В статье чтеца, кандидата психологических наук, катехизатора при храме Трех святителей в Раменках (Москва) Николая Юрьевича Колчуринского анализируются взгляды сторонников школы аналитической психологии, основанной К. Г. Юнгом. На основании черт, приписываемых бессознательному в рамках воззрений этой школы (сообщение тайных знаний, сверхъестественные предсказания будущего, сверхъестественные воздействия на события физического мира), делается вывод о сугубо религиозном характере основ учения аналитической психологии и об обожествлении ее представителями бессознательного. Делается вывод о том, что взгляды этой школы и практика могут быть охарактеризованы как религия общения с демонами.

В православной литературе можно встретить одобрительное отношение как к сведениям, приводимым представителями аналитической психологии, основанной К. Юнгом, так и вообще к системе представлений о человеке, разработанной этой школой. В связи с этим возникает вопрос — насколько православное богословие может относиться с доверием к теоретическим построениям этой школы в психологии, тем более что свое отрицательное отношение к христианству ее представители не скрывают.

Материалом к данному сообщению послужили статьи сборника «Человек и его символы», составленного под руководством и редакцией К. Юнга незадолго перед его смертью [6]. Теоретические построения данной школы выросли из многолетней практики психотерапии. Основная категория, которой оперирует это направление, — категория бессознательного (подсознательного). В данном докладе будет проанализированы некоторые свойства, которые приписываются этому объекту исследования.

Основным как диагностическим, так и терапевтическим методом в рамках данного направления явятся метод толкования содержания сновидений. В связи с этим важно определить, какое отношение к сновидениям можно найти у св. отцов. Приведем выписки из «Приношения современному монашеству» свт. Игнатия Брянчанинова, заимствовавшего содержание своей книги из творений других св. отцов: «Демоны употребляют для возмущения и повреждения душ человеческих сновидения; также и сами неопытные иноки, обращая внимание на свои сны, вредят себе: по этой причине необходимо сделать здесь определение значения сновидений в человеке, которого естество еще не обновлено Святым Духом.  …Достаточно сказанного для объяснения возлюбленным братиям нашим, современным инокам, сколько безрассудно внимать, тем более доверять снам и какой страшный вред может родиться от доверия к ним. От внимания к сновидениям непременно вкрадывается в душу доверие к ним, и потому самое внимание строго воспрещается» [2; с. 346–349]. Далее святитель пишет, что сновидения лиц, просвещенных Божией благодатью, имеют совершенно иной характер, но к нашей теме это уже не относится.

Преподобные Варсонофий Великий (отв. 412–415) [1; с. 380–381] и Иоанн Лествичник также предупреждают об опасности доверия снам, и причина указывается та же — подверженность содержания сновидений действию демонов.  «Кто верит снам, тот вовсе не искусен; а кто не имеет к ним никакой веры, тот любомудр. Итак, верь только тем сновидениям, которые возвещают тебе муку и суд; а если приводят тебя в отчаяние, то и они от бесов», — писал преп. Иоанн Лествичник [3; с. 32].

В рамках аналитической психологии сновидениям отводится первостепенная роль. При этом утверждается принцип полного доверия содержанию сновидений. Заметим сразу, что такой подход диаметрально противоположен взгляду св. отцов.

Цель юнговской психотерапии — запуск или ускорение т. н. индивидуации, т. е. установления оптимальных отношений сознающего «Я» с бессознательным (его индивидуальным и коллективным) [6; с. 11].

Не вдаваясь подробно в описание структур бессознательного, согласно взглядам юнговской школы, опишем некоторые его функции, как о них писал сам К. Юнг в одной из последних работ в конце шестидесятилетнего периода своей психоаналитической деятельности [5].

1. Бессознательное посредством символики сновидений информирует субъекта о его внутрипсихических проблемах и прочем, касающемся его внутрипсихической жизни, не явном ему самому.
2. Бессознательное может сообщать человеку, опять же, посредством символов сновидений неизвестные ему знания. Юнг приводит пример сновидения девочки восьмилетнего возраста, в котором ей была в виде символов открыта тайна истории происхождения человека. Все — согласно дарвиновской теории — эволюционные стадии развития: беспозвоночные, рыбы, пресмыкающиеся, млекопитающие (Сам Юнг был сторонником дарвиновской эволюционной теории, и его концепция архетипов коллективного бессознательного базировалась именно на ней). Цитируем Юнга, так излагавшего содержание данного сновидения: «4. В мышку проникают черви, змеи, рыбы и человекоподобные существа. Так мышь превращается в человека. Иллюстрирует четыре стадии происхождения человечества» [5; с. 70].
3. Бессознательное способно посредством символов сновидений предсказывать человеку его будущее, не предсказуемое обычными методами. Судьба упомянутой восьмилетней девочки была трагической — через год она внезапно скончалась от инфекционного заболевания. За год до ее смерти в ее сновидениях многократно присутствовала тема жизни и смерти. «Сны открывали неожиданную и довольно жутковатую сторону жизни и смерти. Было бы понятно, если бы нечто подобное приснилось пожилому человеку, оглядывающемуся на прожитую жизнь, но не ребенку, у которого все еще впереди. От этих снов веяло не радостью переполненной чувствами юности, а ощущением подступившей старости, когда жизнь воспринимается как “скоротечный сон”, как гласит древнеримское изречение… Практика показывает, что невидимо приближающаяся смерть отбрасывает adumbratio (тень предваряющую) на жизнь и сны жертвы» [5; c. 74].
4. Бессознательное способно в некоторых случаях влиять на события физического мира сверхъестественным образом. Цитируем Юнга: «Я должен отметить, однако, что символы появляются не только во сне, но и в любых психических проявлениях. Бывают символические чувства и мысли, действия и ситуации. Зачастую создается впечатление, что даже неживые объекты взаимодействуют с подсознанием, создавая повторяющиеся символические ситуации. Известны многочисленные факты, достоверность которых не вызывает сомнений, когда часы останавливались после смерти их владельца. Один такой случай произошел с маятниковыми часами Фридриха Великого во дворце Сан-Суси: они перестали идти после кончины императора. Известны также аналогичные случаи, когда с приходом смерти разбивается зеркало или падает картина, или когда при сильном эмоциональном возбуждении одного из живущих в доме происходят мелкие, но необъяснимые поломки. Хотя скептики отказываются верить в подобные истории, они, тем не менее, время от времени происходят. Одно только это должно было бы стать серьезным доказательством их психологического значения» [5; c. 51].

Примеры параллельного воздействия бессознательного на события физического мира (причем воздействия сверхъестественного) и на содержание сновидений человека и использования подобных параллелей в целях психотерапии можно найти в статье И. Якоби [7; c. 316–318]. В этом, как она пишет, причина эффективности гаданий.

На этом остановимся. Ясно, что как бы бессознательное ни интерпретировалось (как нечто материальное, или духовное, или материально-духовное и т. п.), ему приписываются такие свойства, которые традиционно приписываются божествам. Вопрос — что же это за бог, в которого веровал Юнг? Ясно, что это не Бог-Промыслитель и Создатель Вселенной, поскольку еще в юности, по словам самого Юнга, он от Него отрекся. Повествуя об этапах становления своего мировоззрения в молодости, он писал: «Незадолго до этого я жил средневековыми представлениями своих родителей, для которых весь мир с его обитателями находился под покровительством Господнего всемогущества и провидения. Эти представления можно было сдавать в утиль» [5; c. 53].

Поскольку ветхозаветные тексты говорят о Боге Израиля как о Боге Творце мира и Промыслителе, то бог Юнга необходимо должен быть отнесен к числу тех, кого Библия называет «бози язык» и однозначную дает им оценку — вси бози язык бесове (Пс. 95:5). Святоотеческое понимание Пс. 95:5 однозначно говорит нам о необходимости буквального понимания смысла этого стиха (Свт. Афанасий Великий, бл. Феодорит, Евфимий Зигабен). Так вот, оказывается, на что нацелена индивидуация и психотерапия по ее активации — на установление дружбы с миром бесов.

Когда-то давно проф. Б. В. Зейгарник в своих лекциях по курсу «Теории личности в зарубежной психологии», которые она читала на факультете психологии МГУ, утверждала, что юнгианство — чисто религиозная концепция. С этим трудно не согласиться. В пользу этого говорят и дополнительные психотерапевтические приемы юнгианцев: в ключевой момент психоаналитик может подключить чисто оккультные приемы, например гадание по древнекитайской методике [7; с. 316–318].

Как еще, кроме религиозной проповеди, проповеди религии общения с демонами, можно охарактеризовать следующий фрагмент: «На протяжении столетий люди интуитивно знали о существовании такого внутреннего центра. Греки называли его внутренним Даймоном (проще говоря, демоном — прим. авт.); в Египте он выражался концепцией души — Ба, а римляне почитали его за “гения”, присущего каждому индивидууму. В первобытных общинах его часто считали духом-хранителем, воплощенным в животном или фетише.

Необычайно чистое, ничем не замутненное восприятие этого центра присуще индейцам племени наскапи, все еще обитающим в лесах Лабрадорского полуострова. Эти простые люди промышляют охотой и живут изолированными семейными группами на таком большом расстоянии друг от друга, что не смогли создать систему племенных обычаев или коллективные религиозные верования и церемонии. В своем пожизненном одиночестве наскапийский охотник вынужден полагаться на свой собственный внутренний голос или на откровения подсознания. У него нет религиозных наставников, которые разъясняли бы ему, во что он должен верить, нет и ритуалов, празднеств или обычаев, которые могли бы ему помочь. В его миропонимании душа человека предстает просто внутренним “спутником”, которого он зовет “мой друг” или mista-pеo, что означает “Великий человек”. Миста-пео обитает в душе и является бессмертным; в момент смерти или незадолго до нее он покидает человека, а позднее перевоплощается в другие существа.

Те индейцы племени наскапи, которые уделяют внимание своим снам, стараясь выяснить их значение и испытать их достоверность, могут обрести более глубокую взаимосвязь с Великим человеком. Он благоволит к таким людям и чаще посылает им хорошие сны. Таким образом, главная обязанность каждого наскапи заключается в том, чтобы следовать наставлениям, которые даются ему во сне, и затем запечатлять их содержимое в искусстве. Ложь и бесчестие прогоняют Великого человека из внутреннего царства личности, тогда как великодушие и любовь к соседям и животным притягивают его, придавая ему сил. Сновидения дают наскапи полную возможность определить свой путь в жизни, причем не только во внутреннем мире, но и в окружающем их мире природы. Они помогают им предсказывать погоду, оказывают бесценную помощь в охоте, от которой зависит их жизнь. Мы упомянули этих совсем диких людей, потому что они не загрязнены идеями нашей цивилизации и все еще обладают естественным пониманием сущности, которую Юнг называет Самостью (Самость по Юнгу — центральный элемент индивидуального бессознательного — прим авт.). <...>

Каким-то абсолютно неизвестным для нас образом наше подсознание также настроено на окружающую среду — на наш круг или общество в целом и, кроме того, на пространственно-временной континуум и всю природу. Вспомним о Великом человеке индейцев наскапи: он не только помогает открыть и понять внутренний мир, но и подсказывает, где и когда охотиться. Из своих сновидений охотники наскапи выносят также слова и мелодии волшебных песен, которыми привлекают животных» [4; c. 162–212].

Вот что означает на самом деле слово «Самость», которая в одной из статей некоего православного автора была названа «образом Божиим».

У общественности искусственно создается образ аналитической психологии как о направлении в науке. Например, журнал юнгианцев («Journal of analytical psychology») издается крупнейшим респектабельным американским научным издательством «Academic Press». Взгляды юнгианской школы, по нашему мнению, представляют собою религию общения с демонами, прикрытую фи́говыми листочками психологической терминологии. Ссылаться в положительном смысле на учение этой школы — это почти то же самое, что ссылаться на идеи махровых оккультистов вроде Кроули или Симона Волхва.

Претензии юнгианства на интерпретацию любого религиозного опыта в рамках любой конфессии в соответствии с представлениями своей религиозной доктрины — не что иное, как попытка создания современной универсальной религии, «религии будущего».

 

Литературные источники

1. Преподобных отцов Варсануфия Великого и Иоанна Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников. М., 2001. 659 с.
2. Свт. Игнатий Брянчанинов. Приношение современному монашеству// Сочинения, т. 5. СПб., 1905. С. 1–
3. Преп. Иоанн, игумен Синайской горы. Лествица. СПб., 1998. 352 с.
4. Франц М.Л. Процесс индивидуации. // Юнг К.Г. и др. Человек и его символы. М., 2008. С. 162–238.
5. Юнг К.Г. К вопросу о подсознании. // Юнг К.Г. и др. Человек и его символы. М., 2008. С. 14–
6. Юнг К.Г. и др. Человек и его символы. М., 2008. 352 с.
7. Якоби И. Индивидуальная символика: случай из психоаналитической практики // Юнг К.Г. и др. Человек и его символы. М., 2008. С. 290–334.

 

Источник: Богослов.Ru