Политическая деятельность русского духовенства — довольно редкое явление и в истории Русской Православной Церкви (РПЦ) практически не изучалась. Тем не менее Церковь прямо или косвенно на протяжении истории оказывала значительное влияние на политическую жизнь России. Поэтому для раскрытия темы требуется более точное формулирование самой задачи.
Исходя из понимания термина «политика» как искусства управления государством, видно, что всякий текст, претендующий на какую-либо роль в этой области, может позиционироваться как политический. Религиозные идеи, высказанные устно или письменно, в проповеди или в учительном послании, априори становились основой политической идеологии. В западном христианстве исследования в этой области получили значительное развитие. Наряду с богословским анализом политической теории имеется ряд исследований, представляющих обратный анализ политических теорий, основанных на религиозных идеях [27]. В восточном христианстве ситуация противоположная. Подобный анализ можно заметить лишь в развитии богословской концепции симфонии государства и Церкви или в работах по изучению государственно-церковных отношений, которые, однако, представляют собой лишь историческое исследование. Однако идеологическое воздействие Православной Церкви все-таки присутствует в управлении государством, хотя и не напрямую, поэтому его можно признать косвенной политической деятельностью. Таким образом, в рамках исследования ставится задача анализа прямой политической деятельности Православной Церкви через партии, которые были образованы Церковью для непосредственного управления структурами государственной власти.
В этом смысле представляет определенный интерес анализ политической ситуации России с момента отречения царя до времени окончательного установления советской власти в 1917–1919 гг. Этот период характеризуется бурной политической жизнью, насыщенной практическим воплощением различных теорий. Неопределенность общецерковного мнения в РПЦ в этот момент допускала политическую деятельность, особенно на территориях, свободных от власти большевиков. Легальная политическая деятельность Церкви закончилась 24 (11) октября 1919 г., когда патриарх, Священный синод и Высший церковный совет постановили утвердить и разослать по епархиям послание Святейшего Патриарха от 25 сентября 1919 г. о невмешательстве священнослужителей в политическую борьбу [24]. Однако многими иерархами этот указ воспринимался как уступка советской власти, и поэтому на территориях, неподконтрольных большевикам, политическая деятельность духовенства могла продолжаться и дальше, в зависимости от общего хода политики текущего момента [22]. В этот короткий промежуток политической жизни в Церкви вышло множество различных изданий, в которых зафиксированы примеры политического текста, пригодные для научного анализа.
Одним из ярких примеров является политическая деятельность Уфимской епархии РПЦ. В 1917–1919 гг. епархия пережила неоднократную смену политической власти. Развернувшаяся Гражданская война обусловила остроту полемики партий, главными аргументами которой часто становились произвол и насилие. Кроме этого, в политической жизни резко активизировались общественные объединения по национальному, религиозному и профессиональному признаку. Сложность усугублялась тем, что на начальном этапе Православная Церковь, лишившаяся поддержки самодержавия, значительно уступала в моральном отношении — авторитет ее был низок, как никогда. Кроме этого, в общей массе местного населения превалировало мусульманское большинство: к примеру, на 1 тыс. мечетей было около 400 православных церквей. Однако в разгар Гражданской войны в 1918–1919 гг. Уфимская епархия смогла возглавить политическую жизнь и даже открыто противостоять большевистскому террору.
Следует отметить, что епархия появилась на политическом поприще еще в 1916 г. благодаря епископу Андрею, происходившему из древнего княжеского рода Ухтомских. Вероятно поэтому царское правительство в лице цензоров допустило появление общественно-политической организации еще в 1916 г. — Восточно-Русского культурно-просветительского общества (ВРКПО) [17]. В начале своей деятельности это общество только участвовало в благотворительности на основе добровольных пожертвований и епархиальных средств, но уже вскоре было налажено издание собственного журнала, а затем газет, воззваний и проч. Так, в рамках ВРКПО с февраля 1917 г. стал издаваться журнал «Заволжский летописец», уже первые его материалы содержали критику деятельности царского правительства, однако эта критика касалась внутренней жизни Церкви [2]. Конечно, в этот начальный период наиболее яркие политические тексты принадлежат самому владыке Андрею. Он задал новое направление церковно-политического текста, которое уходило от обычной семантики и в новой корректуре значений отражало необходимость перелома общественного восприятия Церкви как части самодержавия. Причем критика относилась не к монарху, а к одному из главных направлений политической деятельности царского правительства — цензуре.
Владыка довольно метко ее критикует, обвиняя не только в косности и безграмотности, но еще и в нечистоплотности. Текст увенчивает яркая сентенция: «В существе дела идеал цензуры — это молчание <…> хлопот менее». На основании этого разоблачения дальше показывается губительность «насильственных мер ограждения», приводящих к «штемпелю казенности». «Церковь не может снизойти на степень государства» потому, что глава Церкви — Христос, и отсюда ей должно быть даровано «право правды» [2]. Однако было бы ошибкой считать, что владыка был против царя. В своем воззвании по мартовским событиям в Петрограде владыка писал, что «многие прежние министры только обманывали нашего милостивого Царя». В отношении революционных событий еп. Андрей предлагал верующим переходить «к мирному труду и к исполнению своих обязанностей» «в страхе Божием и любви друг к другу», поскольку «все совершается не к худшему, а к лучшему <…> Мы только должны думать о том, чтобы не прогневать Господа своими грехами…» [3].
В период Временного правительства журнал «Заволжский летописец» становится важнейшей церковной площадкой политической полемики, а с прекращением выпуска «Уфимских епархиальных ведомостей» — главным органом печати епархии. На страницах журнала публикуются резкие политические статьи. Наряду с церковно-бытовым и культурно-просветительным тематическими отделами, появляются общественно-политический и даже инородческий.
В это время политические тексты касаются критики только антицерковной политики Временного правительства, цензуры церковной печати и реформы образования. В других работах, близких к политической теме, обсуждаются положение пленных, нравственность общественной жизни и деятельность временного комитета Государственной думы [3]. С другой стороны, начата публикация обширной работы прот. Виктора Пояркова, будущего Уфимского епископа в 1922–1933 гг., определяющая канонические основания организации прихода не только как церковной единицы, но и как экономической организации [32]. Этой работе сопутствует ряд статей отдельных авторов (в том числе и еп. Андрея), которые по своей сущности формируют будущее политической деятельности епархии. В декабре 1917 г. был образован Союз приходских советов г. Уфы (УСПС) как часть Всероссийского союза.
Несмотря на то что очевидным лидером является правящий архиерей — епископ Андрей (Ухтомский), публикуется много работ политической направленности как от духовенства, так и от мирян. Со страниц журнала печатаются обращения к солдатам, большевикам, к духовенству и ко всему русскому народу. Однако целевой аудиторией остаются верующие Уфимской епархии. Во многих статьях ощущается единое направление — образование церковных приходов не только как религиозной общественной единицы, но как субъекта хозяйственной, юридической и политической деятельности. Кроме этого, многие социальные проблемы находят решение в рамках прихода. Это звучит, например, в статьях «Реформа прихода и русское самосознание» [18], «Германская опасность и православный приход» [33], «Прекрасные приходские постановления» [4], «Духовенство и кооперация» [1], «Православный приход как объединяющий центр для выработки христианского отношения к современным событиям» [19] и др. Практически во всех отделах появляются статьи, носящие политический характер.
Вместе с тем в работах как владыки Андрея, так и других священников решение важнейших политических проблем связывается с необходимостью следования Евангельским заповедям. Неоднократно владыка ссылается на духовные аспекты. Например, в декабре 1917 г. он увещевал прекратить братоубийственную войну, которая признавалась каиновым грехом, заключая свою мысль опять же достаточно метким выражением: «Вместо русских офицеров — товарищи немцы» [6]. Кроме этого, в конце 1917 г. развернулась широкая полемика с большевиками, в которой участвовал не только владыка, но и другие священники. Так, прот. Алексей Кулясов опубликовал полемическую статью «Мой ответ большевикам», где, отвергая ложные обвинения большевиков, присутствовавших на его проповеди, обосновывал свой главный тезис «только в очищении и самоусовершенствовании ради нашего спасения» [25].
Таким образом, к началу 1918 г. в епархии была сформирована идеологическая платформа для политической деятельности. Следует отметить, что для духовенства такая роль представляла своеобразную богословскую проблему. Необходимо было освоить новояз большевиков, нелогичную корректуру значений и учитывать административный пресс из-за постановлений советской власти [28–31], практически уничтожавших Церковь как организацию. С другой стороны, речь шла о сохранении доверия гражданского населения в условиях высокой степени манипулятивного использования текста большевиками и другими партиями. Однако именно использование духовного аспекта в полемическом тексте позволяло наращивать возможности внутреннего преломления. Таким образом, население могло противостоять всесторонней агрессии и идентифицировать этические характеристики с Евангельскими истинами.
Свержение советской власти в июле 1918 г. расширило политические возможности. В новых условиях духовенство приобрело неизмеримо больший авторитет из-за открытого противостояния террору большевиков. Вновь выходит журнал «Заволжский летописец», УСПС прочно закрепляется как политическая партия, позиция которой ясна и определена. Некоторые авторы призывали распространить опыт политической борьбы УСПС на всероссийский уровень. Считалось, что Всероссийский союз приходских советов мог стать подлинно русской и народной партией вне политической злобы и борьбы. Кстати, отношение УСПС к монархии определялось как умеренное, но без «крайнего монархизма». В это время появлялись предложения о развитии политического епархиального движения. Занимая правый фланг антибольшевистского лагеря, УСПС находилась в оппозиции к другим социалистическим партиям. Эсеры, меньшевики, народные социалисты и кадеты обвиняли УСПС в реакционности, монархизме и симпатиях к программе Союза русского народа. УСПС отказался вступать в блок с социалистами и кадетами. Предполагалось сближение со старообрядцами и мусульманами. УСПС выражал взгляды русского духовенства, которое считало все политические партии не русскими по названию и происхождению. В сентябре 1918 г. УСПС на выборах в Уфимскую городскую думу одержал победу, получив 28% голосов при относительно невысокой избирательной активности населения в 12%. Приходские депутаты проиграли только на двух участках. Духовенство стремилось сплотить все антибольшевистские силы, поэтому УСПС поддержал правительство Уфимской директории в конфликте с Комучем. Одновременно Уфимская епархия расширяла свою издательскую деятельность — с октября 1918 г. стал выходить журнал «Народ-хозяин», а в мае 1919 г. — и ежедневная газета «Великая Россия» [21]. Все это стало причиной признания политической роли епархии со стороны правительства Уфимской директории, председатель которой Н.Д. Авксентьев лично благодарил владыку Андрея за то, что уфимское духовенство ведет собственную линию вне влияния других политических течений [34].
Анализ политического успеха представляет значительный интерес. Конечно, большую роль сыграла исповедническая деятельность духовенства в период террора большевиков в Уфе в первой половине 1918 г., которая не только заключалась в сохранении позиций Церкви, но и в защите местного населения. Например, только благодаря вмешательству УСПС был пресечен повальный обыск и изъятие продовольствия большевиками. Также УСПС не допустил закрытия мучного рынка, что привело бы к необузданной спекуляции хлебом, а затем и к голоду [16]. При этом Союз приходов предлагал реальные шаги в решении экономических проблем. Например, приходы могли играть самую существенную роль в деле снабжения города продовольствием из деревни [10]. Кроме этого, епархия часто оказывалась в центре организации благотворительной помощи беженцам, солдатам и беднякам. Например, статья священника 13-го Уфимского полка А. Кедрова «Братья, братья» призывала к благотворительности для солдат. За пасхальные подарки обещалась духовная награда. Главным образом требовалось белье, которое можно было приносить в архиерейский дом, к епархиальному миссионеру священнику Садкову [23]. Сыграла свою роль и реалистичная политическая программа УСПС, которая предлагала организацию всей экономической жизни вокруг церковно-приходских советов. Во многочисленных статьях и воззваниях владыка Андрей говорил, что это позволит организовать «огромную русскую взаимопомощь на базе прихода, поскольку народное земство развалилось». По словам епископа, именно около прихода нужно организовывать братства взаимопомощи, кооперативы и попечительства, чтобы церковная жизнь включала в себя заботу о жизни беднейшего населения и этим всесторонне послужила народу [11]. Высокая степень влияния относилась и к религиозно-общественному движению, которое выражалось в проведении всенародных молений, крестных ходов с чудотворными иконами. Так, в воскресенье, 20 октября 1918 г., в Уфе совершался крестный ход вокруг Иоанно-Предтеченского храма с чудотворной Федоровской иконой Божией Матери, перед которой был молебен, а затем духовенство призвало верующих сплотиться вокруг приходских советов и приходить на помощь беженцам.
Основная социальная роль отводилась кооперативам, которые должны были образовываться приходскими советами. Для вступления в кооператив приобретались паи по 25 к. Вся прибыль от торговли кооператива должна была идти на нужды прихода. Он должен был содержать приходской сиротский приют, продавать дешевые продукты и товары в рассрочку для прихожан, давать скидки на товары для бедных. В проповедях часто повторялось, что приходы необходимо заново воссоздавать как приходскую семью. Вне прихода человек погибнет. Здесь люди могут поддерживать друг друга взаимно. Приходить в церковь надо с материальными дарами. Очень важно не оставлять богослужение, которое должно быть вдохновленным, следует украшать его пением [8]. Кроме этого, ставилась задача помощи беженцам. Им нужно дать приют, белье, одежду и обувь. Пожертвования собирались в приходских советах и распределялись через архиерейский дом [9]. Духовные и приходские советы должны были принять самое деятельное участие в формировании Народной армии, которой требовалось снабжение людьми, бельем и продовольствием. Приходы могут взять на себя организацию власти самоуправления и учредительного собрания [10]. Приходские советы могут организовать школы, медицинскую и благотворительную помощь [7].
Вопрос о поддержке Гражданской войны был одним из самых болезненных. В 1917 г., до начала Гражданской войны владыка считал, что «решать судьбу России — вопрос нравственный…». Однако для сохранения «веры и души народа» была необходима война. Он утверждал: «Какое может быть благополучие под пулями братоубийственной войны?» [5]. Тем не менее владыка считал: «Спасение во взаимном прощении и объединении» [7]. ВРКПО и УСПС поддерживало вооруженную борьбу против большевиков. Атаман Александр Ильич Дутов признавался «величайшим героем русским». Красная армия именовалась «международной сволочью», которая забыла Божеские и человеческие законы, исполняя происки немецкого командования. 22 июня 1918 г. приход чехословацких войск в Уфу был отмечен общеепархиальным торжественным молебном «Об умножении любви». В статье «Привет русского епископа братьям славянам» владыка называет чехов и словаков спасителями. При этом уфимцы должны «формировать народную армию», «идти на защиту Родины», «приносить пользу армии» и «благословить чехов и словаков» [20].
Не последнюю роль играло идеологическое противостояние учению большевиков. Так, владыка Андрей на основании послания святейшего патриарха Тихона от 02.1918 г., которое объявляло запрещение коммунистам по апостольскому правилу (1. Тим. 5, 20.), отлучил от Церкви тех православных христиан, кто обагрил руки свои братской кровью [9]. Владыка указывал, что христианский долг заключается в том, чтобы «забыть злую и буесловную шумиху политических партий. Потому что Городскому самоуправлению требуется хозяйственная деятельность», «деловые люди благословляются на усердное служение обществу». Для голосования в приходах должны создаваться списки [16].
С другой стороны, владыка Андрей утверждал, что созидать сможет только одна любовь. Церковно-общественную заботу заповедали святые апостолы: «Мы можем стать сильными, только исполняя наше святое учение церковное о деятельной любви к нашим ближним... Именно от отсутствия его и появился большевизм, который призывал богатых помогать бедным». Поэтому в начале революции «советская власть была популярна» [13]. «Однако главная ошибка в том, что в насилии никогда нельзя сделать добро дурными средствами. Вся моя политика и все мои политические речи сводятся только к двум фразам: любите друг друга и помогайте друг другу» [3].
Борьбу большевиков с Церковью владыка называл великим шагом русской революции к «равенству без свободы». Поэтому нужно было сохранять права Церкви, устраивать духовные союзы, помня слова Господни: «Созижду церковь мою и врата адовы…» [35]. Владыка не переставал обращаться и к большевикам: «Братцы, вспомните, что вы русский народ... Бог поругаем не бывает» [15]. Так, в письме к верующим большевикам, опубликованным как воззвание к солдатам Красной армии, владыка приводит письмо комиссара, совершившего самоубийство потому, что настоящее коммунистическое дело гибнет [14].
Ожидая гонения от большевиков, владыка заранее определил практические шаги духовенства: «Мы можем скрываться от них на основании Мф. 10, 23 и Мф. 10, 8. 59. А также по примеру апостола Павла (Деян. 9. 24–25)». Владыка объяснял эти гонения тем, что «русские люди творят чужую волю». Уже тогда владыка перечисляет всех новомучеников Уфимских поименно. Говоря о себе, он объясняет причины своего удаления из епархии: «…выбирать смерть или скитальческую жизнь… Я приговорен к смерти <…> слугами господина Бронштейна <…> поэтому Уфимское епархиальное совещание переезжает в Златоуст». Одновременно владыка оставил такое распоряжение: «Духовенство должно служить, не вмешиваясь в общественную жизнь. Обязательно совершать богослужения в пустующих храмах. Сельское духовенство должно взять от своих церковно-приходских советов справку о своем состоянии и переходить в безопасные места. Не разрешаю служить духовенству из других епархий ради сохранения церковного порядка и благочиния» [34].
Заранее предугадывал судьбу Гражданской войны и Златоустовский епископ Николай (Ипатов), викарий Уфимской епархии, в своей статье «К моменту» он развивал идею объединения всех русских людей в единый церковный народ и достижение экономического благополучия в более отдаленной перспективе. Владыка Николай считал, что это возможно через просветление и расширение умственного кругозора русского народа, через укрепление нравственных принципов жизни и поднятие материальной экономической культуры в области земледелия, промышленности и торговли, организацию цельной системы школьного образования. Начальная ступень должна оставаться церковно-народной, а высшая — включать в себя церковно-народные чтения, лекции специалистов, туманные картины, кинематограф... [26].
Заключая анализ политического текста духовенства, отметим, что он был обусловлен духовным аспектом религиозной идеологии. Духовенство не считало возможным для себя стоять в стороне от общественных катаклизмов и оказалось в центре политической жизни. Сам текст становится рефлексией на происходящие процессы. При этом на переломе эпохи происходит значительное изменение нарратива, в котором, однако, сохраняются первичные смыслы, основанные на христианской идеологии. Актуальность примера подтверждается результатом политической деятельности, хотя общая судьба ее не могла изменить ситуацию в целом. Тем не менее имеется пример, когда христианские заповеди о милосердии, взаимопомощи и прощении становятся в реальных условиях революции и Гражданской войны основой успешной политики. Это направление поддержали как нуждающиеся жертвы, так и жертвователи, а также военные и гражданские власти. Конечно, несколько странно слышать из уст духовенства слова в поддержку военного разрешения революционного конфликта. Однако это было обоснованно, поскольку Гражданская война была развязана не без участия иностранных военных. Например, развязанный террор большевиков исполнялся иностранными наемниками.
Опыт политической победы УСПС показывает, что в реальной революционной обстановке обычные политические цели, которые провозглашались многими партиями, в том числе и большевиками (концепция права, справедливость, равенство и свободы) уступают принципам Евангельских заповедей.
ЛИТЕРАТУРА
- Агров В., свщ. Духовенство и кооперация // Заволжский Летописец. №7. 1917. С.?
- Андрей (Ухтомский), еп. Проект лишнего оскорбления Святой Церкви // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. №3. С. 55-60.
- Андрей (Ухтомский), еп. К моей Уфимской православной пастве // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. №5. С. 115-117.
- Андрей (Ухтомский), еп. Прекрасные приходские постановления // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. № 15. С. 421-422.
- Андрей (Ухтомский), еп. Ответ уфимцам и всей моей братии // Заволжский летописец. 1917. № 22. С. 619-622.
- Андрей еп. Письмо к уфимским солдатам // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. №24. С. 704-707.
- Андрей (Ухтомский), еп. Открытое письмо к старообрядческим епископам Бело Криницкой иерархии // Заволжский летописец. Уфа, 1917 г. №22. С. 631-637.
- Андрей (Ухтомский), еп. Проповедь в Ильинской церкви // Уфимский Церковно-народный голос. Уфа, 1917 г. 01.1918. С. 1-2.
- Андрей (Ухтомский), еп. Воззвание к Православным христианам // Уфимский Церковно-народный голос. Уфа, 1918 г. 17.01.1918. С. 3.
- Андрей (Ухтомский), еп. Падение большевистской власти // Уфимский Церковно-народный голос. Уфа, 1918 г. 15.07.1918 . С. 1.
- Андрей (Ухтомский), еп. Извещение об открытии церковно-приходского кооператива // «Заволжский Летописец». Уфа, 1918 г. № 8. С. 228-229.
- Андрей (Ухтомский), еп. Моей Уфимской пастве – в утешение // Заволжский летописец. Уфа, 1918 г. №9. С. 287.
- Андрей (Ухтомский), еп. О тяжких переживаниях русского народа // Заволжский летописец. Уфа, 1918 г. №12. С. 353-359.
- Андрей (Ухтомский), еп. Письмо к верующим большевикам // За родную землю. Уфа, 1918 г. 19.07.1918.
- Андрей (Ухтомский), еп. Послание к Уфимским христианам православным и всей православной пастве Уфимской // Уфимский вестник. Уфа, 1918 г. 5-18.10.1918. №182. С. 2.
- Андрей (Ухтомский), еп. Воззвание «Долг Христианский». ЦГАОО РБ Ф. 1832. Оп. 2. Д. 55. Л. 1.
- Библиография // Заволжский Летописец 1917. №2. С. 52.
- б/а. Реформа прихода и русское самосознание // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. №3. С. 60-62.
- б/а. Православный приход как объединяющий центр для выработки христианского отношения к современным событиям // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. №6. С. 153-154.
- За Родную землю. Уфа, 1918 г. 14.07.1918.
- Казанчиев А.Д. Православные Общественно-политические организации в антибольшевистском лагере на территории Башкирии // Традиции взаимовлияния культур народов на Южном Урале: сборник ИИЯЛ УНЦ РАН. Уфа 2006. С. 106-1?
- Кашеваров А.Н. Высшее церковное управление в 1918-1922 гг. // История Русской Православной Церкви в ХХ веке (1917-1933). Материалы конференции. Петрозаводск 2002. С. 16-69.
- Кедров. А.,свящ. Братья, братья // Уфимский Церковно-народный голос. Уфа, 1918 г. 15.07.1918 . №. 1. С. 2.
- Кривошеева Н. А. «Всецело приспособление к духу времени». Первый советский разведчик а. Ф. Филиппов // Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2009. Вып. II:3 (32). Москва 2009. С. 70-98.
- Кулясов А. свящ. Мой ответ большевикам // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. №24. С. 707-710.
- Николай (Ипатов), еп. К моменту // Заволжский Летописец. Уфа, 1918 г. №9. С. 58.
- Першин Ю. Ю. Политическая теология в топологии рационального дискуса // Личность. Культура. Общество. Т. 13. вып. 1 (61-62). Москва, 2011. С. 246-252.
- Постановление СНК «О набатном звоне» // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства за 1917-1918 гг. Москва, 1942. С. 764.
- Постановление СНК «О красном терроре» // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства за 1917-1918 гг. Москва, 1942. С. 883.
- Постановление Наркомюста «О ликвидации мощей» // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства за 1920 г. Москва, 1943. С. 504-505.
- Постановление Наркомюста «О порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви (Инструкция)» // Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства за 1920 г. Москва, 1943. С. 849-858.
- Поярков В., прот. Церковь, община и приход // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. №5. С. 123-125.
- Рыбаков С. Германская опасность и православный приход // Заволжский Летописец. Уфа, 1917 г. №5. 1С. 120-123.
- Уфимский вестник. Уфа, 1918 г. № 184. С. 2, 7.
- ЦГАОО РБ Ф. 1832. Оп. 2. Д. 60. Л. 1.
Источник: Богослов.Ru