Продолжительное время длившийся процесс предоставления автокефалии Грузинской Православной Церкви в XX в. свидетельствует о наличии проблем в межправославных отношениях. В сообщении излагаются сведения, начиная с 1906 г., обсуждения этого вопроса на Предсоборном Присутствии, далее продолжавшегося на Поместном Соборе 1917–1918 гг., после которого было прервано евхаристическое общение между Русской и Грузинской Церквами, восстановленное в 1943 г. при Патриархах Сергии (Страгородском) и Каллистрате (Цинцадзе). Приводятся сведения об отношении Константинопольского Патриархата к данному вопросу и о его признании автокефалии Грузинской Православной Церкви только в 1990 г.

Вопрос, связанный с рассмотрением обстоятельств предоставления автокефалии Грузинской Православной Церкви в XX в., не утратил своей актуальности в настоящее время, когда широко обсуждаются вопросы сохранения православного единства. Процесс растянулся на несколько десятилетий: начат был в 1906 г., а завершился в 1990 г. Возможно, это можно объяснить тем обстоятельством, что канонического определения предоставления автокефалии не существует, для Православной Церкви в этом случае более важно общее согласие[1].

Вопрос о возможности предоставлении автокефалии Грузинской Церкви детально обсуждался на Предсоборном Присутствии в 1906 г. в рамках работы II отдела в «Комиссии по устроению церковных дел на Кавказе»[2]. В процессе обсуждения ученые – сторонники предоставления автокефалии и ее противники – достаточно полно рассмотрели многочисленные проблемы истории и канонического права, связанные с вопросом предоставления автокефалии[3]. Участники дискуссии (профессора И. С. Пальмов, А. И. Бриллиантов, Н. Н. Глубоковский и др.), не отрицая наличия автокефалии у Древней Грузинской Церкви, выразили мнение, что это не дает возможности в нынешних исторических условиях (1906) вынести суждение о предоставлении автокефального статуса Грузинской Православной Церкви[4]. Предполагалось вынести решение по этому вопросу на предстоящем Поместном Соборе Русской Православной Церкви[5].

Позиция же представителей Грузинской Церкви была иной. Так, духовенство отказалось признать вновь назначенного в 1908 г Экзарха Никона (Софийского), жизнь которого закончилась трагически. 12 марта 1917 г. на съезде духовенства и мирян было объявлено об автокефалии Грузинской Православной Церкви[6]. Было сформировано Временное Управление Грузинской Церковью, которое возглавил прежний Гурийско-Мингрельский епископ Леонид (Окропиридзе) с титулом «митрополит Тифлисский».

Следует отметить, что еще до начала работы Поместного Собора 9 июля 1917 г. Временное Управление Грузинской Церкви, созданное после 12 марта 1917 г., направило делегацию в Петроград под руководством Антония (Гиоргадзе), епископа Горийского, в которую вошли архимандрит Амвросий (Хелая)[7] и прот. Каллистрат Цинцадзе[8]. Делегация обсуждала вопросы по управлению Грузинской Церковью с профессором А. Карташевым, Председателем Временного правительства кн. Е. Н. Львовым, Обер-прокурором Свят. Синода А. Н. Львовым.

Делегация была принята Свят. Синодом 1 августа 1917 г. Преосв. Антоний в своем приветственном слове, коснувшись обстоятельств восстановления автокефалии Грузинской Церкви, заключил его следующими словами: «В этом живом чувстве любви о Христе, вспоминая давнее на протяжении столетий и согласное хранение святых догматов веры православной обеими Церквями, крестоносная Церковь Иверская выражает твердую уверенность в том, что отселе две родные по вере и по стремлениям духа Церкви заживут в добром согласии, хотя и не единым языком славят всечестное и великолепное имя Отца и Сына и Святого Духа. Христос посреде нас»[9].

На приветствие делегации от лица Свят. Синода ответил присутствующий в Синоде архиепископ Финляндский Сергий (Страгородский): «Святейший Синод молит Бога и твердо уповает на то, что единоверный грузинский народ в новых условиях его религиозно-политического существования нашел источник новых сил к своему духовному преуспеванию и неизменному хранению Христовой Истины»[10].

Далее он продолжает: «Вам не нужно напоминать, что русскому церковному сознанию никогда не была чужда мысль о необходимости возвратить Грузинской Церкви ее прежнее устройство. И если эта мысль до сих пор не находила осуществления, то этому были особые, от нас не зависящие причины… И Святейший Синод всей душой присоединился бы к этому приветствию. К сожалению, все произошло несколько необычно и помимо Синода <…> но мы надеемся, что Бог все строит во благо, что некоторые шероховатости в этом деле сгладятся, что на предстоящем Поместном Соборе мы с Вами братски встретимся и общим советом, в духе Христовой любви и единения сумеем найти путь к взаимному пониманию, чтобы в будущем наши два единоверные народы, верные своим церковным заветам, могли жить в мире, рядом друг с другом, исполняя каждый свое призвание к нашему общему спасению во славу Божию» [Там же]. Но надеждам архиепископа Финляндского Сергия (Страгородского) на такой исход событий суждено было осуществиться только в 1943 г.[11].

8 сентября 1917 г. на I Соборе Грузинской Православной Церкви был избран Католикос-Патриарх всея Грузии Кирион (Садзаглишвили)[12]. Обсуждение вопроса переходило в другую плоскость. В рамках работы Поместного Собора был создан отдел «Об устроении православной Церкви в Закавказье в связи с объявленной грузинами автокефалией своей церкви». Возглавил работу отдела митрополит Киевский и Галицкий Владимир (Богоявленский)[13], председателем стал архиепископ Таврический Димитрий (Абашидзе)[14]. В течение первой сессии работы Поместного Собора с 1 сентября по 27 ноября 1917 г. было проведено 17 заседаний отдела. За время работы второй и третьей сессий с 6/19 февраля по 16/29 августа 1918 г. проведено семь заседаний отдела. К концу работы первой сессии завершается работа над докладом «По делу о провозглашении грузинами автокефалии своей Церкви», переданного в Соборный Совет 22 ноября 1917 г. Докладчиками значатся проф. В. Н. Бенешевич, проф. И. И. Соколов, свящ. В. Н. Егоров.

Проф. И. И. Соколов коснулся вопросов, «в каких условиях была в свое время упразднена автокефалия Грузинской Церкви; справедливо ли было мнение грузин, восстанавливающих автокефалию после переворота в начале текущего года (12 марта 1917 г. – М. И. Е.)»[15]; подробно изложил ход предшествующих событий; напомнил об артикле №8 Георгиевского трактата, в соответствии с которым Католикос Антоний I «занял 8-е место после Тобольского иерарха»[16]. По мнению проф. И. И. Соколова, «автокефалия не была приостановлена, а была упразднена <…> И весь акт так называемого “восстановления автокефалии” есть деяние противозаконное и как таковое подлежит суду и осуждению Русской Церкви»[17].

Материалы доклада послужили основой послания Святейшего Патриарха Тихона от 29 декабря 1917 г. участникам событий, связанных с провозглашением автокефального статуса Грузинской Церкви. На Соборе не было принято решения по этому вопросу, но в связи с реалиями того времени евхаристическое общение между Русской и Грузинской Церквами было прервано[18].

Католикос-Патриарх Кирион незадолго до своей кончины выразил мнение в связи с посланием Свят. Патриарха Тихона, которое изложил Н. Н. Дурново в докладной записке на имя Святейшего Патриарха от 17 марта 1918 г.: «В послании Вашего Святейшества, обращенного к грузинским иерархам, от 29 декабря 1917 г. выставлено обвинение их в непослушании бывшему русскому Правительствующему Синоду и в нарушении данной ими при хиротонии присяги»[19]. Он оспаривает эти обвинения, ссылаясь на примеры других Поместных Церквей – Болгарской, Сербской, Охридской: «Избиранием епископа Кириона Патриархом всея Грузии Грузинская Церковь не восстановила нарушенную автокефалию своей Церкви, а лишь заместила вдовствующий по воле мирской власти Патриарший престол»; и задает вопрос: «На чью сторону станут Восточные патриархи, если на суд их перейдет дело по церковной русско-грузинской распре?»[20]. Далее Н. Н. Дурново продолжает: «Желание Святейшего Патриарха Кириона, как и грузинских епископов, заключалось не в разрыве единения между двумя родными по духу Церквами, а в укреплении единства между ними. Таково было всегда и мое желание, но в настоящее время, когда Патриарх Иверский и митрополиты грузинские признаются просто епископами, — послание патриаршее будет с грустью принято в Грузии и на него ответа не последует»[21]. Также он отмечает: «В настоящее время Русская Церковь предоставляет единоверцам право иметь 5 своих епископов, исключительно ради мира и любви. Ради этого же и грузины не отказываются дать Русской Церкви отдельного епископа, которому будет предоставлено право управлять всеми русскими церквями в Грузии, поставлять клир. Понятно, что русский митрополит должен быть непосредственно подчинен Иверскому Патриарху и избираем из иерархов, которых Московский Патриарх предложит Грузинскому Патриарху. Такой митрополит не только не будет унижен, но с именованием “Самтаврского” займет в Грузинской иерархии первую степень. Но чтобы достигнуть этого, необходимо ныне же отправить в Грузию к любвеобильному патриарху Кириону одного из миролюбивых русских епископов или архимандритов для переговоров с грузинскими иерархами, которые пойдут на уступки. Прибыть же в Москву, при нынешних тяжелых обстоятельствах и затруднительности пути, грузинские епископы не могут, а тем более как подсудимые и неравноправные» [22].

Прежний Грузинский Экзархат прекратил свое существование. Свят. Синод принял постановление о добровольном вхождении русской и др. негрузинской паствы в Кавказский Экзархат, об установлении кафедральной резиденции в Тифлисе, об именовании Экзарха «Тифлисским митрополитом и Кавказским Экзархом», о разделении экзархата на епархии под руководством епископов, подчинив их Экзарху, о сохранении всех негрузинских правовых, административных и церковно-просветительских учреждений в его юрисдикции[23]. Центр церковной жизни в этот сложный период перемещается в Баку. 19 марта 1918 г. митрополитом Тифлисским и Бакинским, Экзархом Кавказским был назначен архиеп. Тамбовский и Шацкий Кирилл Смирнов[24].

На заседании Отдела 5–18 апреля 1918 г. митрополит Тифлисский Кирилл констатировал, что «Грузинский Экзархат практически не существует»[25], что свидетельствует о том, что Владыка не отрицал принятого решения об автокефалии Грузинской Церкви.

Положение осложнилось тем, что 26 мая 1918 г. Грузия стала независимым государством во главе с меньшевистским правительством, председателем которого стал Ной Жордания [1, с. 9]. Отношения на правительственном уровне между Россией и Грузией находились в процессе становления, церковные связи с приходами Кавказского экзархата были затруднены. Кавказский экзархат в пределах Грузии был упразднен постановлением меньшевистского правительства Грузии 20 февраля 1920 г. Позже на основании пункта «в» ст. 7 Конституции Республики Грузии, принятой 21 февраля 1921 г., находящиеся на территории республики русские, греческие, осетинские, айсорские и др. приходы были переведены в юрисдикцию Грузинской Православной Церкви[26].

На территории Грузии стал существовать Католикосат, куда входили грузинские приходы, а иноплеменные, в том числе и русские, до 1922 г. структурированы не были и практически не имели связи с Русской Православной Церковью. После установления в Грузии советской власти 25 февраля 1921 г. богоборческая власть начала и здесь проводить антицерковную политику, которая с 1918 г. осуществлялась по отношению к Русской Православной Церкви.

При содействии местной грузинской советской власти обновленческое движение, инициированное богоборческой властью, стало искать почву для своего укоренения в Грузии. Предметом внимания обновленческих структур, одной из которых была так называемая Живая Церковь, стали русские приходы в Грузии, в первую очередь в Тбилиси (Тифлисе, как он тогда именовался). Сведения о том, какие события происходили в церковной жизни России, практически не доходили до здешних мест. Этим воспользовалась вновь созданная обновленческая структура ВЦУ (Временное церковное управление).

Еще 16 ноября 1922 г. был образован «Союз православных русских приходских советов» в Тбилиси[27] под председательством прот. Иоанна Лозового, который 7 декабря 1922 г. объявил себя временным органом управления и, признав Высшее церковное управление в г. Москве (впоследствии Священный Синод, обновленческий), вступил с ним официально в сношения. Постановлением этого Синода от 20 февраля 1924 г. протоиерей И. Лозовой был назначен «уполномоченным Священного Синода в делах Русской Церкви по Грузии и Армении», принимал участие в работе Всероссийского Предсоборного совещания, которое проходило 10 июня 1924 г. в Москве[28].

30 июля 1926 г. Тифлисское епархиальное управление поручило уполномоченному прот. И. Лозовому выработать проект «Положения» об управлении русскими православными общинами в пределах Грузинского Католикосата, основываясь на предложениях русских общин. Пункты «Положения» определяли характер управления русскими приходами и основные организационные моменты, регламентирующие их церковную жизнь. Так, управление всех православных русских приходов возлагалось на особый орган, состоящий при Католикосе-Патриархе Грузии, который назывался «Церковное управление русских православных общин в пределах Грузинского Католикосата». Формировался он из членов Тифлисского Епархиального управления (ЦУРПОГК)[29] на правах ставропигии. «Положение» было обсуждено 8 февраля 1927 г. на общем собрании членов Свящ. Синода и в присутствии представителей Восточных патриархов, где наряду с вопросом о деятельности русских приходов в Католикосате было решено признать автокефалию Грузинской Церкви. В связи с этим был составлен особый акт (№825 от 25 декабря 1927 г.) по делу признания автокефалии Грузинской Церкви, текст которого был отправлен Восточным православным патриархам и Грузинской Православной Церкви[30].

Что касается организационных моментов, положенных в основу церковной жизни в Грузии, то в церквях за богослужением должно возноситься имя Католикоса-Патриарха Грузии или его Заместителя и местного епархиального архиерея, если приход находится вне пределов епархии Католикоса-Патриарха [11, с. 64].

На основании указа Свящ. Синода от 9 сентября 1927 года № 2078 протопресвитеру Иоанну Лозовому поручалось составить акт о передаче русских православных приходов, находящихся на территории Грузии, в состав Грузинской Православной Церкви. Его подписали 30 декабря 1927 г. Христофор, архиепископ Мцхетский и Тифлисский, Католикос-Патриарх всея Грузии и настоятель Тифлисской Св. Иоанно-Богословской церкви протопресвитер Иоанн Лозовой[31].

Канонически строгое решение вопроса о признании автокефалии Грузинской Церкви произошло в 1943 г., при Католикосе-Патриархе Каллистрате (Цинцадзе)[32], преемнике Католикоса Христофора. Труды его предшественника Католикоса-Патриарха Христофора, по признанию автокефалии Грузинской Церкви в 1927 г. обновленческим ВЦУ, отличались тем, что это признание было антиканонично, так как обновленцы не являлись ни юридически, ни канонически преемниками Русской Православной Церкви. Поэтому вопрос об автокефалии Грузинской Церкви находился долгое время в стадии разрешения[33].

Как свидетельствует определение Священного Синода от 19 ноября 1943 г. (за № 12), после поздравления с вступлением на Патриарший Московский престол Сергия (Страгородского) (в текущем 1943 г.) Святейший Патриарх, Католикос Грузии, Каллистрат Цинцадзе выразил желание видеть общение между обеими Церквами восстановленным и надежду на то, что Церкви-сестры заживут в добром согласии, духовном единении и взаимной любви [11, с. 66][34]. Было отмечено: «Не имея оснований входить теперь в разбор всего, что с тех пор говорилось и писалось за и против грузинской автокефалии, и оставляя без внимания всякие взаимные счеты, подозрения, предубеждения и печальные недоразумения, мешавшие беспристрастному подходу к данному вопросу, мы теперь имеем счастливую возможность ограничиться лишь самым главным и существенным: по церковным правилам (Всел. IV 17 и др.), церковные границы должны следовать за государственными. Грузия же составляла неотделимую часть Российской империи, не пользуясь какой-либо автономией даже в размерах, предоставлявшихся, например, Финляндии. С другой стороны, по основным законам Российской империи, самодержавная власть в делах Православной Церкви действовала “посредством учрежденного ею Святейшего Синода”. Значит, вся территория империи, не исключая и Грузии, в церковном отношении возглавлялась Святейшим Синодом, составляла одну Православную Русскую Церковь. Для другой Православной Церкви, независимой от Синода, в пределах империи юридически уже не было места. Отсюда упорное нежелание русских законников, а может быть, и психологическая для них невозможность примириться с грузинской автокефалией, как и со всякой другой, пока она остается во всем верной православию. Сторонников автокефалии так легко было обвинить в политической неблагонадежности. В настоящее время юридическое положение Грузии радикально изменилось. Теперь она хотя и остается неотъемлемой частью нашего государства, но уже в качестве свободного члена Советского Союза… Поэтому наша Русская Православная Церковь, оставив прошлому всякие законнические счеты и пререкания, с готовностью и радостью раскрывает свои сестринские объятия навстречу автокефальной Грузинской Православной Церкви, ищущей общения с нами в молитве и таинствах»[35].

Определили: ввиду того что Святейший Патриарх, Католикос Грузии, от лица грузинской иерархии, клира и паствы засвидетельствовал неизменную решимость Грузинской Церкви как в прошлом, так и в настоящем и будущем пребывать в православной вере, переданной св. апостолами и св. отцами, хранить и соблюдать каноны церковные, «принимать, яже они прияша и отвращаться всего, иже тии отвратишися», о чем и довести до сведения Святейшего Патриарха, Католикоса Грузии, особым патриаршим посланием, которое в копиях разослать по русским православным приходам в пределах Грузинской ССР, а также уведомить указом и преосвященного митрополита Алеутского.

В письме, которое препровождало синодальное определение, Свят. Патриарх Сергий пишет: «Автокефалия Грузинской Церкви перестала быть предметом пререканий между нами. В границах Грузинской Советской Социалистической республики мы признали Грузинскую Православную Церковь автокефальною в ее управлении и суде и восстановили наше молитвенное и евхаристическое с нею общение под условием соблюдения догматов православной веры и церковных правил, в частности уклонения от молитвенного общения с лицами и обществами, отлученными от общения судом нашей Православной Русской Церкви[36]. Как главе автокефальной Православной Церкви мы и передаем Вам в Ваше независимое архипастырское окормление и в Ваше отечески любвеобильное попечение бывшую до сих пор нашу православную русскую паству, пребывающую на подведомственной Вам территории Грузинской республики…»[37].

Были направлены известительные грамоты о происшедшем восстановлении евхаристического общения между Русской и Грузинской Церквами Вселенскому Патриарху Вениамину (Всесвятейшему Архиепископу Константинополя и Нового Рима) и другим восточным патриархам: Блаженнейшему Христофору, Папе и Патриарху Александрийскому, Блаженнейшему Александру, Патриарху Антиохийскому, и Блаженнейшему Тимофею, Патриарху Иерусалимскому[38].

Константинопольский Патриархат долгое время считал Грузинскую Православную Церковь автономной, о чем свидетельствует ее статус на Всеправославных совещаниях. На Первое Всеправославное совещание (1961) Вселенский Патриархат пригласил только двух представителей Грузинской Церкви, а не трех (по установленному порядку автокефальные Церкви посылали трех представителей-епископов, а автономные – двух). На Третьем Всеправославном совещании (1964) Константинопольский Патриархат считал, что Грузинская Церковь должна занимать лишь 12-е место среди других Поместных Православных Церквей (после Польской). Представитель Грузинской Церкви, епископ Шемокмедский Илия (ныне Католикос-Патриарх всея Грузии), настаивал, чтобы решение Константинопольской Патриархии было пересмотрено. Лишь в 1988 г. в результате переговоров между Константинопольской и Грузинской Церквами Вселенский престол снова стал признавать Грузинскую Церковь автокефальной, но в диптихе Поместных Православных Церквей ставить ее на 9-е место (после Болгарской Церкви). В диптихе Русской Православной Церкви Грузинская Церковь всегда занимала и продолжает занимать 6-е место. Окончательное признание автокефального статуса Грузинской Церкви всеми Поместными Церквами произошло 4 марта 1990 г. при Константинопольском Патриархе Димитрии. При этом декларировались в отношении Грузинской Церкви полная независимость и равные отношения: «Мы признаем Ее нашей духовной сестрой, которая обладает полномочиями управлять и вести внутренние дела самостоятельно и автокефально» [цит. по: 8].

 

Список источников и литературы

1. [Шарадзе Гурам, Шарадзе Гиоргий. Возвращение исторических реликвий]. 2001.
2. ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 151. 3. ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 451.
3. ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 451.
4. ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 452.
5. Ермилов Павел, свящ. Украинская автокефалия как начало реформы регионального уровня церковной // Причины и вызовы текущих кризисных межправославных отношений: Материалы научно-практической конференции. М.: ПСТГУ, 2020. С. 77–96.
6. Журнал Московской Патриархии. 1944. № 3. С. 6–19.
7. Журналы и протоколы заседаний высочайше утвержденного Предсоборного Присутствия. СПб., 1906–1907.

Т. 3.

8. Леонов Вадим, прот. Собор в Иордании: надежды и перспективы. URL: https://pravoslavie.ru/127371html.
9. Мазырин Александр, свящ. К вопросу об обновленческом факторе во взаимоотношениях Русской и Грузинской Церквей в 1920–1940-е гг. // Вестник Ставропольской Духовной семинарии. 2017. № 1(4). С. 43–68.
10. Мейендорф Иоанн, протопр. Церковь в Истории. М.: ПСТГУ, 2018. С. 479–503.
11. Мельникова И. Е. Церковная ситуация в Грузинском Экзархате накануне обсуждения на Предсоборном Присутствии 1906 г. вопроса о Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 163–172.
12. Петроградские ведомости. 1917. № 103.
13. Послание Святейшего Леонида, Католикоса-Патриарха всея Грузии, к Святейшему Тихону, Патриарху Московскому и всея России. Тифлис, 1920.
14. ЦГИАГ. Ф. 1938. Оп. 1. Ед. хр. 237.
15. Щелкачев А., свящ. Отдельные вопросы дискуссии на Предсоборном Присутствии о восстановлении автокефалии Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 93–102.
16. Щелкачев А, свящ., Мельникова И. Е. Продолжение обсуждения вопроса о Грузинской Церкви на Поместном Соборе 1917/18 гг. // Материалы XXVIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2018. С. 92–97.
17. . Щелкачев А, свящ., Мельникова И. Е. Продолжение обсуждения вопроса о Грузинской Церкви на Поместном Соборе 1917/18 гг. // Материалы XXVIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2018. С. 92–97.

 

[1] События, связанные с украинской «автокефалией», свидетельствуют о том, что нынешний Константинопольский Патриарх Варфоломей отходит от этого принципа [5, с. 77–96]. Следует отметить, что еще в 1766 и 1767 гг. Константинопольский Патриарх Самуил I Ханцирис «властью, предоставленной султаном Миллетом, упразднил Охридскую и Печскую автокефалии» [10, с. 479–503].

[2] Мельникова И. Е. К истории восстановления евхаристического общения Русской и Грузинской Церквей в первой половине XX в. // Материалы XXI Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2011. Т. 2. С. 60–68.

[3] Журнал Московской Патриархии. 1944. № 3. С. 6–19.

[4] Протокол № 9 от 13.12.1906 г. [7, л. 71 об]. Пальмов И. С. «Бесспорный исторический факт существования автокефальной Иверской Церкви до времени ( и несколько еще далее) добровольного присоединения Грузии к России не постулирует с необходимостью к восстановлению автокефалии бывшей Иверской Церкви в новых государственно-политических границах, ибо то, что было, не может считаться безусловно обязательным для другого времени, места и вообще при иных исторических условиях».

[5] Мельникова И. Е. Церковная ситуация в Грузинском Экзархате накануне обсуждения на Предсоборном Присутствии 1906 г. вопроса о Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 163–172. Щелкачев А., свящ. Отдельные вопросы дискуссии на Предсоборном Присутствии о восстановлении автокефалии Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 93–102.

[6] ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 151. 3. ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 451.

[7] Впоследствии Католикос-Патриарх с 1921 по 1927 г. В этот период положение русских приходов оставалось прежним. К тому же Католикос-Патриарх Амвросий не был сторонником установления высшей церковной властью лояльных отношений с органами советской власти, что не поддерживала часть грузинского епископата. Было организовано Высшее церковное управление под председательством митрополита Сухумского и Абхазского Христофора (Цицкишвили), которое заменило Католикосский совет, приступило к делам по управлению Грузинской Церковью. Католикос Амвросий был оставлен на месте и его имя произносилось в церквях за богослужениями.

[8] Мельникова И. Е. К истории восстановления евхаристического общения Русской и Грузинской Церквей в первой половине XX в. // Материалы XXI Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2011. Т. 2. С. 60–68.

[9] Послание Святейшего Леонида, Католикоса-Патриарха всея Грузии, к Святейшему Тихону, Патриарху Московскому и всея России. Тифлис, 1920.

[10] Мельникова И. Е. Церковная ситуация в Грузинском Экзархате накануне обсуждения на Предсоборном Присутствии 1906 г. вопроса о Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 163–172.

[11] Журнал Московской Патриархии. 1944. № 3. С. 6–19.

[12] Католикос-Патриарх Кирион был застрелен в Патриаршей резиденции в Марткопи 26.06.1918 г. Прославлен Грузинской Православной Церковью в лике священномучеников в 2002 г.

[13] Сщмч. митр. Владимир принял мученическую кончину в Киеве 25.01.2018 г., ранее в период с 1892 по 1898 г. нес экзаршее служение в Грузии.

[14] Архиепископ Димитрий (Абашидзе) нес служение в Грузии (Грузинском Экзархате с 1900 по 1905 г.).

[15] ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 451.

[16] Ibid.

[17] ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 451.

[18] Щелкачев А, свящ., Мельникова И. Е. Продолжение обсуждения вопроса о Грузинской Церкви на Поместном Соборе 1917/18 гг. // Материалы XXVIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2018. С. 92–97.

[19] ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 451.

[20] Ibid.

[21] Ibid.

[22] Ibid.

[23] Щелкачев А., свящ. Отдельные вопросы дискуссии на Предсоборном Присутствии о восстановлении автокефалии Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 93–102.

[24] В процессе обсуждения в отделе ситуации в Закавказье принимается решение: «Поданный доклад о провозглашении грузинами автокефалии своей Церкви снять с очереди и не выносить на рассмотрение Священного Собора в настоящее время». По мнению участников, необходимо было отложить рассмотрение этого вопроса до получения ответа грузинских епископов на послание Свят. Патриарха Тихона от 29 декабря 1917 г. Послание было отправлено почтой, кроме того, оно было передано с нарочным: «…повез инженер Касюра (из Баку), но он по дороге от Петровска в Баку был ограблен чеченцами». Еще раз послание было передано по поручению Святейшего Патриарха через прот. А. П. Рождественского, «который отправил послание из станицы Лабинской с обратной распиской, которая была получена из Тифлиса».

[25] ГА РФ. Ф. 3431. Оп. 1. Д. 451.

[26] При Леониде (Окроперидзе), преемнике Католикоса-Патриарха Кириона, по настоянию правительства русским приходам было предложено в категорической форме подчиниться Католикосу-Патриарху без согласования этого вопроса с Русской Православной Церковью. Было издано официальное распоряжение, в соответствии с которым русским приходам было ультимативно заявлено: либо подчинение Католикосу, либо удаление из пределов Грузии. Принятию этого решения в значительной степени содействовал прот. Каллистрат Цинцадзе, впоследствии Католикос-Патриарх Грузинской Церкви [11, с. 62].

[27] Мельникова И. Е. Церковная ситуация в Грузинском Экзархате накануне обсуждения на Предсоборном Присутствии 1906 г. вопроса о Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 163–172.

[28] Ibid.

[29] В него вошли протопресвитер И. Лозовой (председатель), протопресвитер И. Смирнов (зам. председателя), протоиерей С. Петров, Н. Х. Ломидзе, В. А. Авилов, деловод С. Аникин [11, с. 64].

[30] Мельникова И. Е. Церковная ситуация в Грузинском Экзархате накануне обсуждения на Предсоборном Присутствии 1906 г. вопроса о Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 163–172.

[31] Протокол Тифлисской Св.Иоанно-Богословской церкви. 1927. 30 дек. № 5.

[32] Католикос-Патриарх Каллистрат (Цинцадзе) (1932–1952). Прославлен Грузинской Православной Церковью на заседании Синода 22.12.2016 г.

[33] Отношения Грузинской Православной Церкви с обновленцами не являются предметом данной статьи (см. подробнее: [9]).

[34] Мельникова И. Е. Церковная ситуация в Грузинском Экзархате накануне обсуждения на Предсоборном Присутствии 1906 г. вопроса о Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 163–172.

[35] Был ли связан вопрос признания автокефалии Грузинской Церкви Патриархом Сергием с изменением политики Советского государства к концу Великой Отечественной войны и вовлечения в нее Русской Православной Церкви, требует дополнительного исследования [11, с. 67].

[36] Общение с обновленческим Синодом по вопросу признания автокефалии в 1924–1927 гг.

[37] Журнал Московской Патриархии. 1944. № 3. С. 6–19.

[38] Мельникова И. Е. Церковная ситуация в Грузинском Экзархате накануне обсуждения на Предсоборном Присутствии 1906 г. вопроса о Грузинской Церкви // Материалы XXIII Ежегодной Богословской конференции ПСТГУ. М., 2013. С. 163–172.

 

Источник: Щелкачев, А., свящ., Мельникова И. Е. Восстановление автокефального статуса Грузинской Православной Церкви в XX в // Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. – 2020. – № 30. – С. 51-57. – EDN GIBQOI.