XX век в истории Русской Православной Церкви был временем особенно сложным и тяжелым. Революция 1917 г. в России привела к глубочайшим переменам и катаклизмам. Божиим промыслом Русской Церкви было уготовано пройти через горнило испытаний, и XX век, как никакой другой, оказался особенно трагичным и жестоким, насыщенным бурными революционными, военными и политическими событиями. Отличительными особенностями истории Русской Церкви в советский период были ожесточенные гонения со стороны безбожных властей и мужественное стояние за Веру Христову целого сонма новомучеников и исповедников. Установление советской власти в октябре 1917 г. привело к беспрецедентным со времен преследований христиан в первые века нашей эры гонениям на христианство в России. Несколько сотен тысяч православных священно- и церковнослужителей были убиты. Этот трагический опыт имеет глубокий духовный смысл, который требует изучения и осмысления. Ведь нынешнее возрождение России происходит в значительной степени благодаря крови, пролитой новомучениками.
Между тем до настоящего времени их подвиг остается недостаточно изученным и известным, хотя интерес российской общественности к основным переломным моментам истории Церкви в советский период не спадает уже более 30 лет. С начала 1990-х гг. стало возможным сказать правду о тех временах, вспомнить о людях, пострадавших в период гонений на Церковь Христову, назвать их поименно, почтить их страдания и жизненный подвиг. Сделать это — наш нравственный долг перед теми, кто погиб за исповедание веры. Не исполнив его, мы не сможем в дальнейшем правильно строить свою духовную жизнь. Церковь Христова созидается на крови мучеников, и не только древних, но также тех, кто погиб в XX веке, самом кровавом столетии за всю историю человечества. В памяти о новомучениках — наше будущее, и от того, насколько глубоко мы сможем ее возродить, будет зависеть степень полноты восстанавливаемой сегодня церковной жизни.
К 2023 г. канонизировано (причислено к лику святых) почти две тысячи православных священнослужителей и мирян (в том числе более 800 на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 г.), убиенных и умученных репрессивными органами советской власти. Комиссия по канонизации новомучеников и подвижников благочестия Санкт-Петербургской епархии была создана в 2001 г., и к 2023 г. было канонизировано около 100 священнослужителей и мирян епархии, погибших в результате антицерковных гонений советского периода. В наиболее полной биографической базе данных новомучеников, составленной Православным Свято-Тихоновским гуманитарным университетом (ПСТГУ), содержатся сведения почти о 40 тыс. человек, пострадавших за веру, в их числе 17 тыс. представителей белого духовенства, 5 тыс. монашествующих, 426 архиереев и более чем 15 тыс. мирян, но это лишь одна десятая часть репрессированных за веру.
В то же время, несмотря на определенные положительные изменения, информация о подвиге новомучеников, осознание его нравственного аспекта еще не вошли должным образом в массовое сознание российского общества и в повседневную жизнь Русской Православной Церкви. Для изучения подвига священнослужителям и светским исследователям еще предстоит сделать очень много.
С первых дней Октябрьского переворота 1917 г. стал завязываться трагический конфликт Церкви с новой властью. Само избрание Святейшего Патриарха Московского и всея России проходило в период ожесточенных боев в центре Москвы, в ходе которых серьезно пострадали кремлевские храмы. Всероссийский Поместный Собор был вынужден образовать специальную комиссию «для описания повреждений святынь Кремля, причиненных в смутные дни 27 октября — 2 ноября с. г.» под председательством митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина. А через несколько дней в Царском Селе был убит первый новомученик протоиерей Иоанн Кочуров, обличавший матросов в «содеянных злодеяниях». Его избили и полуживого тащили по шпалам железнодорожного полотна, пока священник не скончался. В письме Святейшего Патриарха Тихона вдове убитого говорилось: «Храним в своем сердце твердое упование, что украшенный венцом мученичества почивший пастырь предстоит ныне Престолу Божию в лике избранников верного стада Христова» [1].
Ответственность за ухудшение отношений с Московским Патриархатом лежала на вновь образованном Совете народных комиссаров. Его соответствующие мероприятия основывались на двух предпосылках: мировоззренческой несовместимости учения марксизма с религиозной верой и отношении к Церкви как к союзнице царизма, а после свержения самодержавия — эксплуататорского строя. Поэтому к сотрудничеству религиозные организации не звали, их начали усиленно вытеснять из политической, экономической, культурной жизни страны. Первые же антирелигиозные акции привели к жертвам среди духовенства.
Всероссийский Поместный Собор 1917–1918 гг. принял определение: «Установить возношение в храмах за богослужением особых прошений за гонимых ныне за Православную веру и Церковь и скончавших жизнь свою исповедниках и мучениках…» Собор также установил в ближайшее к 25 января (17 февраля) воскресенье (день убийства священномученика митрополита Киевского и Галицкого Владимира, занимавшего в 1912–1915 гг. Петроградскую кафедру) ежегодное молитвенное поминовение «всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников» [2].
В первой такой заупокойной Литургии, совершенной Святейшим Патриархом Тихоном 13 апреля 1918 г., в числе 17 новомучеников были помянуты Владыка Владимир и два петроградских протоиерея — Иоанн Кочуров и Петр Скипетров (смертельно раненый 18 января 1918 г. при защите Александро-Невской Лавры).
По приблизительным подсчетам Д. В. Поспеловского, в 1918–1920 гг. было убито не менее 28 архиереев, несколько тысяч священников и монашествующих и 12 тыс. мирян, в основном из союзов защиты Церкви и братств верующих[3]. По подсчетам же сотрудников Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, в конце 1917–1919 гг. были репрессированы 20 тыс. священнослужителей и мирян, в том числе 15 тыс. расстреляны, а из 564 членов Всероссийского Поместного Собора репрессирован 171. Из 171 известно, что 75 убили, а 45 прославили в лике святых[4].
Основной причиной подобных бессмысленных акций являлось засилье левацких, военно-коммунистических настроений в партийной и советской среде: в надежде на скорую мировую революцию ее рьяные приверженцы пытались как можно быстрее разрушить бастионы реакции в России, одним из которых считали и религию. Руководству РКП(б) была присуща склонность к тоталитаризму, стремление к монополии на безграничную власть, на право господства во всех областях жизни общества, включая духовную сферу. Церковь виделась им непримиримым соперником, которого следовало безжалостно убрать со своего пути.
1922–1923 гг. — второй после «красного террора» 1918–1919 гг. период наиболее ожесточенных репрессий против духовенства. Поводом стала кампания изъятия церковных ценностей, якобы для спасения голодающих Поволжья (в действительности на помощь голодающим пошла лишь небольшая часть изъятого). Декрет ВЦИК от 23 февраля 1922 г. о немедленной конфискации местными советами всех драгоценных предметов, «изъятие которых не может существенно затронуть интересы самого культа»[5], имевший явно антицерковную направленность, был полной неожиданностью для духовенства. На практике проводилась линия лишения Церкви наиболее почитаемых верующими святынь. В ответном послании Святейшего Патриарха Тихона от 28 февраля насильственное изъятие называлось святотатством, религиозным общинам возбранялась передача священных предметов, но при этом они призывались к милосердию и щедрости в сборе иных средств. Так вспыхнул новый трагический конфликт Церкви с государством. В 1922 г. по всей стране прошло 250 судебных процессов, сфабрикованных в связи с «сопротивлением изъятию церковных ценностей». Против духовенства также применялась трехлетняя административная высылка без суда, введенная декретом ВЦИК от 10 августа 1922 г. В результате в 1922–1923 гг., по сведениям протопресвитера Михаила Польского, погибли в столкновениях или были расстреляны по суду около 8100 священников и монашествующих[6]. Согласно же сведениям Свято-Тихоновского университета, в 1921–1923 гг. общее количество репрессированных за веру составило 20 тыс. человек, в том числе около одной тысячи расстреляли[7].
С рубежа 1928–1929 гг. начала быстро нарастать новая волна массовых гонений на Русскую Православную Церковь. Произошло существенное изменение всего курса политики по отношению к религиозным организациям в СССР. Период относительно спокойных контактов сменился длительной полосой крайне воинственного, нетерпимого отношения к Церкви. Это было связано с принятием общего курса руководящей группы ЦК ВКП(б) во главе с И. В. Сталиным на свертывание новой экономической политики, насильственную коллективизацию, обострение классовых отношений в городе и деревне. В период ликвидации нэпманов, кулачества власти обрушились и на Церковь, усматривая в ней инструмент эксплуататорских классов, охранителя старого строя. По всей стране началось массовое закрытие приходских храмов. Эта кампания сопровождалась массовыми репрессиями духовенства, не прекращавшимися все 1930-е гг., но имевшими при этом три заметных пика — в 1932–1933, 1935 и 1937–1938 гг.
Самым значительным был «большой террор» 1937–1938 гг., сопровождавшийся массовым закрытием храмов. Возглавлял антирелигиозную кампанию лично нарком внутренних дел Н. И. Ежов. По стране прокатилась волна судебных процессов над священнослужителями по обвинению их в шпионаже и террористической деятельности. К 1938 г. церковные организации в СССР оказались в основном разгромлены. Только в 1937 г. было закрыто более 8 тыс. православных церквей, ликвидировано 70 епархий и викариатств, расстреляно около 60 архиереев[8].
О количестве репрессированных иерархов существуют различные мнения. Так, по подсчетам историка и публициста Р. Медведева, в 1936–1938 гг. было арестовано около 800 архиереев (в том числе обновленческих, григорианских). Историк А. Левитин полагал, что в 1937–1939 гг. погибло около 670 епископов (280 патриарших и 390 обновленческих)[9]. Но эти оценки несколько завышены, более точен канадский исследователь Д. Поспеловский, оценивший число скончавшихся насильственной смертью архиереев до 1956 г. в 300 человек[10]. По подсчетам сотрудников Свято-Тихоновского университета, за весь период советской власти репрессиям подверглись 426 архиереев Московского Патриархата (4 патриарха, 52 митрополита, 154 архиепископа и 213 епископов), из них 247 расстреляли. Самые большие жертвы пришлись на 1937–1938 гг., в этот период советские власти стремились уничтожить весь епископат, и в результате 80% арестованных в то время архиереев — 165 человек — были расстреляны или замучены[11].
Общее количество репрессированных священнослужителей Д. Поспеловский занижает — 45 тыс. в 1930-е гг. и еще 5–10 тыс. в 1918–1929 гг. В ноябре 1995 г. председатель Комиссии при президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий А. Яковлев привел следующие данные: за годы советской власти в СССР были уничтожены 200 тыс. священнослужителей, еще полмиллиона подверглись репрессиям[12]. Но эта информация явно неточна, хотя она касается представителей всех конфессий. В указанную цифру включены, вероятно, и православные церковнослужители: псаломщики, дьячки, сторожа храмов и т. п., а также миряне, проходившие по церковным делам. Согласно подсчетам Комиссии по реабилитации, к 1941 г. было 350 тыс. репрессированных за веру православных (в том числе не менее 140 тыс. священнослужителей). Из них 150 тыс. было арестовано в 1937 г. (80 тыс. расстреляно). Последняя цифра почти совпала с данными, указанными А. Яковлевым в его книге: за 1937–1938 гг. репрессировано 165,2 тыс. человек, в том числе 106,8 тыс. расстреляно[13].
Согласно же сделанным в последнее время подсчетам сотрудников Свято-Тихоновского университета, за весь период советской власти по церковным делам было репрессировано не менее 300 тыс. священнослужителей и мирян, из них одна треть расстреляна; пик гонений пришелся на 1937–1938 гг.: около 200 тыс. арестованы, 100 тыс. расстреляны[14]. Автору статьи эти данные представляются заниженными: количество пострадавших за веру в СССР составляет не менее 150–180 тыс. человек. Пока же в базе данных университета имеются биографические сведения лишь о примерно 40 тыс. мучеников.
Память о подвиге новомучеников всегда жила в Русской Православной Церкви. Возможность же их прославления в лике святых на родине появилась только в конце 1980-х гг. Всероссийский Поместного Собор 1990 г. поручил Комиссии по канонизации святых подготовить материалы к прославлению пострадавших за веру в XX веке[15]. А в 1992 г. определением Архиерейского Собора был установлен Собор новомучеников и исповедников Российских (в неделю, ближайшую после 25 января). С этого времени канонизация новомучеников непрерывно продолжается до настоящего времени.
При этом выявился ряд сложностей и проблем, сохраняющих актуальность и в наши дни. Одной из таких проблем является канонизация новомучеников первых двух лет советской власти, прежде всего расстрелянных во время «красного террора» лета 1918 — весны 1919 гг. Еще в 1992–2000 гг. было прославлено несколько таких первомучеников XX века: петроградские протоиереи Иоанн Кочуров, Петр Скипетров, Философ Орнатский, Алексий Ставровский и др. Однако к настоящему времени процесс прославления первомучеников почти прекратился. В 1918–1919 гг. не оформлялись следственные дела, отсутствуют протоколы допроса арестованных, акты расстрела и т. п. Это служит препятствием для канонизации погибших в период «красного террора» верующих, что представляется неоправданным. Мучения и смерть первомучеников очень напоминает мучения христианских святых в Римской империи: зачастую сохранились свидетельства людей, присутствовавших при их казни. В то же время следственные дела 1930-х гг. не дают представления о поведении расстрелянных верующих в последние минуты их жизни.
Другой серьезной проблемой стала канонизация представителей так называемой «правой оппозиции» курсу примирения с советской властью заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), прежде всего участников иосифлянского движения, возникшего в 1927 г. и названного по имени митрополита Ленинградского Иосифа (Петровых). К концу 1990-х гг. руководство Московского Патриархата перестало считать иосифлян раскольниками, но их канонизация идет очень медленно и с большими препятствиями. В частности, лишь в августе 2006 г., после третьего предоставления соответствующих материалов в Синодальную комиссию по канонизации, была прославлена в лике святых схимонахиня Мария Гатчинская, чьи мощи обрели в марте 2000 г. До сих пор не канонизированы руководители иосифлянского движения: митрополит Иосиф (Петровых), архиепископ Димитрий (Любимов). Правда, в 2020 г. был прославлен епископ Сергий (Дружинин).
До сих пор часть архивно-следственных дел, хранящихся в архивах Федеральной службы безопасности Российской Федерации, остается недоступной исследователям и членам Комиссий по канонизации. В результате в работе этих комиссий в 1990-е — начале 2000-х гг. были допущены некоторые ошибки, которые в настоящее время сложно исправить.
Еще одним существенным затруднением является поиск мест расстрела и захоронения новомучеников, что представляет собой одну из главных тайн органов госбезопасности, в значительной степени нераскрытую до сих пор. Некоторые подобные тайны стали известны относительно недавно. Только в 1997 г., например, было разыскано захоронение жертв «соловецкого» расстрела 1937 г. — урочище Сандармох в Карелии. Лишь летом 2001 г. наконец-то с большой долей вероятности удалось найти место расстрела и захоронения осужденных в 1920-е гг. под Санкт-Петербургом — на Ржевском артиллерийском полигоне, к северо-востоку от города. В число погибших там входят казненные в августе 1922 г. митрополит Петроградский Вениамин, архимандрит Сергий (Шеин), мученики Юрий Новицкий и Иоанн Ковшаров. Однако до сих пор точно неизвестны места упокоения мощей многих святых XX века. Там, где такие места удалось найти, они служат важными центрами нравственного воспитания новых поколений (Бутово в Москве, Левашово под Санкт-Петербургом, Сандармох в Карелии и др.).
Важную проблему представляет собой признание Московским Патриархатом канонизации новомучеников, проведенной в 1981 г. и в последующие годы Русской Православной Церкви за границей. Эта канонизация была проведена без невозможного тогда изучения следственных дел и других архивных документов, поэтому оказались возможны различного рода ошибки. В настоящее время, когда произошло восстановление канонического общения Московского Патриархата и Зарубежной Русской Церкви, автоматическое объединение списков святых было отклонено как нежелательное, но задача составления общего списка является очень актуальной и сложной. Первые благоприятные изменения в этом плане произошли недавно: в 2020 г. Московским Патриархатом были прославлены в лике святых 10 канонизированных в 1981 г. РПЦЗ новомучеников, в том числе четыре иосифлянских священнослужителя.
При этом следует отметить, что Русская Православная Церковь за границей, имея возможность в условиях относительной свободы осуществлять свою деятельность и ощущая себя продолжательницей тех традиций политической жизни, которые были характерны для России до Октябрьской революции, попыталась использовать все имевшиеся у нее возможности для того, чтобы продолжать идеологическую борьбу с большевиками. Это было важной нравственной исторической задачей, которую решала Русская Православная Церковь за границей. Опыт Зарубежной Церкви в плане воспитания у православных христиан России непримиримого отношения к коммунизму очень важен. Последовательная, духовно исторически трезвая позиция Русской Церкви в отношении коммунизма, которая формулировалась, богословски осмыслялась и пастырски привносилась в жизнь поколений русских православных христиан, чрезвычайно нужна для живущих в стране, которая еще не стала православной национальной Россией, а во многом остается посткоммунистической страной, в которой рудименты советского сознания порой проявляют себя даже в церковной жизни.
Гонениям в СССР подвергалась не только Русская Православная Церковь, но и все другие конфессии, прежде всего христианские. Между тем подвиг новомучеников различных конфессий изучался очень неравномерно. Значительные успехи были сделаны Московским Патриархатом и Католической Церковью. В других же христианских конфессиях, например в Евангелическо-Лютеранской Церкви, старообрядчестве, изучение подвига новомучеников осуществлялось значительно хуже или вообще находится в начальной стадии.
Лишь в исключительных случаях в некоторых регионах проводились комплексные исследования репрессий против верующих различных конфессий. В частности, в Санкт-Петербургской епархии Епархиальная комиссия по канонизации Русской Православной Церкви в 2002 г. выпустила «Санкт-Петербургский мартиролог», включавший краткие биографии пострадавших за веру священнослужителей и мирян всех существовавших в этом регионе конфессий. В 2017 г. вышло новое, существенно дополненное издание этого мартиролога, включающее около 6000 биографий новомучеников Северо-Запада России. Некоторыми общественными организациями Санкт-Петербурга, в частности российско-итальянским фондом «Диалог культур», была подготовлена серия живописных изображений христианских новомучеников советского периода и т. д. Однако таких примеров пока мало.
Между тем нередко христиане различных конфессий вместе противостояли богоборческой власти и этим также дают нам нравственный урок. Так, летом 1918 г. с благословения священномученика митрополита Вениамина в Петрограде планировался совместный крестный ход христиан — православных, католиков, лютеран и других — в защиту сохранения преподавания Закона Божия, предотвращенный репрессиями ЧК. В 1921 г. Святейший Патриарх Тихон в письме советскому правительству заступался за арестованных в Могилеве католических священников. В свою очередь Папа Римский и иерархи Англиканской Церкви выступали за освобождение Святейшего Патриарха Тихона в 1923 г. и в защиту гонимой Русской Церкви в начале 1930-х гг. Это совместное противостояние христиан гонениям за веру прослеживается до 1980-х гг., когда в движении религиозных диссидентов и различных правозащитных организациях состояли представители большинства христианских конфессий СССР, в том числе священнослужители Московского Патриархата.
До сих пор среди канонизированных новомучеников очень мало женщин, хотя они внесли значительный вклад в защиту веры в СССР, составляя главный актив приходских советов. Следует также отметить, что верующие женщины, и прежде всего монахини, зачастую более стойко выдерживали допросы и пытки НКВД в 1930‐е гг. Сложной задачей является установление факта подделки подписей обвиняемых под протоколами допроса, что зачастую мешает канонизации.
Таким образом, в настоящее время существует ряд проблем, которые мешают прославлению в лике святых новомучеников Русской Православной Церкви: уточнение количества пострадавших за веру, поиск их мест захоронений, признание Московским Патриархатом канонизации новомучеников, проведенной Русской Православной Церковью за границей, затруднения с канонизацией представителей «правой церковной оппозиции», но прежде всего ограничение доступа к архивно-следственным делам. Однако, несмотря на существующие трудности и проблемы, канонизация новомучеников Русской Православной Церкви продолжается.
Источники и литература
- Алексеев В. А. Иллюзии и догмы. М., 1991.
- Доклад Н. Е. Емельянова на конференции в Российском государственном историческом архиве в мае 1995 г.
- Доклад Н. Е. Емельянова на конференции Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в ноябре 2007 г.
- Известия. 1995. 29 ноября.
- Красная газета. 1922. 23 февраля.
- Польский М. Новые мученики российские. Т. 2. Джорданвилль: Типография преп. Иова Почаевского, 1957. 287, [2] с.
- Поспеловский Д. В. Подвиг веры в атеистическом государстве. М., 1997.
- Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М.: Республика, 1995. 509, [2] с.
- Священный Собор Православной Российской Церкви: Собрание определений и постановлений. Вып. 3. М.: Издание Соборного Совета, 1918. 66, [3] с.
- Собрание определений и постановлений Священного Собора Православной Российской Церкви 1917– Вып. 3. М.: Новоспасский монастырь, 1994. 186 с.
- Фирсов С. Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1890‐х — 1918 гг.). М.: Духовная библиотека, 2002. 623 с.
- Церковно-общественный вестник. 1917. 9 декабря.
- Цыпин В. История Русской Православной Церкви, 1917– М.: Хроника, 1994. 251, [2].
- Яковлев А. Н. По мощам и елей. М.: Евразия, 1995. 191 с.
[1] Церковно-общественный вестник. 1917. 9 декабря.
[2] Священный Собор Православной Российской Церкви. С. 55–57; Собрание определений и постановлений… С. 55–56.
[3] Поспеловский Д. В. Подвиг веры в атеистическом государстве. С. 70–71.
[4] Доклад Н. Е. Емельянова на конференции ПСТГУ в ноябре 2007 г.
[5] Красная газета. 1922. 23 февраля.
[6] Польский М. С. 214.
[7] Доклад Н. Е. Емельянова на конференции ПСТГУ в ноябре 2007 г.
[8] Цыпин В., прот. С. 106.
[9] Алексеев В. А. С. 327.
[10] Поспеловский Д. В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. С. 170–171.
[11] Доклад Н. Е. Емельянова на конференции ПСТГУ в ноябре 2007 г.
[12] Известия. 1995. 29 ноября.
[13] Доклад Н. Е. Емельянова на конференции в РГИА в мае 1995 г.; Яковлев А. Н. С. 94–95.
[14] Доклад Н. Е. Емельянова на конференции ПСТГУ в ноябре 2007 г.
[15] Фирсов С. Л. С. 570–573.
Источник: Шкаровский М. В. Актуальные проблемы канонизации новомучеников Русской Православной Церкви // Вестник Кузбасской православной духовной семинарии. 2023. № 3 (14). С. 28-39. DOI 10.56859/29490847_2023_3_28.