Апокалипсис Иоанна Богослова в контексте Божественной Литургии

Введение

Толкования последней книги Нового Завета обычно сосредоточены на видениях грядущих событий. Однако, за исключением молитв и гимнов, мало внимания уделяется ее литургическому характеру. Этот факт тем более удивителен, что именно в этом отношении Апокалипсис Иоанна разительно отличается от других иудейских и христианских апокалиптических писаний. Его видения представлены в рамках литургической деятельности, и к концу книги едва ли возможно отделить акты богослужения от видений будущего. Такая тесная связь показывает, что добавление литургической части не является чисто литературным приемом. Скорее, в понимании провидца они являются частью процесса Откровения спасительной цели Бога и ее исполнения.

Откровение Иоанна Богослова — это словесная икона Литургии. Откровение представляет собой одновременно почти калейдоскопический образ прошлого, настоящего и будущего, земного и небесного. В тексте говорится, что само Откровение Иоанном было получено в День Господень (Откр. 1:10), как раз таки, возможно, во время воскресного совершения Божественной Литургии на острове Патмос.

Церковная рецепция книги Откровения

В течение II в. Апокалипсис Иоанна получает широкое распространение и признание в греко- и латиноязычных Церквах, вплоть до IV в. Папий Иерапольский (120), свт. Мелитон Сардийский (170), св. Иустин Мученик (165), Тертуллиан (240), свт. Ипполит Римский (235) были знакомы с этой книгой и называли ее автором ап. Иоанна Богослова^[1].

К новозаветным книгам Апокалипсис Иоанна причисляли такие церковные авторы, как свт. Ириней Лионский (202), св. Климент Александрийский, Ориген, свт. Епифаний Кипрский, свт. Афанасий Великий, свт. Василий Великий, свт. Кирилл Александрийский и еп. Евсевий Кесарийский^[2]. Последний причисляет его с оговоркой: «если угодно... Который одни отвергают, а другие относят к признанным книгам»^[3].

Действительно, в III в. были большие споры относительно каноничности Апокалипсиса. Свт. Дионисий Александрийский «на основании многих доводов филологического характера утверждал, что своим написанием Апокалипсис обязан не апостолу Иоанну Богослову, с Евангелием и посланиями которого он не имеет ничего общего, но какому-то другому богодухновенному писателю Церкви, которого также звали Иоанном»^[4]. Такие рассуждения свт. Дионисия, консервативная позиция представителей антиохийской богословской школы относительно каноничности данной книги, а также ее отсутствие в списках канонических книг св. Кирилла Иерусалимского, свт. Григория Назианзина, Апостольских правилах и Сирийской Пешитте стали стимулом к преимущественно сдержанному отношению к Откровению Иоанна, что, в свою очередь, выразилось в том, что текст Апокалипсиса отсутствует в большей половине рукописей Нового Завета^[5]. Примечательно, что Трулльский собор (692) вторым правилом одновременно утвердил «два списка канонических книг, один с Апокалипсисом, другой без него»^[6]. Непопулярность книги Откровения на Востоке подтверждает тот факт, что «почти за тысячу лет (IV–XIV вв.) на греческом языке было составлено всего три полных комментария на Апокалипсис: Икумения, Андрея Кесарийского и Арефы Кесарийского»^[7]. В X в. эта книга окончательно признается канонической. Ее значимость будет возрастать на фоне драматических событий после падения Византии, давая надежду на победу в будущем порабощенным православным народам.

Богослужебное использование книги Откровения

Одной из древнейших литургических традиций Церкви является регулярное чтение Священного Писания во время богослужений. Все книги Нового Завета предназначались для чтения во время богослужебных собраний. Послания ап. Павла зачитывались как письма, адресованные церковной общине и должны были заменять поучения лично отсутствующего апостола. Книга Откровения есть апокалиптическое пророчество в форме окружного послания семи церквям в Асии и могла читаться в церквях по причине отсутствующего ап. Иоанна. На это также указывает то, что в начале и в конце книги содержится благословение, связанное с публичным чтением ее во время общественного богослужения. Это указывает на ее литургический характер: «Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего» (Откр. 1:3), «Блажен соблюдающий слова пророчества книги сей» (Откр. 22:7). При этом в книге Откровения прописана схема чтения, которую можно представить следующим образом:

Чтец: Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам Своим, чему надлежит быть вскоре. И Он показал, послав оное через Ангела Своего рабу Своему Иоанну, который свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел (Откр. 1:1–2).

Предстоятель: Блажен читающий и слушающие слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко (Откр. 1:3).

Чтец: Иоанн семи церквам, находящимся в Асии: благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядет, и от семи духов, находящихся перед престолом Его, и от Иисуса Христа, Который есть свидетель верный, первенец из мертвых и владыка царей земных (Откр. 1:4–5а).

Предстоятель: Ему, возлюбившему нас и омывшему нас от грехов наших Кровию Своею и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему, слава и держава во веки веков (Откр. 1:56–6).

Хор: Аминь. Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные (Откр. 1:7).

Народ: Ей (то есть «Да»), аминь.

Пророк: Я есмь Альфа и Омега, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель (Откр. 1:8).

Чтец: Я, Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби (Откр. 1:9 и далее).

До IV в. тексты Нового Завета читали последовательно, без разделения на фрагменты (lectio continua). Лекционарные системы чтений формировались в процессе развития богослужения в крупных церковно-административных центрах Римской империи, таких как Константинополь, Иерусалим, Рим, Антиохия и Александрия, из-за чего в этих поместных церквях они различались.

На Православном Востоке основной этап формирования лекционариев в поместных литургических традициях выпал на период IV–VIII вв., когда относительно книги Откровения велись богословские споры и ее каноничность ставилась под сомнение. По этой причине во всех дошедших до нас лекционариях на греческом языке книга Откровения отсутствует^[8]. Это говорит о том, что она не использовалась на литургии, что подтверждает и наша современная практика.

В Восточной Церкви также не использовали тексты из Апокалипсиса для чтения паремий или проповедей. Исключение составляет «великое чтение», которое является частью всенощного бдения. Оно служит переходным элементом между вечерней и утреней. Его основное практическое назначение — возможность регулировать продолжительность бдения в зависимости от длины ночи. Указания о «великом чтении» содержатся уже в Евергетидском Типиконе, который отражает малоазийскую и отчасти константинопольскую практику конца XI в., согласно которой каждое воскресенье совершается всенощное бдение, состоящее из паннихис и утрени. «Великое чтение» читается после отпуста, паннихис перед шестопсалмием^[9]. Однако такие чтения имели целью назидание и наставление молящимся, проводились сидя и сопровождались вкушением благословенных хлеба и вина. «Великое чтение» помогало освежить внимание и дать отдых телу в середине длительного богослужения.

Указания о «великих чтениях» сохранились и в позднейшем Иерусалимском уставе, вплоть до современного печатного русского Типикона. В составе «великих чтений» прочитываются все тесты Нового Завета, за исключением Евангелий: «Ведомо же буди: яко от недели святыя Пасхи, даже до недели всех святых, по благословении хлебов, чтутся Деяния святых апостол. В прочия же недели всего лета чтутся седмь соборная послания апостольская, и четыренадесять посланий святаго апостола Павла, и Откровение святаго апостола Иоанна Богослова»^[10]. Таким образом, при распределении чтений в период от Недели всех святых до Пасхи период чтения Откровения выпадает на Великий пост.

Кроме того, в день памяти апостола Иоанна Богослова, 8 мая, Апокалипсис также указан как «великое чтение»: «По трисвятом тропарь апостола дважды: писан на малей вечерни. и Богородице Дево, единожды, и благословение хлебов: и чтение во Откровении апостолове»^[11].

Таким образом, «великое чтение» — это единственный момент в богослужении, когда может быть прочитан Апокалипсис.

В Западной Церкви ситуация обстояла иначе. Там Апокалипсис всегда пользовался большим уважением. С V–VI в. его предписывалось читать публично во время богослужений в период от Пасхи до Пятидесятницы. Это подтверждается 17-м правилом Толедского собора 633 г., в котором содержится ссылка на авторитетные церковные соборы, подчеркивающие необходимость использования Апокалипсиса. Угроза отлучения от Церкви за несоблюдение этого правила подчеркивает значимость, которую придавали использованию этой книги в римском богослужении.

Литургический характер Апокалипсиса Иоанна

Один из главных литургических образов книги Откровения — это «поклонение». Это слово, в большинстве случаев происходящее от греческого слова προσκυνέω, что означает «простираться ниц, чтобы выразить почтение», встречается в книге более 20 раз. Древние греки использовали этот глагол для обозначения поклонения божествам.

Первое упоминание о поклонении встречается в Откр. 1:17: «И когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня десницу Свою и сказал мне: не бойся; Я есмь Первый и Последний». Эта встреча Иоанна с Господом задает тон всей книге. Акт смиренной преданности и подчинения Иоанна подобен действиям Авраама и Даниила, а затем говорит Бог.

Важно отметить, что Иоанн находился в состоянии поклонения, когда получил видения и наставления от Господа (Откр. 1:10; 4:2; 17:3; 21:10). Когда «был в Духе», он видел и слышал то, что другие не могли видеть и слышать. Это означает, что для понимания Евангелия и христианской жизни мы должны участвовать в богослужении. Архим. Ианнуарий писал: «Литургический характер Откровения обнаруживается еще и в том, что ни в какой другой книге Нового Завета нет столько псалмов, гимнов, песнопений, славословий, возглашений, как здесь. Эта книга вся пронизана богослужением, совершаемом и на небе, и на земле, и во всем космосе»^[12].

Видения Иоанна охватывают как земное, так и небесное царство, начиная с семи церквей в провинции Асия и заканчивая небесным тронным залом во второй части Откровения. Они также охватывают прошлое, настоящее и будущее время, освещая события, происходившие в жизни церквей, последние моменты старого мира и введение нового неба и новой земли. Уделяя одинаковое внимание всем элементам, Откровение Иоанна неразрывно связано с земным существованием человека, то есть не существует радикального разрыва между Богом и миром (пространственная трансцендентность) или этим веком и веком грядущим (временная трансцендентность).

Есть несколько теорий, которые предполагают, что в видениях Иоанна Богослова отражены особенности богослужения в Иерусалимском храме и синагогах того времени или в общинах ранней Церкви. Как бы то ни было, основная цель Иоанна — показать читателям идеал богослужения, которому должна следовать Церковь, а не подражать окружающим культам. Это подобно тому, как Моисею на горе был показан образец небесной скинии, по которому он должен был построить земное святилище для Израиля^[13]. По образу скинии был построен Иерусалимский храм, который играл важнейшую роль в жизни Израиля: он был центром общественной и религиозной жизни. Храм был земным жилищем Бога, местом, где Израиль обращался к Живому Богу. К первому веку храмовое богослужение уже было строго регламентированным. Оно состояло из тщательно продуманных ежедневных жертвоприношений утром и вечером за грехи израильского народа и иных личных приношений и жертв. Храмовые жертвы были средством общения людей с Богом или — для тех, кто отпал от греха, — восстановлением этого общения.  

Из Нового Завета мы знаем, что апостолы и иудеохристиане продолжали поклоняться в Иерусалимском храме. После разрушения храма в 70 году н. э. местом богослужебных собраний стала синагога, в которой были свои литургические особенности. Параллельно христиане собирались по домам для вкушения Евхаристии, установленной Христом на Тайной Вечере. Поэтому раннехристианское богослужение впитало в себя элементы еврейской храмовой литургии, синагогального богослужения и пасхальных трапез.

Богослужение ранней Церкви включало в себя различные элементы, такие как псалмы, гимны, песни, доксологии, исповедания, чтения, проповеди, молитвы и благословения. Книга Откровения и последующая богослужебная традиция Церкви свидетельствуют о том, что литургия Ветхого Завета была исполнена и завершена в литургии Нового Завета.

Литургические элементы в книге Откровения

1. Гимны и славословия: обращены к Отцу, к Агнцу или к обоим. В тот или иной момент небесной Литургии они поются четырьмя животными, двадцатью четырьмя старцами, ангелами, спасаемыми и всеми живыми существами.

«Свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет» (Откр. 4:8) — прообраз будущей Трисвятой песни. Примерно в 120 г. шестой папа римский Сикст I включил это песнопение в состав Евхаристического богослужения.

«Достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и все по Твоей воле существует и сотворено» (Откр. 4:11), «Достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле» (Откр. 5: 9–10), «Благодарим Тебя, Господи Боже Вседержитель, Который еси и был и грядешь, что ты приял силу Твою великую и воцарился» (Откр. 11:17–18) — соответствуют современным анафорам в Литургии св. Иоанна Златоуста и Литургии св. Василия Великого^[14].

«Велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых! Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо Открылись суды Твои» (Откр. 15:3–4) — идеи из этих стихов мы видим в молитве освящения воды «Велий если Господи»^[15].

2. «Аминь» — это литургическое одобрение, распространенное и в ветхозаветном богослужении, и переводится «да будет так», также означает действенный ответ. Не просто согласие, но и выполнение того слова, с которым ты соглашаешься.

«Се, грядет с облаками, и узрит Его всякое око и те, которые пронзили Его; и возрыдают пред Ним все племена земные. Ей, аминь» (Откр. 1:7). «И четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились Живущему во веки веков» (Откр. 5:14). «Аминь! благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь» (Откр. 7:12). В восточноправославной литургии «аминь» завершает большинство литургических возгласов предстоятеля: первоначального «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа!», установительных слов Господа, учреждения; ответ на молитву эпиклезы и т. д.

3. «Аллилуйя»: Апокалипсис Иоанна Богослова — единственная книга в Новом Завете, где встречается «аллилуйя». Это еврейское литургическое слово можно перевести как «Слава Богу», более точно оно обозначает радость в присутствии Бога.

«После сего я услышал на небе громкий голос как бы многочисленного народа, который говорил: аллилуия! спасение и слава, и честь и сила Господу нашему!» (Откр. 19:1), «Тогда двадцать четыре старца и четыре животных пали и поклонились Богу, сидящему на престоле, говоря: аминь! аллилуия!» (Откр. 19:4), «И слышал я как бы голос многочисленного народа, как бы шум вод многих, как бы голос громов сильных, говорящих: аллилуия! ибо воцарился Господь Бог Вседержитель» (Откр. 19:6). «Аллилуйя» в православной Литургии поется после чтения Апостола, непосредственно перед чтением Евангелия, которое в момент пения выносится на центр храма для чтения.

Богослужебные образы Апокалипсиса и Божественная Литургия

1. Пантократор: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (Откр. 1:8). Этот текст мы иногда находим вокруг фрески Христа, расположенной в центральном куполе.

2. Семь золотых светильников: «Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и обратившись, увидел семь золотых светильников и, посреди семи светильников, подобного Сыну Человеческому» (Откр. 1:12–13). Сегодня в алтарях Православной Церкви за престолом мы можем увидеть семисвечник. Напротив него на престоле возлежит Евангелие — словесная икона Христа.

3. Престол (трон): «И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий» (Откр. 4:2). Один из важнейших литургических образов в книге Откровения — это престол (трон) Святого. Этот образ часто встречается в Ветхом и Новом Завете, где указывает на присутствие Бога, и используется более 40 раз в самом Апокалипсисе. В нашей литургической традиции престолом мы называем трапезу алтаря, где восседает «закланный Агнец», где постоянно возлежит Евангелие. Именно этот стол, а не трон мы называем престолом Всевышнего.

4. Агнец Божий. В Откр. 1:13 говорится, что ап. Иоанн видел Кого-то «подобного Сыну Человеческому, облеченного в подир и по персям опоясанного золотым поясом». По описанию это похоже на облачение первосвященника иерусалимского храма. Далее в Откр. 5:6 мы читаем, что ап. Иоанн увидел «посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный». Этот агнец несет на себе следы храмовой жертвы, но он торжествует, стоя в готовности к действию. Как Агнец Божий Христос распялся за нас, победил смерть и воскрес. И в молитве «Никтоже достоин» перед великим входом священник читает: «Ты бо еси приносяй и приносимый, и приемляй и раздаваемый, Христе Боже наш»^[16], то есть Христос одновременно является и священником, кто приносит жертву, и самой жертвой, и тем, кто эту жертву принимает и раздает. Христос — Агнец Божий, который берет на Себя грех мира, и Он — небесный Первосвященник.

5. Двадцать четыре старца. Вокруг престола (трона) Вседержителя находились «двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы» (Откр. 4:4). Во время небесной Литургии они «падают пред Сидящему на престоле и поклоняются Живущему во веки веков» (Откр. 4:10). Также эти старцы держали в руках «гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых» (Откр. 5:8) и возносили песни хвалы и благодарения Богу и Агнцу (Откр. 4:11; 5:9; 7:12), то есть были соучастниками небесного богослужения.

Эти престолы (троны) двадцати четырех старцев являются основой «синтроноса» на Горнем месте в алтарях Православной Церкви, где по бокам от архиерейского трона расположены сидения для духовенства на Божественной Литургии во время чтения Апостола. Если же говорить конкретно о церковном восприятии престола как трапезы, на которой совершается Евхаристия, то и вокруг нее также располагаются священнослужители во время праздничной Литургии и повторяют служение двадцати четырех старцев.

6. Запечатанная книга: «И видел я в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями» (Откр. 5:1). По одному из толкований, под книгой могут пониматься писания Ветхого Завета, так как «истинный смысл и пророческое исполнение Ветхого Завета раскрывается только во Христе»^[17] (см.: 2 Кор. 1:20; Мф. 5:17). По другому толкованию, это книга, в которой сокрыт божественный план спасения мира и тайна суда над миром^[18]. Эти два толкования можно обобщить: книга в руках Сидящего есть Евангелие, именно в нем мы находим исполнение Писаний (см. Лк. 24:26–27). Именно в Евангелии мы находим тайну искупления мира — смерть на кресте Иисуса Христа, но также и тайну суда (см.: Ин. 3:14–21). То, что книга запечатана и ее может открыть только Агнец, можно объяснить тем, что только Христос может открыть смысл Евангелия, коснувшись нашего сердца. Именно эта книга находится на престоле в алтаре храма. Также примечательно, что Агнец в книге Откровения берет книгу из «десницы Сидящего на престоле» (Откр. 5:7), то есть книга передается Тому, кто может ее открыть и прочесть. Подобный процесс передачи Евангелия происходит на литургии, когда священник берет Евангелие с престола и передает диакону, чтобы последний прочел его посреди храма.

7. Белые одежды: «Побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред Ангелами Его» (Откр. 3:5), «Двадцать четыре старца ... облечены были в белые одежды» (Откр. 4: 4), «Великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. ... облеченные в белые одежды ... это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца» (Откр. 7:9, 13–14). Белые ризы символизируют одежду крещения, данную всем, кто был облачен во Христа, одежду спасения, одеяния света. Белый цвет одежд символизирует блаженство, добрые дела, чистоту и невинность, триумфальную радость, вечную жизнь, воскресшее и прославленное тело. Обратим внимание, что все, кто облачен в белые одежды в книге Откровения, предстоят пред престолом и пред Агнцем. Как сегодня и священнослужители в алтаре перед совершением Литургии надевают белые ризы (подризник). Особо можно отметить Откр. 20:11: «И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места». Наши современные престолы (трапезы) во время освящения храма облачают в светлые ризы — срачицу.

8. Мученики: «И когда Он снял пятую печать, я увидел под жертвенником души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели» (Откр. 6:9). Мученики — свидетели Христа, которые исповедовали Его ценой своей жизни. Жертва мучеников была связана с жертвой Христа. Ранняя Церковь продолжала использовать этот образ. Начиная со II в., молитвенные собрания и литургии нередко совершались на могилах мучеников и других святых или вблизи них. Отсюда традиция при освящении храма возлагать мощи в престол, на котором впоследствии будет совершаться Евхаристия.

Евхаристические образы книги Откровения

1. Древо жизни: «...Побеждающему дам вкушать от древа жизни, которое посреди рая Божия» (Откр. 2:7) — и сокровенная манна: «...Побеждающему дам вкушать сокровенную манну» (Откр. 2:17). Плоды с древа жизни и манна — это новозаветные образы Евхаристии^[19]. Обещания, которые дает Господь побеждающим, исполняются в Царстве Небесном: «Среди улицы его, и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой» (Откр. 22:2). Эти плоды — «лекарство бессмертия» («врачевство бессмертия»)^[20], как описывал Евхаристию свт. Игнатий Богоносец.

2. Брачная вечеря Агнца: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3:20), «Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя» (Откр. 19:7). Концепция брака между Богом и его народом ярко выражена в Ветхом Завете, где отношения завета описываются как брак. В Новом Завете это относится к Иисусу Христу, который является Женихом. Именно с этой темой мы начинаем богослужения Страстной недели.

Образ мессианского пира взят как из Ветхого, так и из Нового Завета. Еда и питье в Царстве Божьем образуют один из наиболее значимых образов, которые мы можем найти для выражения Евхаристии. Поскольку общение человека с Богом в Раю было нарушено через принятие пищи (Быт. 3), восстановление этого общения (и возвращение в рай) происходит через акт послушания принятия пищи (Мф. 26:26–28).

Эсхатологизм православной Литургии являет нам этот мессианский пир Царства Божьего уже как свершившийся факт нашей вечери со Христом за Его трапезой, за которой мы причащаемся Его Самого, Его Тела и Крови. Как невеста из книги Откровения, которая есть образ Церкви Христовой, готовит себя для встречи со Христом, так же и мы готовимся для служения и участия в Божественной Литургии. Верующие ждут встречи со Христом в таинстве Евхаристии и молятся Ему «прииди во еже освятити нас» (молитва перед возношением даров). Подобный призыв Бога мы видим и в книге Откровения: «И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» (Откр. 22:17). В Божественной Литургии мы также видим ответ Христа, когда Он Сам в Святых Дарах выходит через царские врата к Своей невесте — Церкви со словами «Со страхом Божиим и верою приступите». В книге Откровения Жених заявляет: «ей, гряду скоро!» (Откр. 22:20). Невеста слышит его. Она узнает голос своего возлюбленного и бежит ему навстречу (ср. Мф. 25:6) со словами: «Аминь. Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр. 22:20). Так начинается мистический ужин — Таинство Причащения.

Заключение

Откровение Иоанна Богослова — это словесная икона Литургии, идеал, который ложится в основу православной Литургии. Многие небесные образы Литургии нашли свое отражение в богослужении земном. Евхаристия есть свидетельство смерти Христа и Его Воскресения. Свидетельство, которое продолжится до тех пор, пока снова Он не придет на Суд мира: «Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет» (1 Кор. 11:26). Поэтому Литургия в Откровении происходит в небесном храме Божьем и развивается последовательно и параллельно с эсхатологическими событиями до своего финального крещендо, которое приводит к эсхатологическому апогею — Второму пришествию Христа и сошествию Нового Иерусалима с небес на землю, где начинается брачная вечеря Агнца, в которой участвует Церковь — Его невеста. Таким образом, в Божественной Литургии образы книги Откровения находят свою эсхатологическую реализацию уже «здесь и сейчас», но «еще не до конца».

Источники и литература

1. Андросова В. А. Апокалипсис — книга надежды: курс 12 уроков / В. А. Андросова. Москва: ДАРЪ, 2021. 576 с.

2.  Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII веков: в 28 т. Т. XII: Книга Откровения Иоанна Богослова / под редакцией Вильяма С. Вайнриха; русское издание под редакцией Д. А. Федчука. Тверь: Герменевтика, 2009. 512 с.     

3. Бил Г. К. Откровение / Г. К. Бил, Д. Х. Кэмпбелл. Черкассы: Коллоквиум, 2019. 806 с. (Толкование).

4.  Божественная литургия святителя Иоанна Златоуста: с параллельным переводом на русский язык / под редакцией митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева). Москва: Никея, 2017. 192 с.

5. Евсевий Кесарийский, Церковная история / Евсевий Кесарийский; вводная статья, комментарии И. В. Кривушина. Санкт-Петербург: Издательство Олега Абышко, 2013. 544 с. (Библиотека христианской мысли. Источники).

6. Ианнуарий (Ивлиев), архим. И увидел я новое небо и новую землю. Комментарий к Апокалипсису / архим. Ианнуарий (Ивлиев). Москва: ББИ, 2015. viii + 346 с. (Современная библеистика).

7. Игнатий Богоносец, свт. Послание к ефесянам / свт. Игнатий Богоносец. Текст: непосредственный // Писания мужей апостольских. Москва: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2008. С. 331–340.

8. Каравидопулос И. Введение в Новый Завет / И. Каравидопулос; пер. с греч. свящ. Максима Михайлова. Москва: Изд-во ПСТГУ, 2022. 368 с.

9.  Киприан (Керн), архим. Евхаристия / архим. Киприан (Керн). Москва: Храм свв. Космы и Дамиана на Маросейке, 2006. 336 с.  

10. Лукашевич А. А. Великое чтение / А. А. Лукашевич. Текст: непосредственный // Православная энциклопедия: в 75 т. Т. 7. Москва: Церковно-Научный центр «Православная энциклопедия», 2004. С. 514–515.

11. Пентковский А. М. Лекционарная система // Православная энциклопедия: в 75 т. Т. 40. Москва: Церковно-Научный центр «Православная энциклопедия», 2015. С. 381–382.

12.  Типикон. Москва: Издательский Совет Русской Православной Церкви, 2002. 1200 с.

13.  Требник. Москва: Издательство Московской Патриархии Русской Православной Церкви, 2013. 608 с.

• См.: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков: в 28 т. Т. XII: Книга Откровения Иоанна Богослова / под редакцией Вильяма С. Вайнриха; русское издание под редакцией Д. А. Федчука. С. 9–12.
• См.: Каравидопулос И. Введение в Новый Завет / И. Каравидопулос; пер. с греч. свящ. Максима Михайлова. С. 72, 75, 76, 77.
• Евсевий Кесарийский. Церковная история / Евсевий Кесарийский; вводная статья, комментарии И. В. Кривушина. С. 144.
• Каравидопулос И. Введение в Новый Завет / И. Каравидопулос; пер. с греч. свящ. Максима Михайлова. С. 7.
• См.: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков: в 28 т. Т. XII: Книга Откровения Иоанна Богослова / под редакцией Вильяма С. Вайнриха; русское издание под редакцией Д. А. Федчука. С. 13.
• Каравидопулос И. Введение в Новый Завет / И. Каравидопулос; пер. с греч. свящ. Максима Михайлова. С. 79.
• Андросова В. А. Апокалипсис – книга надежды: курс 12 уроков / В. А. Андросова. С. 48.
• См.: Пентковский А. М. Лекционарная система // Православная энциклопедия: в 75 т. Т. 40. С. 381.
• См.: Лукашевич А. А. Великое чтение / А. А. Лукашевич. Текст: непосредственный // Православная энциклопедия: в 75 т. Т. 7. С. 514.
• Типикон. С. 22–23.
• Там же. С. 643.
• Ианнуарий (Ивлиев), архим. И увидел я новое небо и новую землю. Комментарий к Апокалипсису / архим. Ианнуарий (Ивлиев). С. 10.
• См.: Бил Г. К. Откровение / Г. К. Бил, Д. Х. Кэмпбелл. С. 133.
• См.: Киприан (Керн), архим. Евхаристия / архим. Киприан (Керн). С. 189.
• Требник. С. 43.
• Божественная литургия святителя Иоанна Златоуста: с параллельным переводом на русский язык / под редакцией митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева). С. 88.
• Бил Г. К. Откровение / Г. К. Бил, Д. Х. Кэмпбелл. С. 157.
• См.: Ианнуарий (Ивлиев), архим. И увидел я новое небо и новую землю. Комментарий к Апокалипсису / архим. Ианнуарий (Ивлиев). С. 92.
• См.: Божественная литургия святителя Иоанна Златоуста: с параллельным переводом на русский язык / под редакцией митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева). С. 164.
• Игнатий Богоносец, свт. Послание к ефесянам / свт. Игнатий Богоносец. С. 340.