Одно из важнейших разделений этого понятия на две разновидности является очень древним и восходит как минимум к античному философу Аристотелю. Во-первых, мы можем понимать справедливость как принцип распределения различного рода благ между отдельными людьми. Во-вторых, мы можем понимать его как корректирующий принцип, который применяется, когда один человек ошибочно вмешивается в законные владения другого.
Справедливость в первом смысле (дистрибутивная) является многосторонним отношением: оно предполагает наличие некого субъекта, который занимается распределением блага, и ряда лиц, которые имеют претензии на то, что подлежит распределению. В данном случае принцип справедливости требует, чтобы ресурсы, имеющиеся в распоряжении субъекта, принимающего решение, были распределены в соответствии с некоторыми соответствующими критериями, такими как равенство, целесообразность или степень нужды.
Справедливость во втором смысле (корректирующая) является двусторонним отношением между правонарушителем и его жертвой и требует, чтобы вина была устранена путем восстановления того положения, в котором она находилась бы, если бы противоправное поведение не было совершено; лицо, подвергшееся притеснению, также может потребовать, чтобы правонарушитель не извлекал выгоду из своего противоправного поведения.
Интересно, что в современном сознании термин «справедливость» (и правосудие, соответственно) ассоциируются только со второй ее разновидностью, корректирующей. О дистрибутивной справедливости речь заходит крайне редко. Возможно, это связано с тем, что у нас отсутствуют представления о наличии какой-либо объективной справедливости, даже на основании норм закона. Экономическое положение отдельных субъектов регулируется свободными законами рынка, политическое влияние определяется (по крайней мере, согласно букве закона) на основании различных выборных процедур, т. е. также в результате конкуренции. Мы упорно избегаем рассуждений о долженствовании, боясь некой догматичности. Государственное регулирование в отношении социальной справедливости можно не брать в расчет – это лишь малая часть вопросов, относящихся к дистрибутивной справедливости (к тому же методики регулирования более похожи на корректирующую справедливость – все меры направлены на устранение уже возникших проблем). Может показаться, что без базовых представлений о справедливости можно вовсе обойтись – ведь мы можем рассматривать все ситуации исключительно с точки зрения сложившейся нормы и ее нарушения. В сознании присутствует какой-то смутный идеал саморегулирующейся системы, наподобие рыночной, и кажется, что мы к нему мысленно стремимся и всё ждем, когда же эта система сама себя зарегулирует.
Но если мы внимательнее присмотримся к этой ситуации, то поймем, что для того чтобы исправлять ситуацию, нам надо хорошо понимать, как все должно выглядеть изначально, до нарушения. Нам нужна четкая норма. И в итоге мы все равно обязаны ответить на вопрос о должном. Сам механизм решения проблем становится похож на устройство, которое постоянно ломается, и водитель этого устройства чинит его непрерывно и буквально на ходу, каждый раз выдумывая новые способы продолжить движение. Он и не помнит уже, как устройство выглядело изначально, главная задача – не останавливаться.
Кто-то возразит, возможно, что такая система вполне может работать, что она более гибкая и динамичная. Возможно, что наших интуиций не хватает для формирования базовых общих начал справедливости, но в конкретных случаях они способны давать какой-то результат. Однако взглянем на этот самый результат. Корректирующая справедливость – это восстановление того, как было. Она не предполагает творческого подхода и должна ограничиваться только обращением правонарушения вспять. Здесь не место для интуиций – здесь должны применяться сухие нормы, восстанавливающие положение дел «до». На деле же, не имея в качестве руководства сильных общих принципов справедливости, лица, решающие, что такое справедливость в каждом конкретном случае, занимаются генерацией интуиций в частном порядке. В результате у нас формируется какой-то промежуточный результат – локальная дистрибутивная справедливость, в лучшем случае актуальная только в данной конкретной ситуации и в этот момент.
Проблема, на мой взгляд, заключается в нежелании людей думать над общими вопросами, далекими от частных случаев и практики. Философское осмысление общих принципов все чаще отступает под натиском прагматизма, нацеленного на решение задач в рамках конкретных операций и процедур. Каждая новая этическая ситуация требует новых интуиций, но нас будто бы совсем не интересует, откуда они берут свое начало. Они просто приходят нам в голову, и все? Утилитаризм отчасти решает проблему, но глобально лишь отодвигает ее, ведь теперь мы должны думать над тем, что такое польза и как обеспечить ее баланс. Нельзя строить дом справедливости без фундамента, да еще и перекладывать кирпичи с нижних этажей на верхние, надеясь на то, что этот дом просто повиснет в воздухе. Нужно прививать людям способность думать об общем, прежде чем они готовы будут применять свои интуиции на практике. И сделать это можно только путем воспитания в них любви к философским рассуждениям об общих началах, в том числе – об общих началах справедливости. А потом уже формировать вопрос: что такое справедливость?