Рассмотрим некоторые нравственные предписания. Очевидно, что нравственное должно исходить от кого-то. Предписание есть предписание, верно? Верно и то, что предписания (реальные, а не кажущиеся или метафорические) всегда являются предписаниями некоего субъекта, обладающего умом, убеждениями и желаниями. Мое кресло не может предписывать мне сидеть в нем. Предписания не могут создать себя сами. Отсюда следует, что нравственные предписания являются предписаниями того или иного субъекта или субъектов.
Многие философы утверждают, что нравственные предписания являются предписаниями разума. Думаю, они правы. Но вопрос все еще остается открытым. Предписания разума — это все равно предписания. Поэтому предписания разума являются предписаниями того или иного субъекта или субъектов. Если нравственные предписания являются подмножеством предписаний разума — а они, безусловно, являются таковыми — они все равно должны быть предписаниями того или иного субъекта или субъектов.
Мы — субъекты. Могут ли нравственные предписания быть нашими собственными предписаниями? Едва ли это так. Во-первых, это означало бы, что мы могли бы сделать все, что угодно, нравственно правильным, просто приказав себе считать это таковым. Похоже, что это не работает, и мы можем убедиться в этом достаточно простым способом. Предпишите себе сделать то, что до сих пор казалось вам явно неправильным, скажем, напасть на кого-то, и посмотрите, станет ли вам казаться нравственно правильным нападать на кого-то после этого. Держу пари, что не будет.
Если бы нравственные предписания казались нам нашими собственными предписаниями, для нас было бы также глупо задаться вопросом о том, является ли тот или иной акт правильным или неправильным, или думать, что кто-то другой мог бы дать этому нравственную оценку. Мы лучше, чем кто-либо другой, знаем, что мы предписываем себе делать в любой момент, поэтому для нас было бы очевидно, что мы можем определить, является ли тот или иной поступок нравственным, всего лишь заглянув внутрь себя.
Однако мы все иногда задаемся вопросом о том, является ли тот или иной поступок правильным или неправильным, и считаем вполне разумным думать, что другие могут иметь более глубокое понимание этого вопроса, чем мы. Таким образом, моральные предписания, как представляется, имеют внешний источник.
Наружность может быть правильной или неправильной. Наружность внешних предписаний будет верной, только если они действительно существуют. Чем нравственное предписание точно должно быть, так это чем-то, делающим вид предписания правильным. Таким образом, нравственные предписания должны быть внешними предписаниями: предписаниями какого-то внешнего действующего субъекта или субъектов.
Предположение о том, что нравственные предписания являются предписаниями общин, в которых мы живем, также является ошибочным. Общины не являются субъектами, поэтому на самом деле ничего не могут предписывать. И, кажется, физическое нападение на кого-то не будет внезапно казаться нам правильным только потому, что большинство субъектов общины решили приказать нам напасть на кого-то.
Еще одна основная истина о нравственных предписаниях (и предписаниях здравого смысла в целом) заключается в том, что они имеют единый источник для всех нас. Это может быть продемонстрировано тем фактом, что утверждения «Тим должен делать X» и «Тим должен не делать X» являются явно противоречивыми. Оба они не могут быть правдивыми.
Тем не менее не было бы никакого противоречия, если бы нравственные предписания имели разные предельные источники. И поскольку эти заявления противоречат друг другу, когда и где бы они ни были сделаны, нравственные предписания должны иметь объединяющий источник в пространстве и времени.
Теперь мы можем собрать все вышесказанное вместе:
- Нравственные предписания — это предписания.
- Только субъекты действия могут давать предписания, поэтому нравственные предписания — это предписания действующего субъекта или субъектов.
- Нравственные предписания имеют внешний источник — поэтому являются предписаниями внешнего субъекта или субъектов.
- Все нравственные предписания имеют единый источник для всех нас во все времена.
Поэтому все нравственные предписания являются предписаниями одного внешнего субъекта.
Большое влияние на нас оказывают нравственные предписания и иные предписания здравого смысла. Таким образом, этот единый действующий субъект имеет огромное влияние. Нравственные предписания — это предписания уникального внешнего, вечного субъекта, который оказывает колоссальное влияние практически на всех нас.
Если мы назовем этого субъекта Богом, это не будет злоупотреблением этим термином. Таким образом, нравственные предписания (и, в более общем плане, предписания здравого смысла) требуют введения концепции Бога, поскольку они являются и могут быть только предписаниями одного субъекта.
Эта мысль наталкивает на очевидный вопрос, вызывающий беспокойство: а что, если никаких богов нет?
Если это так, все нравственные и рациональные представления являются иллюзиями, а все наши нравственные убеждения ложны. Однако, к счастью, к этому выводу невозможно прийти никаким разумным способом. Если предписания здравого смысла действительно требуют концепции Бога, то этот Бог существует, вне всяких сомнений.
Для любого аргумента, направленного на опровержение существования Бога, придется обращаться к доводам здравого смысла, и, таким образом, придется предполагать существование того, что он отрицает. То же самое относится и к любому аргументу, который пытается показать, что предписаний здравого смысла не существует в реальности. Все подобные аргументы подрывают сами себя.
Таким образом, если предписания здравого смысла являются — и могут быть только — предписаниями Бога, то этот Бог, несомненно, существует.
Перевел А.Д. Макаров
Источник: https://theconversation.com/morality-requires-a-god-whether-youre-religious-or-not-42411