«Я понял, что заниматься журналистикой всю жизнь не хочу»
Игорь Цуканов был одним из ведущих журналистов России, писавших о связи и ИТ. В газете «Ведомости» в ее самые яркие годы он руководил отделом «Технологии и телекоммуникации», а потом стал заместителем главного редактора.
Игорь Цуканов (крайний слева) с коллегами в редакции газеты «Ведомости». Фото из архива Александры Астаховой
Но в 2016 году всеми уважаемый сотрудник оставляет место, о котором многие мечтали, и уходит работать в православное издательство «Символик», затем — в журнал «Фома». А через пять лет, на 46-м году жизни, принимает священный сан. Теперь отец Игорь служит в московском храме царя страстотерпца Николая II в Южном Чертанове.
«Главной мотивацией было то, что мне хотелось служить в Церкви, служить Богу. Мне казалось и до сих пор кажется, что это самое радостное и важное дело, которым может заниматься мужчина, — объясняет диакон Игорь. — Я работал в журналистике с 1995 года, но довольно давно стали появляться мысли, что по крайней мере годам к пятидесяти надо найти себе другую работу. Журналистику я воспринимал — при том, что отношусь к ней с огромным уважением и сейчас — как временное занятие. В какой-то момент возникло ощущение, что я как бы хожу по кругу. Ты все время работаешь с новостями, но все новости более-менее одинаковые. Пока ты учишься и узнаешь новые вещи в журналистском ремесле, оно интересно, но как только ты разобрался в основах, работа начинает казаться механической — если только ты не любишь журналистику больше всего на свете. Я понял, что заниматься этим всю жизнь не хочу».
Семья нашего героя приняла такую перспективу не сразу — он признается, что несколько лет обсуждал с женой возможное служение в Церкви. «Это были разговоры не постоянные, но регулярные. Думаю, они были нужны, чтобы и супруга поняла, насколько это для меня важно, и я сам для себя что-то более глубоко и точно прояснил», — подчеркивает отец Игорь.
Еще до принятия священного сана Цуканову пришлось пожертвовать приличной частью доходов, но он поверил тем священникам, которые говорили, что Господь не оставит: «Когда ты идешь служить Богу, то Он тебя в некотором смысле берет к Себе на содержание. Я в этом убедился и на личном опыте».
Диакон Игорь Цуканов в день хиротонии. Фото из архива Александры Астаховой
В 2016 году будущий диакон поступил в Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет и одновременно в Православный Свято-Тихоновский Богословский институт как духовное учебное заведение. «Я понимал, что если я хочу серьезно учиться, то совмещать это с работой в "Ведомостях" будет невозможно физически: нагрузка в деловом издании очень большая, — объясняет он. — Поэтому нужно, с одной стороны, найти себе чуть менее интенсивное и затратное по времени место работы, а с другой, более близкое к церковной тематике». Игорь учился на заочном отделении ПСТГУ: ездил два раза в год на установочные лекции и на экзамены, а в остальном занимался сам, читал книжки, писал работы. «Учиться мне было не тяжело — радостно. Я встретил в Свято-Тихоновском университете настоящих священников — в том числе декана Богословского факультета протоиерея Павла Хондзинского, проректора ПСТБИ протоиерея Николая Емельянова, которые вдохновили и продолжают меня вдохновлять и сегодня», — отмечает отец Игорь.
Между диаконским служением и «обычной» работой есть существенное различие: «Ты всегда священнослужитель, не перестаешь им быть в девять часов вечера и не начинаешь в восемь утра. Когда я стал диаконом, я очень явно почувствовал, что мне не нужно никуда торопиться: дальше всем управляет Сам Господь».
Отец Игорь признает, что еще когда работал журналистом, хотел стать священником как можно скорее. «Но как только ты принимаешь священный сан, то как-то чувствуешь, что дальше все в руках Господа. Если будет нужно предпринять следующий шаг, Он меня известит, и я это не пропущу точно, — уверен он. — Я очень рад тому, что могу послужить диаконом, Господь открыл мне особенную радость и красоту в этом служении, и, пожалуй, впервые за много лет я делаю то, что мне нравится».
«Однажды отец Павел Хондзинский предупредил нас, студентов, что в жизни священника может возникнуть такая ситуация, когда ему придется выбирать между священством и Христом. Поэтому священство как таковое в моих глазах — не самоценность, — говорит диакон Игорь Цуканов. — Но это, безусловно, очень большая ценность и ощутимая, особенная связь с Богом. Если ты хочешь быть священником, чтобы послужить Господу, стать для Него помощником, стать Его руками и, может быть, кому-то еще помочь найти Его, то все остальное приложится, и не нужно ничего бояться».
«За вопросом Господа "любишь ли Меня" следует не предложение о работе, а троекратное повеление»
С диаконом Сергием Барановым мы созваниваемся поздним вечером: в Лондоне, где он работает и служит, только закончился рабочий день. Отец Сергий занимает крупный пост в международной нефтяной компании и одновременно является клириком кафедрального храма Русской Православной Церкви заграницей — собора Рождества Богородицы и Царственных мучеников. Это сочетание довольно необычно, но отец Сергий говорит, что диаконство для него стало логичным продолжением жизненного пути.
Сергей Баранов во время работы на Аляске. Фото из личного архива
«Основной мотив был простой — мое отношение со Христом и служение людям, то есть исполнение заповедей Божиих через преломление своего отношения к любви, богослужению, и лидерству как ответственности перед ближним, — поясняет он. — Еще когда мне было 20 лет и я был студентом-геологом, я уже задавался вопросом, каким хочу быть христианином — который ходит в храм или который служит людям? Для меня руководящая работа всегда преломлялась не через слово "менеджер", а через слово "лидер". Если ты воспринимаешь лидерство изначально как то, что по-английски называется ‘bottom-up’ (снизу-вверх) или в христианском контексте ‘servant leadership’ (лидерство служения), то понимаешь, что диаконство как раз очень подходит человеку, для которого служение — основная цель».
«Священнослужитель для меня — прежде всего тот, кто служит Богу и людям, — продолжает он. — Размышляя о возможности своего служения в Церкви и понимая, что у меня, как и у любого человека, есть Богом данные таланты, я тем не менее отдавал себе отчет, что мне стоит не форсировать события. Призвание к служению в священном сане — это не про то, как себя предложить, а про то, чтобы почувствовать действие Божьего Промысла и откликнуться на него».
Сан Сергей Баранов принял в 36 лет. Тогда, в 2018 году, он работал в Соединенных Штатах Америки и в дополнение к светской профессии стал клириком Чикагской и Средне-Американской епархии РПЦЗ. Затем перевелся в российское подразделение компании и служил в самом центре Москвы. А в 2022 году переехал в Великобританию.
«Свою светскую работу я всегда воспринимал как определенное препятствие для церковного служения, — признает отец Сергий. — И дело тут не в каких-то этических противоречиях, а в банальной нехватке времени. Хотя в некотором смысле мои знания и навыки служения оказывают мне поддержку и в светской работе. В настоящее время я руковожу геологоразведочными работами на глубоководном шельфе таких замечательных православных стран, как Крит и Греция, и в культурном плане, общаясь с коллегами и партнерами, чувствую себя "в своей тарелке"».
Он отмечает, что в его случае на работу с людьми уходит большая часть рабочего времени, и это дает проявить себя как христианина: «Несмотря на менеджерскую должность, я часто ощущаю себя именно в "пастырской роли". И здесь нет натяжки в терминах. Даже в хороших частных английских школах Великобритании до сих пор остались люди, которым вменено в должностные обязанности так называемое "пастырское попечение" (pastoral care), потому что есть понимание того, что воспитание — большая часть хорошей школы».
«Похожим образом обстоят дела и в моей организации. Я работаю в международной компании, куда люди, как правило, приходят по окончании университета и по наступлении соответствующего возраста уходят на пенсию, — поясняет отец Сергий. — То есть все понимают, что мы в этой лодке надолго, и при этом нужно постоянно расти как в профессиональном смысле, так и в личностном. Для меня по прошествии многих лет, что я нахожусь на руководящей должности, серьезная отдушина — видеть результаты и плоды своей работы пяти-, десяти-, пятнадцатилетней давности. Когда ты направил человека, помог ему справиться с проблемами, — и все, он расправляет крылья! На этом пути приходится и утешать, и слезы утирать. Чтобы раскрыть способности и замотивировать человека, особенно обремененного хорошим образованием, критическим умом и амбициями, при этом еще и решая прикладные задачи бизнеса, требуется ни больше ни меньше "полюбить" его. Полюбить в том самом смысле, как заповедал нам Господь. Поэтому я очень рад, что на работе у меня есть возможность не просто работать с людьми, а по мере сил служить им, тем сам исполняя заповедь и, хоть и косвенно, свидетельствовать о Христе».
Диакон Сергий Баранов признается, что с «переключением» между разными ролями порой приходится непросто. «Когда я работал в России, в течение одного часа ко мне могли обратиться "отец Сергий", "Сергей Владимирович" и ‘Sergei’. Как-то после одной из будничных литургий я вышел из храма, забыв снять подрясник, и в свой бизнес-центр вошел прямо в нем. Проходя через турникет, поймал на себе удивленные взгляды охраны и лишь в лифте понял, что пора бы подрясник снимать», — смеется он.
Диакон Сергий Баранов на пасхальном богослужении. Фото Михаила Ерёмина
По его словам, настраиваться на богослужение не так сложно, как переходить в формат делового общения: «В храме мы общаемся на гораздо более короткой дистанции: ты только что обнимался, говорил "Христос посреди нас", а потом приходишь на работу и разговариваешь, что называется, на расстоянии вытянутой руки. Это сложно для меня».
Как же находить на все время? «Ответ простой, — утверждает отец Сергий, который уже шесть лет совмещает работу в геологоразведке, служение в храме и написание докторской диссертации в Оксфордском университете. — Во-первых, есть взаимосвязи между всеми вещами, которыми я занимаюсь. Может, они не очень явные, но для меня весьма очевидны. Так как связи есть, то и усилий требуется не так много. Я большой поклонник русской религиозной мысли, и поэтому мне близко понятие цельного знания, которое проявляет себя словно кристалл с множественными гранями. Его можно время от времени поворачивать, и грани будут играть по-новому, при этом оставаясь частью единого целого. Мое христианство проявляется в моей работе, — не в "техническом" смысле, а в том, как ты работаешь с людьми. Герменевтика библейская, которой я занимался как частью своих богословских исследований, в свою очередь дает мне нечто важное для прикладной работы. Рабочая тема моей диссертации — "Богословие лидерства у священномученика Игнатия Богоносца", при этом моя светская работа и мое служение постоянно провоцируют меня к рефлексии и помогают написанию этой диссертации».
Близкие отца Сергия отмечают, что он не очень хорошо умеет отдыхать. «Для меня отдых — это всегда смена деятельности, — подчеркивает он. — А потом есть прикладные техники тайм-менеджмента, которые позволяют справляться. Могу одно сказать: чем больше себя нагружаешь, тем больше получается делать и "вывозить". Медицинский факт: как только начинаешь себе давать слабину и как-то разрежать эту нагрузку, то обнаружишь, что не делаешь даже половину». В то же время отец Сергий признает, что в храме, в отличие от светской работы, он редко сам вызывается для внебогослужебных послушаний: «Не потому, что не хочу — просто, если уж берешься, надо все выполнить качественно и в срок. А если понимаешь, что сейчас не справишься с дополнительной нагрузкой, не надо вызываться».
По словам диакона Сергия Баранова, предстояние перед престолом Божьим — это самое главное в его жизни, то, что позволяет находить силы. «Это не просто ожидаемая от священнослужителя фигура речи — я искренне так думаю. Если бы спросили: "Кто ты?", то я сейчас себя ощущаю больше диаконом, а инженером или геологом уже во втором-третьем смысле. Ощущение от предстояния перед престолом Божиим невозможно представить наперед — это можно чувствовать только в моменте. Благодарю Бога за то, что за годы своего служения у меня ни разу не было чувств сожаления о принятия сана».
Возвращаясь к началу своего рассказа, отец Сергий говорит, что в 20 лет, конечно, в первую очередь думал о том, чтобы стать священником, а не диаконом. Но сейчас он считает, что время для иерейской хиротонии еще не пришло. «Я с университетской скамьи пел в храме, учился на регентских курсах, потом стал чтецом, окончил богословскую магистратуру в Даремском университете, Курскую духовную семинарию, — рассказывает он. — Для меня это было логичным развитием событий. Все происходило постепенно, естественным образом — каждый последующий этап был следствием предыдущего. Думаю, что со священством должно быть точно так же».
«Приснопамятный владыка Каллист (Уэр) меня в свое время предупреждал о том, чтобы в своей жизни я занимался двумя большими вещами, а не тремя, — вспоминает наш собеседник. — Работа, служение и написание докторской диссертации — это три больших вещи. Поэтому я понимаю, что пока не решу вопрос с диссертацией, я не смогу быть тем пастырем, каким хотел бы быть для своих прихожан. При этом каждый раз, аргументируя свой ответ, я вспоминаю вопрос Спасителя апостолу Петру: "Любишь ли ты Меня?" И если я отвечаю вслед за апостолом: "Так, Господи", то за этим последует не очередное предложение о работе, а троекратное повеление».
«Всё происходило постепенно»
Александр Растворов пришел в Церковь весной 1995 года. Он, студент Института стран Азии и Африки МГУ имени М. В. Ломоносова, стал прихожанином университетского храма мученицы Татианы. Тогда храм только что открылся, и работ над восстановлением предстояло очень много: от расчистки здания, где в советское время был театр, до организации богослужебной и приходской жизни. Во всем этом участвовал и Александр.
Диакон Александр Растворов с супругой в храме мученицы Татианы при МГУ. Фото Серафима Томачинского
«В те годы почти каждый молодой человек задумывался над двумя путями: во-первых, все мечтали пойти в монастырь, во-вторых — принять сан», — вспоминает он. Но довольно долго эти мысли не переходили в конкретное намерение. «У моей супруги есть духовник, архимандрит Феофилакт (Безукладников), — продолжает наш собеседник, — сейчас он наместник Новоиерусалимского монастыря. Его отец, протоиерей Александр, впоследствии схиархимандрит — настоящий подвижник советского времени. Однажды мы с ним встретились, разговорились. Он мне предложил: "Давай с тобой помолимся!" (нечасто с такого разговор начинают), а потом предложил подумать о том, чтобы быть диаконом. С тех пор эта мысль крепко засела у меня в голове, хотя сразу диаконом я не стал».
Александр также посоветовался со священниками Татьянинского храма, которые благословили его пойти учиться и начать помогать за богослужением. Так он стал алтарником и поступил в Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет на факультет дистанционного обучения по программе «Теология».
«Тогда, в 2005 году, мне было 33 года, у меня была работа в Министерстве энергетики, жена, дети, — рассказывает он. — Работу я, в принципе, готов был оставить — когда тебя направляют такие духовные люди, как отец Александр Безукладников, особого страха нет. Но у меня все происходило постепенно, не так, как бывало в советские годы или в начале 1990-х».
Сан диакона Александр Растворов принял через семь лет после того памятного разговора — в 2012 году. С тех пор он клирик родного храма мученицы Татианы. «В дополнение к тому образованию, которое получил в ПСТГУ, я окончил бакалавриат Московской духовной академии — это необходимое требование для ставленника во священники. Но иереем пока не стал, — отмечает отец Александр. — Смотрю на свое положение спокойно и с благодарностью: может быть, если бы я рукоположился в молодости, все было бы по-другому, и я бы уже давно был священником».
В окружении отца Александра к тому, что он принял сан, все отнеслись с пониманием. «Некоторые даже обрадовались: теперь со мной иногда советуются по духовным вопросам старые друзья, — улыбается он. — К сожалению, многие люди к Богу приходят через какие-то испытания, и тогда они вспоминают, что есть диакон знакомый, давайте спросим у него, что делать, как дальше жить. Это, конечно, большая ответственность».
Диакон Александр Растворов считает, что в том, что человек принимает сан в зрелом возрасте, есть определенные плюсы: «Я был мирянином, я знаю, что это такое — стоять по эту сторону алтаря, у меня дети выросли, житейский опыт накопился. Конечно, когда ребята молодые после школы идут в семинарию и становятся священниками, это очень хорошо и правильно. Им легче освоить практическую литургику и так далее. Но жизненного опыта в первые годы служения может не хватать».
После принятия сана духовная жизнь стала намного глубже, отмечает он: «Раньше "можно" было лениться в отношении молитвы, посещения храма и так далее, оправдывая себя болезнью, загруженностью на работе, плохим настроением, — признает диакон. — Теперь ты должен идти на службу и быть в алтаре — и тут себя ничем не оправдаешь».
Отец Александр рад и тому, что получил духовное образование, — по его словам, оно много ему дало. «Я знаю абсолютнейших простецов, ведущих глубокую духовную жизнь, но в наше время это редкость. Что касается священнослужителей, то они, безусловно, должны быть образованными», — резюмирует он.
Материал подготовлен в рамках специального проекта «Священник XXI века» совместно с интернет-журналом «Татьянин день»
Источник: Богослов.Ru