В статье рассмотрен опыт возрождения служения и чина диаконис игуменьей Екатериной (Ефимовской), настоятельницей Леснинского Свято-Богородицкого женского монастыря, в начале XX века в Холмско-Варшавской епархии. Представлена церковная рецепция предложений игум. Екатерины по созданию общины и училища диаконис на базе Леснинского монастыря с целью подготовки женщин-миссионерок для всей России в условиях нарастающего общественно-государственного кризиса. В статье дан обзор деятельности сестер монастыря по образу древних диаконис – при отсутствии официального утверждения предложений игум. Екатерины.

Революционные события 1905 г. стали серьезным вызовом для российского общества и Русской Православной Церкви.

Пропагандируемые идеи и идеалы социализма фактически претендовали стать новой религией для народа. Ситуация обострялась возросшим уровнем терроризма и давно наметившимся отчуждением между интеллигенцией и простым народом. Те представители духовенства, дворянства, интеллигенции, кто понимал опасность надвигающейся смуты, предпринимали активные попытки противостояния нарастающим революционным тенденциям.

Одна из таких попыток была предпринята игуменьей Екатериной, настоятельницей Леснинского Свято-Богородицкого женского монастыря, в миру графиней Евгенией Борисовной Ефимовской (1850–1925).

Монашеский постриг она приняла осознанно в возрасте 49 лет по предложению архиепископа Холмского и Варшавского Леонтия (Лебедева) и благословению оптинского старца Амвросия, с твердым намерением создать монастырь нового, деятельного типа. Так, постановлением Синода в июле 1889 г. созданная в посаде Лесна Седлецкой губернии Холмско-Варшавской епархии Богородицкая женская община была преобразована в женский монастырь первого класса, с наименованием его Леснинским Богородицким первоклассным монастырем. Он был призван стать русским, православным форпостом на северо-западной окраине Российской империи. Созданию монастыря предшествовала четырехлетняя жизнь общины сестер, которой руководила графиня Евгения Борисовна Ефимовская. Она прибыла в Лесну с тремя послушницами и двумя девочками-сиротками по приглашению архиеп. Холмского и Варшавского Леонтия 19 октября 1885 г.

Церковной деятельности игуменьи Екатерины предшествовала разнообразная педагогическая практика, включая работу в школах С. А. Рачинского. Большое влияние на ее личностное становление оказало общение и дружба с философами, мыслителями, писателями, религиозными деятелями и тесное общение с кругом славянофилов.

Идея восстановления института диаконис вызревала у игуменьи Екатерины постепенно, по мере устроения женских служений в Леснинском монастыре на протяжении почти двадцати лет его деятельности. Но практические усилия к ее воплощению она начинает в 1905 г. в связи с обострившимся общественно-государственным кризисом в России. На Холмщине он имел свои особенности, когда после принятия 17 апреля указа «Об укреплении начал веротерпимости», усилилась антиправославная пропаганда. Это отразилось прежде всего на экономической ситуации в среде крестьянства и на внутрисемейных отношениях: супруги стали придерживаться разных вероисповеданий. За две-три недели двести тысяч православных перешли в Холмском крае в католичество в результате экономического давления со стороны польских помещиков. Сестры монастыря и лично игуменья Екатерина поднялись на защиту православия. Чтобы развенчать активно распространявшиеся слухи о переходе семьи императора и о. Иоанна Кронштадского в католичество, игуменья Екатерина, пользуясь своими связями при дворе, организовала в мае 1905 г. аудиенцию холмской делегации крестьян и епископа Люблинского Евлогия (Георгиевского) у императора Николая II, чтобы они могли лично убедиться в ложности проводимой антиправославной агитации^[1]. Пока игуменья была в Санкт-Петербурге, сестры монастыря с детьми и учениками ходили крестным ходом с чудотворной иконой Божией Матери по окрестным селам и деревням. После возвращения игуменьи Екатерины крестные ходы продолжились уже с ее участием. Миротворческая миссия сестер Леснинского монастыря имела добрые плоды: «Такая попечительность монастыря действительно успокоила многих, объединила их и создала силу, которая может парализовать насилие хоть в некоторой части приходов»^[2].

Игуменья Екатерина имела горячее желание принять практическое участие в разрешении общественно-государственного кризиса, считая насущной необходимость привлечь в церковь представителей интеллигенции.

В Леснинском монастыре за двадцать лет было собрано много образованных людей, но их хватало только для работы в самом монастыре, а для распространения миссионерского дела по всей России требовалось значительно больше. Кроме того, была большая потребность в образованных женщинах и в деле семейного воспитания.

В 1905 г. в Святейший Правительствующий Синод поступила докладная записка игуменьи Екатерины с ходатайством об основании при Леснинском монастыре общины диаконис «с присущими этому званию правами и обязанностями»^[3], а через три года, в 1908–1909 гг., в журнале «Христианин» была опубликована ее статья «Диакониссы первых веков христианства», изданная отдельной брошюрой в 1909 году.

Перспективы миссионерской работы игумения Екатерина не случайно связывала именно с женщинами: «Обширный опыт доказал, что женщина-миссионерка лучше умеет вызвать к себе доверие народа и легче сближается с ним, входя по свойственному ей чувству материнства в мелочи жизни, в скорби и нужды простого народа. К женщинам охотнее и доверчивее идут за медицинской помощью»^[4].

Ефимовская отметила следующие особенности, которые делали служение женщин-миссионерок привлекательным для людей:

- умение привлечь матерей, тем самым оказывая влияние на воспитание детей и давая ему религиозно-нравственное направление;

- ограничение в материальных требованиях;

- желание беззаветно отдать себя на служение ближним;

- стремление к самоотверженной деятельности.

В докладной записке игуменья Екатерина пишет о том, что ни общины сестер милосердия, ни монастырь как институция не справились с задачей привлечения образованных женщин для миссионерского служения, в первом случае – по причине того, что многие девушки становились сестрами милосердия в поисках лучшего материального положения и тем более не приносили специальных обетов служения. Такая же проблема поиска лучшего социального и материального положения существовала и в женских монастырях. Но даже в тех случаях, когда у поступающих в монастырь мотивация монашеского пути была истинной, сама атмосфера монастыря, его внутренняя жизнь, аскетическая практика со временем приводили к тому, что в девушках и женщинах под видом «отсечения своей воли убивалось почти всякое стремление к проявлению работы мысли»^[5].

Внутренние поиски решения проблемы подготовки женских миссионерских кадров игум. Екатерины проходили на фоне горячей полемики в прессе о возможности общественного служения монашествующих, одним из активных участников которой был епископ Серпуховской Никон (Рождественский). Епископ Никон, реагируя на статью Ефимовской «Монастырь и христианский аскетизм» (1904 г.), в частном письме высказал пожелание, чтобы сестры Леснинского монастыря не называли себя монахинями, и, признавая их деятельность весьма нужной, советовал ходатайствовать о восстановлении звания диаконис^[6]. Игуменья Екатерина с благодарностью приняла указания епископа Никона и занялась историческим изучением предмета.

В докладной записке приводится краткий обзор обязанностей древних диаконис. Они приготовляли женщин к крещению, поучая их начальным истинам христианской веры, и наставляли как относительно действий и ответов при крещении, так и относительно поведения после крещения; помогали при самом совершении Таинства Крещения; помазывали святым елеем перед крещением; в греческих церквях стояли при входе в храм и наблюдали за поведением женщин во время богослужения^[7].

Игуменья Екатерина приходит к пониманию того, что для реализации такого замысла нужна новая институция, не нагруженная старыми проблемами и бюрократическими сложностями взаимоотношений с Синодом и епархиальным руководством, отталкивающими от себя прежде всего образованных людей. В ее представлении эта новая институция должна тяготеть к идеалам первохристианской жизни, в том числе к идеалу монашескому, который для игум. Екатерины выражался прежде всего в полной посвященности своей жизни служению Богу и ближнему. Женщины и девушки, выбравшие путь диакониского служения, могли бы получать в специальном училище богословское и медицинское образование, а в созданной при монастыре общине обретать практические навыки для своей деятельности и обмениваться опытом.

Записка игуменьи Екатерины была передана из Святейшего Синода на рассмотрение в Предсоборное Присутствие вместе с отзывом архиепископа Холмского Евлогия. В отзыве говорилось, что нет оснований отрицать существование института диаконис, но его восстановление требует особой осмотрительности, поэтому архиепископ высказался за восстановление служения, а не чина диаконис^[8]. Записка была рассмотрена 2 и 5 декабря 1906 г. в IV отделе Предсоборного Присутствия.

В ходе обсуждения была дана положительная оценка предложения игум. Екатерины по возрождению института диаконис, но в итоге отдел решил не изменять составленные прежде прот. Ф. Успенским «Правила жизни и деятельности православных диаконис» (приложение к нормальному уставу православных приходов), которые были приняты и утверждены 7 июня 1906 г.

В практическом плане идею школы-училища диаконис с целью подготовки миссионерских кадров игумении Екатерине воплотить не удалось, но в Леснинском монастыре сложилась община служащих сестер по образу древних диаконис.

Формы церковного служения в Леснинском монастыре были вполне традиционными для монастырей кон. XIX – нач. XX века, новыми же стали приоритеты его деятельности, определяемые во всем идеей общественного служения. Целью приема новых девушек и женщин в монастырь был не монашеский постриг, а подготовка к добровольному служению ближнему. А взятые на воспитание девочки, подрастая, могли самостоятельно выбирать дальнейший путь жизни: выходить замуж, возвращаться в свои семьи, становиться учительницами в школах своего края или уезжать в другие места.

В воспитательных и образовательных учреждениях монастыря находилось в разные годы до 700 воспитанников и учащихся^[9]. Существовала целая система образовательных учреждений – от начальных до средних профессиональных. Была разветвленная сеть медицинских учреждений, в которых за год принимали несколько тысяч амбулаторных больных, также бесплатно выдавались лекарства, ингредиенты для которых в том числе самостоятельно выращивали в монастырском огороде. По свидетельству митр. Евлогия (Георгиевского), сестры распространяли свою деятельность и за пределы леснинских учреждений: «Ходили по деревням – к роженицам, к больным, к старушкам, погребали безродных, оказывали самую разнообразную помощь местному населению»^[10]. Также встречается упоминание о том, что сестры ходили в соседние деревни не только для лечения больных и оказания помощи, но и с беседами о вере^[11].

Приоритет деятельной помощи ближнему и христианского просвещения диктовал особые подходы к аскетической практике. Мера поста в Леснинском монастыре определялась физической работоспособностью для оказания помощи ближнему. Главная жертва связывалась не с самоограничением, а с усилием христианского общения и служения. При этом игуменья Екатерина к себе была строга, выполняла любую самую тяжелую физическую работу, не навязывая это другим, но невольно становясь для сестер примером жертвенного служения. Игумения Екатерина решительно отвергала идеал «вечно голодного брюха и худых щек»^[12], считая, что высший аскетизм доступен только избранным. «Живите, милые, так, как Бог создал, а не уродуйте себя», – говорила игуменья Екатерина увлекающимся крайним аскетизмом^[13]. Высказывалась решительно против практики откровения помыслов, считала, что «откровение помыслов не только не полезно, но вредно, потому что поощряет и развивает склонность людей сосредоточиваться на мелочах своей душевной жизни и делать себя предметом внимания других, в чем заключается значительная доля помыслов»^[14].

Богослужебная жизнь монастыря, несмотря на большой объем социальной деятельности, совершалась строго по монашескому уставу, но была во многом сориентирована под просветительские и миссионерские задачи. При устроении массовых богослужений на большие церковные праздники – Св. Троицы и Воздвижения Честного Креста Господня (14–27 сентября), день явления Леснинской иконы, когда количество паломников могло достигать 30 тысяч человек, до мелочей продумывались не только бытовые вопросы пребывания паломников, но и возможность для каждого полноценно исповедаться и причаститься. Во время таких богослужений проповеди произносились как на русском языке, так и на местном наречии.

Еще одной составляющей служения диаконис, по представлению игуменьи Екатерины, было богословское образование и навык самостоятельного мышления, напрямую связанные с его миссионерскими, просветительскими задачами. «В леснинских школах хотят достигнуть не только стилистики, но и сознательного отношения к самому себе, к своей психике – будят мысль, будят чувства и направляют волю»^[15]. Профессор Михаил Тареев, побывавший в Леснинском монастыре с целью изучения его опыта, отмечал: «Любит м. Екатерина поговорить и по богословским вопросам. <...> Столь же интересно было беседовать и с м. Ниною и с сестрами, заведующими школой. Все это люди, которые много передумали, – и каждая из них за свою веру готова положить душу. Это создает любопытную атмосферу живых дум, живого дела, которая столь отлична от среды мертвых книг и чужих слов. Здесь думают по-своему, думают свою думу, думают головой и сердцем»^[16].

Успешная деятельность Леснинского монастыря способствовала открытию на Холмщине еще пяти монастырей: Вировского, Теолинского, Радочницкого, Красностокского, Турковицкого, где трудились воспитанницы игуменьи Екатерины.

Предложения игуменьи Екатерины по возрождению древнего чина и служения диаконис стали продолжением опыта, уже накопленного в России начиная с 30-х годов XIX века. В период общественно-государственного кризиса 1905 г. они имели особое значение как возможность всеохватывающего христианского просвещения русского народа с помощью диаконис-миссионерок, подготовку которых предполагалось осуществлять в училище на базе Леснинского Свято-Богородицкого монастыря. Притом что предложения были одобрены в Предсоборном Присутствии и получили положительный отклик в прессе, они не были официально утверждены. Но Ефимовская смогла воплотить задуманное в Леснинском монастыре, сестры которого несли служение по образу древних диаконис, воспитывая детей, давая им качественное современное образование и оказывая всестороннюю социальную помощь местному населению наряду с христианским утешением и просвещением. Их жертвенное служение, к которому местное население вначале отнеслось с подозрением и недоверием, в результате способствовало объединению народа в Холмском крае и оказанию помощи людям в их нуждах в трудное время расколов и революционного брожения умов.

 

 

Литература

 

1. Докладная записка Настоятельницы Леснинского женского монастыря о восстановлении служения и звания диаконис, 1905 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 340. Л. 1–8 об.
2. Екатерина (Ефимовская), игум. Диаконисы первых веков христианства. – Сергиев Посад, 1909. – 50 с.
3. Журнал заседания № 21. 2–5 декабря 1906 г. // Церковные ведомости. – 1907. – 10 февраля. – № 6. – С. 77–86. [Журнал заседания IV отдела Предсоборного Присутствия].
4. Екатерина, игумения. Монастырь и христианский аскетизм. – СПб.: Типография М. Меркушева, 1904. – 15 с.
5. Олесевич, С. Леснинский женский монастырь (его история и церковно-общественное значение). МДА, 1913 // РГБ. ОR. Фонд 172. МДА. Картон 325. № 6 /5104. Л. 1–117.
6. Белякова, Е. В. Церковный суд и проблемы церковной жизни / Е. В. Белякова. – М.: Культурный центр «Духовная библиотека», 2004. – 663 с. – ISBN 5-94270-024-9.
7. Глинский Н., прот. Праздник Св. Троицы в Леснинском женском монастыре // Холмско-Варшавский епархиальный вестник. – 1905. – № 28. – С. 333–336.
8. Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. Воспоминания митрополита Евлогия (Георгиевского), изложенные по его рассказам Т. Манухиной. – Москва: Моск. рабочий; Издат. отдел Всецерковного правосл. молодежн. движения, 1994. – 621 с. – (Материалы по истории церкви; кн. 3).
9. Зернова, М. М. Монахини Хоповского монастыря // За рубежом: Белград – Париж – Оксфорд. Хроника семьи Зерновых, 1921–1972 / под ред. Н. М. и М. В. Зерновых. – Paris: YMCA-press, 1973. – С. 78–85.
10. Отчет о деятельности высочайше утвержденного 4-го апреля 1881 года Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви за 1904 г. (двадцать четвертый год существования Общества). – СПб.: Синодальная Типография, 1905.
11. Попов Михаил, прот. О приходском братстве // Архангельские епархиальные ведомости. – 1900. – № 15. – 15 августа. – С. 390–400; 1900. – № 16. – 30 августа. – С. 413–420.
12. Тареев, М. М. Том V. Дополнительный. Религиозная жизнь. Живые души. Очерк нравственных сил современной России. III. Лесна // Основы христианства. (Система религиоз. мысли). Т. 1-[5] / проф. М. М. Тареев. – 2-е изд. – Сергиев Посад: Тип. Св.-Тр. Сергиевой лавры, 1910. – С. 49–83.

 

[1] Об описанном случае встречи холмской делегации с императором Николаем II см.: Евлогий (Георгиевский). Митр. Путь моей жизни. С. 145–146; Никон (Рклицкий), еп. Леснинский женский монастырь. С. 3–4; Холмско-Варшавский епархиальный вестник, 1905, № 40. С. 480.

[2] Глинский Н., прот. Праздник Св. Троицы в Леснинском женском монастыре // Холмско-Варшавский епархиальный вестник. 1905. № 28. С. 334.

[3] Докладная записка Настоятельницы Леснинского женского монастыря о восстановлении служения и звания диаконис, 1905 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 340. Л. 8 об.

[4] Докладная записка Настоятельницы Леснинского женского монастыря о восстановлении служения и звания диаконис, 1905 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 340. Л. 1 об.–2.

[5] Екатерина (Ефимовская), игум. Диаконисы первых веков христианства. Сергиев Посад, 1909. С. 44.

[6] Докладная записка Настоятельницы Леснинского женского монастыря о восстановлении служения и звания диаконис, 1905 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 340. Л. 3 об.

[7] Докладная записка Настоятельницы Леснинского женского монастыря о восстановлении служения и звания диаконис, 1905 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 445. Д. 340. Л. 7.

[8] Белякова, Е. В. Церковный суд и проблемы церковной жизни / Е. В. Белякова. М.: Культурный центр «Духовная библиотека», 2004. С. 453.

[9] Зернова, М. М. Монахини Хоповского монастыря // За рубежом : Белград – Париж – Оксфорд. Хроника семьи Зерновых, 1921–1972 / под ред. Н. М. и М. В. Зерновых. – Paris: YMCA-press, 1973. С. 80.

[10] Глинский Н., прот. Праздник Св. Троицы в Леснинском женском монастыре // Холмско-Варшавский епархиальный вестник. 1905. № 28. С. 107.

[11] Попов Михаил, прот. О приходском братстве // Архангельские епархиальные ведомости. 1900. № 15. 15 августа. С. 393.

[12] Олесевич, С. Леснинский женский монастырь (его история и церковно-общественное значение). МДА, 1913 // РГБ. ОR. Фонд 172. МДА. Картон 325. № 6 /5104. С. 213.

[13] Олесевич, С. Леснинский женский монастырь (его история и церковно-общественное значение). МДА, 1913 // РГБ. ОR. Фонд 172. МДА. Картон 325. № 6 /5104. С. 214.

[14] Отчет о деятельности высочайше утвержденного 4-го апреля 1881 года Общества распространения религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви за 1904 г. (двадцать четвертый год существования Общества). СПб.: Синодальная Типография, 1905. С. 118.

[15] Олесевич, С. Леснинский женский монастырь (его история и церковно-общественное значение). МДА, 1913 // РГБ. ОR. Фонд 172. МДА. Картон 325. № 6 /5104. С. 182.

[16] Тареев, М. М. Том V. Дополнительный. Религиозная жизнь. Живые души. Очерк нравственных сил современной России. III. Лесна // Основы христианства. (Система религиоз. мысли). Т. 1-[5] / проф. М. М. Тареев. – 2-е изд. Сергиев Посад: Тип. Св.-Тр. Сергиевой лавры, 1910. С. 71.

 

Источник: Парфёнова Е. Г. Деятельность игуменьи Екатерины (Ефимовской) по возрождению служения диаконисс как ответ на революционные вызовы конца XIX – начала XX века // Вестник Оренбургской духовной семинарии. 2023. Вып. 1 (26). С. 105–118.