Дмитрий Владимирович, как Вы считаете, чем издательство Санкт-Петербургской духовной академии отличается от других, прежде всего церковных?
Наверное, прежде всего тем, что оно абсолютно некоммерческое. У нас на первом месте стоит не прибыль, а просветительская деятельность. Мы выпускаем научные журналы, монографии, учебные пособия. Здесь какой-то коммерческий интерес в принципе отсутствует.
Кроме того, мы ведомственное издательство, относимся к высшему учебному заведению, поэтому выпускаем прежде всего продукцию академии. Основной костяк наших авторов — это ее преподаватели.
Вы говорили в одном из интервью, что издательство стремится стать самоокупаемым. Есть ли какие-то подвижки в эту сторону?
Нет ни малейших подвижек: издательство является планово убыточным. И сейчас я считаю, что это правильно. Как только мы начнем думать о зарабатывании денег, уровень наших изданий сильно пострадает. Если говорить о коммерческой составляющей, нам надо, например, закрывать все наши научные журналы. А у нас их восемь. Нам надо переставать выпускать все научные монографии. На них невозможно что-то заработать.
Но здесь встает вопрос: а для чего вообще существуют наше издательство? Если есть потребность в церковной науке, в церковном образовании, то, значит, мы нужны. И дело не в прибыли.
Считаю, что нашему издательству нужно сказать спасибо всей полноте Русской Православной Церкви, ведь нас, по сути, финансируют ее прихожане, в том числе бабушки, покупающие свечи. Мы живем за счет академии. Академия получает деньги из бюджета Московской Патриархии. У нас нет каких-то крупных постоянных спонсоров, хотя были люди, которые помогали нам в разных ситуациях, низкий им за это поклон.
В 2023 году в издательстве было выпущено больше крупных проектов, чем в 2024-м. С чем это связано?
Это просто живая рабочая ситуация. Мы, естественно, планируем, какие издания у нас должны выйти в течение года, но жизнь вносит свои коррективы. Какие-то издания переносятся, какие-то откладываются.
Как вообще издательство формирует свой план?
Опять же, существует система приоритетов. Для нас на первом месте, чтобы вовремя, без задержек выходили наши научные журналы. Это самое главное. У нас четыре журнала, входящие в перечень ВАК, — «Христианское чтение», «Труды кафедры богословия», «Русско-Византийский вестник», «Палеоросия. Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях». Еще один журнал, «Вестник Исторического общества», мы готовим к подаче. Если Бог даст, у нас будет пять ВАКовских журналов. Это большая честь и престиж для академии, но для издательства это колоссальная ответственность. Любой серьезный научный журнал, тем более входящий в перечень ВАК, хорош тогда, когда он выходит вовремя, а не с задержкой в несколько месяцев, полгода и так далее. Мы стараемся держать марку и выпускать журналы вовремя. Это требует огромной работы.
У нас также есть такие проекты, как книжная серия «Документы и лица». Сейчас идет работа над второй книгой этой серии, которая будет посвящена единоверчеству в Петербурге и области. В книгу войдет большое количество иллюстраций, поэтому нам надо посетить имеющиеся единоверческие приходы, сделать там фотографии, собрать документы. Это тоже очень большая работа.
Еще есть такая вещь, как юбилеи. Недавно была памятная дата у митрополита Никодима Ротова (95 лет со дня рождения), а также 50 лет со дня кончины протоиерея Михаила Васильевича Гундяева. К этим датам мы выпустили памятное издание нашего журнала «НЕБО». Это получилось внепланово. Так что все очень подвижно.
Однажды Вы сказали, что возитесь с каждым автором, как со своим ребенком. Как удается это совмещать с директорской должностью?
Дело в том, что у нас в издательстве есть разделение функций между мной и моим заместителем, диаконом Николаем Тарнакиным. Отец Николай занимается всем, что связано со сбытом нашей продукции. А я, как директор, занимаюсь ее производством. Так как изданий у нас выходит немного, то я очень плотно работаю практически с каждым автором.
Конечно, многое зависит от личности автора. С одним получается работать в более тесном контакте, с другим в менее. Но мы стараемся выстроить работу так, чтобы в каждую, абсолютно в каждую книгу было вложено максимальное количество труда. Не так, что автор принес рукопись, корректор ее вычитал и мы напечатали, нет. Книги проходят серьезную редакторскую доработку. Я высказываю автору свое мнение по тем или иным вопросам, мы это обсуждаем. Где-то автор прислушивается, где-то остается при своем мнении. Иногда рукопись меняется достаточно серьезно.
Вот книга «Документы и лица», которую я уже упоминал, начиналась просто с папки с документами, который принес в издательство Михаил Витальевич Шкаровский. Он сказал: «Давайте издадим сборник документов!» Документы из архива, интересные, большей частью неопубликованные. Так дело легло в редакционный портфель. Спустя некоторое время у меня был разговор с ректором Санкт-Петербургской духовной академии епископом Силуаном. Тогда приближался юбилей Санкт-Петербургской епархии, и у Владыки появилась идея выпустить издание, специально посвященное юбилею. Выбор пал на документы Шкаровского. «Но это же просто собрание документов, — сказал я. — Оно не тянет на подарочное, юбилейное издание». На что владыка мудро заметил: «Вы же директор, вы и поищите решение». А решение, на самом деле, лежало на поверхности. И я подумал: у нас есть документы, добавим к ним лица — изображения, иллюстрации. Скажу без ложной скромности, книга в итоге удалась! Сужу по реакции всех бравших ее в руки.
Мне интересно самому возиться с книгами, журналами. Я получаю удовольствие от того, что в книгу или журнал вложен мой труд.
Вообще у научного издательства бывают хиты, бестселлеры, громкие новинки?
Вот книга «“К покаянию и исправлению”: суды над архиереями в истории и современности Русской Церкви». Ее выход произвел резонанс. Издание этой книги было моей инициативой. Книга выросла из доклада Алексея Викторовича Ведяева на Барсовских чтениях (ежегодная научно-богословская конференция по церковному праву, организатором которой является Барсовское общество. — Прим. ред.). Когда я прослушал этот доклад, то в перерыве предложил Алексею Викторовичу вместе с другими авторами написать на основе доклада книгу. Многие вообще удивлялись, как мы смогли такую книгу выпустить! Но, представьте себе, смогли. Даже получили гриф Издательского совета.
Верно ли сказать, что для Вас качество изданий важнее их количества?
Безусловно. Я храню у себя в кабинете первый выпуск журнала «Христианское чтение», который вышел в 1821 году. Сейчас журнал «Христианское чтение» входит в первую категорию перечня ВАК. Прошло 203 года между последним и первым выпуском журнала. Для меня это некий символ и напоминание о той ответственности, которая лежит на нашем издательстве. Мы не можем себе позволить халтуру. Именно поэтому у нас нет и никогда не будет огромного потока книг.
При большом потоке выхода изданий очень сложно сохранить их высокое качество. Я не имею в виду качество корректорской, редакторской правки. Можно нанять армию корректоров, это не проблема. Были бы деньги. Я имею в виду содержание, научность. Серьезная монография пишется небыстро, порой годами, даже десятилетиями. В 2022 году у нас вышла книга профессора Александра Васильевича Маркидонова «Богословие и культура». Статьи, из которых она составлена, Александр Васильевич писал чуть ли не 30 лет. К счастью, руководство академии это все понимает, мы от него получаем полную поддержку.
Дмитрий Владимирович, а что насчет современных тенденций в книгоиздании? За работой каких издательств Вы следите? Что Вам кажется образцовым, какие тренды подмечаете?
Мои наблюдения за жизнью коллег происходят в фоновом режиме, так как наши авторы и в целом наша рабочая среда достаточно консервативны. Не все нововведения приживаются на нашей почве.
Приведу интересный пример. На нескольких заседаниях Издательского совета Русской Православной Церкви его председатель митрополит Калужский и Боровский Климент неоднократно говорил, как было бы хорошо, если бы в православных издательствах выпускали покетбуки — книги карманного формата. Впервые это от него услышав, я подумал: а почему бы и нет? Действительно хорошая идея! Я провел переговоры с несколькими из наших преподавателей, авторами учебных пособий на предмет того, чтобы их очередная книга вышла в таком формате. И представьте себе, их несогласие было связано не с тем, что студенты будут списывать. Мы живем в цифровом мире, способов списать сейчас миллион. Нет, говорят они, покетбук — это просто несолидно. Вот классическая толстая монография — это солидно. Так что сами авторы не хотят.
Также мы какое-то время обсуждали идею выпускать некоторые серии наших изданий сугубо в цифровом виде, без печатного варианта. Но в академической среде мы опять же встретили неприятие этой идеи. Говорилось о том, что все-таки приятнее держать в руках бумажную книгу, видеть ее стоящей на полке. Тем более, некоторые издания подразумевают сложное художественное оформление.
Так что специфика нашей работы не позволяет пускаться в эксперименты. Но если мы видим, что нечто действительно работает и работает успешно, стараемся это реализовать и у себя. У нас, например, есть интернет-магазин, который прекрасно работает.
Были ли мысли насчет выпуска аудиокниг?
Мне сложно воспринимать информацию на слух, мне ее надо читать. Так что, видимо, вот такая личная особенность директора издательства повлияла на то, что аудионаправление у нас не получило ни начала, ни развития. Но и в целом я думаю, что издавать научные монографии в виде аудиокниги — это что-то экзотическое.
А что насчет сотрудничества с иностранными авторами? Помнится, у Вас выходила книга профессора Ю Биня из Китая.
Не только Ю Биня. У нас еще недавно вышла книга Георгия Каприева, болгарского философа и преподавателя Софийского университета (речь идет о книге «Византийская философия. Четыре центра синтеза». — Прим. ред.). Вышла она в так называемой «синей серии» нашей кафедры богословия — «Теология: история и современность». Эта книга стала настоящим хитом! Мы ее три раза допечатывали. Спрос был колоссальный, за несколько дней мы распродали весь тираж, причем через интернет-магазин.
Еще мы издавали книгу «Разум веры. Введение в основное богословие» Маркуса Кнаппа, профессора Рурского университета. С нее, кстати, и началась «синяя серия».
Так что на сегодняшний день у нас изданы научные труды трех иностранных авторов — выходцев из Германии, Китая и Болгарии. Но в целом привлечение иностранных авторов для нас не самоцель. Получается? Хорошо. Не получается? Ничего страшного.
А как обстоит ситуация с авторами научных журналов? Там иностранцев больше? И вообще, откуда приходят авторы?
Иностранных авторов в наших журналах тоже немного по целому ряду причин. Все мы знаем, что несколько лет назад во главу угла ставилась публикация в тех журналах, которые входят в индексы Scopus и Web of Science. Это требовалось даже в официальной отчетности. Если журнал не входил в Scopus и Web of Science, то авторы могли сказать: «Нет, простите, нам это не нужно».
Сейчас ситуация иная. Нет акцента на Scopus и Web of Science, авторы обращают внимание на то, чтобы журнал входил в перечень ВАК. Но еще не все привыкли к новой системе. С декабря минувшего года все журналы перечня ВАК разделены на три категории. И для защиты, например, докторской диссертации нужно публиковаться в журналах первой или второй категории. Поэтому нам особенно приятно, что «Христианское чтение», наш самый уважаемый журнал, входит именно в первую, высшую категорию. А такие наши журналы, как «Труды кафедры богословия» и «Русско-Византийский вестник», — во вторую. Думаю, что это отличный результат. Всего у нас восемь научных журналов плюс публицистический журнал «НЕБО».
Восемь научных журналов — это действительно много. Как получилось, что их столько?
Все наши научные журналы появились по инициативе снизу, по инициативе главных редакторов. Ни один из этих журналов не возник по инициативе священноначалия. Потенциальный главный редактор, который придумывал идею журнала, шел ко мне. Мы обсуждали концепцию. Он заручался согласием издательства заняться этим журналом. А потом мы либо по отдельности, либо вместе шли к ректору и говорили, что придумали журнал. Было, конечно, забавно, когда владыка Амвросий в 2017 году спросил нас: «Что, опять?» «Да, — говорим, — владыка, мы снова пришли с идеей научного журнала».
Такое «происхождение» научных журналов дало им главное — стабильность, устойчивость и жизнеспособность. Потому что они появились не в приказном порядке, а по велению сердца и научному интересу главных редакторов. Мне кажется, что те журналы, которые рождаются приказом начальства, менее жизнеспособны.
А что насчет учебно-богословской литературы? Наблюдается ли на нее спрос? Или рынок уже перенасыщен?
Я не могу сказать, что рынок перенасыщен. Учебная литература нужна. Тем более есть такое понятие, как авторский курс лекций. Например, у нас недавно вышла трилогия Алексея Борисовича Егорова, посвященная истории Древней Греции и Древнего Рима. Казалось бы, сколько всего написано на эту тему, но мы все равно выпускаем очередную книгу. Спрашивается, зачем? Какой смысл? А смысл простой. Это — авторский курс лекций, формат, предполагающий, в отличие от учебного пособия, множество индивидуальных нюансов в подходе к материалу. И даже человек, который имеет у себя целую полку учебников по Древней Греции и Древнему Риму, покупает нашу книгу ради этих нюансов. Она все равно пользуется спросом. Это видно по продажам. Так что я смотрю с оптимизмом на рынок учебной литературы.
Как часто с Вашей продукцией сталкиваются люди нецерковные, малоцерковные? Как Вы с ними взаимодействуете?
В свое время, когда мы участвовали в Международном книжном салоне, был у нас такой интересный опыт. Получилось так, что я сидел на стенде, а за стеночкой было некое православное издательство, которое привезло огромное количество коробок с маленькими всякими книжечками. Ну, там книжки были типа «если у вас зачесался нос, какую читать молитву». Я утрирую, но что-то в таком духе. Было очень показательно. Три дня работы салона к моим соседям стояли километровые очереди. Они только и успевали подвозить новые коробки, открывать их, — как у них тут же все сметалось. А я сидел, читал какую-нибудь из наших книг, ко мне иногда кто-то подходил, что-то спрашивал, что-то брал. Вот и было видно наглядно, что наша продукция для узкого круга читателей. Для читателей, интересующихся научной литературой.
Здесь мы подходим к нерадостному разговору об обратной связи. С ней все очень плохо. Ее практически нет. То есть мы выпускаем наши издания в безвоздушное пространство, в космос. Книги улетают, а получить какую-то ответную реакцию, какой-то отзыв очень-очень сложно. Знаю, что сейчас готовится к публикации в журнале «Вопросы теологии» отзыв на нашу монографию о судах над архиереями. Это приятно и замечательно. Но это редкий случай. В основном полемика если и имеет место быть, то со стороны знакомых и коллег. А хотелось бы услышать и мнение внешних экспертов. Пусть даже разгромное, резко критическое, но мнение.
Не знаю, наверное, было бы здорово устроить цикл каких-то презентаций в светских вузах, но вся беда в том, что такой разговор требует серьезной подготовки. А у нас таких людей, которые могли бы организовать подобные мероприятия на высоком уровне, нет.
Что вдохновляет Вас в работе?
Понимаете, я пришел в академию с исторической точки зрения совсем недавно, всего-то в 2013 году. А вот здание, где я работаю, — это историческое здание академии, именно здесь учились святые Иоанн Кронштадтский и Николай Японский. Может быть, они и в мой нынешний кабинет заходили. Это здание открылось в 1819 году. Через два года появилось «Христианское чтение». Вот этот историзм я очень хорошо понимаю, очень хорошо чувствую.
Академии больше двухсот лет, а я тут всего десять. Академия была до меня и будет после меня. Поэтому моя задача — не оставить о себе дурной след в истории академии, потому что я в какой-то мере теперь тоже ее часть. Я создатель издательства, первый и до сих пор действующий его директор. Всем этим я не столько горжусь, сколько ужасаюсь ответственностью, — я должен быть достойным памяти тех людей, судьбы которых связаны с историей академии.