Фундаментальный труд Эугениуша Иванца, опубликованный в Варшаве в 1977 г., посвящен описанию причин и последствий миграции старообрядцев из России на территории, в настоящее время находящиеся в составе республики Польши. Автор книги воспользовался историческими, филологическими, социологическими, культурологическими, религиоведческими и этнографическими источниками.Монография впервые издается в переводе на русский язык. Издание сопровождается дополненной библиографией, в которой отражено современное состояние знания о старообрядцах, проживающих на территории бывшей Речи Посполитой, а также содержатся ссылки на электронные публикации в польских, немецких и российских интернет-библиотеках, а также в других ресурсах, предоставляющих в открытом доступе научную литературу и периодику.

Воплотившая в себе образ героя своего трагического времени - героя абсолютного поступка среди безнадежности, абсурда и богооставленности, - Симона Вейль (1909-1943) не только снискала славу великого религиозного философа, прошедшего путь от марксизма и атеизма до предельных форм христианского аскетизма, но и стала тем кьеркегоровским "рыцарем веры", парадоксализм мысли и действий которого стал своего рода фундаментом нравственного выживания европейской цивилизации после двух мировых войн. Первый русский перевод избранных "Тетрадей" Симоны Вейль, снабженный подробным историко-культурным и философским комментарием, наконец-то вводит это уникальное, равнозначное "Опытам" Монтеня и "Мыслям" Паскаля собрание идей в российский интеллектуальный обиход.Целостная концепция этики, эстетики и политики, призванная противостоять любым формам порабощения сознания, размышления на тему обновления европейской цивилизации представляются невероятно актуальными. Издание сопровождается вступительной статьей и комментариями Петра Епифанова, который уже более десяти лет занимается наследием философа. Третий том "Тетрадей" - продолжение проекта, начатого Издательством Ивана Лимбаха в 2016 году."Греция, Египет, Древняя Индия, Древний Китай, красота мира и отражения этой красоты в искусстве и науке, созерцание тайников сердца у людей, не имеющих никакого отношения к религии, - все эти вещи, которые находятся вне видимого христианства и ради любви к которым я остаюсь вне Церкви, сделали не меньше, а может быть, и больше, чтобы привести меня к Христу, чем вещи явно христианские". Симона Вейль

Дискуссия о характере Божественного воздаяния неотдделима от философских и богословских споров вокруг понятия о свободе воли человека. Последние же тесно связаны с фигурой британского богослова IV века Пелагия. Он вошел в историю как сторонник идей о свободе человеческой воли и естественной склонности природы человека к добру. Его воззрения были осуждены как еретические. В своей новой книге преподавательница кельтологии в департаменте англосаксонских, скандинавских и кельтских исследований Кембриджского университета Али Боннер стремится доказать, что Пелагий не был главой богословской школы или создателем какой-то группы внутри Церкви, но при этом выражал мнение большинства христиан своего времени; что сформулированные Пелагием принципы лежат в основе христианской аскетики и средневекового монашества. В своей работе автор часто обращается к письменным и археологическим свидетельствам, многие из которых анализируются впервые.

Эта книга основана на уникальном курсе, посвященном двум выдающимся интеллектуалам ХХ века, психоаналитику Зигмунду Фрейду и писателю Клайву Стейплзу Льюису — людям, которым удалось сказать в ХХ веке нечто принципиально новое о Боге и человеке и так называемых вечных вопросах: как жить и во что верить. Впервые в одной книге сопоставлены идеи и жизнь двух всемирно известных, но диаметрально противоположных по взглядам, мыслителей. Автор — психиатр, профессор Гарвардского университета. По книге снят 4-х серийный документальный фильм, а также поставлен спектакль на Бродвее.

Книга посвящена изучению жизни и трудов св. Климента Охридского, одного из соратников свв. Кирилла и Мефодия, также о судьбе его книжного наследия, оказавшего заметное влияние на развитие духовной культуры Древней Руси.Климент Охридский вошел в круг "седмочисленников", к которым относят свв. Кирилла и Мефодия, ближайших учеников и продолжателей дела великих византийских просветителей: Горазда, Климента, Савву, Наума и Ангелария - равноапостольных создателей славянской письменности. Климент сотрудничал с ними с ранней юности и посвятил делу духовного просвещения славянских народов большую часть самостоятельной деятельности. Судьба творческого наследия Климента Охридского тесно переплетаются с судьбами государств и народов центральной и южной Европы, являя пример межкультурного общения и взаимного влияния цивилизаций. Исторический путь его произведений, в том числе в древнерусской культуре - пример распространения универсальных интеллектуальных и духовных ценностей, формирующих картину мира и обеспечивающих преемственность ментальных установок византийского круга.Книга адресована историкам, филологам и философам, а также всем интересующимся духовной культурой Средневековья.

Книга посвящена анализу образа патриарха Никона (1605-1681), который складывался на протяжении нескольких столетий и в итоге запечатлелся в исторической памяти. Влияние идеологии как императорского, так и советского времени определило формирование ряда историографических стереотипов в отношении событий и отдельных действующих лиц церковно-государственных отношений XVII в. Такие клише прочно утвердились применительно к фигуре патриарха Никона. Образ церкви и священства в общественном сознании - один из наиболее важных для понимания сущности раскола. Вокруг него преломлялись все остальные историографические сюжеты XVII в.: причины возникновения раскола, его характерные черты и идеи, эсхатологическая составляющая, последствия "споров о вере" для жизни церкви и государства. Большинство трудов, посвященных рассмотрению личности и деяний патриарха, сосредотачивается на т.н. "деле Никона" и событиях, тесно связанных с ним. Напротив, биографическая сторона оказывается менее представленной необходимыми архивными данными и, соответственно, разработанной. Что же касается оценки деятельности патриарха Никона, то литература вопроса разделяется на два прямо противоположных направления, отражающие симпатий/антипатии, питаемые к замыслам патриарха, а равно и средствам, коими он претворял их в жизнь.

Книга представляет собой обзор авторов и произведений, посвященных проблеме апокатастасиса. Автор делает пространный исторический экскурс в тематику, однако основной объем работы посвящен авторам ХХ века, причем православным, католическим и протестантским богословам посвящены отдельные главы. Также особые главы отводятся отдельным богословским темам: схождению Христа во ад, свободе воли и Божественному всемогуществу, эсхатологическому торжеству Божественного замысла и другим. Заключительная глава книги рассказывает о некоторых менее распространенных (по сравнению с вечным наказанием и апокатастасисом) воззрениях на эсхатологическую перспективу.

Книга представляет собой исследование творческого наследия Махмуда Шабистари (1288-1321) – одного из классиков средневековой суфийской мысли. В работе излагаются взгляды мыслителя в контексте средневекового исламского мистицизма и исламской культуры в целом, тем самым помогая читателю погрузиться в культурное окружение Шабистари и понять, как создавались его поэмы.

Средневековое европейское общество имело развитую традицию отношений между живыми и усопшими. Рассказы о явлении мертвых как в призрачном, так и в вещественном виде переплетались с историями о воскрешении покойников и путешествиях живых в царство мертвых. Книга Нанси Касиолы посвящена исследованию этой традиции в том виде, в котором она существовала в высоком средневековье и в раннее новое время. Автор изучает синтез христианских и дохристианских воззрений на загробную жизнь, борьбу церковных властей с суевериями в этой области на фоне неодолимого желания средневековых европейцев поддерживать ощущение близости мира живых и мира усопших.

Книга представляет результаты исследования традиций в деревянном храмовом зодчестве, присущих разным территориям Русского Севера. Изучение ареалов архитектурных традиций и изменений форм в зависимости от времени и места строительства, аналогии с каменным зодчеством и выявление тенденций формообразования позволили сделать вывод о том, что в развитии деревянного церковного зодчества Русского Севера явно присутствуют древние новгородские и московские истоки. В XVI-XVIII веках отголоски новгородских влияний постепенно угасали, а московские, напротив, все больше распространялись, становились основой для развития многих местных традиций и в целом формировали общерусскую архитектуру.