Статья кандидата богословия, секретаря учёного совета Тульской духовной семинарии, старшего преподавателя кафедры богословия и библеистики Андрея Александровича Горбачёва посвящена богословской проблеме, связанной с объяснением причин бессмертия ангела и человека. Такие авторитетные православные богословы, как преподобный Иоанн Дамаскин и святитель Григорий Палама, по-разному освещали эту тему. Один говорил, что ангелы бессмертны по благодати, другой считал, что ангел и человеческая душа бессмертны по природе. В статье с помощью привлечения взглядов преподобного аввы Дорофея на образ и подобие души намечается третий путь возможного разрешения этого вопроса: ангел и человек бессмертны не по природе и не по благодати, а по ипостаси — по образу существования природы, который является бессмертным божественным образом.

Богословские темы в рамках церковной науки менее распространены, чем, к примеру, темы церковно-исторические. И эта осторожность объяснима, поскольку ошибки в догматике чреваты особо тяжелыми последствиями. Поэтому и святитель Григорий Богослов предостерегает нас словами: «Любомудрствовать о Боге можно не всякому <…> не всегда, не перед всяким и не всего касаясь» [1, 386].

Тем не менее наш знаменитый богослов свт. Филарет (Дроздов) призывает: «Надобно, чтобы вы не оставались при скудных детских начатках учения Христова, но постепенно приобретали в оном новые, более обильные успехи; чтобы никакую, даже в тайне сокровенную, премудрость не почитали для вас чуждою и до вас не принадлежащею, но со смирением устрояли ум ваш к Божественному созерцанию, и сердце ваше к небесным ощущениям» [8, 351-352].

Впрочем, тот же свт. Григорий предлагает нам сферу для упражнений в богословии, в которой отрицательные последствия ошибок минимальны: «Любомудрствуй о мире или мирах, — призывает святой Назианзин, — о веществе, о душе, о разумных — добрых и злых природах, о воскресении, суде, мздовоздаянии, Христовых страданиях. Относительно этого и успеть в своих исследованиях не бесполезно, и не получить успеха не опасно» [1, 391].

Следуя мудрому совету святителя Богослова, мы можем приступить к теме свойств ангельской природы и близким ей, с одной стороны, не боясь впасть в ересь, с другой — с надеждой все же получить некую духовную или хотя бы интеллектуальную пользу.

Известно разногласие святителей Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова по вопросу об ангельской природе. Один из святителей считал, что ангелы — это существа, обладающие чисто духовной природой, другой — что они имеют тонкое материальное тело. Эта тема не догматизирована, поскольку не имеет прямого отношения к нашему спасению, и обе позиции существуют в статусе богословского мнения.

Похожую ситуацию мы можем увидеть в вопросе о причинах бессмертия ангелов. Протоиерей Олег Давыденков в своем пособии по догматическому богословию констатирует существование у святых отцов двух вариантов объяснения причин бессмертия ангелов. Так, преподобный Иоанн Дамаскин считал, что ангелы бессмертны не по природе, а по благодати. Между тем, святитель Григорий Палама писал, что ангелы бессмертны не по благодати, а по природе. Отец Олег обобщает мысли святителя Григория на эту тему следующим образом: «Он полагал, что если отрицать бессмертие ангелов по природе, то тогда невозможно объяснить вечные муки. В состоянии полной отверженности падшие ангелы уже не будут причастны Божественной благодати, но тем не менее они не прекратят свое существование. Следовательно, они бессмертны не по благодати, а по своей собственной природе» [4, 246].

Обратившись к источникам, мы действительно находим у преподобного Иоанна Дамаскина утверждение, что ангел «бессмертен не по природе, но по благодати, ибо все то, что началось, также и оканчивается по причине своей природы» [6, 83].

Также и у святителя Григория Паламы мы встречаем слова о бессмертии по природе не только ангела, но и человеческой души: «Всякое разумное и умное естество, — пишет святитель, — будь то ангельское или человеческое, имеет жизнь по сущности, благодаря которой оно одинаковым образом пребывает в своем существовании бессмертным, не приемля тления» [2, 30]. Из дальнейшего текста понятно, что под «разумным и умным естеством человеческим» подразумевается человеческая душа: «Разумная и мыслящая душа имеет жизнь по сущности» [2, 32].

Свт. Григорий Палама рассматривает природу ангелов совместно с природой человеческой души и утверждает, что ангел и человек созданы по образу Божию, но при этом человек создан по образу Божию в большей степени, чем Ангелы: «Одно умное и разумное естество души обладает и умом, и словом, и животворящим духом; только оно одно, более чем нетелесные Ангелы, было создано Богом по образу Его» [2, 39].

Это обобщение дает нам возможность продолжить рассуждение о бессмертии ангелов, связав его с вопросом бессмертия не только человеческой души, но и человека во всей полноте его природы.

Ценную помощь в разрешении обозначенной дилеммы нам может оказать еще один святой отец, писания которого обычно не используются в богословских исследованиях, а именно преподобный авва Дорофей, который следующим образом рассуждал о создании человека по образе и подобии: «Сказано: по образу, поелику Бог сотворил душу бессмертной и самовластной, а по подобию — относится к добродетели» [5, 158]. То есть, по преподобному Дорофею, образ Божий в человеке — это некая данность, которая включает в себя бессмертие, а подобие — это то, что может возрастать, а может уменьшаться или даже исчезнуть. Образ — данность, подобие — заданность. Образ не может быть отнят, подобие же достигается лишь теми, кто стремится к Богу.

Но дело в том, что в современном православном богословии творение человека по образу Божию понимается прежде всего как творение существа личностного, способного к осознанному выбору. Владимир Николаевич Лосский писал об этом: «Итак, то, что соответствует в нас образу Божию, не есть часть нашей природы, а наша личность, которая заключает в себе природу… Как образ Божий, человек — существо личностное, стоящее перед Богом. Бог обращается к нему как к личности, и человек ему отвечает» [7, 184, 185].

Личность не исчерпывает образ Божий в человеке, но является его квинтэссенцией, его ключевой особенностью, если можно так выразиться, «точкой сборки». Личностное существование как проявление образа Божия в человеке, как и в ангеле, является неистребимым. Смерть для Бога невозможна. Поэтому и человек, и ангел, созданные по образу Божию, умереть не могут. Смерть существа личностного означала бы смерть образа Бога. Но Бог не умирает, и поэтому образ Божий также бессмертен. А основа образа Божия это личностное существование.

Сотворение из ничего исключает возможность пребывания всех тварных существ бессмертными по природе (аргумент прп. Иоанна Дамаскина). Так же отступление от Бога ангелов и людей лишает их возможности быть бессмертными по благодати (аргумент свт. Григория Паламы). Но личностное существование делает их, по определению аввы Дорофея, бессмертными и самовластными.

То есть ангел и человек бессмертны не по природе и не по благодати, а по ипостаси — по образу существования природы, который является бессмертным божественным образом.

Конечно, относительно человека можно возразить, что тело его умирает, несмотря на то что оно, как и душа, воипостазировано. На это можно ответить, что, во-первых, самосознание свойственно душе и в ней остается, а во-вторых, тело отделяется от души лишь до срока и в свое время будет восстановлено, залог чего также можно увидеть в изначальной воипостазированности физического состава человека.

Предложенное рассуждение дает возможность в некоторой степени согласовать идеи святых Григория Паламы и Иоанна Дамаскина, поскольку личностное существование ангельской и человеческой природы, с одной стороны, сообщает ей свойства бессмертия, а с другой — без сомнения является благим даром Творца, то есть благодатью в широком понимании этого термина.

Если же попытаться продолжить эту тему, рассуждая в рамках терминов природы и ипостаси, то можно прийти к выводам, которые открывают новые пути в раскрытии некоторых актуальных богословских вопросов, например вопроса вечности адских мук.

Так, если человек бессмертен по ипостаси, по данному ему в творении бессмертному и неистребимому образу личностного существования, то природа по своему происхождению из ничего не имеет свойства бессмертия. Это относится и к телу, и к душе. По природе бессмертен только Бог: «Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так и Сыну дал иметь жизнь в Самом Себе» (Ин. 5:26). Человек же может иметь жизнь в себе только по причастию к Богу: «Истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53). Бессмертный божественный образ в человеке соединяется с природой, сотворенной из ничего. К этому соединению можно применить знаменитое выражение свт. Филарета (Дроздова): «Под бездной Божией бесконечности, над бездной собственного ничтожества» [9, 436]. То есть — под бездной бессмертного Божественного образа, над бездной человеческого изначального небытия, зияющего в человеческой природе опасностью возвращения в это ничто.

И здесь мы встречаемся с возможностью страшного и непреодолимого разлада в человеке. Ипостасно он не может умереть, поскольку бессмертие присуще ипостаси по определению. Но природно в случае удаления от Бога и тем более борьбы с Ним человек обрекает себя на смерть, так как, не имея жизни в себе, отделяется от Источника жизни.

В этом случае возникает парадоксальная ситуация: человек (или ангел), бессмертный по ипостаси, умирает по природе, но не в смысле исчезновения природы (чему не дает возможности совершиться бессмертная ипостась), а в смысле нескончаемого пребывания в состоянии смерти (или, может, в этом случае вернее сказать — умирания), превращаясь в некий оксюморон — вечно умирающего бессмертного или того, кто живет в состоянии смерти.

По мысли аввы Дорофея: «по подобию — относится к добродетели». Поэтому стяжание христианином добродетели природно приобщает его к источнику жизни, включает его в поток божественных энергий, оживляющих и обновляющих человека. По ипостаси он имеет бессмертие, по природе — жизнь. В то время как тот, кто отходит от Бога, по ипостаси также имеет бессмертие, но по природе — смерть.

Таким образом, рассмотренная модель раскрытия причин бессмертия ангела и человека может иметь значение для объяснения тем эсхатологии и апологетики, например в полемике с иеговистами и вообще людьми гуманистического образа мышления.

Так, некоторые задают вопрос: «Почему Бог не уничтожит людей и ангелов, не пожелавших жить в общении с Ним?» Адепты секты «Свидетели Иеговы» считают, что в вечности останутся лишь они, а все, кто не вошел в общество иеговистов, истребятся — те, кто умер, не воскреснут, те, кто встретит Второе пришествие Христа живыми, исчезнут, аннигилируются. Это учение, кстати говоря, основывается на их вере в смертность души: «Иеговисты не верят в бессмертие души, которая, по их небиблейскому учению, умирает вместе с телом. В ад они тоже не верят. Они говорят, что Бог не может подвергать людей вечному мучению, Он милосерден, а милосердный хозяин не будет терзать бешеную собаку, а просто возьмет и пристрелит ее. Есть люди, которые воскреснут (точнее, будут воссозданы заново тело и душа) и спасутся, а остальные будут уничтожены навсегда» [4, 163]. 

Используя сделанные выше выводы, на заданный вопрос мы можем ответить, что люди и ангелы созданы по образу Божию. Образ Божий бессмертен. Поэтому бессмертие является свойством личностных существ, которое не может исчезнуть ни в раю, ни в аду. Человек может отказаться от пути уподобления Богу в добродетели, но исчезнуть, аннигилироваться он не способен, поскольку личностное существование укоренено в бессмертном божественном образе.

Другой вопрос из области индуизма и буддизма: «Может ли душа человека переселиться в тело животного или, к примеру, в дерево?» Ответ: нет, не может, потому что дерево и животное не являются личностями, они не имеют свободной воли и не могут согрешить. Душа животного в крови (Лев. 17: 11, 14) и умирает со смертью тела, а душа человека содержится в бессмертной ипостаси и умереть не может. Переселение души человека в тело, допустим, собаки, если бы это было возможно, было бы не перевоплощением, а чем-то вроде одержимости собаки душою человека, что противоречит не только православной вере, но и всем восточным учениям.

Как видно из сказанного выше, даже такая, казалось бы, далеко не центральная тема догматического богословия, как свойства ангельской природы, в своем развитии может привести нас к выводам, имеющим отношение к вопросу нашего спасения, и при дальнейшей разработке открывает возможные перспективные направления богословских рассуждений.

 

Список литературы

1. Григорий Богослов, свт. Слово 27. Против евномиан и о богословии первое, или предварительное// Григорий Богослов, свт. Собрание творений в 2-х томах. Репринт. [Б. м.]: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994. Т. 1. С. 385-391.
2. Григорий Палама, свт. Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским, нравственным и относящимся к духовному деланию, а также предназначенных к очищению от варлаамитской пагубы. Текст: электронный. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Grigorij_Palama/sto-pjatdesjat-glav-posvjashennyh-voprosam-estestvennonauchnym-bogoslovskim-i-nravstvennym/#0_9 (дата обращения: 23.06.2021).
3. Давыденков, Олег, прот. Догматическое богословие. М.: ПСТГУ, 2013. 624 с.
4. Дворкин, Александр. Сектоведение: Тоталитарные секты. Н. Новгород: Издательство Братства во имя св. князя Александра Невского, 2002. С. 163. 816 с.
5. Дорофей, авва, прп. Душеполезные поучения. М.: Отчий дом, 2001. 318 с.
6. Иоанн Дамаскин, прп. Точное изложение православной веры. М.: Издательство Сретенского монастыря, 2003. 382 с.
7. Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви// Лосский В. Н. Очерк мистического богословия Восточной Церкви. Догматическое богословие. М.: СЭИ, 1991. С. 8-199.
8. Филарет (Дроздов), свт. Слово в день обретения мощей святителя Алексия (1841) // Филарет (Дроздов), свт. Избранные труды, письма, воспоминания. М.: ПСТБи, 2003. 350-355.
9. Филарет, митр. Московский и Коломенский. Слово в день обретения мощей иже во Святых отца нашего Алексия Митрополита Московскаго и всея России Чудотворца и по случаю возвращения к Московской пастве (Говорено 20-го мая). <1830 год>// Филарет Московский, свт. Творения. В 5 т. Репринт. М.: Новоспасский монастырь. Т. 3: 1826-1836, 2003. С. 432-442.

 

Источник: Богослов.Ru