последнее означало расчленение былой Бессарабской епархии.
Автономисты искали поддержки политиков. В 1920 году, по мнению Чекана, в расчете на поддержку румынскими либералами требования о предоставлении Бессарабской Церкви автономии, священник Александр Балтага вступил в Либеральную партию. На съезде бессарабского духовенства, состоявшемся в июне-июле 1923 г., автономисты продолжили борьбу за митрополию. По результатам наблюдения за его участниками сигуранца заключила, что «бессарабское священство вообще имеет сепаратистские и регионалистские тенденции по отношению к священству Старого королевства, а съезд, председательствуемый, как и в прошлом, только священником Алекс[андром] Балтагой, известным противником [Румынского] Синода и унификации, принял решения в пропагандистском стиле, враждебном Румынскому государству»[4].
Насилие в церковной сфере, в первую очередь лингвистическое, вынудило верующих к самоорганизации. В июле 1922 года в Кишинёве возник «Союз православных христиан». Вначале во главе СПХ были поставлены лица, ещё в 1918 году декларативно перешедших на позиции румынизма и пользующихся доверием румынских властей. Но вскоре после регистрации «Союза» на первый план в нем вышли радикальные бессарабские регионалисты во главе с инициатором создания в Кишинёве русской общины, адвокатом-молдаванином А. Опрей, официального поста в организации, впрочем, не занявшим. К созданию «Союза православных христиан» были причастны также монархические круги Бессарабии, ориентированные на восстановление традиционной российской государственности. В 1925 г. в руководство СПХ вошел бывший губернский предводитель дворянства глава греческой общины Пантелеимон Синадино, деятель бессарабского «Союза русских монархистов», руководимого бывшим генералом русской армии Евгением Леонтовичем[5]. Характеризуя государственную ориентацию Синадино, бывший председатель «Сфатул цэрий» П.Халиппа даже полвека спустя включил его в число «самых ожесточенных врагов» присоединения Бессарабии к Румынии[6]. Со старообрядцами, как удалось установить сигуранце, Е. Леонтович поддерживал связь через липованского епископа Иннокентия[7].
Как акт сопротивления румынизму расценила румынская политическая полиция перерегистрацию в 1924 году православного Александро-Невского братства, основанного в Кишинёве ещё в 1867 году. В руководство Братства вошли знаменитый молдавский просветитель, гагауз по национальности, протоиерей М. Чакир, активист учительской организации молдаванин К.К. Маланецкий, потомки старинных родов молдавских бояр Г.Д. Крупенский, И.И. Негруцов, М.П. Данилескул, а также И.М. Пархомович, Н.А. Золотухин и другие высокообразованные бессарабцы. Председателем Братства стал молдаванин священник Николай Лашков (Лашку), брат депутата III Государственной Думы России Василия Лашкова. Всех их политическая полиция квалифицировала как «пламенных панрусистов», а Братство – как «центр сохранения и пропаганды российских монархических идей»[8]. Само увековечение памяти русского князя, полагала сигуранца, «явно указывает на антирумынские чувства руководителей этого Общества»[9]. Церковь на армянском кладбище, где служил священник Николай, превратилась в центр духовной оппозиции. Церковь эта, подчеркнуто в документе, «посещается известными русофилами и русифицированными лицами, и самые непредвзятые наблюдатели отметили бы, что верующие, собирающиеся в этой церкви, – не прихожане, проживающие вблизи, а жители самых отдаленных частей города, но из числа тех, кто ещё питает надежду на возрождение Российской империи. Богослужение ведется только на русском языке, и ответы хора поются на этом же языке»[10]. В середине 20-х гг. в Кишинёве возникли также «Общество Гроба Господня», руководимое литератором Семеном Стодульским и «Союз православных клириков Бессарабии», возглавляемый священником-молдаванином Семеном Гучужной и другие организации верующих и духовенства.
В русле движения за автономию Бессарабской Церкви возникла идея создания в Бессарабии высшего учебного заведения, призванного готовить священников. Видные представители Бессарабской Церкви уже с 1918 года настойчиво и твердо высказывались за это. Призывы бессарабских священнослужителей не находили отклика в Бухаресте, но в сентябре 1921 г. резолюцию об учреждении в Кишинёве Богословской Академии Епархиальный съезд духовенства Бессарабии принял. Соответствующий документ был направлен в адрес Св. Синода Румынской Церкви за подписью архиепископа Гурия, заинтересованного в обретении столь важного инструмента влияния, как высшее учебное заведение, и двоих активистов автономистского движения: эконома-ставрофора Иоанна Андроника и генерального секретаря архиепископии Константина Томеску[11].
Отклика от Синода не последовало, и вскоре Гурий обратился за поддержкой в министерство культов и искусств. Однако правящая Национал-либеральная партия была в принципе против учреждения в Кишинёве высшего учебного заведения. В 1923 году Синод расчленил Бессарабскую епархию на три, создав также епархии Хотинскую и Измаильско-Аккерманскую, однако архиепископ повторил свой демарш относительно учреждения в Кишинёве богословского высшего учебного заведения, мотивируя его желаниями всего бессарабского священства. Ответ Синода на этот раз оказался положительным: «в интересах румынской культуры в таком углу страны как Кишинёв учредить школу высшего образования, и разумеется было бы в интересах Церкви чтобы эта школа была теологической»[12]. Однако сдвиг в практическом решении вопроса даже современный автор-румынист связывает с политическими последствиями Татарбунарского восстания, вспыхнувшего в сентябре 1924 года на юге Бессарабии. В феврале 1925 г., когда в Кишинёве проходил «процесс 500», на котором судили татарбунарцев, Съезд бессарабского духовенства предъявил Бухаресту требования явно автономистского свойства:
1) Учреждение в Бессарабии Митрополии;
2) связь и единство между епархиями Бессарабии;
3) Учреждение в Кишинёве Богословской Академии[13].
После парламентских выборов 1926 года, когда национал-либералы потерпели поражение, во главе Министерства культов и искусств был поставлен член партии Александра Авереску литератор и публицист Никифор Крайник, понимавший, насколько узка социальная база румынской власти в Бессарабии[14]. Требования бессарабского духовенства поддержали запрутские молдаване митрополит Молдовы и Сучавы Пимен, профессор богословия из Ясс Н. Кирияк-Думанча и, главное, новый министр образования Иоанн Петрович, несомненно помнящий о своем русинском происхождении. Проект был урезан; вместо Богословской Академии было разрешено открыть в Кишинёве только Богословский факультет Ясского университета. Но 11 сентября 1926 г. И. Петрович подписал соответствующее постановление. Деканом факультета, – с очевидной целью предотвратить возникновение в Кишинёве нового очага бессарабского регионализма, – был поставлен уроженец Старого королевства Н. Попеску-Прахова. Большинство преподавателей также было приглашено из-за Прута. Но к чтению лекций допустили и некоторых местных ученых, в том числе историков Ш. Чобану и А. Болдура, а также священнослужителей: архимандрита Юлия (Скрибана) и священника Константина Томеску[15]. Политически разнородный состав преподавателей влиял на воззрения студентов-теологов. В 30-е годы многие из них выступали с позиций правого радикализма. Учреждение в Кишинёве Богословского факультета бессарабские автономисты были вправе считать своим успехом.
Тезис о защите христианских ценностей пытались использовать и политические маргиналы. 15 декабря 1920 г. группа правых радикалов во главе с журналистом Н. Негру учредила «Союз бессарабских христиан». В руководящий комитет кроме самого Н. Негру вошли учитель И. Фрациман, писатель Л. Донич (Добронравов), бывший сотрудник П.А. Крушевана журналист В. Якубович и помещик Г. Яновский[16]. Организация, нацеленная на защиту местных бессарабских интересов от политики Бухареста, носила выраженный регионалистский характер. Намерение лидеров продолжить деятельность бессарабского отделения «Союза русского народа», руководимого в 1905-1909 гг. «искренними демократами Крушеваном и Пуришкевичем»[17] выдавала её российскую геополитическую ориентацию. Поэтому её соучредителями выступили литераторы, журналисты, врачи, инженеры, отставные офицеры и даже ремесленники, рабочие и крестьяне. Позднее к «Союзу» примкнул известный в Бессарабии священник-публицист Иеремия Чекан. Но в 1923 году Н. Негру совершил политическую ошибку войдя – хотя и при условии, что румынские правые поддержат его требования относительно предоставления Бессарабии местной автономии, – в союз с партией А.К. Кузы, идеолога румынского фашизма; «Союз» прекратил свое существование[18], но, как оказалось, только на время.
Консолидации православных традиционалистов румынское руководство пыталось противопоставить румынские церковно-политические объединения. «В начале 1920-х гг. были созданы "Братство преподавателей религии средних школ Бессарабии", "Воинство Христово" и "Союз румынских православных христиан", а в середине 30-х гг. – "Бессарабский союз лиценциатов богословия", "Синдикат бессарабских журналистов-христиан" и т.д.»[19]. Поскольку на бессарабские приходы получали назначение священники, прибывающие из-за Прута, на клириков-румын получили возможность опереться также бессарабские отделения румынского «Общества по распространению румынской литературы и культуры румынского народа» («Астра»), задачей которого являлась «духовная интеграция» со Старым королевством территорий, включенных в 1918 году в состав Румынского государства, т.е. румынизация их населения[20].
Создание отделения этой организации в Бессарабии инициировал Гурий. Однако его главой был назначен бывший политический резидент румынский историк О. Гибу, который именно Церковь считал ответственной за обособление молдаван Бессарабии от молдаван Румынии. По его мнению, «русское православие, несказанно богатое в формах его проявления, начиная с помпезных церквей, пышных богослужений, чудотворных икон, паломничеств, множества русских святых и до «императора», правителя и видимого главы Церкви, – это православие имело влияние, несопоставимое и более решающее на жизнь запрутских братьев, чем греческое или румынское православие на румын в других провинциях. […] В итоге молдаване и после 1918 года не стали румынами, не прониклись сознанием своего единства с ними, не включились в их национальную, культурную и экономическую жизнь»[21].
Русское языковое сообщество Бессарабии включало не только велико- и малороссов (большей частью потомков местных русинов), но и грамотных болгар, гагаузов. Вместе с евреями и немцами они составляли 44 процента населения, около 1 млн. человек, в той или иной степени владеющих русским языком и повседневно на нем говорящих. Верующие евреи были, естественно, иудеями, а немцы – католиками и лютеранами, но русский язык был также достоянием значительной части молдаван[22]. Кроме того, использование церковнославянского языка в богослужении было давней, идущей из средневековья, традицией Молдавской Церкви[23]. Общую численность православных верующих, отдающих предпочтение русскому языку как языку богослужения, следует признать превышающей 40 процентов. Поэтому попытки румынских властей исключить русский язык из церковного обихода встретили упорное сопротивление священнослужителей и паствы.
Между тем, курс Бухареста на использование Церкви в Бессарабии как политического инструмента оставался неизменным. В 1930 году, в период крайней экономической разрухи, наступившей в Румынии вследствие мирового кризиса, в Бельцах началось строительство величественной церкви. Строительство продолжалось до 1935 года[24]. Влияние на внутрицерковную ситуацию эта стройка, – в межвоенный период в Бессарабии по своим масштабам уникальная, – вряд ли оказала. Многие клирики-молдаване продолжали отстаивать в лоне Церкви позиции русского языка. В начале 1931 года священники Иеремия Чекан и Иоанн Штюкэ попытались учредить русско-румынскую газету «Раза» («Свет»). Уже огласка этого намерения вызвала яростные протесты румынских национал-радикалов, привычно обвинивших молдаван в антирумынизме и русофилии. «К нашему стыду, – возмущался некий преподаватель Г.Обрежа-Яшь на страницах бухарестской газеты «Универсул», – бессарабские священники, в большинстве молдаване, предприняли выпуск газеты на русском языке»[25]. Прикрываясь ссылками на то обстоятельство, что румынская пресса в Бессарабии потерпела крах, священники, считал он, просто «дают волю своему русизму»[26]. «Мы, – обличал «учитель» далее, – не понимаем и не одобряем того, что самые заурядные представители национальной Православной Церкви весь день разговаривают на улице перед митрополией и даже в Епархиальном совете только по-русски; но смотреть, как они переходят к делу, выпуская на русском языке для молдавского народа газету «Свет», – этого допускать нельзя!»[27].
Молдаване придерживались иного мнения. 17 священников участников «Союза православных клириков Бессарабии» во главе с бывшим членом «Сфатул цэрий» священником Александром Балтага поддержали это начинание публично. Газета все же вышла. «Мы, – пытаясь объясниться языком оппонентов ответил Чекан, – гордимся тем, что знаем русский язык почти так же, как румынский; гордимся, что зная этот язык мы сразу узнаем, чего хотят и что делают представители русского меньшинства в Бессарабии, также имеющие свою прессу; мы гордимся, что сможем на этом же языке отвечать на ошибки, заблуждения, измышления и нападки миноритарной прессы»[28]. В газете были опубликованы литературные «Письма о пастырстве» бывшего архиепископа Бессарабской епархии Анастасия (Грибановского), присланные им из Югославии. Впоследствии они были переведены на румынский язык иеромонахом Ираклием (Флоча), изданы отдельной брошюрой и произвели на бессарабских священнослужителей сильное впечатление[29].
Но первый номер оказался и последним. На следующий день после его выхода бессарабские архиереи молдаванин Виссарион (Пую) и румын Юстиниан договорились «энергично протестовать» против выпуска «Света». Вокруг них сплотились наиболее влиятельные церковные должностные лица-румыны, – ректор Кишинёвской семинарии, декан теологического факультета, глава военных священников дислоцированного в Бессарабии 3-го армейского корпуса, – и митрополит запретил выпуск газеты. Более того, насаждая среди паствы антирусский шовинизм, митрополит Гурий заявил в проповеди, что «русские имеют возможность обращаться к Богу на своем языке, но некоторые элементы из русского населения ведут себя как сектанты». Такие элементы, цинично заключил иерарх, «следует высылать за Днестр»[30]. Заявление вызвало возмущение в обществе. От имени «Объединения русского меньшинства» Г.М. Цамутали направил протест румынскому королю. Священники, на которых заявление митрополита, по сведениям полиции, также «произвело печальное впечатление», промолчали[31].
Оппортунизм клира был следствием изгнания из церковной среды сторонников старого стиля – и русских, и молдаван. Вместе с бессарабцами в 30-е годы бессарабская традиция национальной терпимости начала из этой среды исчезать. Характерен инцидент, происшедший в октябре 1931 года в Епархиальном зале Бессарабской митрополии. Когда Чекан обратился по-русски к аудитории из 200 священнослужителей и мирян, большинство присутствующих покинуло помещение; некоторые из выступивших после Чекана ораторов потребовали репрессий против русских газет. На съезде «Союза бессарабского клира» в июле 1934 года вопрос о выпуске румынско-русской церковной газеты на этот раз подняли священники молдаванин Павел Гучужна и болгарин Стойчев. Стойчева, выступавшего «за то, чтобы газета выходила на румынском и русском языках, чтобы понимало все население»[32], не позволили продолжить речь. Газету, – лишая её издание первоначального смысла, – решили выпускать только на румынском языке[33]. «Церковь в Бессарабии, – не без основания отметила в те дни Бессарабская коммунистическая организация, – является лучшим для буржуазии убежищем румынского шовинизма»[34].
Румынское государство использовало церковные структуры в целях пропагандистского обоснования политического и административного контроля Бухареста над Бессарабией. Однако полного духовного и идеологического контроля над бессарабским клиром и, тем более, над верующими Бессарабии, ни Румынский Патриархат, ни государственные власти Румынии не добились. В отличие от епархий Румынии, клирики и, особенно, верующие Бессарабии оказали стойкое сопротивление переводу богослужения на григорианский календарь. Некоторые священнослужители Бессарабской Церкви сыграли активную роль в Бессарабском освободительном движении. Защита клириками и верующими богослужения на церковнославянском языке, своего права пользоваться русским языком в церковном обиходе, богослужения по юлианскому календарю представляли собой форму их участия в Бессарабском освободительном движении.
[1] Хотинской епархией с 1923 г. стал управлять епископ Виссарион, переведенный с Арджешской кафедры. В Измаил с декабря 1924 г. был назначен епископ Юстиниан с титулом Измаильский и Аккерманский (См.: Орзул И. История Кишинёвско-Молдавской епархии в период её нахождения в составе Русской Православной Церкви: Дис. … канд. богословия. – Л., 1958. – С.208).
[2] См.: Орзул И. История Кишинёвско-Молдавской епархии… – С.208.
[3] Иосиф (Павлинчук), иером. Кишинёвско-Молдавская епархия… – С.25; Орзул И. История Кишинёвско-Молдавской епархии… – С.208.
[4] Цит. по: Шорников П.М. Иеремия Чекан, его «дело» и деяния // Русское слово. 2008. №14 (178). Апрель.
[5] Шорников П.М. Борьба за автономию Бессарабской Церкви… – С.89.
[6] Halipa P., Moraru A. Testament pentru urmaşi: Marturii şi doc. / Prez. graf. de A.Macovei. – Chişinău: Hiperion, 1991. – P.109.
[7] Шорников П.М. Политика румынских властей и кризис Православной Церкви в Бессарабии. 1918-1940 гг. // Отечественная история. 1998. №5. – С.162.
[8] Там же.
[9] Там же.
[10] Там же. Другой представитель рода Крупенских, А.Н. Крупенский, продолжал политическую деятельность в эмиграции и на монархическом съезде 1931 г. в Париже был избран председателем Высшего монархического совета (См.: Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. – М.: Мысль, 1981. – С.152).
[11] Palade G. Contribuţia Mitropolitului Gurie (Grosu) la înfiinţarea Facultăţii Teologice din Chişinău // Mitropolitul Gurie: misiunea de credinţă şi cultură. – Chişinău: Epigraf, 2007. – P.106,107.
[12] Ibidem. – P.108.
[13] Ibidem.
[14] Никифор Крайник происходил из болгар. Его настоящая фамилия – Добре, отца звали Неделя. Недялко и Добрев – распространенные болгарские имя и фамилия. Возможно, память о славянском происхождении повлияла на его позицию в вопросе об открытии в Бессарабии высшего учебного заведения.
[15] Palade G. Contribuţia Mitropolitului Gurie (Grosu) la înfiinţarea Facultăţii Teologice din Chişinău // Mitropolitul Gurie: misiunea de credinţă şi cultură. – Chişinău: Epigraf, 2007. – P.109-115.
[16] Nicolenco V. Extrema dreaptă în Basarabia. 1923-1940. – Chişinău: Civitas, 1999. – P.44.
[17] Ibidem. – P.45.
[18] Ibidem. – P.46.
[19] Шорников П.М. Борьба за автономию Бессарабской Церкви… – С.90.
[20] Anghel L. Strategii lingvistice de creare a «dublului semantic». Cazul Mitropolitului Gurie al Basarabiei (1928-1941) // Mitropolitul Gurie: misiunea de credinţă şi cultură. – Chişinău: Epigraf, 2007. – P.215.
[21] Ghibu O. De la Basarabia rusească la Basarabia romanească. (Analiza unui process istoric: însоţita de 186 documente): Vol.1. – Cluj, 1926. – P.CLXXXVII.
[22] Шорников П.М. Молдавская общественность и русская печать Бессарабии в 20-е – 30-е гг. ХХ в. // Русин. 2006. №2 (4). – С.137,138.
[23] См.: Шорников П.М. Официальный язык Молдавского княжества. 1359-1859 // Общественная мысль Приднестровья. 2006. №1 (2). – С.40-47. См. также: Николаев Д., Донцов П. Кто защитит тебя, русская речь? О положении русского языка и русской диаспоры в Республике Молдова (2000-2008). – Кишинёв, 2009. – С.14.
[24] Păcurariu Mircea, pr., prof., dr. Istoria Bisericii Ortodoxe Romăne. – Chişinău: Ştiinţa, 1993. – Р.440.
[25] Universul [Bucureşti]. 1931. 9 ianuarie.
[26] Ibidem.
[27] Ibidem.
[28] Свет (Raza) [Кишинёв]. 1931. 1-7 февраля.
[29] Православие в Молдавии: власть, церковь, верующие… – С.138.
[30] Сuvîntul Basarabiei [Chişinău]. 1931. 10 martie.
[31] Шорников П.М. Иеремия Чекан, его «дело» и деяния // Русское слово. 2008. №14 (178). Апрель.
[32] Шорников П.М. Кризис Православной Церкви Бессарабии… – С.85.
[33] Там же.
[34] Шорников П.М. Политика румынских властей… – С.164.