Главным мотивом для написания этой книги стала убежденность автора в том, что божественная тринитарная любовь есть истина реальности. Бытие творения, обретаемое им как сияющий дар красоты, истины и блага, аналогически указывает на щедрость и совершенство бесконечного трансцендентного истока – триединого Бога. Радость, свобода, наслаждение и полнота бытия, признание инаковости и позитивности различий, столь необходимые современному миру, рождаются в активном созерцании и экзистенциальной причастности к тринитарной жизни.

Книга представляет собой подборку важнейший с точки зрения составителей текстов по десяти важным разделам христианского вероучения. Внутри каждого раздела тексты представлены в хронологичеком порядке. Среди авторов текстов - отцы Древней Церкви, средневековые философы и теологи, авторы эпохи Реформации и Нового Времени, а также современные православные, католические и протестантские богословы.

Данная книга включает разделы по всем темам, имеющим отношение к жизни и работе Карла Барта. Каждая из 66 глав 2-томника написана специалистом именно в этой областьи. I том посвящен догматике Барта в отношении к традиционному христианскому богословию, ключевым событиям его жизни, а также его влиянию на других мыслителей. II том рассказывает об отношении Барта к различным феноменам своего времи (людям, идеям, событиям, религиям) в богословском, церковном и историческом контексте.

Как полагал Н. Бердяев, в эпоху закона и искупления нравственная сторона человеческой природа одерживает верх над эстетической и коннитивной стороной; христиаство отождествило религиозное и нравственное. Булгаков задавался вопросом, возможно ли достичь освящения на пути религиозно-аскетического и религиозно-когнитивного совершенства? Кто угоднее Богу - человек нравственный или служитель красоты или искатель знания? Автор книги видит за этим бердяевским вопросом более серьезные дилеммы: нужен ли человек Богу? Важны ли самые высокие человеческие устремления для Того, Кто всеведущ и всемогущ? Классическая концепция Божественного всемогущества предполагает, что единственное имеющие смысл делание человека - молитва о спасении. Но в таком случае, если даже лучшее в нас лишено смысла в вечности, что именно из нашей природы "спасается"?

Путеводитель посвящён тому, как иконописцы средневековой Руси визуализировали Ад — демонов, грешников, загробные муки и прочее. В сравнении с прошлыми изданиями, в это вошло больше изображений, многие из них ранее не публиковались. Тема загробного воздаяния - один из лейтмотивов средневековой иконографии и средневековой культуры в целом. Однако это визуальное наследие до сих пор не только плохо изучено, но и мало доступно читателю. Древнерусская книжная миниатюра публикуется не часто, а при издании икон и фресок демонологические и инфернальные образы редко заслуживают особого комментария. "Анатомия ада" - первый визуальный "путеводитель" по основным сюжетам древнерусской демонологии и иконографии преисподней. Авторы показывают, как иконописцы средневековой Руси и старообрядческие мастера XVIII - начала XX в. представляли демонов и как демонизировали грешников; как они изображали дьявольские искушения и призрачные иллюзии; как визуализировали невидимое: исход души из тела, спор ангелов и бесов за душу умершего, ее странствия по мытарствам и пеструю череду загробных мук. В альбом вошло около 300 изображений, большинство из которых ранее не публиковалось. 4-е издание, исправленное и дополненное.

Представленная работа посвящена изучению концепции священной войны в Византийской империи. Автор показывает, что ромеи, даже читая в Священном Писании описание захвата древними иудеями «Земли Обетованной» и имея перед глазами опыт джихада и крестовых походов, так и не приняли идеологию священной войны, хотя и достаточно часто использовали образ войны справедливой. В то же время в византийской культуре на определенном этапе, а именно в конце VI и начале VII века, появляется нечто близкое к этим феноменам, которое можно охарактеризовать как своеобразную политико-религиозную идеологию, распространяемую императорами и их единомышленниками из числа полководцев, политических деятелей и интеллектуалов. Эта концепция достигла пика своего развития в X веке, но уже к концу XI века практически угасла, и даже сравнительно благоприятные для восстановления этой идеи тенденции последних веков Византии не привели к ее возрождению.

Книга «Вещь – символ – знак в славянской и еврейской культурной традиции» включает материалы одноименной международной конференции, состоявшейся в Москве 5–7 декабря 2018 г. В книгу вошли 17 статей ученых из России и Республики Беларусь, посвятивших свои исследования анализу предметного кода в текстах книжной и устной традиции. Внимание авторов сосредоточено на роли предмета / вещи /артефакта в обрядах и ритуалах, вторичном использовании обрядовых атрибутов; были освещены такие темы, как предмет и символ в языке культуры, образ предмета / вещи в устных нарративах (семейные реликвии, локальные символы и бренды и т.п.), предмет / артефакт как носитель культурной информации.

«Реконструкция религиозной мысли в исламе» Мухаммада Икбала (1873-1938) — самая серьезная попытка осмысления мусульманского духовного наследия с учетом политических и социально-экономических вызовов XX в., современных достижений науки и философского знания. Перевод и исследование творчества Икбала призваны содействовать ломке сложившихся в отношении ислама стереотипов, недооценивающих присущие исламской культуре потенции к развитию, адаптации и совершенствованию.

В книге рассматриваются различные сюжеты из истории русской философии: славянофильство (А. С. Хомяков, О. Ф. Миллер, В. И. Ламанской), философия В. С. Соловьева и В. В. Розанова, судьба профессиональной философии в России, в том числе учение А. И. Введенского и философия истории Л. П. Карсавина.

В настоящей книге рассматривается история переводов «Божественной Комедии» Данте в России с XIX по XXI в. C точки зрения концепций современного западного переводоведения художественный перевод представляет интерес не только как относительное подобие оригинала, но и как фактор и результат национальных историко-литературных процессов. Метафорически перевод можно сравнить с двумя голубями на мозаике Галла Плачидия в Равенне: один припадает к источнику-чаше (перевод начинается со знакомства с исходным текстом), другой смотрит в сторону (перевод ориентирован на культурное пространство страны-реципиента). Переводы «Комедии» Данте — не исключение. Однако, хотя некоторые из них уже становились объектами изучения в историко-литературном контексте, большинство либо использовались только как материал для лингвостилистического анализа, либо кратко упоминались как менее адекватные по сравнению с каноническим вариантом. В данной работе история переводов «Комедии» раскрывается как история самоценных текстов в контексте творческой биографии их авторов и общей системы порождающей культуры; рассматриваются как известные, так и полузабытые переводы дантовской поэмы, описывается их взаимодействие друг с другом и с текстами национальной литературы и показывается их роль в формировании дантовского дискурса в русской традиции.