Редакцией портала «Богослов.RU» подготовлен обзор научно-богословских публикаций по истории взаимоотношений Церкви и государства в советскую эпоху, вышедших в журналах и сборниках на русском языке в 2023 г. Материалом для обзора стали статьи, имеющие электронную версию, опубликованную на официальных сайтах научно-богословских периодических изданий. В рамках обзора проанализировано 50 статей, которые разделены на две категории. В первую категорию были включены исследования по истории взаимоотношений Церкви с советскими государственными и партийными органами (24 статьи), во вторую — исследования по истории гонений в советский период (26 статей).
* * *
Взаимоотношения Церкви и государства
В статье Г. В. Бартенева анализируется попытка воссоздания Сталинградской епархии путем ее выделения из Астраханско-Сталинградской епархии в 1947 г. Как пишет автор статьи, хотя это начинание могло обеспечить более качественное управление поволжскими приходами и таким образом было бы полезно для Церкви, в действительности оно имело другие цели, осуществлялось под контролем уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви по Сталинградской области С. Б. Косицына и предполагало поставление на Сталинградскую кафедру бывшего обновленца, прот. Николая Потапова. Целью этой попытки, по словам автора, было усиление контроля над новой епархией со стороны уполномоченного Совета. Исследование Г. В. Бартенева опирается на следственное дело прот. Николая Потапова, а также документы Совета по делам Русской Православной Церкви и Совета по Сталинградской области, которые находятся в ГАРФ и Государственном архиве Волгоградской области.
В статье Г. В. Бартенева на материалах архива Совета по делам Русской Православной Церкви за период 1943–1953 гг. рассматриваются особенности управления укрупненной епархией, образованной из нескольких областей во время гонений на Церковь. Автор статьи показывает причины и этапы укрупнения Астраханской епархии, изучает проблемы, связанные с управлением епархией, методы решения этих проблем правящим архиереем, а также приводит примеры взаимодействия архиерея с государством через структуры Совета по делам Русской Православной Церкви. Среди прочего Г. В. Бартенев отмечает, что архиепископ Филипп (Ставицкий) умело использовал недостатки системы областных уполномоченных, например, переводя священников, неугодных (или, наоборот, слишком угодных) кому-либо из уполномоченных, из одной области своей огромной епархии в другую.
Статья иером. Виталия посвящена одному эпизоду из жизни схиигумена Митрофана (Мякинина). Как пишет автор статьи, в 1962 г. иеромонах Серафим (это имя подвижник носил до принятия схимы), известный среди местных жителей как подвижник и внимательный духовник, по инициативе уполномоченного по делам Русской Православной Церкви А. П. Назарова был переведен на другое место. Прихожане прежнего храма иером. Серафима не согласились с таким решением и стали подавать многочисленные заявления на имя правящего архиерея Воронежской епархии и уполномоченного по делам Русской Православной Церкви по Воронежской области. В ответ на это уполномоченным А. П. Назаровым была организована противоположная кампания по написанию заявлений с критикой иеромонаха Серафима; по словам автора статьи, таким образом уполномоченный создавал картину согласия местного населения с его кадровой политикой в отношении духовенства. Однако убедить прихожан в виновности иеромонаха Серафима ему не удалось, и люди долго требовали возвращения бывшего настоятеля на приход.
В статье, написанной на основе документов британского МИДа и министерства колоний, Л. А. Герд исследует судьбу имущества русских организаций в Палестине (Православного палестинского общества и Русской духовной миссии) в контексте желания советского правительства получить контроль над ними. По словам автора, начиная с 1945 г. СССР настойчиво требовал передачи имущества, действуя в том числе через церковные каналы Московского Патриархата, однако британская сторона до конца действия мандата не допускала передачи русского имущества Советскому Союзу, воспринимая его как соперника, враждебного британским интересам на Ближнем Востоке.
Статья о. Виталия Гуляева посвящена деятельности архиеп. Палладия (Шерстенникова) в 1947–1958 гг., когда, после возвращения из заключения, архиеп. Палладий был архиереем на нескольких сибирских и дальневосточных кафедрах. В числе прочего о. Виталий излагает результаты изучения отчетов иркутского уполномоченного по делам Русской Церкви И. Ф. Голубева и хабаровского уполномоченного К. А. Семенова. По его словам, И. Ф. Голубев отличался достаточно лояльным отношением к Церкви, в период выполнения им обязанностей уполномоченного по Иркутской области было открыто несколько храмов, в то время как К. А. Семенов отличался резко отрицательным отношением к Церкви.
В статье М. С. Диривянкиной проводится анализ основных принципов взаимоотношений советской власти с Русской Православной Церковью в начале 1920-х гг. Автор отмечает, что если в 1917–1922 гг. большевистским правительством велась политика по ограничению прав Церкви, борьба с ее влиянием на общество, предпринимались попытки раскола Церкви с целью ее дальнейшего самоуничтожения, проводились репрессии по отношению к священнослужителям, то после 1922 г. в условиях сплочения верующих советская власть была вынуждена искать новые способы взаимодействия с Церковью. По словам автора, репрессивная политика властей в отношении Церкви способствовала скорее сплочению верующих вокруг патриаршей Церкви, чем ее уничтожению.
Статья митрополита Исидора посвящена личности епископа Иннокентия (Сокаля) и особенностям организационной жизни Смоленской и Дорогобужской епархии в период хрущёвской антирелигиозной кампании. Как отмечает вл. Исидор, факт реэмиграции еп. Иннокентия из Югославии оказывал заметное влияние на его деятельность: наличие у еп. Иннокентия связей за рубежом заставляло местные советские власти и, в частности, уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви проявлять осторожность, чтобы не выставить советское правительство в невыгодном свете перед заграничной общественностью, и идти на уступки смоленскому архиерею. Однако в период 1959–1964 гг., когда еп. Иннокентий находился на смоленской кафедре, происходило постепенное ухудшение положения епархии, что объясняется усилением давления государства на Церковь и меньшей активностью еп. Иннокентия по сравнению с его предшественником, епископом Михаилом (Чубом). В частности, советские власти закрыли ряд храмов, в которых не было священников. Причинами малой активности еп. Иннокентия и фактического отсутствия противодействия властям с его стороны автор статьи называет преклонный возраст и болезни еп. Иннокентия, а также его послушно-патриотическую позицию в отношениях с представителями власти.
В статье митрополита Смоленского и Дорогобужского Исидора (Тупикина) анализируется современная историография хрущёвской антицерковной кампании 1958–1964 гг. По словам вл. Исидора, историография темы административно-репрессивной политики советского государства в отношении Русской Церкви в период хрущёвских гонений достаточно обширна и условно делится на два этапа — советский и постсоветский. Объектом исследования вл. Исидора стали исторические труды М. И. Одинцова, В. А. Алексеева, Д. В. Поспеловского, О. Ю. Васильевой, А. В. Горбатова, Т. А. Чумаченко, М. В. Шкаровского, прот. Владислава Цыпина и других, чьи подходы стали базовыми для современных исследователей. Автор статьи выделяет внутри комплекса этих работ несколько групп: публицистическая эмигрантская и диссидентская литература, советская пропагандистская историография, постсоветская церковная историческая аналитика, общероссийская и региональная научная историография. По словам вл. Исидора, в последние годы наблюдается рост локально-исторических исследований, авторы которых на основании архивных материалов занимаются изучением реализации религиозной политики Н. С. Хрущёва на местах, действий местных уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви, материального положения и социального статуса отдельных епархий, приходов, священнослужителей и мирян, форм взаимоотношений народа и власти через ходатайства и петиции.
В статье митрополита Исидора представлена публикация ряда архивных документов, которая сопровождается авторским научным комментарием. В частности, опубликованы документы из Государственного архива Тверской области: копии писем патриарха Алексия I, управляющего делами Патриархии протопресв. Николая Колчицкого, председателя Совета по делам РПЦ Г. Г. Карпова и его заместителя П. Чередняка, выписка из записи беседы патриарха Алексия I с Г. Г. Карповым. Все эти документы относятся к 1959 г. Митрополит Исидор отмечает, что делопроизводственные материалы региональных отделений Совета имеют особую ценность, поскольку отражают не только содержание вероисповедной политики государства и реализацию ее на местах, но и описывают различные аспекты церковной жизни религиозных общин. По его словам, начиная с 1959 г. становится заметным процесс довольно жесткого контроля за соблюдением церквами и духовенством советского законодательства о культах. В целом, как пишет вл. Исидор, советско-партийные и церковные документы, дополняя друг друга, позволяют раскрыть характер, формы и содержание государственной религиозной политики в 1954–1964 гг., проследить практику применения религиозного законодательства на местах, выявить и проанализировать различные аспекты, степень и формы трансформации церковной жизни в этот хронологический период.
В статье митрополит Смоленский и Дорогобужский Исидор (Тупикин) дает характеристику исследовательского потенциала региональных архивных материалов для изучения вероисповедной политики советской власти времен хрущёвской антирелигиозной кампании, а также предпринимает попытку отразить состояние источниковедения в области церковно-государственных отношений этого хронологического периода. Характеризуя современное источниковедение, вл. Исидор пишет, что в настоящее время исследователи получили доступ к ранее засекреченным документам и имеют возможность озвучивать свои выводы, не сообразуясь с государственной идеологией. Источниковая база, по его словам, представлена документальными (законодательные, актовые и делопроизводственные) и повествовательными (мемуары и переписка) источниками. Весьма важное значение, по замечанию вл. Исидора, имеет делопроизводственная документация Совета по делам Русской Православной Церкви. Кроме общей оценки источниковедения по этому вопросу, статья содержит описание документов Государственного архива Тверской области, имеющих отношение к истории хрущёвской антирелигиозной кампании. Согласно выводам вл. Исидора, в последние двадцать лет наблюдается тренд на локально-исторические исследования, изучаются действия местных уполномоченных Совета по делам РПЦ, отстаивание веры через петиции и ходатайства как форма взаимоотношений народа и власти, материальное положение и социальный статус отдельных епархий, приходов, представителей духовенства и мирян, предпринимаются попытки выявить механизмы распространения в советской провинции пропаганды атеизма и «научного коммунизма». В целом, по словам автора статьи, историография антирелигиозной кампании 1958–1964 гг. остается перспективной, а региональный аспект этой тематики сохраняет свою актуальность.
Автор статьи, А. Н. Кашеваров, предпринимает попытку осветить вклад митрополита Григория (Чукова) в процесс возвращения Церкви святых мощей в контексте церковно-государственных отношений второй половины 1940-х — 1950-х гг. Как пишет А. Н. Кашеваров, послевоенный курс правительства на нормализацию отношений между государством и Церковью вызывал у верующих и священноначалия надежду на возвращение мощей, хранившихся в музеях. В статье описывается участие митр. Григория в попытках вернуть Церкви мощи свт. Феодосия Черниговского, св. прав. Иакова Боровичского и свт. Никиты Новгородского.
Статья А. Н. Кашеварова посвящена реакции высшей церковной власти на антирелигиозную кампанию по вскрытию святых мощей, проводившуюся в 1918–1920 гг. В частности, автор статьи описывает осмотр мощей представителями священноначалия (в том числе еп. Алексием (Симанским) с указанием извлечь из рак с мощами посторонние предметы, а также инициированный советской властью судебный процесс против еп. Алексия в связи с этими действиями. Еще одной особенностью этих событий были обращения патриарха Тихона и Синода в Совнарком, В. И. Ленину и М. И. Калинину с просьбой прекратить кампанию по вскрытию мощей. Согласно выводу А. Н. Кашеварова, «мощейная эпопея» не дала ожидаемого властями результата, поскольку большинство верующих не отказалось от почитания останков святых.
В статье прот. Константин Костромин прослеживает ключевые публикации в «Журнале Московской Патриархии», которые отражают изменения в отношении к социализму в официальной риторике журнала, а также выделяет наиболее важных авторов, сформировавших церковное представление о социализме. По словам о. Константина, на страницах журнала регулярно декларировалось отношение к социализму, которое имеет определенную динамику, а также некоторые различия в определении самого понятия социализма. Ключевыми авторами, формировавшими церковное представление о социализме, о. Константин считает свт. Луку (Войно-Ясенецкого), А. А. Шаповалову и Н. А. Заболотского. Согласно выводам автора, хотя политическая составляющая в ЖМП была постоянной и совершенно лояльной советской власти, представления о социализме в ней были выражены достаточно слабо. Динамика выражения этой лояльности была неровной и сильно зависела как от состояния церковно-государственных отношений, так и от сиюминутной политической конъюнктуры, что позволяло редакции журнала, выражавшей официальную позицию Русской Православной Церкви, иногда сокращать объем политических заявлений, а также менять их содержание. К середине 1970-х гг., по словам автора, представления о социализме свелись к обычным штампам, по сути, к патриотизму, национальным интересам и общечеловеческим ценностям, что позволило Церкви достаточно легко перейти с социалистической риторики на обсуждение новых условий существования государства, Церкви и общества.
Статья о. Алексея Лаушкина посвящена архипастырскому служению еп. Иеронима (Захарова) в Ижевской и Удмуртской епархии на фоне ухудшения церковно-государственных отношений в конце 1940-х — начале 1950-х гг. Как пишет автор статьи, в это время Священный Синод под давлением Совета по делам Русской Православной Церкви был вынужден принять ряд решений, ограничивающих пастырскую и богослужебную деятельность архиереев и священников. В период со второй половины 1948 г. до смерти И. В. Сталина в 1953 г. не было открыто ни одного храма. Как пишет автор статьи, еп. Иероним вслед за Патриархом Алексием I в своих выступлениях поддерживал международное движение за мир, реагировал на антирелигиозные публикации в прессе и старался лавировать между выполнением духовных запросов верующих епархии и требованиями советской власти.
В статье о. Александра Лебедева представлен анализ стенограмм бесед между иерархами Русской Церкви — патриархом Алексием I и митрополитом Николаем (Ярушевичем) — и председателем Совета по делам Русской Православной Церкви Г. Г. Карповым и другими представителями Совета, состоявшихся в 1947 г. Как отмечает автор статьи, беседы председателя совета с иерархами были важной формой взаимодействия Церкви и государства в советский период. Среди тем, которые обсуждались на беседах, автор статьи называет вопрос созыва совещания глав и представителей Поместных Церквей (прошедшего в следующем, 1948 г.), вопрос о передаче подворий для Поместных Церквей, передачу Церкви храмов и помещений, организацию поездки митр. Григория (Чукова) в США, кадровые вопросы Церкви. Вместе с тем автор отмечает, что правдивость и достоверность стенограмм не является абсолютной, поскольку они велись в интересах совета, а не Церкви.
Статья Д. Ю. Макаровой посвящена деятельности уполномоченных Совета по делам Русской Православной Церкви в послевоенные десятилетия на примере Владимирской и Курской областей. В статье рассматриваются такие аспекты деятельности представителей совета на местах, как отношения с правящими архиереями, сокращение количества церквей, контроль за соблюдением прав верующих, инициативы по оптимизации своей работы и проч. Опираясь на изучение архивных документов, автор статьи отмечает, что на церковно-государственные отношения на местах влияли различные факторы, такие как отношение уполномоченного к религии и верующим, взаимное уважение или неприязнь между уполномоченным и правящим архиереем и проч. В частности, как пишет автор, первые уполномоченные как во Владимирской, так и в Курской области отличались лояльным и дружелюбным отношением к церковным организациям и лично к архиерею. Подводя итоги своего исследования, автор статьи приходит к выводу, что уполномоченные Совета по делам Русской Православной Церкви были прежде всего исполнителями официальной линии государства в религиозном вопросе, которая, оставаясь в общем русле притеснения Церкви, время от времени заметно отклонялась в ту или иную сторону. Вместе с тем на реализацию религиозной политики в регионах оказывали влияние отношения между правящими архиереями и местными уполномоченными, их взгляды на нормы церковно-государственных отношений, уровень взаимного доверия между ними.
В статье о. Сергия Мансурова рассматривается вклад Воронежской епархии в победу над гитлеровской Германией. Среди прочего в статье есть сведения по взаимоотношениям Церкви и советского государства. Автор статьи показывает, что несмотря на репрессии, закрытие храмов, борьбу государственной власти с православием священники сражались в рядах Красной Армии, молились о победе над врагом, собирали средства на нужды фронта и в поддержку военнослужащих и их семей. В свою очередь, именно время Великой Отечественной войны стало временем изменения отношений между государством и Церковью, благодаря чему стало возможным избрание патриарха и восстановление официального статуса Московской Патриархии.
В статье иером. Никодима описывается судьба русских посольских церквей, прихожанами которых после Первой мировой войны стали представители русской эмиграции. На основании документов ГАРФ автор статьи изучает особенности решения вопроса о посольских церквях во Франции, Аргентине, Греции и Румынии и подробно останавливается на ситуации вокруг храма свт. Николая Чудотворца в Софии в Болгарии, на который предъявляло претензии советское правительство.
В статье Н. А. Осипова рассматривается процесс возрождения религиозной жизни в СССР, начавшийся во время Великой Отечественной войны, которая внесла существенные коррективы в антирелигиозную политику советского правительства. Автор статьи предпринимает попытку на примере пос. Акбулак изучить особенности открытия и регистрации православного прихода в послевоенный период. Как он пишет, успешному исходу инициативы по открытию молитвенного дома в поселке способствовали несколько факторов: большое количество верующих, активность православной общины в оформлении регистрации молитвенного дома, соответствие здания необходимым требованиям. По словам автора, отношения между акбулакским приходом и органами власти отражали специфику отношений между Церковью и государством по стране в целом. Согласно выводу Н. А. Осипова, новая политика советского государства позволила возродить религиозную жизнь верующего населения, но с определенными ограничениями, поскольку власть все равно продолжала контролировать и ограничивать религиозную практику в различных аспектах.
В статье о. Александр Палазник рассматривает события празднования 50-летнего юбилея епископской хиротонии Патриарха Алексия I в 1963 г. и в том числе участие государственной власти в организации торжеств. Как отмечает автор статьи, действия государственной власти выразились в организации прибытия в Советский Союз из-за границы деятелей Поместных Церквей и инославных конфессий, организации экскурсий для иностранных гостей. По распоряжению правительства СССР во время торжеств велись съемки официальной кинохроники — как отмечает автор, это было связано с желанием председателя Совета по делам Русской Православной Церкви В. А. Куроедова продемонстрировать видимое благополучие существования Церкви в социалистическом государстве. По словам автора, на фоне общей напряженной обстановки в отношениях Церкви и государства, закрытия храмов и семинарий, государственная помощь Церкви в проведении юбилейных мероприятий оказалась очень значительной. Автор статьи отмечает, что как в проповеди Патриарха Алексия, так и в выступлениях В. А. Куроедова была затронута тема обеспокоенности угрозой ядерного вооружения. В конечном итоге, согласно выводам автора, торжества 1963 г. свидетельствовали о близости переломного момента в отношениях Советского государства и Русской Церкви.
В статье прот. Павла Романенко представлены результаты изучения свидетельств о церковной действительности, которые содержатся в отчетах краевых уполномоченных о Краснодарской епархии в конце 1940-х — начале 1950-х гг. Автор статьи отмечает, что в некоторых случаях епархия снимала с регистрации приходы и молитвенные дома раньше, чем это делал уполномоченный, в связи с невозможностью местных жителей их содержать и материально обеспечивать. Вместе с тем в отчетах упоминаются попытки дать уполномоченному взятку за регистрацию новых общин. В связи с недостаточным количеством священников отмечалась и деятельность псевдоцерковных мошенников. В конечном итоге, как пишет автор статьи, отчеты уполномоченных рубежа 1940-х — 1950-х гг. являются отражением церковной действительности, в котором можно увидеть реалии жизни провинциальной епархии того времени.
В статье прот. Павел Хондзинский, отталкиваясь от наличия в тексте Декларации 1927 года практически прямой цитаты из трактата блаженного Августина «О граде Божием», размышляет о церковно-государственной концепции патриарха Сергия. По словам о. Павла, проведенное им исследование показывает, что позиция патриарха Сергия по вопросу церковно-государственных отношений менялась на протяжении его жизни в связи с изменяющимися историческими обстоятельствами. При этом неизменным оставалось его представление о незыблемости канонического устройства поместной Церкви как структурной единицы вселенской Церкви. В свою очередь, это означало необходимость сохранения единой церковной организации на всем пространстве СССР и необходимость легального функционирования Церкви. Вместе с тем это означало и гораздо большую зависимость от града земного, чем это предполагалось концепцией блж. Августина. В конечном итоге, по словам о. Павла, позиция патриарха Сергия отличалась компромиссной двойственностью, которая особенно заметна при сопоставлении ее с мыслью блаженного Августина.
В статье Т. А. Чумаченко и П. А. Ефимушкина рассматривается архиерейское служение епископа Ювеналия (Килина) в Челябинской епархии в 1947–1948 гг. Авторы статьи описывают формы управления епархией, анализируют взаимоотношения еп. Ювеналия с уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви по Челябинской области и другими представителями советской власти. Авторы статьи отмечают, что уполномоченный по Челябинской области В. О. Кладов получал выговоры и иные взыскания от руководства Совета за слишком лояльное отношение к Русской Церкви на территории своей области. Авторы статьи приходят к выводу, что небольшой (менее года) период управления Челябинской епархии епископом Ювеналием стал временем ее расцвета, поскольку количество действующих храмов и православного духовенства в области при епископе Ювеналии было максимальным за весь советский период.
В статье, написанной на основе отчетов уполномоченного по Свердловской области П. М. Бирючева, о. Симеон Шестаков излагает результаты исследования деятельности еп. Мстислава (Волонсевича) в Свердловской епархии в 1957–1958 гг. Среди прочего, автор статьи описывает взаимоотношения еп. Мстислава и уполномоченного П. М. Бирючева по кадровым вопросам о назначении священнослужителей на места служения.
История гонений в советскую эпоху
В статье о. Анатолия Коряковского на основании обнаруженных документов представлены основные вехи жизни и служения прот. Михаила Распутина, погибшего в заключении на Соловках. Как пишет автор, среди источниковой базы исследования присутствуют документы из запасников Ловозерского музея истории кольских саамов, которые впервые вводятся в научный оборот. По словам автора, прот. Михаил Распутин, настоятель Ловозерского Богоявленского прихода, с 1932 г. и до своей кончины находился в Соловецком лагере, где, предположительно, был расстрелян.
В статье иером. Андрея (Короткова) впервые рассматривается следственное дело архим. Иоанна (Крестьянкина), находящееся в Центральном архиве ФСБ России и недавно ставшее доступным для изучения. В статье обозначаются главные обвинения, предъявленные о. Иоанну, его ответы и обоснование пастырской деятельности. Как отмечает автор статьи, изучение следственного дела позволяет дополнить картину этого периода жизни старца, о котором ранее было известно в основном из его собственных рассказов; кроме этого, изучение следственных дел священнослужителей позволяет уточнить характеристику религиозной политики СССР и церковной жизни того времени. Согласно выводам автора статьи, судя по протоколам допросов, предъявленные о. Иоанну обвинения были необоснованными и к антисоветской пропаганде относились лишь косвенно, а в качестве доказательств были использованы показания лжесвидетелей. По словам автора, несмотря на давление и невзгоды заключения, о. Иоанн не пошел на сделку с органами и не предал ни одного священнослужителя или мирянина.
Статья иером. Антония (Малинского) посвящена событиям церковно-государственных отношений в СССР в 1930-е гг., в частности, новой волне гонений, возникшей в связи с конституцией 1936 г., Всесоюзной переписью населения и назначенными на 1937 г. выборами в Верховный Совет СССР. Автор статьи рассматривает эти события на материале биографических сведений об о. Петре Алейникове и обновленческом священнике Иоанне Жогине, служивших в этот период на Кубани и расстрелянных в январе 1938 г. Проанализировав протоколы допросов, автор статьи приходит к выводу, что в обоих случаях нужно говорить не о самооговоре, а о полной фальсификации следственных документов.
В статье И. Э. Астахова рассматриваются конфликты, возникавшие у сельского духовенства Оренбургской епархии в 1918 г. с советской властью и антибольшевистскими силами, а также предпринимается попытка выявления определенных сценариев этих конфликтов. По словам автора статьи, поводами для гонений на священников со стороны советской власти были публичное чтение посланий патриарха Тихона и Поместного Собора, поддержка антибольшевистских сил того или иного рода, а методами осуществления гонений — принуждение священнослужителей к уплате штрафов или контрибуции в пользу органов власти и красногвардейских отрядов, изъятие церковной недвижимости, арест и тюремное заключение, разграбление храмов и имущества священнослужителей. По сведениям, которые приводит автор статьи, за несколько месяцев 1918 г. были убиты около 20 священников. Согласно выводу И. Э. Астахова, в связи с тем, что большевики были принципиальными противниками Церкви, конфликты со священнослужителями могли случаться практически по любому поводу, и зачастую эти конфликты имели трагический исход.
В статье А. В. Бабича представлен анализ публикаций газеты «Красное Знамя» (печатного органа Кубано-Черноморского облисполкома и Кубано-Черноморского обкома РКП (б) о судебном процессе над епископом Ейским Евсевием (Рождественским) весной 1923 г. По словам автора статьи, судебный процесс над еп. Евсевием и 19 участниками восстания в Ейске был политическим, а его целью было нанесение удара по сторонникам патриарха Тихона. Как отмечает автор, публикации в прессе выставляли еп. Евсевия в отрицательном свете и имели своей целью его очернение.
В статье Т. А. Балыко на основе документов Щелковского городского архива рассматривается история кампании по закрытию храмов Щелковского района в 1939–1941 гг., а также деятельность церковных советов храмов района по противодействию антирелигиозной кампании. В числе способов осуществления гонений и инициирования закрытия храмов Т. А. Балыко называет проверки имущества с выявлением недостач, судебные иски о взыскании недостач, принятие советскими органами решений о закрытии храмов в противоречие с выраженным несогласием верующих жителей. При закрытии храмов из них активно вывозилось имущество, а сами здания передавались под хозяйственные или культурные нужды. Некоторые церковные общины повели активную защиту своих храмов от закрытия путем выплаты в казну требуемых сумм в возмещение обнаруженных недостач, инициирования кассационных судебных процессов по защите храмов. Согласно выводам автора статьи, попытки закрытия в 1939–1941 гг. предпринимались по отношению ко всем храмам района, и имели характер целенаправленной масштабной кампании. В результате этой кампании была закрыта как минимум половина храмов района.
В статье Т. А. Балыко изложены результаты исследования истории жизни и мученического подвига иерея Василия Крылова, служившего в Троицком храме с. Рязанцы Щелковского района Московской области (ныне Балашихинская епархия), в 1937 г. выступившего за реализацию конституционных прав духовенства и умершего в лагерном заключении в 1942 г. При помощи историко-генетического метода автор статьи исследует особенности церковной жизни храмов, в которых служил свщмч. Василий, выявляет церковных деятелей, которые могли повлиять на выработку его жизненной позиции. Согласно выводу автора, подвиг свщмч. Василия показывает, что даже после двадцати лет государственного атеизма власти серьезно опасались распространения церковного мировоззрения в общественно-политической жизни, и пытались приостановить этот процесс с помощью насилия, изоляции и убийства активных носителей духовных ценностей.
Статья А. В. Индзинской включает в себя публикацию фрагментов газетных статей 1925–1926 гг., в которых освещались открытые судебные процессы против монахов Александро-Невской Лавры, с добавлением краткого авторского комментария. Во время этих судебных процессов свщмч. Григорий (Лебедев) был епископом Шлиссельбургским и наместником Александро-Невской Лавры. По словам автора статьи, обнаруженные газетные публикации передают атмосферу нетерпимости по отношению к людям Церкви, которая существовала в середине 1920-х годов и в которой свщмч. Григорию приходилось нести свое служение.
В статье о. Константина Коршунова рассматривается реализация репрессивной политики советской власти в 1920–1930-е гг. на территории Чувашии. Как пишет автор, власть использовала все возможные меры для репрессивного давления на Церковь: политические и экономические средства, издание антицерковных журналов и газет, устная атеистическая пропаганда, физическое уничтожение священнослужителей и верующих активистов, предприняла попытку расколоть Церковь изнутри через создание и активную поддержку обновленческого движения. В статье представлен анализ законодательных актов центральных и местных органов советской власти, направленных на ухудшение социального положения священнослужителей, приведены примеры из архивных документов.
В статье о. Вячеслава Куприенко рассматривается история формирования и развития празднования «комсомольского Рождества» на Кубани как одного из проявлений антирелигиозной пропаганды. По словам автора, исторические источники свидетельствуют о факте перехода от массовых демонстраций к научным диспутам. Согласно выводу автора, максимальная обработка населения антирелигиозной пропагандой, в том числе проведение «комсомольского Рождества», со временем дали свои плоды.
Статья В. В. Никонова посвящена изучению организации инвентаризации имуществ церковных приходов, которая проводилась в 1959 г., в контексте обострения церковно-государственных отношений в конце 1950-х гг. Исследование основано на документах, хранящихся в РГАМО. Согласно выводам В. В. Никонова, инвентаризация приходского имущества в 1950-х гг. носила репрессивный характер, поскольку целью этого мероприятия было усиление экономического давления на Церковь в целом и на приход как базовый элемент церковного устройства. Кроме того, в рамках этих мероприятий власти в очередной раз попытались выяснить масштабы религиозности населения и степень его вовлеченности в религиозную жизнь. Собранные при этом сведения давали дополнительные основания для расширения антирелигиозной пропаганды и усиления политического давления на Церковь.
В статье М. В. Ожогин анализирует агитационно-пропагандистскую деятельность, направленную на расцерковление народа, на материалах Череповецкой губернии, и рассматривает основные формы массовой антирелигиозной работы на селе в 1920-е гг. Под расцерковлением автор статьи понимает совокупную деятельность органов государственной власти, общественных и других объединений, которая выражалась в искоренении религиозного мировоззрения, изъятии церковных ценностей, передаче ряда функций Церкви светским учреждениям, изменении организационной структуры Церкви и др. Как пишет автор, распространенными формами антирелигиозной пропаганды были диспуты, митинги, создание системы антирелигиозных кружков, деятельность с опорой на волостные библиотеки и избы-читальни. Согласно выводу автора, период 1920-х гг. стал временем попытки формирования нового типа личности советского человека, одной из главных характеристик которого должно было стать отсутствие религиозного мировоззрения.
В статье Е. Е. Озмитель на примере Туркестанской и Ташкентской епархии описывает кампанию по изъятию церковных ценностей в рамках первого периода планомерной борьбы советского правительства против Русской Церкви. По словам Е. Е. Озмитель, подлинной целью кампании, начавшейся под предлогом необходимости изъятия церковных ценностей для помощи голодающим, было решение финансовых проблем советского государства за счет конфискации ценностей Церкви. Детали изъятия ценностей показаны автором на примере церквей Алма-Аты, Ташкента и сельских храмов. Второй целью кампании по изъятию была ликвидация канонической системы церковного управления и замена ее обновленческими структурами.
В статье Н. А. Осипов рассматривает политику советского правительства в отношении Русской Церкви в 1920–1930-е гг., анализируя способы закрытия православных храмов на примере Акбулакского района Оренбургской области. Автор описывает изъятие православных храмов для их использования в качестве школ и клубов, для подготовки к которому применялась предварительная агитация. Основным механизмом закрытия храмов и молитвенных зданий были кампании по убеждению населения в острой необходимости помещений для культурного просвещения и народного образования, для чего предлагалось переоборудовать церкви. Этот вопрос решался либо через голосование, либо через процедуру оценки аварийности и непригодности здания церкви, через увеличение налогового бремени и создания условий, препятствующих доступу верующих в церкви. Имели место погромы храмов, которые проводились коммунистическими и комсомольскими активистами. Кроме того, поднимались налоги на доходы и имущество Церкви, чтобы после обвинить церковные советы и общины верующих в их экономической несостоятельности. Как отмечает автор, отношение к верующим и к вопросу о закрытии церквей на местах варьировалось от лояльного до жесткого и бескомпромиссного. Согласно выводу автора, в основном власти старались закрыть храмы мирным путем, но избежать конфликтов удавалось не всегда.
В статье иер. Павла Сержантова описывается жизненный путь прот. Григория Пономарева — священника и узника советских лагерей. Как пишет автор, о. Григорий Пономарев был рукоположен в сан диакона в 1937 г., в том же году был арестован, осужден на 10 лет лагерного заключения и отправлен на Колыму. В 1953 г. диакон Григорий смог вернуться домой, в 1955-м заочно окончил Ленинградскую семинарию. Во время своего священнического служения о. Григорий занимался выпуском духовных текстов в самиздате. В 1997 г. протоиерей Григорий Пономарев умер, и в настоящее время в Курганской епархии собираются материалы для его прославления в лике святых.
В статье И. В. Петрова рассматриваются кампания по изъятию церковных ценностей и судебные процессы против духовенства 1922 г. в контексте завершающего этапа Гражданской войны. По словам автора статьи, изъятие ценностей у Церкви вызвало неоднозначную реакцию среди верующих и часто становилось причиной столкновений между представителями комиссий по изъятию и красноармейцами с одной стороны и верующими — с другой. Результатом этих столкновений стали показательные судебные процессы, с помощью которых власти пытались возложить на Церковь вину за тяжелое положение голодающих.
Статья В. Н. Савенкова посвящена осмыслению феномена новомученичества и исповедничества в православном понимании. Как отмечает автор, ключевым моментом, определяющим новомученика, является преданность Христу и смерть за Него, а исповедника — не отречение от Христа, но сохранение истинной жизни. Описывая причины ареста новомучеников, В. Н. Савенков приходит к выводу, что обвинения носили надуманный характер и являлись прикрытием антицерковной политики государства, направленной на искоренение Церкви как института. При этом, по словам автора, большое количество подобных дел свидетельствует о том, что подлог и надуманные изменения были системой, а не исключением. В конечном итоге, по словам автора, обращение к опыту новомучеников и исповедников помогает восстановить систему христианско-ориентированных ценностей в сознании современного человека, что является залогом и условием развития здорового российского общества на современном этапе.
В статье прот. Дмитрий Сазонов анализирует хрущёвскую антирелигиозную кампанию 1960-х гг. и выдвигает предположение, что приоритетной причиной гонений была неподотчетность государству церковных финансов. Согласно выводу автора, советское государство в контексте установления своей единоличной власти стремилось лишить Церковь финансовой самостоятельности и установить тотальный контроль над церковными финансами, ликвидируя источники доходов Церкви. Однако результаты этой деятельности, по словам автора, оказались ничтожными.
В статье С. А. Секретарева рассматриваются методы атеистической пропаганды в Удмуртской республике в период 1958–1964 гг. Автор статьи разбирает и анализирует деятельность местных властей, направленную на борьбу с православием, атеистическую пропаганду и административные меры против Церкви, священнослужителей и мирян. В частности, рассматриваются деятельность уполномоченного по делам религий в Удмуртской республике Д. М. Шестакова, партийных комитетов и комсомольских организаций по очернению духовенства и прихожан, попытки коммунистических активистов дискредитировать евангельские истины, исказить нравственный облик и убеждения святых отцов, а также доносительство. Как пишет автор, несмотря на атеистическую пропаганду, местное население продолжало крестить детей и отпевать умерших, богослужения в церковные праздники посещало большое количество людей, и даже некоторые коммунисты и члены их семей имели дома иконы.
В статье прот. Максима Спиненко и диак. Амвросия (Марата) Таукенова описываются примеры подвига новомучеников и исповедников в павлодарском Прииртышье в 1930-е гг. В частности, авторы статьи приводят сведения о подвиге священников Николая Виноградова, Симеона Саблина, Алексия Сошественского и церковного старосты Я. Т. Белана.
Статья Д. А. Сысуева посвящена обнаруженным в архивных документах сведениям о процессе изъятия церковных ценностей и имущества на территории Мордовской митрополии в период гонений 1920-1930-х гг. В числе прочего описывается закрытие монастырей и храмов, снятие колоколов с церквей, упоминается вскрытие мощей. В некоторых селах имели место массовые выступления людей с требованием открытия церквей. Автор статьи приходит к выводу, что в результате антицерковной политики 1930-е гг. в Мордовии стали временем тотального закрытия православных храмов и монастырей: к началу Великой Отечественной войны в регионе не осталось ни одного действующего прихода и ни одного монастыря. При этом богослужения совершались только тайно, священниками, находившимися на нелегальном положении.
В статье Н. Р. Токояковой на материалах Оренбуржья раскрываются основные этапы антирелигиозной политики советского государства в 1920–1940-е гг. В статье содержатся сведения о закрытии православных церквей и культовых сооружений других религий, о расстрелах и заключении священнослужителей. В связи с улучшением церковно-государственных отношений во время и сразу после окончания Великой Отечественной войны активность верующих была направлена в первую очередь на легализацию, регистрацию храмов, однако часто эти ходатайства отклонялись. Согласно выводам автора статьи, репрессии против священнослужителей и верующих и закрытие церквей нанесли огромный ущерб духовной жизни общества; вместе с тем, по ее словам, репрессии были закономерны, поскольку Церковь, обладая огромным влиянием на верующих, отрицательно отнеслась к установлению советской власти и не приняла коммунистическую идеологию.
В статье вл. Феофана (Данченкова) рассматривается процесс формирования советского законодательства, регулирующего закрытие храмов, и реализация этих правовых норм на местах на примере Марийской автономной области. Согласно выводу вл. Феофана, в течение 1918–1929 гг. была сформирована законодательная база, на основе которой закрывались храмы как в 1920-е, так и в 1930-е гг. Целью этих нормативных актов была ликвидация религиозных организаций на территории советского государства, что являлось одной из установок идеологической политики. Как пишет вл. Феофан, с помощью этого законодательства местным властям удалось в короткое время уменьшить количество действующих церквей; при этом при принятии таких решений они подходили к вопросу поверхностно, практически полностью игнорируя интересы верующих.
Статья О. А. Шабалина посвящена проповеднической деятельности архиепископа Ташкентского и Среднеазиатского Ермогена (Голубева) в 1953–1960 гг. Рассмотрев содержание проповедей вл. Ермогена, автор статьи приходит к выводу о том, что проповедь была для него в том числе способом борьбы против атеистической пропаганды в период хрущёвских репрессий. В частности, как отмечает О. А. Шабалин, в проповеди о св. блгв. князе Александре Невском вл. Ермоген, говоря о важной роли князя Александра в истории России и напоминая о мероприятиях советской власти по сохранению памяти о князе (учреждение ордена Александра Невского для награждения офицеров), одновременно акцентировал внимание на христианском сознании князя Александра и его благочестии.
В статье о. Евгения Шишкина на материалах Особой комиссии при Главнокомандующем вооруженными силами на Юге России по расследованию злодеяний большевиков, Священного Собора Православной Российской Церкви 1917–1918 гг. и Юго-Восточного Русского Церковного Собора 1919 г., местной периодической печати и источников личного происхождения описываются многочисленные проявления гонений на Церковь, изменение положения православного духовенства и церковных общин на юге России, а также позиция Церкви в условиях открытых гонений на религию и ожесточенного гражданского противостояния. Автор статьи отмечает христианское мужество священнослужителей в принятии смерти, их способность к прощению своих гонителей. Согласно выводу автора, в условиях политического противостояния, экстремальных проявлений духовного кризиса общества и послереволюционного роста насилия Церковь занимала миротворческую позицию.
В статье И. Е. Щеголевой описываются ряд биографических фактов о священноисп. Феодосии Коломенском, а также процесс обретения его святых мощей и их медико-антропологическое освидетельствование. По словам автора статьи, это позволило составить его устный портрет и установить многие недостающие факты в его житии.
* * *
Легко заметить, что тема взаимоотношений Церкви и государства в советскую эпоху, как и тема истории советских гонений, сохраняет научную актуальность и привлекает внимание большого числа исследователей.
Большинство публикаций по истории взаимоотношений Церкви и государства были так или иначе связаны с изучением деятельности Совета по делам Русской Православной Церкви и его уполномоченных на местах. По верному замечанию одного из авторов статей, митрополита Исидора (Тупикина), советско-партийные и церковные документы при их комплексном изучении могут раскрыть особенности реализации религиозной политики советского государства, что позволит достичь более совершенного понимания той эпохи.
Более половины статей, выявленных в процессе подготовки этого обзора, посвящены истории гонений в советскую эпоху, что свидетельствует об устойчивом интересе исследователей к этой теме, как и к смежной с ней теме истории подвига новомучеников и исповедников. В частности, исследователи неоднократно обращали внимание на особенности реализации репрессивной политики по отношению к Церкви на местах, описывали способы закрытия церквей и оказания давления на священнослужителей и церковные общины. Некоторые авторы (Е. Е. Озмитель, И. В. Петров) посвятили свои исследования теме кампании по изъятию церковных ценностей начала 1920-х гг. Заметной темой в корпусе исследований, выполненных в 2023 г., стала хрущёвская антирелигиозная кампания, статьи о которой написали митрополит Смоленский и Дорогобужский Исидор (Тупикин), прот. Дмитрий Сазонов, В. В. Никонов, С. А. Секретарев, О. А. Шабалин.
В свою очередь, в категории истории гонений выделяется подкатегория биографических материалов о жизни конкретных новомучеников, исповедников и подвижников, пострадавших в эти годы (в частности, опубликованы биографические исследования о свщмч. Григории (Лебедеве), свщмч. Василии Крылове, свщмч. Феодосии Коломенском, архим. Иоанне (Крестьянкине), прот. Григории Пономареве, прот. Михаиле Распутине и др.).
Подготовил Александр Карасёв