Российское государство в разные периоды истории участвовало в военных противостояниях, либо отстаивая территориальную целостность, либо преследуя свои интересы на международной арене. После принятия христианства в качестве государственной религии особую роль в военных кампаниях играли религия и духовенство, ее представлявшее. Священнослужители всегда присутствовали на фронтах, поддерживая патриотический дух и отвечая на религиозные запросы и нужды участников военных действий. Так было и во время Первой мировой войны.
Актуальность темы настоящего исследования связана с тем, что сегодня среди отечественных исследователей отсутствует консенсус по этому вопросу; более того, их мнения расходятся кардинальным образом. Например, В. П. Иванов[1], А. А. Кострюков[2], В. М. Котков, Ю. В. Коткова[3], Н. А. Печень[4] и другие авторы высоко оценивают участие в Первой мировой войне священников, проявлявших героизм и способствовавших достигнутым успехам. В. Аксенов[5], А. Б. Асташов, П. А. Симонс[6], В. П. Булдаков, Т. Г. Леонтьева[7], А. В. Карташев[8], напротив, обращают внимание на то, что в те годы сложился негативный образ военного духовенства.
В советский период Первая мировая война интерпретировалась как антинародная и неудачная. Имена ее героев намеренно замалчивались: в их честь не устанавливали памятников, об их подвигах не рассказывали в учебниках. Соответственно, и подвиг священников оставался в забвении. Лишь в последнее время стали известны имена представителей духовенства, которые в ходе военных действий добросовестно исполняли пастырский долг и совершали личные подвиги[9].
Реорганизация системы воспитательной работы в современной российской армии требует поиска новых подходов, учитывающих религиозный плюрализм в обществе и правовые принципы свободы совести. Порой создание религиозных организаций, строительство культовых зданий на территории воинских частей и другие формы удовлетворения религиозных нужд военнослужащих вступают в противоречие с существующим законодательством. В этой ситуации обращение к историческому опыту имеет огромное значение для понимания рассматриваемой проблемы[10]. Ниже мы проанализируем роль военных священников в Первой мировой войне с различных точек зрения, обратившись в том числе к архивным материалам, военным письмам и очеркам.
В Новом Завете говорится: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). В данном случае под душой подразумевается жизнь, т. е. Священное Писание поощряет жертвенность, вплоть до отдания своей жизни ради защиты родных, близких, своего Отечества.
В работе М. И. Ивашко, посвященной взаимоотношениям российской армии и церкви, в том числе в годы Первой мировой войны, отмечается отсутствие единого мнения историографов относительно тех задач, которые были призваны выполнять православные военные священники. Одни исследователи, в первую очередь дореволюционные, видели предназначение военных и морских священников в обеспечении религиозных нужд личного состава русской армии[11]. Как отмечает А. А. Кострюков, основными задачами военных священников, как и в мирное время, были совершение богослужений и таинств и проповедь Евангелия. Согласно соответствующим инструкциям, в ходе военных действий священнослужители должны находиться на передовом перевязочном пункте, куда доставляли раненых, которых следовало исповедать и причастить. Священнослужители часто оказывали помощь врачам и санитарам в их работе. В интервалах между боевыми действиями военные священники служили молебны на позициях и проводили беседы с воинами. Кроме того, в их обязанности входило погребение погибших[12].
Другие исследователи, которых большинство, отводили ведущую роль участию духовенства в религиозно-нравственном воспитании, в формировании у личного состава патриотических воззрений, стремления к доблести, верности воинскому долгу. Об этом пишут и современные историки. Так, по мнению В. П. Иванова, сама религия обладает всеми необходимыми ресурсами для воспитания и развития личности[13].
В основе православной педагогической концепции воспитания и развития личности лежит христианская антропология, в которой делается акцент на учении об образе Божием в человеке. Как отмечает архиепископ Евсевий, ни дух, ни тело не должны оставаться без образования: воспитание должно способствовать развитию всех способностей человека в соответствии с их назначением, «развивать тело и душу так, чтобы из земного человека образовался человек небесный»[14]. Система религиозного воспитания личного состава русской армии и флота в годы Первой мировой войны не представляла собой что-то новое, а лишь воспроизводила традиции Русской Православной Церкви[15].
По воспоминаниям протопресвитера Георгия Шавельского, полковой священник был «учителем, воспитателем в той великой русской школе, какою являлась для огромной части русского мужского населения армия... Ежегодно принимая в свои ряды сотни тысяч молодых людей, в значительном проценте неграмотных и невежественных, армия и флот обучали их грамоте, сообщали им разные знания, дисциплинировали и культивировали их. И в отношении воспитания воинского духа, и в отношении общего обучения и воспитания нижних чинов священник в воинской, как и в морской части, мог играть выдающуюся роль»[16]. В. П. Иванов выделил несколько периодов формирования системы религиозного воспитания военных — от ХVIII в. до завершающего этапа в годы Первой мировой войны. Среди наиболее значимых (с педагогической точки зрения) особенностей последнего периода обозначим следующие:
1) в целях религиозного воспитания военным, принадлежащим к прочим конфессиям (согласно воинским уставам), не запрещалось посещать свои религиозные заведения и приглашать для духовного окормления соответствующих священников с оплатой их услуг; в годы Первой мировой войны в ряде военных округов в штат дежурного генерала входили по одному мулле, ксендзу и раввину, однако и православные священники должны были не оставлять без внимания военных, которые исповедовали иную веру[17];
2) завершилось формирование соответствующих организационных структур; в ХХ в. в связи с военными действиями система управления комплексом мер и работ по воспитанию военнослужащих дополнилась недостающими элементами;
3) с повышением уровня образования нижних чинов усиливалось внимание к методической стороне воспитательной работы военного духовенства: систематически проводились братские собрания военных священников, издавался профессиональный журнал «Вестник военного и морского духовенства», осуществлялись инспекционные поездки протопресвитера военного и морского духовенства в военные гарнизоны, большими тиражами издавалась методическая литература и т. д.[18];
4) проводилась постоянная «работа» с инакомыслием и революционными настроениями в армии и на флоте; Святейший синод постоянно требовал усилить военно-патриотическое воспитание и решительно разоблачать враждебную государству пропаганду[19].
В определении Святейшего синода от 2 августа 1917 г. № 4887, адресованном протопресвитеру военного и морского духовенства, отмечалось: «Посеянные в рядах армии тлетворные семена не замедлили принести свои гибельные плоды, и ныне в рядах нашего воинства, рядом с доблестными защитниками Родины, находится немало людей, забывших Бога и Отечество»[20]. Через личные беседы, братские собрания военных священников и печатные издания военного духовенства также осуществлялась просветительская функция. Например, в журнале «Вестник военного и морского духовенства» публиковались указы Святейшего синода (в основном напоминающие об обязательном призыве на военную службу и о священном долге каждого подданного Российской империи защищать родину), сведения о новых назначениях на должности военного духовенства, новости и сообщения Духовного правления при протопресвитере, сообщения, повышавшие боевой дух солдат, а также списки убитых, раненых и контуженных и пр. Например, в № 1 от 1 января 1915 г. «Вестника военного и морского духовенства» читаем: «На божественной страже. Когда началась война и враг вторгнулся в русские пограничные пределы, епископы Варшавский, Подольский и Волынский заявили во всеуслышание, что они не уйдут с своих постов во все время войны, в каких обстоятельствах им не пришлось бы быть. Обращаясь, по случаю манифеста об объявлении нам войны немцами, высокопреосвященный Николай, архиепископ Варшавский, говорит к своей пастве: “Я вчера уже послал в Св. синод и в Государственный совет заявление, что остаюсь здесь — на Божественной страже, пока не закончатся военные действия; о сем и всем вам заявляю”»[21].
В целом же, как отмечает М. И. Ивашко, повседневное служение военного священника включало богослужебную деятельность, а также внебогослужебную, посвященную религиозно-нравственному воспитанию военнослужащих[22]. Протоиерей В. А. Цыпин пишет о роли военных священников в Первой мировой войне: «Первые месяцы войны сопровождались патриотическим подъемом, когда, казалось, возродилось всенародное единение, спасавшее Отечество в пору грозных испытаний. Святейший синод благословил российское воинство на брань с врагом. Во главе военного духовенства стоял протопресвитер армии и флота Георгий Шавельский. Сотни священников служили в действующей армии, совершали молебны и панихиды на полях сражений, духовно окормляли раненых и напутствовали умиравших в военных лазаретах. Тысячи монахинь и послушниц, рискуя жизнью, служили в лазаретах сестрами милосердия»[23].
Помимо выполнения своих основных задач, военное духовенство помогало работе госпиталей, организации перевязочных пунктов, заботилось о раненых. В воспоминаниях митрополита Евлогия (Георгиевского) читаем: «Вскоре по дорогам хлынула обратная волна: деревенские подводы, нагруженные ранеными. В пыли, в грязи, с кровоточащими ранами, плохо перевязанные, смотреть на них было невыразимо тяжело. Я распорядился, чтобы немедленно лаврская больничка была обращена в перевязочную, а монахи взяли на себя обязанность братьев милосердия. Подбил доктора проявить инициативу и предпринять все, что было только возможно, лишь бы спешно достать перевязочный материал и пр.»[24].
Кроме того, как отмечает С. Ю. Чимаров, полковые священники создавали общества трезвости, проводили профилактическую работу среди личного состава в отношении суицидальных настроений, являлись организаторами благотворительной деятельности в части, поддерживали выздоравливающих в госпиталях и вели переписку с членами семей погибших воинов[25]. Некоторые военные священники принимали участие и в боевых действиях, хотя это не входило в их прямые обязанности. Среди наиболее памятных примеров героизма представителей русского военного духовенства на поле боя отметим следующие:
1) 24 июня 1915 г. подвиг совершил иеромонах Ниловой пустыни Тверской губернии Амвросий; в ходе боевых действий, проходивших у деревни Бобы Ново-Александрийского уезда (Польша), когда гренадеры были застигнуты врасплох и уже готовились отступить, герой-иеромонах, держа перед собой крест, повел всех в бой; противник был опрокинут, однако сам о. Амвросий пал смертью храбрых[26];
2) 29 августа 1914 г. полк, в котором служил иеромонах Феликс (Носильников), готовился к наступлению; видя, что военнослужащие сомневаются, священник, выйдя вперед, произнес вдохновенную речь и личным примером увлек их в атаку; когда же наступление захлебнулось, он отказался отступать и с 30 военнослужащими остался на переднем крае под непрерывным обстрелом[27];
3) в боевых действиях 19 октября 1916 г. погиб священнослужитель 318-го Черноярского полка Александр Тарноуцкий; смерть настигла священника, когда он с крестом в руках шел впереди своего полка; такой же героический подвиг совершил в том же году священник Василий Шпичак: драгунский Казанский полк, в котором служил о. Василий, готовился к наступлению на австрийцев; в ходе подготовки возникло замешательство, среди солдат чувствовалось волнение, тогда о. Василий бросился вперед на своей лошади с криком «За мной, ребята!», а за ним, воодушевленные его примером, устремились и все солдаты[28].
К сожалению, забыты имена многих других священников, вдохновлявших солдат на активные военные действия. Среди них следует выделить протоиерея Сергия Соколовского, священников Виктора Кашубского, Иоанна Терлицкого, Иоанна Долищинского, Михаила Дудницкого[29].
Отметим также значение символики и атрибутов военных священников в годы Первой мировой войны. По словам Е. С. Сенявской, «существуют определенные общественные ситуации, при которых масштаб распространения и интенсивность проявления религиозности резко возрастают. К ним относятся практически все социальные катаклизмы и особенно войны»[30]. Упование на помощь Господа подкрепляется видимой символикой — нательным крестом, хоругвью и иконой. Предметы эти приобретают новый смысл, в особенности иконы. Одна из самых удивительных икон Первой мировой войны — Августовская икона Божией Матери, посвященная чудесному явлению Богородицы русским воинам в начале Первой мировой войны[31].
Несмотря на множественные свидетельства о добросовестном выполнении священного долга духовенством в годы Первой мировой войны, вплоть до героических поступков в ходе боевых действий, существуют и данные, говорящие об обратном. Солдаты в письмах с фронта сообщали о том, что священники основную часть времени проводят с офицерским составом, очень мало уделяют времени рядовым, совершают богослужения, когда сами захотят, постоянно повышают цены на свечи, не полностью сгоревшие свечи собирают и повторно перепродают военным по нескольку раз и т. п.: «А которые здесь служат священники, те отталкивают от себя наших страдальцев-героев, к ним нет доступа, многих не видишь совсем, а если и видишь, то опасно подойти, ибо они держат себя как начальники, вращаются лишь только среди начальников, солдатики относятся к ним неуважительно, с презрением»[32].
Фотодокументы периода Первой мировой войны подтверждают справедливость подобных претензий: на публиковавшихся в иллюстрированных журналах (например, в художественном журнале «Нива») фотокадрах священнослужители представлялись в достаточно комфортной обстановке, среди офицеров[33]. В. Аксенов отмечает, что сама церковь основной причиной расцерковления прихожан считала влияние «темных сил», к которым, по мнению ряда священников, относились различные агитаторы и проходимцы, старавшиеся настроить прихожан против духовенства. Некоторые представители православного духовенства незадолго до 1917 г. указывали на особую революционную активность населения. С их точки зрения, она была связана с «еврейской пропагандой», и, соответственно, события 1905 г. именовались «еврейской революцией». В этом контексте справедливо замечание о низком уровне культуры самого православного военного духовенства[34].
На негативные аспекты деятельности военного духовенства в годы Первой мировой войны обращает внимание А. П. Беляков. К началу XX в. православная вера была сильно поколеблена среди военнослужащих, нередко офицеры высших чинов не только не содействовали пастырскому влиянию на духовное и нравственное состояние воинов, но и мешали ему своими действиями. Священники учили нижние чины проводить постные, воскресные и праздничные дни в соответствии с христианскими заповедям, а военное начальство в это время устраивало музыкальные, танцевальные и карточные вечера. Солдатам и матросам запрещалось обзаводиться семьей, но в то же время не возбранялось посещение публичных домов. Не получая казенного жалования, приходское духовенство жило за счет платы за требы, что превращало его церковное служение в своего рода куплю-продажу. Такое положение вызывало взаимное недовольство. С одной стороны, особенно нуждающиеся прихожане видели в священнике нахлебника, с другой — священник постоянно чувствовал унижение из-за своей материальной зависимости от прихожан[35]. Однако отмечались и откровенные случаи нецелевого использования денежных средств и расточительства служителей военного духовенства. Митрополит Евлогий (Георгиевский) вспоминал: «Доходы у Почаевской лавры были большие. Одна часть их отчислялась на церковь, другая шла монахам, а третья — настоятелю Лавры, т. е. волынскому архиерею; она выплачивалась ему по третям, в год он получал тысяч двадцать — двадцать пять. <...> Вообще Почаевская лавра была богатая. Владыка Антоний несколько поколебал ее экономическое состояние постройкой храма. (Пришлось даже продать прилегавший к Лавре лес.) Братия была очень недовольна им — и не без оснований — за эту расточительность. С такими средствами, при более хозяйственном их расходовании, можно было создать или поддержать больше культурных учреждений»[36]. Однако, несмотря на различные недостатки отдельных священнослужителей, в целом религиозное воспитание до революции способствовало формированию у солдат высоких духовно-нравственных качеств.
Подводя итоги, отметим, что в ходе Первой мировой войны военное духовенство проявило себя как с положительной, так и с отрицательной стороны. Основными функциями военного духовенства были религиозно-нравственное воспитание и удовлетворение религиозных нужд военнослужащих через совершение богослужений и таинств, а также проповедь Евангелия. Военное духовенство оказывало помощь в организации медицинских учреждений, поддержке раненых, было вовлечено в благотворительную деятельность. Имелись и случаи непосредственного участия представителей духовенства в военных действиях, где они совершали различные героические поступки.
В то же время полковое духовенство порой проявляло недостаточно усердия в служении и даже пренебрегало своими обязанностями, что приводило к возмущению и жалобам со стороны средних и низших чинов. Однако, несмотря на эти негативные факты, в целом религиозное воспитание, которое было непосредственной задачей военных священников, способствовало формированию у воинов высоких духовно-нравственных качеств.
[1] Иванов В. П. Становление и развитие системы религиозного воспитания военнослужащих русской армии в XVIII — начале XX в.: автореф. дис. ... д-ра пед. наук. М.: Военный университет, 2014.
[2] Кострюков А. А.: 1) Подвиг русского военного духовенства в годы Первой мировой войны // Журнал Московской патриархии. 2014. № 7. С. 66–72; 2) Деятельность русского военного духовенства в годы Русско-японской и Первой мировой войн: дис. ... канд. богословия. Сергиев Посад: Московская духовная академия, 2003.
[3] Котков В. М., Коткова Ю. В. Военное духовенство России. Страницы истории: учеб. пособие. СПб.: Нестор, 2005.
[4] Печень Н. А. Воспитание воинов российской армии отечественной историей, вторая половина ХIХ века — февраль 1917 г.: опыт, проблемы, уроки: дис. ... д-ра ист. наук. М.: Военный университет, 2000.
[5] Аксенов В. Народная религиозность и образы духовенства в годы Первой мировой войны и революции // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2019. Т. 37, № 1–2. С. 272–303.
[6] Письма с войны, 1914–1917 / сост. А. Б. Асташов, П. А. Симмонс. М.: Новый хронограф, 2015.
[7] Булдаков В. П., Леонтьева Т. Г. Война, породившая революцию. Россия, 1914–1917 гг. М.: Новый хронограф, 2015.
[8] Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви: в 2 т. СПб.: Изд-во Олега Абышко: Библиополис, 2004.
[9] См., напр.: Кострюков А. А. Подвиг русского военного духовенства... С. 71.
[10] См. об этом: Давлетшин В. Р. Военное духовенство в России XVIII — начала XX в. и его деятельность по морально-психологическому обеспечению охраны государственной границы: исторический анализ: дис. ... канд. ист. наук. М.: Московский пограничный институт Федеральной службы безопасности РФ, 2004. С. 6.
[11]Ивашко М. И. Российская армия и церковь (XVIII — начало XX вв.): историографическое исследование: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М.: Военный университет, 2007. С. 30.
[12] Кострюков А. А. Подвиг русского военного духовенства... С. 67.
[13] Иванов В. П. Становление и развитие системы религиозного воспитания... С. 16.
[14] Евсевий (Орлинский Е. П.), архиеп. Могилевский и Мстиславский. Энциклопедия воспитания маленького христианина. М.: Изд-во Сестричества во имя свт. Игнатия Ставропольского, 2011. С. 34.
[15] Иванов В. П. Становление и развитие системы религиозного воспитания... С. 20.
[16] Шавельский Г. И., протопр. В школе и на службе: воспоминания. М.; Брюссель: Архив русской эмиграции, 2016. С. 419.
[17] Российский государственный военно-исторический архив (далее — РГВИА). Ф. 2044. Оп. 1. Д. 9. Л. 524.
[18] См. подробнее: Иванов В. П. Становление и развитие системы религиозного воспитания... С. 28.
[19] Там же.
[20] РГВИА. Ф. 2082. Оп. 1. Д. 1. Л. 122.
[21] Смирнов А., прот. Газетные сообщения о деятельности духовенства на войне // Вестник военного и морского духовенства. 1915. Т. XXVI, № 1. С. 28. URL: https://pravoslavnoe-duhovenstvo.ru/media/priestdb/materialattachment/attachment/78/d7/78d77ea0-3e58-4098-a200-b019c5ff5237.pdf (дата обращения: 29.10.2020).
[22] Ивашко М. И. Российская армия и церковь (XVIII — начало XX вв.). С. 31.
[23] Цыпин В. А., прот. История Русской православной церкви. Синодальный и новейший периоды (1700–2005). 4-е изд. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010. С. 708.
[24] Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни: Воспоминания митрополита Евлогия / излож. по его рассказам Т. Манухиной. Париж: YMCA-press, 1947. С. 164.
[25] Чимаров С. Ю. Русская православная церковь и религиозно-нравственное воспитание личного состава армии и флота: 1800–1917 гг.: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. СПб.: Военный инженерно-космический университет им. А. Ф. Можайского, 1999. С. 32.
[26] См. об этом: Рыбаков В. Иеромонах Амвросий // Вестник военного и морского духовенства. 1915. № 18. С. 565.
[27] Там же.
[28] См. подробнее: Шавельский Г. И., протопр. В школе и на службе. С. 103–104.
[29] См. о них: Кострюков А. А. Русское военное духовенство в начале ХХ в. Saarbrücken: LAP Lambert Academic Publishing, 2011. С. 57.
[30] Сенявская Е. С. Психология войны в XX веке: исторический опыт России. М.: РОССПЭН, 1999. С. 239.
[31] См. подробнее: Жукова Л. В. Икона на войне (по материалам Русско-японской и Первой мировой войн) // Исторический журнал: научные исследования. 2014. Т. 6, № 6. С. 693.
[32] Письма с войны, 1914–1917. С. 361–362.
[33] Брешко-Брешковский Н. Н. Что принесла Германии морская «блокада»? // Нива. 1915. Т. 94, № 38. С. 706.
[34] Аксенов В. Народная религиозность и образы духовенства... С. 278.
[35] Беляков А. П. Деятельность армейского и флотского духовенства по воспитанию духовных и нравственных качеств военнослужащих (на матер. армии и флота дореволюц. России XVIII — начала XX вв.): автореф. дис. ... канд. пед. наук. Краснодар: Кубанcкий государственный университет, 2017.
[36] Евлогий (Георгиевский), митр. Путь моей жизни. С. 161.
Источник: Безик Ю. И. Православное военное духовенство в Первой мировой войне // Вопросы теологии. 2021. Т. 3, №1. С. 106–116 https://doi.org/10.21638/spbu28.2021.107